Итак. я потихоньку прикрываю лавочку. для этого я прощаюсь со всеми своими обещаниями. Это - обеание Дисгармоние, фанфик про Зеро. Остальные уже близки!

- Наси, Наси! Иди сюда, поиграем!!!
Маленький бежевый щенок, услышав свое имя, приподнял правое ухо, украшенное большим черным пятном. Красный сетчатый мячик, который показывал ему его хозяин, выглядел очень соблазнительно… Но именно там, где она стояла, совсем недавно пробежала мышка, и крошке очень хотелось узнать, куда же ее приведет этот, совсем свежий след.
В этот момент хозяин снова позвал, выронив мячик, и это решило дело, малышка Наси позабыла об исследуемом запахе и бросилась за ярко-алым пятном, катившемся под горку, прямо к скамейке под большим дубом.
На скамейке этой сидел высокий и очень стройный, почти худой парень. Он наблюдал за щенком с легкой усмешкой, в которой, однако, сквозила горечь. Увидев же, как догнавший свою питомицу парень весело играет с ней, нисколько не заботясь о том, что его светло-серые брюки пачкаются в земле, юноша резко встал и отвернулся. Устало побрел он вдоль пруда…
Знакомые люди без труда узнали бы в этом парне Йоджи Zero, и, без сомнения. удивились бы мрачности обычно веселого и беззаботного парня.
Причина была проста. Маленькая Наси, смешная пушистая крошка, напомнила Йоджи о Рицке – ну или о Ромео.
Йоджи до сих пор жалел о потерянном малыше. Как бы ему хотелось завести другого, но, нельзя… Запрещает сенсей. Запрещает Соби. Запрещает Кио.
Ну, да и пошли бы они все к черту, если бы не одна деталь. Йоджи и сам понимал, что не  стоит заводить щенка. И не потому, что он живет в чужом доме на правах «бедного родственника», не имеет не капли собственных денег, или что он все жизнь только то и умел, что сражаться, а сейчас даже и это под угрозой. Нет, дело в том, что Йоджи был, несмотря на внешнюю беззаботность, слишком ответственен, чтобы взять щенка, не имея возможности справиться с ним или хотя бы обеспечить ему нормальное существование. И потому оставались лишь надежды да мечты. Да боль – та, которую знают даже нули – боль внутренняя, но оттого не менее жестокая.
Раньше было проще. На свете был лишь один человек, с которым Йоджи мог говорить об этом, не стесняясь своей слабости, обнажая свою душу. И каждый раз одно прикосновение его действовало как анальгетик, помогая от боли. Это был его боец, Нацуо.
При мысли о Нацуо сердце Йоджи немедленно отозвалось лихорадочным стуком. Нацуо… как это было возможно?
Такой глупый повод… такая, казалось бы, смешная причина для ссоры… Но распалившиеся Zero не желали отступать, и результатом стало это… Немного лжи, пара ударов – и они не говорят уже неделю… Немыслимо! Немыслимо! Генкодом единые Zero, боец и жертва. Всю жизнь они провели вместе и вот… И хотя сердца их разрывались на части, гордость не позволяла им принять примирение…
Словно отвечая на его мысли, сзади зашуршали ветки, и через секунду из кустов вылез Нацуо. Цвет щек бойца сравнялся с его волосами, ступал он неуклюже, трясся, а в руках сжимал здоровенный сверток.
- Ну, здравствуй – проговорил Йоджи, и хотя сердце его также, как и минуту назад, было наполнено тоской и тянулось к Нацуо, в голосе его был только холод.
- Я… это… - нервно сказал, вернее, почти прошептал боец, встряхивая свертком. Оба нуля чувствовали страшную неловкость, и это ужасало их. Всего неделя – и такой разрыв!
Но в то время пока два Zero мучались, переступая с ноги на ногу, в каком-то шаге друг от друга, мудрая судьба послала им спасение. Орудием провидения послужил сверток, или, точнее, его содержимое. Темно-фиолетовая бумага с треском порвалась, и из рук Нацуо с громким визгом выскочил довольно крупный серый щенок. Совершив головокружительный прыжок, зверек мигом преодолел отделявшее Zero друг от друга расстояние и бросился на Йоджи, а когда тот упал, решительно поставил мягкие лапки ему на грудь и с победоносным видом лизнул нуля-жертву в нос.
- Эй! Эй! Ааа… у! Прекрати! Преееекратиии! Нацуо, убери его! – последние слова неожиданно для обоих прозвучали прекрасно знакомым им обоим голосом, значащим, что Йоджи применяет свою силу – силу Жертвы. И Нацуо привычно кивнул, опустился на одно колено, решитильно отпихнул щенка и – замер. Он почти с ужасом ожидал волны гнева, изумления и упреков, которая должна была обрушиться на него. Хотя и это было бы лучше, чем жуткая холодность, которую молодой боец тоже мог ожидать…
Но все вышло совсем не так. Теплая рука обвилась вокруг его шеи, и он против воли уткнулся лбом в грудь своей жертвы. И теплое дыхание согрело его ушки, в то время как сердце его грели тихие слова:
- Suki da yo, Ni-сhan.
В конце концов, зачем все усложнять?

