Продолжение (сама рада).
Спасибо Саре-тян: за терпение. внимание и поддержку.
Чтобы я без нее делала?
Три главы. Там есть моменты вольной фантазии аффтара, но до АУ все ж - на мой взгляд - не дотягивает)
Глава 11.
Лайсерг быстро и очень сжато рассказал все Абрахаму. Тот задумчиво кивал, морщился и осматривал Анжелину. А потом сказал, что нашу новую знакомую ему надо осмотреть получше и увел ее куда-то в глубину дома.
- Он специально это сделал, да?
- Заметила? Абрахам всегда знает, что и когда нужно делать… Матильда, я хотел с тобой обсудить сложившуюся ситуацию, она довольно сильно меня беспокоит.
- Давай только ты мне сначала расскажешь, откуда ты знаешь столь милого старичка, а я соберусь с мыслями?
Почему-то было тяжело говорить, да и не только говорить – даже особо активно думать было нелегко. Наверное, сказалось все: и дневное удивление, и испуг, и переживание… да и свалиться с того дурацкого балкона тоже было событием не из приятных.
И пока Лайс рассказывал, я пыталась отдохнуть и расслабиться хотя бы на десять минут.
Лайсерг познакомился с мистером Греем практически сразу после Турнира: одинокий мальчишка, уже не одержимый жаждой мести, но еще не совсем понимавщий как жить дальше - ведь друзья разъехались по всему миру – Дител начал изводить себя учебой. Доучился он до переутомления (запомнить на будущее, что он - вдаренный трудоголик!), и когда вызвал врача, пришел Абрахам. Мистер Грей показался сначала очень суровым, серьезным, но под конец болезни, благодаря нескольким килограммам шоколадных конфет, которые «ребенку» принес доктор, Лайс понял, насколько обманчивым бывает первое впечатление.
У Абрахама была жена-хохотушка, которую он очень любил, но вот с детьми не сложилось. А ездить каждый день к племянникам, у которых уже были собственные семьи, доктору было неудобно. Лайсерг решил, что именно это было главной причиной, почему Абрахам к нему привязался. Что же касается самого даузера…
Мы все тянемся за вниманием, желаем и жаждем его.
В комнате повисла тишина: уж не знаю, почему молчал Лайс, а я не решалась – где бы это записать? – задать один вопрос. Всего один – много что ли?
- Я не рассказывал о нем… не знаю – почему. Просто к слову не пришлось.
- Ты и не обязан был, - по тому, какой взгляд кинул на меня даузер, я поняла, что мои слова совсем-совсем его не убедили. Боже, неужели у меня на лице все написано?
- Отдохнула чуть-чуть? Матильда, вот скажи мне – тебе все это не кажется странным?
Я задумалась: что тут можно ответить? Я смутно вижу Морфин, мы всю ночь почти разгадывали подсказку за подсказкой, потом мчались к следующей – а ведь только-только начинает светать! – а теперь я сижу в доме Абрахама и пытаюсь ответить на вопрос: «Не кажется ли мне это странным?». Интересно, а под «это» что конкретно он имеет ввиду?
- Эээ…
- Матильда! – Дител укоризненно на меня посмотрел, как будто не знал, что бесполезно! – Я имею в виду всю эту историю с подсказками.
- Ты тоже стукнулся в театре, причем, похоже, головой? Дител, эту игру придумал какой-то сумасшедший! Только идиот способны придумать играть на людскую жизнь…
То, каким тоном мое зеленоволосое чудовище сказало предыдущую фразу, меня обеспокоило. Что же такое хочет донести до меня Лайс? Явно что-то очень серьезное. А что может быть еще серьезнее, чем уже имеющееся? Только если…
- Ты что – думаешь, это все подстроено?
Теория Дитела была, на мой взгляд, слишком уж мудреной: кто-то решил до нас с ним добраться. Этот кто-то знал о патологической страсти Лайсерга ко всяким разным загадкам, о том, что Лайс – шаман, и…
- О том, что мы с тобой знакомы настолько хорошо, что к тебе бы я точно и посреди ночи приехал.
- О, а к кому-то еще бы не приехал? – ну-ка, с этого момента ты можешь рассказать и поподробнее!
Но парень, похоже, и так смутился своей откровенностью. Ну еще бы – ведь он сам только что практически сказал, что по особенному ко мне относится…
Интересно, Лайс – девственник? Вроде уже большой мальчик, но он иногда так реагирует… О, о чем я думаю?!
- Ладно, проехали… то есть ты хочешь сказать, что кто-то нас специально заманил в эту ловушку, так грамотно все подстроил – я ведь, кстати, не знала, что ты уже в городе – но для чего? Такие хитрые комбинации, но абсолютно непонятно – зачем все это надо?
