Хонто-хонто не уверен?

Приспешники сидели полукругом возле черно-белого телевизора сталинской эпохи.

В кратких перерывах между рекламой крутили очередную серию FMA.

Йо, выкурив полпачки сигарет Канны,

решил вспомнить молодость

и теперь висел на люстре, изображая из себя то ли олимпийского чемпиона по подтягиванию на брусьях, то ли Тарзана японского разлива.

Люстра протестующее звякала и скрипела, но ее мнение в расчет не принималось.

Амидомару отрыл в комнате Ханагами заначку в виде мешка косяков и теперь, мерзопакостно хихикая, распределял их между присутствующими.

В искреннем и благородном желании не обделить себя, любимого, дух в итоге добился того, что его доля косяков была больше всех остальных вместе взятых раза в два.

Братья Дзен, приглашенные в качестве ансамбля народной песни, тихо сидели в уголке в обнимку с кальяном и сочиняли хвалебную оду в честь неприметного растения конопли.

Пять месяцев спустя.

Вокруг сарая с претензией на дизайнерские изыски расположены несколько клумб с маками и коноплей.

На заднем дворе на веревочках развешаны пучки травы. Внутри сарая, представляющего собой помещение с двумя комнатами, прямо на земляном полу, едва прикрытом циновками, вокруг кальяна сидят приспешники и на распев читают какую-то мантру.

Единственным предметом мебели является подобранное где-то на свалке старое обшарпанное кресло.

В кресле с видом праведника и мессии сидит Йо.

За его спиной, как призрак коммунизма, маячит Амидомару, до сих пор косплеющий Духа Огня.

Периодически все присутствующие затягиваются самокрутками и тогда из всех щелей сарая на улицу начинает валить сизый дым с характерным запахом качественной травы.

Многое изменилось с того памятного утра, когда Йо проснулся в теле своего брата.

Из вполне приличных апартаментов всей компании пришлось переехать сначала в общежитие, а потом в этот сарай на отшибе. Ибо трава и коммунальные платежи обходились дорого.

Канна, и так не вынимавшая изо рта сигарету, теперь курила несколько штук сразу. Цепеш научился курить, вися под потолком вверх ногами.

Пейот после третьего косяка начинал думать, что он Дима Билан и прыгал по всему сараю, выкрикивая на ломаном русском что-то про ночного хулигана.

Марион излечилась от своей постоянной депрессии и травила анекдоты по 25 часов в день. А то и чаще.

Мати круглыми сутками готовила пирожки с маком и угощала ими братьев Дзен, которые после такой трапезы обычно садились сочинять очередной шедевр.

Под их бренчание Пейот изображал из себя уже не Билана, а Витаса и вопил так, что соседские кастрированные коты плакали от зависти и падали в обморок.

Амидомару, который теперь хихикал почти постоянно, слыл мастером по скручиванию косяков.

Опачо подалась в Вуду-пипл и теперь почти постоянно мастерила из подручных материалов маленьких куколок и поставляла их под видом эксклюзивных моделей кукол Барби в крупнейшие магазины детских игрушек. А по некоторым данным, и в секс-шопы.

Виновник всех перемен, а именно Главный Растаман и Меломан Страны Восходящего Солнца, был главным поставщиком качественной травы и пирожков с маком в Токио.

Хотя все заработанные деньги и уходили в качестве безвозмездной помощи в организацию по защите прав хиппи, никто не жаловался.

Телевизор уже никому был не нужен.

Весь сериал про Эдварда Элрика круглосуточно шел в воображении приспешников где-то после пятой затяжки. Самое главное, там теперь не было рекламы.

Раздается робкий стук в дверь сарая.

Канна, к тому моменту раскуривающая сразу пять косяков, еле слышно матерится на немецком и идет открывать. Пять минут девушка пытается вспомнить, как открывается дверь. Сообразив, наконец, Канна еще минут десять задумчиво созерцает пришедших, пытаясь вспомнить, кто это такие, ибо лица кажутся ей смутно знакомыми. Что-то щелкает в напрочь прокуренных мозгах синеволосой шаманки, и она радостно орет:
- Господин Хао, к вам тут делегация от представителей национальных меньшинств.

- Не понял… Меньшинства? Опять гей-парад что ли хотят устроить? – затянувшись косяком толщиной в ногу, проорал в ответ Йо.

- Да нет, эти не в том смысле меньшинства. Они эти… с националистским уклоном, во!

- Ааа, так бы сразу и сказала, что Патчи приперлись. Веди их сюда…

Спустя 30 минут.

- А тепеееееерь на сцену выходит цыганско-индейский хор «Чудо в перьях»! - прокуренным голосом возвестил Цепеш. - Солирует заслуженный артист Японии и США – Голдва Патч.

Все Патчи встают полукругом, вперед выходит Голдва и пропитым басом начинает выводить песню про очи черные. Йо, довольно развалившись в кресле, дирижирует косяком. Приспешники и Амидомару рыдают от переизбытка чувств.

Час спустя.

Концерт цыганско-индейского хора по заявкам окончен, все присутствующие курят «трубку мира».

