Мини-мини продка. Но все же это лучше, чем ничего  

- Когда-то в старину вместе с духами и божествами, - вдохновенно начал я, - жили каладрии – девушки-духи, которые знали секрет изготовления одежды из птичьих перьев. Когда эту одежду одевали люди, не имевшие злых помыслов, они обращались в птиц и обретали бессмертие. Каладрии выглядели как девушки с птичьими крыльями, которые даровала им их волшебная одежда. Они жили в небесных чертогах вместе с богами и делали пряжу для чудесной одежды, вплетая в нее перья Громовой Птицы. Мифическая птица безбоязненно позволяла девушкам забирать у нее перья, поскольку она часто любила парить в облаках вместе с каладриями и доверяла им. Перья Громовой Птицы делали одежду даже прочнее платья из шерсти Огненной Мыши (платье из шерсти Огненной Мыши – мифологическое несгораемое одеяние, прочнее любого доспеха).
Однажды, одна из каладрий по имени Начи захотела искупаться в земном озере и отдохнуть от прялки. Попрощавшись с подругами, Начи улетела из небесных чертогов и отправилась искать какой-нибудь пруд. Отыскав красивое лесное озеро, у которого стояла покосившаяся избушка, Начи опустилась на землю и скинула с себя одежду, желая ощутить прохладу воды разгоряченным в полете телом. Крылья ее тотчас же исчезли.
В старом же доме, стоявшем у озера жила старая женщина, которая несколько лет назад славилась своей красотой на всю Японию. Однако лесть затуманила ей разум, и она отвергала всех, кто пытался добиться ее руки. Когда же она состарилась, она сама осознала, какую страшную ошибку совершила – не было плеча, на которое можно было опереться, не было любящего мужа, который помог бы в трудном деле… Отвергнув всех, она потеряла все.
И вот, старуха, которую звали Юкано, вышла из своего дома, чтобы прогуляться по лесу и погрустить о напрасно прожитой жизни. Однако, идя по берегу довольно большого лесного озера, Юкано наткнулась на лежащее черное кимоно, сотканное из перьев птицы. Удивленная, Юкано подняла красивое одеяние и с восхищением стала его разглядывать. Вдруг она услышала возглас, доносящийся со стороны озера. Обернувшись, старуха увидела, как из воды выходит прекрасная нагая девушка, смущенно прикрывавшаяся руками. Эта была Начи. Когда каладрия мягко попросила старую женщину вернуть ей одежду, Юкано спросила:
- Неужели это одеяние и вправду дает тебе молодость? Неужели легенды не врут?
- Да, - тихо ответила девушка, - Это платье – моя жизнь. Оно дает мне бессмертие, и я долго не смогу жить без него и погибну. Оно даровало мне крылья и жизнь, поэтому я прошу – верни его.
Однако Юкано была злобной и корыстной. Услышав, что одежда дарует молодость, старуха решила сама воспользоваться ею. Однако, надев платье из птичьих перьев, Юкано сама прокляла себя. Да она обрела бессмертие, но вместе с тем она превратилась в уродливую тэнгу (тэнгу – нечисть, гарпия; яп.). Ее бессмертие стало ее проклятием, а Начи, лишившаяся крыльев, вскоре умерла. Ее подруги долго оплакивали ее преждевременную смерть и тотчас же они решили: люди не стоят небес, поэтому они больше никогда не будут удостоены чести одеть платье из птичьих перьев. Лишь богам предназначена эта одежда. 

Я закончил, и мои последние слова громко прозвучали в тишине комнаты. Хоити благополучно заснул на середине сказки, но я все равно закончил ее, скорее для себя и Сары, чем для кицунэ. Эта сказка не для детского ума. Возможно, что когда-нибудь выросший и потрепанный судьбой лис еще вспомнит мой рассказ…
- И в чем же смысл этой сказки? – спросила Сара, нервно перебирая тонкими пальцами складки почти зашитого хаори.
- В людских душах, - честно ответил я, - Они живут лишь для своей выгоды и лишь некоторые, такие как ты, задумываются о жизни других. Они корыстны и жадны, словно животные, ведомые инстинктами выживания. Только звери не умеют лгать и предавать. Не умеют ранить душу, как это делают люди.

Тишина вновь повисла в комнате. Сара молча зашивала мою одежду, отводя от меня глаза. Я знал, что она обижена моими словами, поскольку видит в них правду. Почему самая чистая правда приносит больше страданий, чем самая мерзкая ложь?..
   

Вопрос второй и третий, пожалуй, будут в следующей продке...

