Пока родителей нет, я на форум буду заходить!
Мама в магазине, так что повезло, но у неё ещё две недели отпуск, так что... ~sad~

Быстро же ты читаешь)) Мне бы так)) ~cryme~
Следующая прода последняя)))
Ня, я рада, что понравилось, спасибо за отзыв))

Ну, с богом))

Глава 16. Фестиваль Смерти.

Мы проснулись рано утром, ещё до рассвета, как и договаривались. Ночь тёмная, звезд на небе не было, только тонкий полумесяц еле-еле освещал лес.
Вчера перед сном я учил Гнева алхимии. Однако мне приходилось при этом держаться от него на расстоянии. Я предложил Гневу отрубить его руку и ногу, но гомункул отказался. Зато ему действительно удалось починить мою руку, но, всё-таки, она была в ужасном состоянии. Например, указательный палец двигался с трудом. Иногда кисть руки безжизненно свисала, но потом и это проходило. Вечером мне пришлось одному потренироваться в алхимии – я пытался трансмутировать листик и при этом не размазать его по всему лесу. Лишь поздней ночью мне удалось соединить его и веточку воедино. Не лучший результат.
А когда с листиком происходило нечто ужасное – он всё-таки разлетался на мельчайшие частицы, мне вдруг становилось слегка не по себе – не из жалости к размазанному листику, а от того, что этот приём в алхимии забирал очень много сил.
Мне нужно было достать где-то оружие, потому что я решил не рисковать, пытаясь трансмутировать автоброню. Гнев не мог почему-то создать из материала готовый предмет, он мог только, используя какой-нибудь материал, трансмутировать кому-нибудь конечность. Не очень заманчивое предложение.
Дорочетта и Роа я даже не пытался обучить алхимии, тем более что за одну ночь совершить это невозможно. Гомункулы не могли этого делать. Пытался одолжить катану у Дорочетта – он наотрез отказался отдавать её мне. Ну и ладно, всё равно не умею ею пользоваться. Да, дела совсем плохи. «Ладно, с оружием разберусь по ходу дела», - решил я.
Мы подошли к главному ходу здания, но стояли в стороне, в кустах, что бы нас не заметили. Вход охраняли двое военных. Я решил пойти в наступление, как и все остальные, но Лень сказала:
- Красные камни. Осталось немного, но я сохранила на всякий случай, - она достала из своего тела немного камней и раздала их гомункулам, в том числе и мне.
-Зачем мне? – строго спросил я. - Я не собира…. Ах! – меня осенило. Я не буду их есть, я лучше с их помощью трансмутирую себе оружие! Не философский камень, но все же. Прежде всего, надо на всякий случай найти в здании материал; свойства красного камня мне понадобятся не для того, что бы обойти закон эквивалентного обмена, а для того, что бы то, из чего я собрался делать оружие, при трансмутации не разлетелось на кусочки.
-Тебе не надо, тогда отдай мне! – Жадность хотел выхватить из моих рук камень, но я его спрятал.
-Нет, он мне пригодится! – я в упор посмотрел на него.
Пока мы разговаривали, ко входу стали подъезжать военные машины, в каждой из которых сидели люди в военной камуфляжной форме. В каждой машине было человек семь, а таких машин приезжало всё большее количество.
-Ксо, опоздали! – прошипел я. - Теперь у них мощная охрана!
-Ненависть, ты дурак, - хихикнул Энви, - может, ты туда и пойдёшь за братом, а я собираюсь отомстить.
-Энви прав, делай что хочешь, но чем больше военных, тем жарче сегодня будет! – подхватил Жадность.
-Это не игра, - сказал я серьёзным тоном.
-А мы и не играем, - ещё серьёзнее сказал Энви. Так мы пять минут пилили друг друга взглядом, пока делегация военных не вошла в здание.
-Ну что ж, вперёд! – с энтузиазмом сказал Роа.