- Может быть два варианта: либо человек, все это задумавший, конченный извращенец… не надо так на меня смотреть, Матильда! Я имею в виду – в моральном плане…
- Да-да-да.
- Так вот, либо он извращенец, либо сделано это с конкретной целью.
- И цель все равно неизвестна. Не знаю даже, что хуже: если он извращенец – то он за нами наблюдает, тогда как при втором варианте просто ждет, когда Анжелина приведет нас куда надо… Анжелина!
Даузер поймал меня, уже когда я подскочила с дивана, аккуратно – за запястья:
- Успокойся! Нельзя показывать, что мы обо всем догадались…
- Нет! Пусти меня!!! Я ей все патлы повыдергаю, сволочь! Я тут как горный козел из-за нее прыгаю, а в душе она развлекается, небось, да еще и глазки стро-а-а-а-а!
Я пыталась вырваться. Лайс меня удерживал. Но парень и не подозревал, что от ярости у меня не только дрожат губы, но и сил становится в несколько раз больше. Поэтому когда я в очередной раз дернулась, даже не почувствовав в боку боли все из-за той же ярости, но не от него, а к нему – смена тактики обычно помогает – то парень не удержал равновесия и начал заваливаться назад. Я поняла это не сразу – а теперь и сама его за запястья держала.
Стоит ли говорить, что мы завалились? Но до кресла, в котором до этого сидел Дител, не долетели… вернее, даузер-то долетел, стукнувшись затылком – он меня выше. Теперь Лайс полулежал на полу, недовольно хмурясь, а я сидела на нем верхом: парень мне упасть на пол не дал, беспокоясь о поврежденном боке.
Именно такую картину и застали вернувшиеся в комнату Абрахам и Анжелина.
- Я не люблю немые сцены… черт! Лайс, я теперь нормально сама не встану, - но даузер посмотрел на меня таким взглядом, что я резко передумала дурачиться, впрочем, смущать его мне всегда нравилось. - Хотя нет, смотри, встала! – радостно оповестила я общественность.
Абрахам понимающе улыбался, а Анжелина, судя по ее морде лица, жутко злилась. Что ж, надо это использовать:
- Прошу прощения, мы еще не договорили!
И, сцапав даузера за руку, я потащила его в одну из дверей. Сначала нам попалась лестница на второй этаж, потом я отворила дверь в чулан, войти в который не было возможности, так как там стоял довольно объемистый тренажер – а мистер Грей старается держать себя в форме, молодец какой! – в третью дверь я Лайса почти пинком затолкнула.
- Странное место для разговоров, Матильда. Следующая дверь вела в соседнюю комнату, но ты почему-то предпочла ванную.
Упс!
Глава 12.
Хотя, собственно, какая разница?
- Так что мы будем делать-то?
- Искать дальше подсказки.
Даузер присел на край ванной и посмотрел на меня снизу вверх. Ехидненько так.
Он специально прикидывается белым и пушистым, а сам! Сам! Так, Матисс, спокойно, все хорошо. Нет, ну надо же! Я думала, он мне сейчас лекцию прочтет о том, как стоит и не стоит себя вести, а он, как ни в чем не бывало, продолжил прерванный разговор.
И вредный голосок подсознания никак не заткнется - конечно же, острить и сбивать с толку из нас двоих позволено только мне!
- То есть ты предлагаешь мне не бросаться выдирать этой твари лохмы, вести себя тихо и спокойно и прикидываться заинтересованной идиоткой?
- Нет, я предлагаю тебе вести себя так, как ты вела себя до этого.
- То есть прикидываться идиоткой. И не спорь – я так себя чувствую!
- Ты к себе несправедлива.
Ущипните меня! Он только что почти сделал мне комплимент. На нас явно сказывается недосыпание.
Когда я тихо и аккуратно сползла вниз по двери, к которой в тот момент прислонялась, Лайс тут же очутился рядом. На самом деле мне не нужна была помощь, я не собиралась падать в обморок, и вообще чувствовала себя великолепно. Я просто устала. Ощущение, которое я никак не могла идентифицировать и которое появилось у меня после знакомства с этой странной девушкой – Анжелиной – оформилось и приобрело название. Идиотизм. Потому что с того момента, как на пороге моей квартиры появился Лайс, Анжелина все время заставляла меня чувствовать себя странно: то чуть ли не ревновать, то радоваться тому, что зеленоволосое чудовище меня защищает, то злиться на нее… хотя сначала она мне показалась нормальной, адекватной девушкой. А теперь еще и это!