- Мы почему пришли-то, - нарушил тишину Силва. – Все подумали и я решил, что в свете последних твоих действий, Хао, весь шаманский мир присуждает тебе звание национального героя и золотую медаль в виде конопляного листа. Ибо то, что ты делаешь для процветания табачного бизнеса - есть хорошо.

Да прибудет с тобой Будда и Чингачгук.

Еще час спустя.

После ухода делегации национальных меньшинств счастливые приспешники во главе с Йо решили устроить праздник, раз уж подвернулся повод. В ту ночь дым в прямом смысле этого слова стоял коромыслом…

Одна из резиденций семьи Асакура на Карибских островах, построенная в рекордные сроки месяц назад.
Огромная пятиэтажная вилла. Частный пляж.

В тени пальм, слушая шум прибоя, в шезлонге полулежит Хао. Рядом с ним с огромным опахалом из страусиных перьев стоит Джун.

В соседнем шезлонге на правах брата невесты лежит Рен в обнимку с гуандао.

Остальные представители сильного пола пытаются играть в пляжный волейбол. Лучше всего это получается у Фауста, который, не смотря на повышенное содержание морфия в крови и инвалидную коляску, в одиночку умудряется обыгрывать всех остальных, вместе взятых.

- Йо, дорогой, - робко обратилась Джун к Хао, - там за воротами к тебе ломятся репортеры. Говорят что-то про открытие твоего нового отеля на Канарах.

- Пусть идут к чертям, дорогая, - лениво изрек Огненный шаман, поправляя на носу солнечные очки от Гуччи стоимостью несколько тысяч долларов, изготовленные по специальному заказу.

– Сегодня у меня вечер в кругу семьи и друзей. Да, про вечер. Анна уже приготовила нам всем семейный ужин?

- Говорит, что уже совсем скоро.
- Отлично. И пусть Пилика не забудет почистить наши с Фаустом говнодавы. Завтра мы с ним собираемся на какую-то гламурную вечеринку. Говорят, там будет Билл Гейтс. В нашу последнюю встречу он проиграл мне в карты 25% акций своего Microsoft. Пора вернуть должок…
- Тебе еще Абрамович «Челси» в нарды продул, - заметил Рен, потягивая из высокого стакана неразбавленный морфий.
- Да ладно, пусть себе оставит. Убогим надо помогать. И материально тоже, - добродушно улыбнулся Асакура и открыл банку с пивом…

Анна Киояма прекрасно умела готовить. Правда, она это тщательно скрывала. Даже от себя самой.

На протяжении всех этих трех месяцев девушка вынашивала коварный план по отравлению своего жениха. Эта идея окончательно созрела в ее мозгу после того, как «Йо» объявил, что расторгает помолвку с Анной и берет в невесты Джун.

«Ооо, чем ему угодила эта китайская Барби?

Ну, ничего-ничего, дорогой мой бывший жених.

Я тебе устрою пять лет страшной диареи!»

- с этими мыслями Анна, злорадно расхохотавшись, всыпала в кастрюлю со вчерашней овсянкой пачку «Comet».

Почесав голову так, что паричок немного съехал на бок,

девушка решила, что одной пачки будет маловато, и добавила еще одну.

«Надеюсь, Йо, тебе понравится сегодняшний ужин в кругу семьи и друзей» -

предвкушала свой триумф Киояма, стаскивая кастрюли с плиты. По всей кухне поплыл стойкий запах химической «лесной свежести»…

- Анна, блин, что это за дрянь?! – Хао, только что с голодухи проглотивший разом полтарелки овсянки, прыгал по всей кухне, пытаясь избавиться от чудовищного привкуса порошка во рту.

За ним с опахалом бегала Джун и пыталась успокоить разбушевавшегося шамана.

Пилика и Анна тихо хихикали в уголочке.

- Это – семейный ужин, Йо, - совершенно серьезно ответила Киояма.

- На плантации отправлю! Женщины! Все проблемы от них! – Огненный шаман с разбегу споткнулся о табуретку, пролетел несколько метров, впечатался в холодильник и тихо сполз на пол.

- Не нравится – иди в МакДональдс! - обиженно фыркнула медиум и удалилась с кухни.

- Ладно, Йо, забей на эту блондинку, - миролюбиво сказал Фауст,

- садись за стол, сейчас я тебе «Ерша» сделаю, выпьешь, и все будет в апельсинах.

Хао, вздохнув, подошел к столу, сел на стульчик и с интересом стал наблюдать за тем, как Фауст профессиональными движениями смешивает водку и пиво.

- Что-то мне это все напоминает, - задумчиво произнес Асакура, внимательно рассматривая приготовленный немцем коктейль.

- Ну, да. Это один из самый популярных напитков у русских.

А рецепт прост, как все гениальное. Пей и не парься! –

ответил Фауст, придвигая получившуюся смесь.

- И то правда. А завтра надо будет из этого американского буржуя карточный долг выколачивать, -

и Хао залпом выпил содержимое бокала...

- Аааа, головааааа! - простонал Йо и попытался нащупать в окружавшей его темноте хоть что-нибудь, за что можно было зацепиться и вернуться в материальный мир.