Мы, с боевым настроем, вышли из засады. Два армейца у входа пооткрывали рты от удивления, схватились за оружия, но от страха даже не смогли их вытащить. Дорочетту хватило трёх секунд, чтобы ловким прыжком оказаться рядом с ними, а затем катаной перерезать им горло. Мы открыли дверь и вошли в здание. Первые лучи восходящего солнца коснулись мёртвых тел двух армейцев, вставших на нашем пути…
Войдя, мы оказались в большом тёмном холле, по бокам которого, по всей видимости, находились справочные. Хотя зачем они? Тут никогда не было посетителей. Кроме военных. В помещении стоял один постовой, Лень трансформировалась в воду и заставила его захлебнуться. Я подошёл к одной из справочных и спросил у молодой перепуганной девушки:
-Вы бы не могли сказать, в какой камере находится заключённый по имени Альфонс Элрик?
-И Мартель… - вдруг сказал Дорочетт.
-Да, и Мартель, химера такая, - я улыбнулся, оскалив клыки.
Девушка была не такой беззащитной, как казалось. Она выхватила из кобуры пистолет и начала стрелять, я вовремя пригнулся, зажав уши. К счастью, стрелять ей пришлось не долго – пули кончились. Я поднялся и вцепился железной рукой ей в шею. Лицо приобрело бледноватый оттенок, она вцепилась руками в протез, пытаясь ослабить хватку. Скоро она перестала дёргаться. Я отпустил девушку, и она упала.
Пока я пытался выяснить в одной справочной, где всё-таки мой брат, гомункулы произвели нападение на вторую справочную, правда информации о Мартель и Але не добились. Энви подбежал ко мне и принёс длинный шест, предварительно спросив:
-Зачем он тебе? – брезгливо протянув палку.
-Нужен, - коротко ответил я, после того, как взял из его рук шест. На моём лице заиграла довольная ухмылка.
-Что такое? – не поняв ничего, спросил Энви.
-Я выше тебя, - и, развернувшись, направился в центральный коридор. Не хотел дать ему возможности оспорить мои слова.
-Что?! Пф…. Как?! Ты же… постой! – гомункул, ничего не понимая, пошёл за мной следом. Остальные – за нами.
Энви остановил Жадность, сказав, что на выяснение отношений нет времени. От центрального коридора отходило несколько второстепенных коридоров, чуть поуже. Мы решили обследовать каждый по отдельности. Идя по первому коридору мы никого не встретили, пока не нашли первую дверь. Я распахнул её и обнаружил ещё один коридор с тюремными камерами. Всего их было шесть. Коридор заканчивался тупиком.
Мы зашли туда, чтобы найти или Мартель, или Ала. В первой камере никого не было, во второй – двое химер. Выпускать мы их не стали. В двух других сидели обычные заключённые, а в шестой тоже никого не было. Я немного расстроился, что не нашёл брата, а Дорочетт – Мартель.
-Стоять, ни с места! – перепуганный до смерти армеец стоял в дверях с оружием наготове, но почему-то не стрелял. Видимо, он хотел в одиночку поймать нас живьём. В здании послышался жуткий гул: включилась тревога.
-Это ты сделал! – с яростью посмотрел на военного Гнев. Он из решётки пустой тюремной камеры трансмутировал руку в меч. Армеец начал стрелять, но Гнев впитывал пули и делал меч больше. Доля секунды – и вот уже струя крови взвилась под потолок – Гнев отсёк военному голову.
Гомункул кровожадно улыбнулся, а мне стало неприятно. Не из-за смерти какого-то там человека, а из-за жестокости… ребёнка. Меня так и не покидает мысль: кто такие гомункулы? Ведь от этого зависит и моя дальнейшая судьба. Стоит ли мне бороться.
Наконец, я нашёл последний материал для моего оружия – металл. С помощью незавершённого Философского камня – красного камня, я трансмутировал шест и решётку. Нет, всё-таки я по истине гений. Передо мной лежала коса. Шест, на котором держалось лезвие, было специально изогнуто, для удобного использования. Я взял её в руки, и мой взгляд невольно скользнул по лезвию. Такое острое и притягательное…
-Не время игрушкой восхищаться! – крикнул Роа. - Нам надо дальше идти!
Мы вышли в коридор, а нам на встречу – пятеро военных. Я ловким кошачьим прыжком оказался рядом с ними и отрубил голову первому…. Струя крови брызнула мне на щеку, но это не вызвало во мне отвращение. Ещё бы чуть-чуть, и четверо других застрелили бы меня, но Лень мощным потоком воды снесла их. Один захлебнулся, остальных прикончили Гнев и Дорочетт. Молодой гомункул наслаждался местью, а мне было противно не только за него, но и за себя, но я ничего не мог поделать. Кровь лужей разлилась под нашими ногами.