- Ты давно догадался?
- Почти сразу после того, как ты упала с балкона: очень резво она оттуда отпрыгнула, - Дител так стиснул зубы, что на лице заходили желваки.
Он-то, наверное, тоже весь предыдущий день не развлекался… а потом примчался ко мне по первому звонку, лазил везде и всюду, разгадывал загадки. Мы устали. О Боже, как бы я хотела отдохнуть! Но летающая, как Тинк за спиной Лайсерга Морфин, напомнила мне, что я хотела спросить о контроле над духом.
Так, стоп… Морфин. Только что мелькнула какая-то мысль и пропала.
- Лайсерг, а как можно восстановить контроль над духом? И… О!
- Мати, у тебя такое лицо, будто ты сейчас сделаешь открытие более выдающееся, чем Ньютон!
- Чем кто? Ты назвал меня «Мати»! – мой голос только что звучал восторженно? Точно, восторженно, потому что очень уж мне нравится, когда он зовет меня Мати. Хотя это и было пару раз всего.
- А ты меня - полным именем, - усмехнулся даузер. - Ньютон… но об этом забудь пока. Ты что-то хотела сказать?
- До него мне далеко, но – да, хотела! Биг-Бен, Лайс! Он ведь ассоциируется не только с Англией, как ее символ, но и с другим символом – с Питером Пэном!
- Думаешь – это тоже своего рода шарада?
- Которая указывает на тебя – да…
Даузер так очаровательно захлопал ресницами, что я не выдержала и заулыбалась – умный мой Лайсерг, гениальный детектив – и не догадался? Может я и преувеличиваю, но Дител правда на него похож.
- Лайс! Это такая же ассоциация для тех, кто имеет возможность видеть Морфин!
- И если ты права… тот, кто задумал это – шаман?
Ой, что-то я не подумала!
- Да… наверное. Интересно, а моя новая Лучшая Подруга тоже шаманка?
- Может быть. Но тогда она очень хорошая актриса, хотя со своим самобичеванием она точно перестаралась – это еще одна деталь, заставившая меня задуматься о том, что вся история шита белыми нитками.
А я его слушала и поражалась: сколько всего я еще не знаю об этом человеке. Мы общаемся достаточно много, видели друг друга в то время, когда от нашей жестокости даже друзья иногда страдали, он вытащил меня из наркологической больницы – и спас попутно – а я все еще не могу поручиться, что с уверенностью скажу: «Да я тебя знаю как облупленного!». Дител продолжает меня иногда удивлять. Приятно, кстати.
Остается только надеяться, что я его тоже удивляю – если удивляю – приятно.
- Я еще хотела спросить… ну… как надо вызывать духа?
Морфин удивленно заморгала – я теперь ее так отчетливо видела, что все реснички посчитать могла и еле боролось с желанием попытаться поймать фею и расцеловать от радости. Лайсерг чуть наклонил голову, будто задумавшись.
- Ты хорошо видишь Морфин, да? – и, после положительного ответа продолжил, - Значит, надо понять, как тебе призвать к себе твоего Хранителя. Как ты делала это в прошлый раз?
Как? А интересный вопрос.
Это произошло чуть ли не сразу после того, как Мастер забрал меня из дома моей покойной матери. Отойдя от первого шока, я брыкалась, кусалась и всячески пыталась доказать, что связываться со мной плохо для здоровья. Хотя бы психического. Мастер, впрочем, убеждаться в этом не хотел никак, я расстраивалась и в итоге смирилась. Тогда он опустил меня на землю, я показала ему язык и попыталась сделать ноги.
С одной стороны к нашему дому примыкало поле – одно фермерское хозяйство, появившееся тут недавно, выкупило землю, еще не зная, какие именно соседи им достаются. Я периодически лазила к ним и таскала что-нибудь домой: кукурузу и маленькие тыквочки. Поэтому у меня было преимущество: на этом довольно обширном участке земли маленькая Матильда знала каждую кочку. Уже позже я поняла, что все мои мысли – не сформировавшиеся еще во взрослые и умные слова, конечно, но имеющие именно такой смысл – были по-детски наивными. У Мастера был опыт нескольких жизней и отловить мелкую рыжую надоеду особой проблемы не представляло.
Я как раз добежала до моего любимого чучела: оно было одето в лохмотья, «плечи» были белыми от птичьего помета, на «голову» нахлобучена шляпа, а одна рука сделана из серпа. Я никогда его не боялась, а считала чем-то вроде большой куклы, прибежав к которой, можно было пожаловаться, поделиться какой-то радостью или просто посидеть в тишине. Чего уж греха таить – я была ребенком странным. А недавно у него во второй руке появилась игрушка: небольшая – для чучела, конечно, а не для меня – кукла-страшилка, сделанная, видимо, кем-то на Хеллоуин, а потом выкинутая за ненадобностью. А чем можно было еще объяснить то, что голова этой куклы была сделана из тыквы?