НЯЯЯЯ, моя прелесть(голосом Голлума)!!!!
То же самое могу сказать о тебе!
*кавайна мурлыкаю*
Аригато! Ща пойду читать Историю Волка, я тоже что-то давно не оставляла отзывов...

У тя есть стиль   Легкий, повествовательный стиль, который приятно читать и от которого можно ожидать чего угодно. Мне твои фанфы вобще нрава ))

Спасибки. Но все же у тя есть стиль (я тож упрямая)))
До завтра. Пойду спать и строить йадроный сюжет нового фанфа (мой злобный муз мужского рода вернулся из отпуска)))

Поки-споки)) Постараюсь не шалить - мой муз еще тот пошляк  ~megalol~

Надеюсь, что скоро

Конец второй главы (наконец-то!)

Девушка, наконец, закончила зашивать мое хаори и протянула его мне. Когда я забрал у нее одежду и приподнялся, чтобы одеть ее, Сара неуверенно сказала:
- Знаешь… твою рубашку тоже стоило бы немножко подлатать.
Я незамедлительно провел рукой по рубахе и открыл, что она выглядит так же, как выглядело хаори. Когти той твари добрались до плоти и прорвали все, что встретилось им по пути, включая как одежду, так и кожу. Хорошо, что мне достался лишь один удар когтистой лапы. Могло быть и хуже. Правда, зубки кошечки причинили куда больше вреда, чем когти…   
Я искоса, так, чтобы Сара не заметила, глянул на нее. Выглядела она очень уставшей и сонной, а под глазами залегла небольшая тень от недосыпа. Всю ночь она ухаживала за мной, а я, олицетворение неблагодарности, даже не подумал ее поблагодарить… Я почувствовал жалость к этой маленькой девушке, на которую взвалили огромную и тяжелую ответственность мико. Ночами она не спала, вынужденная охранять перерожденного Короля Духов, неспособного даже защитить себя, но способного подарить невиданную силу его владельцу…

- Я завтра сам зашью, - стараясь, чтобы это прозвучало вежливо, отказался я. Однако мико вовсе не выглядела обиженно, в ее взгляде скорее виделась благодарность. Девушка вздохнула и взглянула в окно, где, словно всевидящий глаз, серебром светила луна.
- Я не знаю почему… но я задыхаюсь здесь… - тихо сказала Сара скорее сама себе, чем мне. Но мой слух уловил ее шепот и я поразился ощущению дежа вю – я очень часто ощущал, что мне тесно в этих городах, селах, что мне нужно больше простора, где я мог бы раскинуть крылья и насладиться свободой. Но я никогда не думал, что это может ощутить простой человек…
- Может выйти на свежий воздух? – предложил я, зная, что пока это ощущение не выветрится, Сара не сможет заснуть, - Наедине с природой приятно провести ночь.
- Судя по твоему тону, я проведу ночь в обществе не только природы, - хмыкнула девушка, - Тоже хочешь выйти из дома?
- Только не говори, что раненым нельзя дышать свежим воздухом, - чуть ли не мурлыкая, я очаровательно похлопал глазками по примеру Хоити. Вот только лисенку до меня еще явно далеко…

***
 
- Вымогатель, - деланно мрачно буркнула Сара, садясь на землю и опираясь спиной о деревянную стену дома. Я, кутаясь в свой плащ, невольно улыбнулся.
- За свою жизнь я еще никогда ничего не вымогал. Я просто просил, - парировал я, садясь рядом с ней. Если бы я был в своей демонической форме, я увидел бы, как ее аура переливается от ослепительно-белого цвета спокойствия к бирюзовому оттенку досады. Но, увы, до рассвета еще далеко, и мне пришлось удовлетвориться недовольным выражением лица девушки.
Небо все еще было темным, но у полоски горизонта стало разливаться ало-розовое сияние, предшествующее рассвету. Скоро я обрету свои силы, и регинирирую, а потом… потом…
Я не знал, что я сделаю потом. После того, как я узнал Сару, я уж точно не мог поднять на нее руку. У людей это бы назвали предательством, но я считаю это еще и делом чести и доверия. Я доверился ей, и она помогла мне. Я не мог нарушить доверие Сары. Но у меня еще будет время подумать о будущем, а сейчас нужно жить настоящим.