Мы зашли в следующую дверь. То же самое, что и в первый раз: мы не нашли ни Мартель, ни Ала. Ещё более разочарованный, я снова двинулся по коридору, зайдя в первую дверь, но уже с другой стороны коридора. Завернув в отделение с комнатами для заключённых, мы заметили, что тут уже по восемь камер. В одной из них мы обнаружили двоих заключённых, а в других – одни химеры, среди которых мы узнали Эрика.
-Выпустите меня! – взмолился он. Вальяжной походкой к нему подошёл Жадность, приблизился близко-близко к нему и сказал:
-Мы тебя уже выручали, но ты упустил свой шанс сбежать. На этот раз сам выбирайся, - Эрик от злости превратил руку в меч и проколол Жадность на сквозь. Однако гомункул лишь рассмеялся ему в лицо и когтями идеального щита отрубил химере руку.
Пока Жадность возился с Эриком, к нам прибежали семеро армейцев, небольшой отряд, во главе которого стоял…
-Хавок! – воскликнул я.
Армейцы начали палить из оружия, в том числе и офицер. Я не заметил в нём какого-то душевного колебания, он стрелял чётко и без сомнений, от чего мне стало не по себе. Что бы меня не ранили, Лень приняла облик вихря воды, и, когда я вошел в него, Лень снова стала собой, так что я оказался внутри неё, и пули оставались в слое воды. Я руками Лени накинулся на Хавока, Роа избил уже двоих. По силе химера не уступал Армстронгу. Дорочетт перерезал горло катаной одному из армейских - его ловкости можно было только удивляться. Гнев трансмутировал из решётки камеры мёртвого Эрика руки в ножи, но ничего ещё не сделал, а Энви и Жадность избавились от троих.
-Ксо! – пуля всё-таки попала мне в плечо. Я упал вместе с Ленью, но как только офицер подошёл меня добить, Гнев проткнул его рукой-ножом. На меня пролилась кровь Хавока. Я, не долго раздумывая, поднялся с земли. После того, как я ушёл от этого места, тело армейца сползло с руки Гнева и упало на пол.
Последний раз взглянул на следы наших действий. Мне стало тошно, я ругал сам себя. Я не даю себе возможности стать прежним, заставляю сердце привыкать к жестокости. Глядя на бывшего друга, я пытался разбудить в себе жалось, но гомункул внутри говорил, что Хавок делал это без сожаления, ему отдали приказ, и, возможно, ему не терпелось его выполнить. Я отделился от Лени, и мы вернулись в коридор, где наткнулись только на двух незадачливых военных. Я обоим отсёк голову, хотя одному не совсем ровно: рука из-за раненного плеча подвела. В последнюю дверь в этом коридоре мы зашли, надеясь увидеть здесь кого-нибудь. Восемь камер с химерами, но…
Они были настолько отвратительными, что смотреть страшно было: какие-то белые, худые, лысые обезьяны, у которых одна рука – это кость, обтянутая тонким слоем белой кожи, а на другой руке плечо было как бы вздутым, жир покрыт тонким слоем кожи…. Глаза были разного цвета – бледно-голубой, совсем крошечный, и красный, огромного размера. А череп…. Как будто верхней его части не было, только кожей обтянуто. Мы поспешили убраться из этого коридора с ужасными химерами, даже гомункулы не хотели видеть этих чудовищ.
Мы выбежали в центральный коридор ко второму, который был меньшего размера. Но не успели мы туда пройти, как с двух сторон нас окружили армейцы – двенадцать с одной стороны и семь – с другой. Мы разделились: я, Дорочетт, Роа и Лень были против семерых, а Энви, Жадность и Гнев – против двенадцати.
Лень потоком воды смыла у семерых оружие, так что сражаться было уже легче, однако Дорочетта кто-то ударил. Одному военному я продел свою железную руку насквозь, затем грубым движением откинул на второго. Этому, и следующему я снёс голову, правда, и меня по голове кто-то ударил. Дорочетт, оправившись, разрубил армейца пополам, Роа повалил двоих, а Лень убила одного. К тому времени, как мы уничтожили противников, на противоположном фланге Гнев добивал последнего военного.