Шамана мучило дикое похмелье.

При этом он совершенно точно помнил, что ничего не пил накануне. Только курил. Но трава была качественная и откуда взялось похмелье, Асакура абсолютно не понимал.

- ШАРОНА!!! – раздался над головой Йо громкий рев.

И так почти раскалывающаяся от боли голова парня чуть ли не дала трещину от такой звуковой волны.

С трудом открыв правый глаз, меломан попытался сфокусировать зрение.

Перед ним стояла какая-то девочка детсадовского возраста и с самым наглым выражением лица поедала апельсин.

- Вставай и поехали.

Сегодня у тебя маникюр, педикюр, стрижка, укладка, SPA-массаж и еще

надо заплатить за отопление, - с этими словами девочка развернулась и вышла из комнаты.

Йо прохрипел что-то невразумительное, свалился с кровати и пополз к стенному шкафу с зеркалом.

Его терзали смутные сомнения…

С трудом поднявшись на ноги, шаман посмотрел в зеркало. На него глядело странное существо: нечто среднее между крокодилом и Ксенией Собчак.

Синяки под глазами были такими огромными и фиолетовыми, что Фауст отрезал бы себе руку от зависти.

На голове красовалась копна выжженных до белизны волос. Щеки, все в каких-то красных пятнах, свисали ниже подбородка.

Сам подбородок был не один.

Их было два.

Даже два с половиной.

То было лицо Шароны без косметики, слегка помятое с утра пораньше.

От инфаркта Асакуру спасло то, что через две минуты такого зрелища остатки мозга шамана дали команду на выход в астрал и Йо благополучно сполз в глубокий обморок…

Хао очнулся в каком-то тесном ящике.

Темнота вокруг была, хоть глаз выколи. У шамана возникло ощущение, что что-то похоже на нынешнюю ситуацию уже было. Месяца эдак три назад.

Первым делом Асакура пощупал волосы. Они были длинными и густыми.

«Слава Будде и всем богам сразу! Кажется, я вернулся в свое тело!», - облегченно подумал огненный шаман. –

«Только вот что это за ящик?».

Асакура со всей силы долбанул кулаком по внутренней крышке совей темницы. Та с жутким скрипом распахнулась и шаман вывалился на каменный пол.

С трудом поднявшись на ноги, Хао застыл и попытался прислушаться к своим внутренним ощущениям.

Что-то явно было не так. Совсем не так. Чего-то не хватало. Чего-то очень важного.

А еще страшно хотелось в туалет.

«Это потому, что я вчера выпил столько пива. И не надо было Фаусту мешать его с водкой», -

Хао осматривал помещение в поисках хоть чего-нибудь подходящего, - «Черт, ну хотя бы горшок какой-нибудь, что ли!».

Наконец-то Огненный шаман нашел насквозь проржавевшее ведро в пыльном углу комнаты и с радостным возгласом подбежал к нему.

- Так, сейчас-сейчас… А потом уже будем решать, как я сюда попал и где все, - бормотал Асакура,

путаясь в подоле какого-то странного балахона, в который он был одет.

Ощущение, что чего-то не хватает, усилилось. Великий и Ужасный начал заметно нервничать.

«Так, что это? Панталоны?! Откуда?!

Что вообще твори…».

Размышления прервал громкий топот и через несколько секунд в помещение ввалились запыхавшиеся от бега Марко и Лайсерг.

- Госпожа! - хором гаркнули Х-судьи. - Вы звали нас?

- Н…н…нееет, - ошарашено ответил Асакура, продолжая бороться с панталонами, которые никак не желали сниматься.

Вдруг что-то щелкнуло в мозгу Огненного шамана

и он понял, откуда у него возникло ощущение, что ему чего-то не хватает.

От осознания такого ужаса у Хао пересохло в горле и он прохрипел, - Где это?!

- Что, госпожа? – глядя на шамана влюбленными глазами, спросил Дител.

- ЭТО! – рявкнул Асакура. – ГДЕ?! Как я теперь в туалет буду ходить? Как…как…как я теперь жить буду?!

- Эээ, но у Вас этого не может быть, госпожа. Вы же… женщина.

- Нет…нет, только не это! – Хао почти уже рыдал в голос, поняв, во что вляпался. - Что угодно, только не это!!!

- Успокойтесь, все хорошо, - заботливо глядя на Асакуру, произнес Марко.

- Я… я найду выход,

- титаническим усилием воли Огненный шаман заставил себя успокоиться. – Но сначала… туалет!!!

Освободившись наконец-то от панталон, Хао, облегченно вздохнув, сел на ведро.

Не ожидавшие такого зрелища от своей наставницы и госпожи, Марко и Лайсерг впали в длительный ступор.

«А что, не все так плохо», - думал Хао, к которому постепенно возвращалось хорошее расположение духа. – «Побуду в стане врага, узнаю, что они тут замышляют относительно меня… Да, жизнь прекрасна… Как ни крути».

Таль

ваааай) пасиб за леписинчики) а проды не будет, но будет новый фик)))