Так вот, я как раз добежала до чучела, когда эта кукла со мной заговорила. Нет, вырезанный в тыкве рот она не открывала, а заговорила будто бы и без слов – я тогда не знала, что взрослые называют это телепатией.
Уже позже я пыталась понять, кем же был мой Джек в жизни, но вариантов было столько, что попытки найти хоть какую-то информацию я бросила – нельзя же, честное слово, было проверять всех маньяков по имени Джек за двадцатое, а может и девятнадцатое или даже восемнадцатое столетие. Почему-то я не сомневалась, что Джек не был обычным добропорядочным человеком. Рыбак рыбака, наверное…
В тот момент, когда я поняла, от кого доносится голос, я все-таки закричала, не сообразив, что меня легко обнаружат. И через минуту меня уже поднимали и ставили на ноги такие заботливые руки Мастера…
- Успокойся, Матильда, все хорошо… это всего лишь дух. Ты же его слышишь, да?
- Д-да, - хлюпнула я тогда носом.
Оказалось, что с Мастером Джек разговаривать не желал, а вот со мной – пожалуйста.
И сейчас я рассказывала обо всем этом Лайсергу. Парень морщился от моих воспоминаний о Мастере, но не перебивал.
- Как ты о нем ласково.
О ком? О Джеке или Мастере?
- И, конечно, для уверенности, что в ближайшее время ты сможешь за себя постоять, нам было бы выгодно присутствие твоего Хранителя. А он, в свою очередь, в прошлый раз был привлечен твоим страхом или отчаянием. Матильда, ты меня боишься?
Глава 13.
- Просто дрожу от страха, - засмеялась я. Лайса я не боялась точно.
Только вот он смотрел на меня сейчас странно, не жутко, но мурашки по коже у меня побежали: исподлобья, слишком серьезно, и глаза у него потемнели.
- Лайс, ты этим меня не испугаешь.
После моих слов парень пожал плечами, а потом отщелкнул задвижку и, открыв дверь, вышел. Анжелина – ух, как мне ей сейчас хотелось двинуть по роже! – на меня не смотрела, за что я была благодарна небесам. Лайс договаривался с Абрахамом, что мы отдохнем пару часов – всем необходимо было поспать хоть немного. Потом я позвоню на работу и предупрежу Шарлин, что меня сегодня не будет. Имею же я право заболеть?
Абрахам легко с этим согласился и провел нас в комнаты. Вообще я сначала удивилась было, что у него кроме спальни еще три гостевых комнаты, но потом сообразила, что это, наверное, сделано специально для его брата, жены и их племянников. Душ и кровать – это все, что мне было нужно, я даже от еды отказалась.
Как же было хорошо просто немного полежать и отдохнуть. Хотя в ванной, когда я увидела свой бок в сине-фиолетовых кровоподтеках, я чуть было не заорала. И так худощавая и костлявая, теперь я тянула на живого мертвеца еще больше. Да и Лайс меня беспокоил – чего это он спрашивал, боюсь ли я его? Ему никогда не напугать меня до такой степени, чтобы я в панике вызвала своего Хранителя!
Сон окутывал теплым покрывалом, звучала какая-то тягучая музыка, а меня ласкали руки. Ощущение, что вроде бы ты еще спишь, но в тоже время – уже нет. Я чувствовала прикосновение чьих-то пальцев к кистям, к предплечьям, плечам – легко, неторопливо. Потом лица коснулись губы: веки, скулы, губы… Когда мне дунули в ухо, и я почувствовала, как шевельнулись короткие волоски на висках, я резко распахнула глаза, сообразив, что уже давно не сплю!
Такой ужас был во всем теле – ощущение, словно опять вернулась в больницу, и рядом со мной сидит Вильгельм, а я связанная и не могу пошевелить руками.
Кричать я не стала, наверное, от шока. Потому что рядом вместо Вильгельма сидел Лайс! И хоть руки он мне не держал, но пошевелиться я не могла.
Никогда не говори никогда.
Парень со спокойной физиономией встал с кровати и пересел в пододвинутое ближе кресло, а я стала изображать рыбку: открыла и закрыла рот, потом, наконец, смогла пошевелиться – забилась в угол кровати, подтянув к себе ноги.