Отредактировано AnHaRen (2007-06-28 23:02:38)

ахри... ня.. моя в кавае... спасяб, рыж-сан...
Я объяснила, почему больше не хочу писать. Этот же фик писался под кайфом под вдохновением, от "Дорог", "Мерсилесс" и еще кое-чего, посему он такй... странный

Этот уже отправлен))) Тэф приняла, я жду твоего отзыва на последующий и превращения в удобоваримость...
И спасибо за похвалу? А что еще можно отправить?

Все, кроме как последнего и А la guerre comme a la guerre, которого еще (прецца с самой себя) НИКТО не видел

Диса, спасибо тебе! Я бы хотела, чтоб ты мне кинула в личку адрес своего сайта

Ну и, наконец, мой прощальный поклон. Херовый он вышел, если честно.

A la guerre comme a la guerre
Третья строка снизу. Третья буква слева. Все правильно.
Буква «s». Последняя в слове Moons. Письмо закончено.
Мысленно он повторил все написанное им, проверяя, нет ли где ошибку или просто шероховатости. Он любил, когда все было безупречно.
Дойдя до подписи, он остановился. Повторил про себя еще раз.
Семь Лун. Семь. Не шесть!
Его еще рано списывать со счетов. Остальные, похоже, уже его мысленно отбросили. Странно, что они еще доверяет ему работу, пусть даже и такую несерьезную, как писать глупые письма.
Ничего. Он еще отомстит. Он даже знает как.
Впрочем, тут любой, кто обладает хоть каплей ума, догадался бы. Он вспомнил крики Нагисы – раздражающие, громкие, бессмысленные, как и всегда. Впрочем, когда она его только увидела. ее еще можно было терпеть. Но после того, как все успокоилось и она села у его кровати…
«Убедился? Убедился, что ты беспомощен! Пора взглянуть фактам в лицо! Он тебе не помог! И не собирался! Ты сам виноват! Ты стал старым, старым и сентиментальным… и вот результат!»
Снова проверка письма. На этот раз – визуальная. В сознании создать чистый белый лист. Секундное напряжение – и по нему, точно по экрану компьютера, бегут черные буквы. Воссоздание малейшей мелочи. Даже легкая, оригинальная изящность, свойственная его любимому шрифту Tunga, повторена. Кто-то скажет, что это невозможно. Глупости. Для сильного человека все возможно.
В том числе и то, что он задумал. Он сможет это сделать. Он вернет его, вернет Соби! Вернет, и тогда он будет отомщен. Отомщен как перед предателем, так и перед ними.
Он улыбнулся. Победа будет за ним. Тогда… Тогда он сможет насладиться ею в полной мере… Он уже много раз рисовал в своем сознании, как себя поведет и что скажет. Долгая жизнь научила его, что планирование еще не в чем не повредила. Много раз он тихо репетировал свою речь.
Пальцы нащупали кнопку «Enter». Она большая, ее искать не надо. И потому так легко в работе с нею совершить ошибку.
Его всегда раздражала Нагиса. И в том числе – своей бессмысленной многословностью, любовью к выспренним фразам. Даже читать ее отчеты было мучением, не то что говорить с ней. Однако даже звонкий, ввинчивающийся в уши, несущий какую-то околесицу голос ее всегда затихал, когда она слышала его короткий ответ. Лаконцам следовало бы позавидовать ему в умении одной фразой осаживать противника, оставляя ему лишь возможность беспомощно злиться.
Когда он одержит победу. И они замрут перед ним, беспомощные, растерянные, он скажет им, рисую в подсознании их лица:
- Вы отбросили меня, даже не попытавшись спасти, вернуть. Растоптали, будто я – мусор. вы насмехались надо мной, думая. что я больше ни на что не способен. Зря. Этим вы объявили мне войну…
Легкое нажатие – и письмо отправлено.
- …A la guerre - comme a la guerre