У дерева стояла, помахивая белым хвостом, небольшая серая лошадка, которую я видел у храма. Значит, она была лошадью Сары.
Словно услышав мои мысли, лошадка игриво заржала и, цокая копытами, подошла ко мне и доверчиво обнюхала мое плечо. Шею обожгло ее горячее дыхание. Я почесал ее за ухом, как любил это делать с собаками. Сара же протянула руку и ласково погладила лошадь по носу, на что та отреагировала довольным фырканьем.
- Ми, старушка моя, - улыбнулась девушка и вновь провела по носу лошади. Ми тряхнула гривой и, чуть всхрапнув, отошла в сторону – жевать траву.
- Она что, уже старая? – спросил я, стараясь уловить дыхание смерти вокруг лошади, которое я всегда мог уловить у существ, близких к смерти. Тщетно.
- Нет, это я образно, - отмахнулась Сара, - Ми только два года. Мы купили ее у одного крестьянина еще жеребенком.
- Значит она дама в самом рассвете сил, - пошутил я.
Сара улыбнулась, оценив шутку. Ее тонкие пальцы, лежащие на колене, чуть сжались под моим взглядом.

- Сара… а почему ты оставила меня в живых? – спросил я, не сдержав любопытства. Девушка повернулась и глянула на меня, буквально пронзив меня пристальным взглядом своих светлых глаз.
- Я очень удивилась, когда увидела тебя в святилище, - с трудом, словно ей было тяжело вспоминать, сказала девушка, опустив взгляд, - Вокруг храм весь запечатан офудами, создающими границу, которую не пересечь ни одному существу с порочными или злыми мыслями. Но ты прошел… значит, ты пришел не со злыми намерениями. Но твои слова заставили меня напасть и применить крайние методы, - Сара скривилась от воспоминания о химере, - Но в твоих глазах была печаль, когда ты умирал там, страдая от раны. Когда ты попросил меня убить тебя, я не смогла поднять руку на тебя – я не считаю нужным убивать существ, пусть и демонов, обладающих сердцем.

Я медленно переваривал ее слова, размышляя над выражением «существ, обладающих сердцем». Немногие смогли разглядеть мою душу под маской холодности и спокойствия. Вдруг мне в голову пришел вопрос, терзавший меня уже давно, все время моего знакомства с Сарой. И я, не подумав, задал его:
- Скажи, Сара… Кто был твой отец?
Девушка обернулась и поглядела на меня.
- Почему «был»?
И в самом деле – почему?
- Ну… у меня был знакомый, просто до ужаса похожий на тебя, - выдавил я, нервно теребя пушистый мех на плаще, - Он умер у меня на глазах, а я не смог его спасти…
Сара отвернулась от меня, и я мог слышать лишь ее дрожащий от слез голос:
- Мой папа… был демоном-лисом. Его звали Кога.
От звука этого имени у меня что-то оборвалось в груди. А я-то, наивный, полагал, что это простое совпадение…

Я снял плащ, тихо зашуршавший по земле, и укутал им девушку, которая недоуменно уставилась на меня.
- Это шерсть твоего отца, - тихо сказал я, - Небольшая часть его хвоста. Ты ведь никогда не видела его в истинном облике?
У Сары не было сил, чтобы ответить и она, рыдая, уткнулась мне в плечо.
- Расскажи, - раздался ее сдавленный голос, - Я хочу знать, кто…
Я понимал ее. Родители ее умерли: мать очень рано, а потом Кога … Всего лишь две недели назад. Раны были слишком свежими, чтобы суметь закрыться так быстро. А раны на сердце заживают годами…
Я вздохнул. Каких-то пятнадцать минут назад я рассказывал малышу сказку, сейчас же я вновь должен рассказать, но уже не миф, а жестокую реальность…
- Я знал твоего отца два года, - начал я, старясь быть кратким, - Он был мне хорошим другом. Кога, так же как и демон-росомаха, научил меня многому. Теперь я убежден, что опыт в сотню раз полезнее пустой силы, что Кога мне и доказывал. Мы встречались неоднократно в разных местах, вместе очищали леса от демонов, вместе боролись против они и людей… Однажды, две недели назад, я шел ночью по лесу и услышал громовое рычание, сопровождающееся диким воем. Отыскав источник звука, я увидел, что несколько они, в облике огромных серых волкодавов, кидаются на огромного черного лиса. Я узнал кицунэ мгновенно, так как пару раз видел его в этом облике черной лисы. Это был Кога. Он был ранен, и на его теле было множество укусов. Я пытался отогнать волкодавов и даже убил парочку, но оголодавшие демоны бросились на меня и едва не разорвали на части.