- А теперь попробуй позвать своего Хранителя…
Я, еще не задумываясь, так и сделала, услышав в голове скрипучий голос: «Да здесь-здесь я. Думаешь, кому-то в обиду тебя дам, Матильда? А хочешь, от этого мальчишки ничего и не останется сейчас?»
Вот тут я отмерла.
- Ты! Ты охренел, даузер! Вот уж не думала, что ты на такое способен! Скрытый извращенец! Кобель! Петух!
От шока или от ярости, но ругалась я опять грязно, отчего Дител морщился, но молчал. Хотя после «петуха» он на меня вытаращился и обиженно надулся! Ага, знает, что я имела в виду!
- Ты успокоилась? – как обычно спокойно поинтересовался он. - Меня бы ты, конечно, не испугалась, поэтому я понадеялся, что пройдет ассоциация с больницей, и это станет достаточным шоком, чтобы ты смогла вызвать своего Хранителя. Получилось?
У меня внутренности в тугой комок от страха завязались – Лайс знал, что происходило, когда я там лечилась. Почему-то стало стыдно, хотя там-то я точно ни в чем не была виновата.
- Получилось… но, блин, Лайс! Это…
Охарактеризовать, что я чувствовала, было бы сложно. Чтобы кто-то ко мне прикасался, я должна привыкнуть к этому человеку. В интимном плане, конечно. А Лайс…
- Прости, я не думал, что тебя это так смутит, - я только теперь почувствовала, что у меня горят щеки. - Ты обычно довольно бурно выражаешь свои эмоции. А тут всего пара прикосновений…
Нет, я, конечно, любила обниматься на фотках, могла повиснуть у него на шее, когда мы встречались после долгой разлуки – даузер стабильно делал «морду кирпичом», и разговоры на эту тему мы считали закрытыми.
- Ты. Меня. Поцеловал.
- Ох, Матильда… - парень выглядел так, будто его щелкнули по носу, и протянул мне лепесток гладиолусов. Судя по цвету – тех самых, что стояли в напольной вазе в гостиной! Твою ж мать!
- Так, я поняла. Закрыли тему.
Какая идиотская ситуация. Но правда – ощущения были, будто он меня поцеловал!
Черт-черт-черт!
А ведь хо… так, я сейчас до чего-нибудь такого додумаюсь, что потом самой дурно будет. Все это неважно. Важно лишь, что Джек теперь снова со мной.
-..льда, ты меня слышишь?
- Извини, задумалась.
- Так вот, во-первых, мы едем смотреть Биг-Бен, так что поднимайся-собирайся. Ты, кажется, еще на работу позвонить хотела?
- Да, собиралась – надо Шарлин предупредить…
- Передай ей от меня привет.
Он что – нарочно?
- Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть?
Я своей репликой опять его смутила, смутилась сама – да чего я так реагирую-то? – и пообещала себе, что в ближайшее время прежде, чем хоть что-то сказать, я буду считать до трех и думать, что именно я сейчас ляпну!
- Так вот, а во-вторых, я не знаю – нужно ли тебе с твоим Хранителем что-то обсудить, или, быть может, вспомнить что-то…
- Лайс, я не маленькая, не бойся.
Дител скептически посмотрел на меня, ухмыльнулся и встал с кресла.
- На все у тебя есть минут двадцать.
Ах он гад - это ведь и на умыться тоже!
Биг-Бен. Символ, часы и достопримечательность.
Эти часы на башне Парламента Соединенного Королевства слышат во всем мире. Именно с первым ударом Биг Бена в ночь с 31 декабря на 1 января планета официально по международному временному стандарту вступает в новый год.
- Экскурсии в Биг-Бен не пускают, как же мы туда попадем? Что ты так на меня смотришь, Лайс? Я вовсе не такая глупая, как ты думаешь.
Анжелина снова сидела сзади, и мы ехали в Лондон. Двадцать минут назад я поговорила с Шарлин: голос у моей начальницы был такой довольный, что я так и представила ее, вылизывающую блюдечко, которое недавно было наполнено сметаной.
Что ж, хоть у кого-то была хорошая ночь.
Отгул она мне дала с удовольствием, заявив, что «кажется, Лайсерг вернулся в город… если ты его увидишь – передай от меня привет». Я что – почта, что ли?
Впрочем, все мое возмущение тонуло в волнах возбуждения и беспокойства одновременно. Я давно не сражалась, и теперь внутри все будто кипело в предвкушении. Но в то же время я сильно волновалась – а вдруг я все забыла? – но старалась этого не показывать. Вот еще.
- Не беспокойся, у меня есть одна идея…
Я очень не люблю, когда он вот так говорит!
Отредактировано Птица СИРИН (2008-01-22 17:52:42)