Регина, спасибо.
И за то, что не поленилась написать – особенно. У меня сейчас «кризис веры» - хочу чтобы народ со мной говорил ))) (Раз я не могу)))
Да. Меня что-то понесло в дебри проблем… вот не знаю – радоваться этому, или огорчаться
С другой стороны – пусть они лучше будут на бумаге…

Глава 2.

Хотя я, конечно, сильно… ну ОЧЕНЬ сильно преувеличила. День нельзя было назвать даже нормальным, а уж тем более – не прекрасным.

Я очень давно начала чувствовать приближения таких дней – когда, вроде бы, все должно быть нормально, но что-то случается. Что-то такое, что вышибает из тебя дух и складывает пополам. Мама, Мастер, Канна и, как ни странно – Марион. За исключением последней, все умерли в такие дни, а Мари объявила, что выходит замуж. Я всегда их чувствую, но вот сделать при этом не могу абсолютно ничего. Судьба будто смеется, утверждая, что, сколько бы я не старалась, ничего нельзя исправить.

Странно, с каких это пор я стала фаталисткой?

Наверное, с тех пор, как распались Ханагами… нет, позже – когда я осталась одна, ведь после распада нашей группы были еще похороны Канны.

Так вот, с утра я проснулась с дурным предчувствием. Зеркало, хитро вмонтированное в стену, так еще и под непробиваемым стеклом – не иначе, чтобы буйные пациенты не наделали глупостей – показало мне бледное отражение. Я давно себя в нем не узнавала: всегда казалось, что я, настоящая я – это та девочка с рыжими хвостиками и метелкой в руках. Теперь же я была даже не подобием Матильды Матисс, одной из Ханагами, которые везде следовали за Хао - я была Плаксой Миртл, поселившейся в собственном мире-туалете, который почему-то переквалифицировался в палату лечебницы.

Захотелось завязать хвостики и улыбнуться.

Резинок в палате, конечно же, не было, волосы были уже слишком длинные для задорных хвостиков, а улыбка получилась больше похожей на оскал.

В коридоре творилось подозрительное оживление, обхода так и не было – хорошо, что сегодня не привязывали, а то я до сих пор бы валялась на койке.

Когда мимо окошка пробежала Агата, я с силой стукнула по стеклу кулаком. Женщина неприязненно зыркнула в мою сторону, но, узнав меня – сектор был не ее, так что знать, что в этой палате нахожусь именно я, она не могла – подошла ближе и заговорила полушепотом.

- Матильда, чего тебе?

- Я хочу знать, что случилось?

- С чего ты взяла, что что-то случилось? – посмотрела она на меня, пытаясь изобразить удивление.

- Агата… - начала я угрожающе. Нет, конечно, это ее не пугало, просто… да не знаю я, что именно просто! Знаю только, что если бы я могла – я бы смылась отсюда при первой же возможности. Только вот возможности нет, хотя иногда мои такие «порыкивания» срабатывают. Как сейчас.

- Странная ты, Матисс. Наркоманка с диагнозом «больна и не лечиться, пора бы подохнуть»…

Я усмехнулась, сделав про себя пометку при случае расспросить кого-нибудь из санитаров поподробнее… даже, может быть, заплачу за информацию – самой уже давно секса хочется, выбрать только кого-нибудь поприличнее…

-… а сама не только вполне жива, но и адекватна. Как тебе это удается?

- Агата, душа моя, прекрати мне заговаривать зубы!..

Женщина поморщилась и начала быстро, сбивчиво говорить.

Оказывается, у нас пропала пациентка! Самое смешное, что, похоже, ее кто-то украл. На мое ехидное замечание «да кому нужна наркоманка?», Агата ответила, что следователи, прибывшие выяснять, что же случилось, задаются тем же вопросом. Но в палате следы борьбы, да и привязанная к кровати, запертая на замок, она никак не могла уйти сама. Это уже не говоря о системе охраны. Эх, не знает она, на какие выдумки способны наркоманы, когда их мучает ломка!

- Она позавчера купила дозу – ломать ее не могло.

Она что, мысли читает?

- И помочь ей не могли – сегодня все вернулись на работу, ничего не пропадало… Хотя следователи разрабатывают и эту теорию. Больница даже какого-то детектива специально наняла.

Почему они так заинтересовались этим случаем?

- Если ее кто-то украл – почему мы этого не слышали?

- У нее соседка – новенькая…

А, ну тогда все ясно. Новички в первую ночь все орут благим и не очень матом – клиника, она, знаете ли, угнетает.

- Спасибо, Агата…

- Мати… - первый раз за последние… м-м-м, сколько прошло времени? Три-четыре года?... меня кто-то назвал так, - будь осторожнее. На всякий случай.

И пока я недоуменно хлопала ресницами, ушла дальше по коридору. Она что – заботится обо мне?

Через полтора часа пришел Вильгельм – как же я его ненавижу! – и принес мне поесть. Но вместо того, чтобы оставить поднос, он сел на прибитый к полу стул и начал за мной наблюдать.

- На мне что, цветы выросли?

- Ты изменилась, Матисс…

- Ты так успел по мне соскучиться, милый? – ехидничаю я. Как всегда, впрочем.

- Нахрена тебе эти дурацкие хвосты?

Я все-таки завязала себе хвостики – разорвала наволочку – их поменяют после обеда. Но волосы были слишком длинные, и теперь я была чем-то похожа на Пеппи Длинный Чулок – во всяком случае, прическа была такая же скособоченная.

- Не твое дело, - проговорила я, отщипывая кусочек булочки - никогда не могла есть, когда на меня смотрят.

- Ты так смотришься как пятнадцатилетний подросток, да еще худая и мелкая…

- Вот уж не знала, что ты еще и педофил…

- Сука… ну ничего, ты следующая будешь…

Я застыла, наблюдая за тем, как санитар выходит из палаты и закрывает за собой засов.

Он не думал, что я пойму, о чем он. Не мог предполагать, что сегодня с утра по коридору будет пробегать Агата, которая расскажет мне, что случилось…

Он не мог знать – поэтому и проговорился.

Поэтому мне так страшно?

Хел, так заканчивать я люблю ))) но, смешно, получается само собой - не замечала, пока не тыкнули носом.
Создается такое ощущение? *хлопает в ладошки* рада я, рада...
Напишу-нашпишу в близжайшее время... только вот бета моя заболела...

Нек, я не поняла - это плохо?

Редди, ну... я вроде не тороплюсь никуда ))) *только может выйду сейчас ненадолго*