Я одернул рукав хаори, обнажая руку, и показал ее Саре. Правую руку пересекали глубокие белые шрамы, словно какой-то зверь вцепился в нее и долго терзал зубами. Девушка, с ужасом глядя на белые полоски, осторожно прикоснулась к ним. По руке пробежали мурашки от этого теплого прикосновения. Я вновь закрыл руку рукавом и продолжил, желая скорее закончить этот разговор:

- Моя вторая сущность, желая предотвратить смерть, вырвалась наружу и порвала мое сопротивление. Я принял истинный облик и… расправился с они… Потом я обуздал моего зверя и превратился в человека. Коге я ничем помочь не мог – он умирал от ран. Не знаю, почему на него напали демоны они, но это не важно – они уже мертвее мертвых. Перед смертью он сказал:
«Спасибо тебе Хао. Ты истинный лорд среди демонов – твой истинный облик одновременно и красив и устрашающ. Возьми мою шкуру – она сохранит тебя моей магией. Как хотел бы я увидеть моих детей перед смертью… Но разлитое молоко не собрать вновь в кувшин».
                   
Я закончил, ощущая, как Сара вздрагивает на моем плече. Помедлив, я добавил:
- Оставь плащ себе, Сара. Все-таки Кога был твоим отцом, и это для тебя важнее…
- Спасибо, Хао. Ты не такой, как все демоны… - раздался голос Сары, и я ощутил, как она благодарно обняла меня.
Не знаю, сколько минут или часов мы просидели так, но я заметил, что девушка заснула лишь тогда, когда солнце появилось на горизонте. Скоро мои силы возвратятся ко мне.
Я встал и осторожно, стараясь не разбудить, закутал Сару в мой плащ и поднял. Бедная мико, она бодрствовала всю ночь… пусть поспит хотя бы немного.
Я отнес девушку в комнату и положил рядом с Хоити, заботливо укутав ее поплотнее. Потом я вернулся на улицу, зная, что спать не смогу, и стал ждать…
     

Если есть ошибки, говорите 

Познавший Тьму, Аfина, зачем так офЫциально - автор... Зовите меня Настей   

Роксара, аригато ))

Всем большое-пребольшое спасибо! Если повезет, то прода будет вечером, если нет - завтра. Последняя, третья глава.

Прода ну просто о-о-очень маленькая, потому что сегодня на меня навесили трехстраничное сочинение по белорусскому :ph34r:  Моя плакаль и рыдаль, но делать нечего - домашка, домашка... Она когда-нибудь меня доканает (((

Роксара, вы меня засмущаете скоро :wub:

Часть третья
Между жизнью и смертью

Солнце заливало все вокруг своим золотистым сиянием, окрашивая мои волосы в привычный, черно-белый цвет. Демонические силы по капле возвращались ко мне, кровь бежала в жилах быстрей, и я даже мог видеть ауру Ми, медленно жующей траву.
Было уже около двенадцати дня. Я встал, отряхнул хакама от грязи, и зевнул. Спать уже не хотелось, но лень осталась, умоляя меня вновь сесть и не двигаться. Я, вопреки ее желанию тихо вошел в дом, не желая будить девушку и лисенка.
Когда я переступил через порог комнаты, что-то маленькое и зеленое бросилось ко мне. Этим чем-то оказался Хоити, проснувшийся раньше сестры и уже успевшим одеть свое зеленое кимоно.
- Дядя Хао, вы пришли!
Хорошая смена подрастает. Еще даже не став полностью демоном, мальчишка умудрился на подходе считать мои мысли и узнать мое имя…
- Да, я пришел. Не разбуди Сару, - тихо ответил я, присев рядом с кицунэ, - Можешь дать мне иголку с ниткой? У меня малость порвалась рубашка…
- Конечно, дядя Хао!
Лисенок почему-то очень доверчиво ко мне относился. Может быть он чувствовал мой запах на Коге, когда тот возвращался… Или же просто сам понял, что мне можно доверять, я этого не знаю. Но интересно было бы узнать...
- Вот, дядя ханьо!
Хоити протянул мне моток белых ниток и иголку, судя по всему принадлежавшие Саре.
Я поблагодарил мальчика, уселся на колени и, стянув с себя хаори и рубаху, принялся разматывать нитку. Собственно, ничего трудного в этой работе нет, самое сложное – это вдеть нитку в иголку…
- Ай!
Я тут же сунул палец в рот, ощущая привкус крови во рту. Стоит только подумать об этом, потерять бдительность и сразу платишься за это. И как только женщины проводят за этим занятием часы, умудряясь ни разу не уколоться?     
Все-таки вдев нитку в ушко иглы, я начал медленно зашивать рубаху, искоса поглядывая на спящую Сару. Ее окутывала странная, белесая аура, заставляющая меня волноваться. Но я отбросил сомнение и решил подумать об этом потом, чтобы сейчас сосредоточиться только на...
- АЙ!
Ну вот, опять...