Меня ещё удивляло кое-что: Дорочетт. Почему он так же беспощадно убивает, как и остальные гомункулы? Что им движет? Месть?
Дальше по центральному коридору было два поворота: налево и направо. Мы решили разделиться по одному человеку, и каждый пошёл своей дорогой. Энви и Жадность пошли обследовать два оставшихся коридора, я и Дорочетт пошли по правому разветвлению, а Лень, Гнев и Роа – по левому. Всё равно здание большое, придётся разойтись.
Я и Дорочетт идём по короткому коридору, здесь всего две двери – находящиеся напротив друг друга. Мы, не задумываясь, разошлись.
Это была большая лаборатория, в которой находилось всего лишь пятеро учёных. Они просто жалки, не смогут ничего сделать: у них нет ни оружия… ничего! Беззащитны, в ловушке…. Я надел на лицо маску кровожадности и вселенского зла. Пусть теперь помучаются. Пусть теперь они будут меня умолять о пощаде! Их лица выражали испуг и страх, единственное, чего они сейчас хотели – быть подальше отсюда…. Я быстрым движением отсёк голову тому, кто стоял ближе всех ко мне. Остальные ещё сильнее напряглись, глядя на то, как части их товарища падают на пол, оставляя кровавые следы. Следующего…. я проткнул насквозь железной рукой и с силой бросил на землю. Даже не посмотрев на труп, я стал подходить к третьему. Все в страхе пытались забиться куда-нибудь подальше, но смерть сегодня постигнет всех….
Я вышел из лаборатории, вытирая железную руку о рваную безрукавку. В конце коридора была лестница, и я стал подниматься на следующий этаж.
Только я вошёл в холл следующего этажа, как почувствовал, словно маленькое землетрясении прошлось под моими ногами. Затем стала образовываться трещина, пол начал проваливаться и ещё чуть-чуть и я бы оказался на первом этаже, но вовремя ускользнул с этого места. Трещина отходила от некоего армейца недюжинной силы, когда пыль осела, я смог увидеть…
….могучерукого алхимика Алекса Луи Армстронга!
Он немедленно подкинул камень, что лежал рядом с трещиной, вверх и ударил по нему рукой. Камень полетел в меня, но я увернулся, однако отскочить от второго, так же мгновенно брошенного и отточенного алхимией камня я не успел – он попал мне в грудь и я упал на пол, выронив из рук косу.
-Это ты затеял бунт?! – гневным голосом спросил Армстронг, подходя ко мне.
-У меня не было выбора, - прошипел я, - лучше уходи.
-Я не боюсь жалких гомункулов! – он занёс кулак для удара.
-Я предупреждал! – я попытался остановить его руку автобронёй и тут….
-А-а-а! Моя рука!
Сначала перед глазами всё плыло, я с трудом встал с пола, держась за стену. Стал руками тереть глаза, но пелена не проходила. Вдруг я услышал совсем тихий свист, как будто что-то рассекало воздух…. Я мгновенно отскочил с того места, где я стоял, правда, не знаю куда, и в эту же минуту удар Армстронга попал именно в то место на стене, где секунду назад была моя голова.
-Моя…. Рука…. Что ты с ней сделал?! – закричал Армстронг.
Я, наконец, смог отогнать пелену с глаз, правда голова всё ещё кружилась, не давая сосредоточиться. В нескольких метрах от меня стоял майор Армстронг…. И одной руки у него не было, примерно по плечо…. Зато повсюду была кровь.
-Я предупреждал… – сквозь зубы процедил я. Пока он не успел ничего сделать, я сиганул к косе смерти и хотел было снести ему голову, но он схватился за рукоятку. Тогда я хотел повторить трюк, потянулся к его руке, но он её мгновенно отдёрнул. Что ж, один быстрый взмах…. И ещё одного бывшего друга нет.
Я побежал дальше. У меня кружилась голова и я спешил по коридору немного пошатываясь, иногда даже приходилось держаться за стену. Вскоре голова стала приходить в норму. Холл заканчивался двумя коридорами и одной лестницей. Мне надо было выбирать. Вдруг я услышал, как кто-то меня окликнул:
-Ненависть! – позади бежал Дорочетт.