Отредактировано AnHaRen (2007-07-07 18:29:17)

Так. поняла - хочу сделать нечто вроде оглавления всех своих фанфиков по циклам. Будет время. щаймусь.

А вот и прода! проду в студию!

Бабочки… вы прекраснее цветов, грациознее птиц, но при этом вы более хрупкие, чем лист бумаги. И поэтому ваша красота сыграла с вами злую шутку.
Вас отлавливают, накалывают еще живых на булавку, помещают еще живых в стеклянный футляр и вешают на стену. Это не способ, конечно, чтобы передать вашу красоту и грацию, и все же этим занимаются миллионы людей по всему миру. Так не лучше ли быть некрасивыми, но живыми?
Да, иногда непримечательность помогает. Ведь и бабочки бывают разные.
Конечно, для непрофессионалов любой человек с сачком в поле и со стеклянным футляром в руках – коллекционер. Но для того, чтобы быть принятым в «высший свет», мало просто скупать всех бабочек из ближайшего зоомагазина или порой взмахивать сачком у себя в саду. Напротив, истинные коллекционеры никогда не примут в свой круг подобных людей. И даже куда более разборчивые ценители «прирученной» или, проще говоря, пойманной и повешенной на стену красоты, воплотившейся в этих хрупких созданиях, совершенно не подходит этим странным людям.
Истинным коллекционером мог считаться только тот, кто, имея огромное количество разнообразнейших красавиц, никогда не повторялся, всегда искал редчайшие экземпляры и мог отдать очень многое, лишь бы добыть какой-нибудь горячо желанный экземпляр. Для того, чтоб оказаться достойным носить столь высокое звание, нужно было иметь острый, изворотливый ум, целеустремленность, решительность, недюжинное упрямство и силу воли.
У Минами Ритсу все это имелось в огромном количестве. И, шагая по комнате, он направлялся к главному доказательству, которое он мог бы предоставить всякому, у кого хватило бы наглости засомневаться в его «звании».
Маленький застекленный шкафчик черного дерева, сделанный под заказ. А внутри – одиннадцать редчайших бабочек. Лучшие из лучших. Предмет основной гордости Ритсу-сенсея.
Однако, как ни странно, взгляд его был устремлен отнюдь не на когда-то порхающих, а ныне замерших крошек. Нет, его внимание привлекла пустая булавка, примостившаяся где-то в уголке.
Так что же это, случайность – появления острой, военной, несмотря на свои крохотный размеры, стали в этом мавзолее красоты? Нет, Ритсу бы не позволил подобному «сюрпризу» испортить упорядоченность его коллекции. Все вокруг булавки показывало на скорейшее прибытие новой прекрасной покойницы. Отведено прекрасное место, булавка заострена именно с так, как надо, и табличка в дорогой рамке, содержащая информацию об очередной бабочке, уже прикреплена на место.
правильно. Все должно быть подготовлено заранее, ведь новенькая прибудет уже сегодня. его очередная победа. Очередная демонстрация его способностей. Ведь за право владения какой-нибудь пленной красоткой бьются не на жизнь, а на смерть…
Да, собрание Ритсу вызвала бы зависть у любого коллекционера. Но самому сенсею еще приятнее было любоваться другим «футлярчиком», пусть – для него – и очень похожим на тот, что он только что закрыл.
И, желая доставить себе удовольствие, он пошел к столу, где, в памяти компьютера. надежно хранились его главные сокровища.
Ничем не примечательная безымянная папка. Никто бы не рискнул лазить в компьютере Ритсу, а если бы подобный дурак и нашелся, то мигом бы получил кучу серьезных проблем. И все же на папке стоит простейшая пароль-программа, столь же декоративная, как и маленький висячий замочек на шкафчике. Защита куда серьезней, это же требуется лишь для завершенности картины.
Откинувшись в кресле. Ритсу просматривал сложенные в папке документы. Один документ – один человек. И все эти люди сидели на булавках Ритсу так же прочно, как бабочки на его стендах.
Но величайшие ценности и здесь отделены. Просмотр этой папке всегда вызывал у него лишь безграничное удовольствие. Но сейчас там был пустой файл, бывшим огромным половником дегтя в этой бочке с медом.
Но Ритсу-сенсей не беспокоился. Много бабочек в его жизни пытались улететь от него, но рано или поздно оказывались на булавке в его кабинете. И рано или поздно эта очаровательная «бабочка» тоже окажется на своей «булавке». В этом Ритсу был уверен не меньше, чем в том, что сегодня его коллекцию пополнит индийский махаон.
А пока… приведем в порядок табличку.