-Ну, чего? – покосился на него я. - Мне надо идти по правому коридору, ты тогда – по левому.
-Ладно, - с неохотой сказал он.
-Не люблю собак, - тихо проговорил я.
Я побежал по коридору, первая дверь, которая мне попалась, оказалась чуланом. Вторая напротив и вовсе не подо что не использовалась. Дальше дверей долго-долго не было, а потом я снова увидел две, противоположно стоящих. Сначала зашёл в левую и увидел…. Увидел целую библиотеку, разделённую на правые и левые стеллажи. Правая была небольшая, она посвящена гомункулам, а левая – огромная, там было всё про химер. Между стеллажами я увидел только шесть человек, и решил…. Да, свалить стеллажи с книгами. Я подошёл и резко облокотился на шкаф. Он медленно начал падать на следующий стеллаж, тот, в свою очередь, не выдержав веса, тоже стал заваливаться на другой. И вот, как домино, правая часть, посвящённая гомункулам, повалена на пол, под завалами упавших книг лежали люди. Тоже самое я сделал и с левой частью библиотеки, правда, было немного тяжелее уронить столь огромный шкаф.
Я вышел из библиотеки и хотел уже пройти в следующую дверь, но в коридоре меня окружило пятеро армейцев, вооружённых дубинками. Одного, позади меня, я не заметил, и он ударил меня по голове. Я упал на пол, и тут армейцы дали себе волю и меня начали избивать. Я уже думал, что меня поймают и посадят в тюрьму, или вообще убьют, но поток воды снёс всех стоящих. А я лежал. Конечно же, мне пришла на помощь Лень. Я еле-еле встал, сказывались побои армейцев, и сказал:
-Спасибо, но дальше я, пожалуй, пойду один.
-Хочешь сказать, что справишься без чьей-либо помощи? – она сурово на меня посмотрела, и, похоже, обиделась.
-Да, - прошипел я. С некоторых пор у меня появилась привычка грубить. Очень странно. Я отказался от помощи Лени только потому, что хотел найти ещё одного человека. Возможно, единственного из армейцев на моей стороне.
Лень двинулась дальше по коридору, а я зашёл в дверь напротив библиотеки. Тут, по всей видимости, должны проходить совещания учёных. Большой овальный стол и вокруг него много стульев. Правда, тут никого не было. «Обидно» - подумал я.
Я снова начал бежать по коридору, по пути найдя тела троих захлебнувшихся армейцев. Работа Лени. Затем коридор разделялся на правый и на левый. В левом был один мёртвый армеец, значит, и тут уже побывала Лень.
Я кинулся в правый коридор. Бежал долго, за каждой дверью - комната с пустыми клетками. Только в одной из них я нашёл настоящих животных в клетках, не больных и не химер. Видимо, над ними собираются проводить опыты. Я, недолго думая, пооткрывал все клетки с животными. Главное, что теперь они свободны, а уж выберутся из здания или не выберутся – это уже их забота.
Я выбежал в коридор, и услышал, что позади меня кто-то стреляет. Но ни одна пуля в меня не попала. Я обернулся. Старший лейтенант Риза Хоукай.
-Риза Хоукай, - я не спрашивал, я констатировал факт. Однако она не стала в меня стрелять, только опустила пистолет. Затем, она и вовсе бросила его на пол, - не думал, что ты так быстро сдашься, - я ухмыльнулся. Хотел казаться хладнокровным, хотя упрекал себя за это.
-Ты имеешь право на месть, - холодным, спокойным голосом сказала она.
Я поднял бровь, стал медленно приближаться к ней.
-Убей меня, я тоже виновата в том, что с тобой и твоим братом произошло, - сказала Риза.
-Ты так этого хочешь? – спросил холодно я. - Ты знаешь, каждый военный, кого я убил, всеми силами пытались выжить. А ты…
-Просто. Я. Знаю. Что. Ты. Имеешь. Право. На. Месть, - сказала она раздражённо, выделяя каждое слово.
Я задумался. Я действительно хочу отомстить, и это не беспричинно. Но…. Она единственная, кто это понял. Левой рукой взял её правую руку. Отставив в сторону косу, я начал поглаживать её руку автобронёй. Зачем я это делал, не знаю. Затем, я быстро взял косу и вместе с Ризой побежал к вентиляционному люку на потолке.
-Что ты делаешь? – непонимающе спросила Хоукай.
-Гомункулы убьют тебя, Мустанг за неподчинение приказу – тоже. Тебе придётся бежать, - косой я выбил люк. Затем я поднял Ризу, что бы она могла туда залезть. - Давай, уходи!
-Эдвард, но…
-Я сказал - живо! – я зарычал, и в ту же минуту Риза залезла в вентиляционную шахту. - Закрой за собой люк, - она медлила, поэтому я прикрикнул на неё.
Над головой я услышал лёгкий шорох: Риза продвигается по шахте. Надеюсь, что она выберется.
Дальше по коридору был лифт. Я вспомнил его: через пару этажей камера Альфонса! Я нажал на кнопку и стал дожидаться лифта. Когда он приехал, и дверь открылась, я увидел двух армейцев. Не церемонясь, я зашёл туда и тут же пригнулся: незадачливые армейцы расстреляли друг друга. Ну, вот, на два греха меньше.
Я стал дожидаться, пока лифт не приедет. Четвёртый этаж, на сколько я помню. Как же долго ехал этот дурацкий агрегат! Или всё дело в том, что я не мог дождаться встречи с братом? О-па! Лифт затормозил и полностью остановился. Дверь открылась. Я предстал перед удивлёнными лицам двух военных. Не успел я ничего сообразить, как они стали стрелять из оружия…
-Ксо! – я схватил косу и взмахнул ей. Две головы взмыли ввысь, а затем упали на пол. Кровь стала растекаться по полу. Но…
Перед глазами всё стало плыть, а голова – кружиться. Всё тело казалось…. Словно в несколько раз тяжелее, чем прежде. Ноги как будто налились свинцом. Веки тяжелели и начинали слипаться. Я почувствовал жжение в груди и животе. И…. Такое ощущение, что тепло стало уходить из моего тела…. Передвигаться уже не было сил, но я держался мыслью, что должен найти брата. Я хотел упасть на пол, стоять на ногах практически не мог…. Но…. Меня ведь ждал брат, я не мог не прийти к нему. Вот…. Поворот. Но каждый шаг давался с трудом, каждый вздох причинял боль, и дыхание становилось неровным, прерывистым. Лицо покрылось капельками пота, было безумно жарко и холодно одновременно- такой контраст…. Осталось открыть дверь в коридор…. Ксо, как же больно…. Я чувствую, что становлюсь холодным….
-Братишка! – вот, в камере стоит Альфонс. Он смотрит на меня глазами, полными надежды, он ждал меня, он верил, что я вернусь за ним. Нас отделяла всего лишь решётка. Я прислонился к ней лицом, пытаясь дотронутся до брата, без слов что-нибудь сделать. - Ты ранен! – с беспокойством сказал он.
Только сейчас я обратил внимание на то, что у меня из груди и живота течёт кровь. Я понял, что мне не жить. Хотя…. Я уже давно умер, а мёртвые не оживают. Так было суждено, и этого не смогут изменить никакие учёные, даже Мустанг не сможет. Я глупо улыбнулся брату и тихонечко сполз по решётке на пол. Ал сел на корточки, что бы лучше видеть моё лицо. Он жадно всматривался в такое родное лицо, но в то же время так изменившееся. Пока он был рядом и у меня были какие-то силы, я просто…. Просто дотронулся до его лица и снова улыбнулся. Такое похожее и совсем другое, но…
Просто приятно дотронутся до него, и ощутить тепло родного брата…
-Ал…. – затем я сел на пол на пол, чувствуя, как вся оставшаяся жизнь уходит из моего тела. Сквозь решётку я смутно видел лицо брата, он волновался и начал плакать, через решётку тряся меня за безрукавку. А я лишь улыбался…. Я нашёл тебя, когда ты меня так ждал…. Брат…

Конеш нормально.
Альфонсушка, тебе что-то не нравится, дяденька?
Хочешь, что бы я написала продолжение и там убила бы тебя?
Я могу. Хочешь?