Уникальный фик! Представь, сижу я себе за компом, строчу *Соната: Бабочки в плену* и вдруг вдохновение уперлось быстрым шагом. Я встала, брожу по квартире... и вдруг в голову как-то сам пришел этот фик... я придумала его за две минуты, продвинула еще за четыре и напечатала за девятнадцать(пила кофе). А затем отправила все это единственному и неповторимому любителю моих произведений Фанату Аниме.
О названии, я думаю, догадаться не сложно.

- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко не умела ходить на каблуках. Да, это нормально в двенадцать лет, когда многие девочки только задумываются о такой вещи, как каблук. Но шли годы, а в гардеробе девушки по-прежнему стояли лишь туфли на плоской подошве или на платформе. Даже самый маленький, трехсантиметровый каблучок был для нее абсолютно недоступен.
- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко очень страдала из-за своего неумения. И не только потому, что с годами вопросы подружек становились все более настойчивыми, а некоторые ее знакомые решили, что это наилучший повод для насмешек. Черт с ними, в конце концов, бывало и хуже, особенно до того, как пришел Рицка-кун… но даже ему, ее герою, не было под силу заполнить ту мучительную, сосущую пустоту в груди, которая появлялась, стоило ей увидеть девушку, легко и непринужденно несущуюся на изящных каблуках. Да, возможно, это была детская глупость, но глупость, приносящая боль.
- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко казалось, что каблуки безумно красят женщину. Следовательно, раз она их не носит, она лишена этой красоты. Юйко была очень красивой девушкой, но любая счастливица на каблуках, даже неповоротливая бегемотица-соседка Анко, казалась ей гораздо, гораздо красивее.
- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко очень хотелось научиться ходить на каблуках. С достойным восхищения упорством и старанием она тренировалась, тренировалась в любой удобный момент. Она игнорировала и режущую боль в щиколотках и стопе, и подозрительно скрипящие подошвы, и многочисленные падения. Но все без толку.
- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко сходила с ума от своих неудач. И ради достижения результата была готова отдать если не все, то очень многое. Поэтому, когда красивая черноволосая женщина, как-то прознав про ее беду, предложила свою помощь, обычно осторожная девушка мигом согласилась.
- Чок-чок-чок – стучат каблуки.
Юйко не удалась и эта попытка. С того дня прошло уже много лет, но в шкафу ее до сих пор нет ни одной пары обуви с каблуками. Однако женщина ничуть не жалеет о том давнем провале.
Потому что теперь, куда бы она ни шла, ее везде сопровождает стук каблуков. И, когда Юйко видит по соседству со своими туфельками босоножки на десятисантиметровой шпильке, она ловит себя на том, что черноволосая женщина, спящая за ее спиной, для нее гораздо ценнее