Продолжение:

***
Сама обстановка не нравилась Хао: темная пещера, странные урчащие звуки… и вспыхивающие во тьме желтые огоньки – глаза Они.
Зрение Хао постепенно привыкло к темноте, и он смог разглядеть огромного демона, возвышающегося над ним. Закованный в магические цепи, Они не мог пошевелиться и нанести удар наглецу, посмевшему его потревожить. Поэтому духу оставалось только злобно созерцать мальчишку маленькими немигающими глазками. Хао усмехнулся, оглядывая Они. Какую же силу можно получить, подчинив себе такого вот демона…
- Ну что, Они, поговорим? - спросил Патч. – Ты ведь умеешь говорить, я думаю. Демоны Они твоего типа уже имеют разум…
- Чего ты хочешь, человек? - раздался жесткий и грубый голос демона. Последнее слово заставило Хао нахмуриться.
- Человек… хех… это спорно, демон…
- Ты потревожил Великого Демона! У тебя должны быть на это веские причины, Патч.
- Да, - согласился Хао, задумчиво кивнув, и на его губах мелькнула насмешливая улыбка.- Каково сидеть в этой пещере, заключенным в цепи? Неприятно, ведь так?
Мелкие светящиеся глазки Они злобно сузились и стали походить на щелочки. Демон недоуменно и зло буравил Хао взглядом несколько минут, после чего его громовой голос заставил своды пещеры содрогнуться.
- Чего тебе надо, Патч?! Мне кажется, ты пришел сюда не издеваться…
- Верно. Так зачем же я пришел?- юноша с наигранной задумчивостью потер подбородок. Затем, словно что-то вспомнив, щелкнул пальцами: - Ах да! Я же хотел сделать тебе выгодное предложение! Так вот: ты присоединяешься ко мне и помогаешь, а я в обмен на это тебя отпускаю. Ну, как?
Они насмешливо оскалился. Цепи загремели, когда демон внезапно резко наклонился к Хао, застыв в паре метров от его лица. Но тот остался спокоен, будто и не заметил этого.
- Это очень интересно, Патч. Но скажи… зачем тебе это? - демон прищурился. – Может, хочешь проникнуть в Святилище Короля Духов?
Хао улыбнулся, стараясь внешне оставаться спокойным, хотя в душе его одолевали сомнения и… страх? Вот только чего он боялся? Может быть, будущего? Будущего, над которым он не был властен, несмотря ни на что. Будущего, что так часто не давало ему покоя. Будущего, которое не входило в его планы.
Они усмехнулся, прочтя что-то в темных блестящих глазах юноши.
-Похоже, я угадал… Что же, Патч, сегодня твой день. Я согласен.

***
«Рождение – это боль. Любовь – это боль. И смерть – тоже боль» (с)

Чино нервно постучала кончиками пальцев по поверхности стола, словно давая ритм мыслям, хороводившим в ее голове. В комнате она была не одна: напротив нее сидела Хината, с завидным спокойствием поигрывающая четками. Постукивание деревянных бусин успокаивало ее, но раздражало Чино. Наконец, она не выдержала и негромко хлопнула ладонью по столу, обратив пылающий взгляд на Хинату. Та удивленно посмотрела на девушку. Молчание, зависшее между ними невидимой стеной, напрягало. Первым терпение лопнуло у Хинаты:
- Чего ты так на меня пялишься?- холодно спросила она, откладывая четки в сторону.
- Ты прекрасно знаешь! Ты говорила, что Анна Киояма не вызовет проблем!
- Она вызывает проблемы? Вот сейчас, в данный момент, да?
- Слушай, Хината…
- Нет? Так вот, всему свое время, Чино. Мне она пока не мешает, - Инку отвернулась к окну, тем самым показывая, что к этой теме она возвращаться не намерена. Чино нахмурилась.
- О чем ты говорила с моим отцом?
Хината насмешливо улыбнулась, снова взглянув на нее. В этой улыбке одновременно с ехидством можно было различить и досаду.
- Любопытство – не порок, Чино, но к тебе мой разговор с твоим отцом не относится.
Патч обиженно поджала губы. Уж что-что, а неизвестность ей не нравилась. Более того – она пугала.
К горлу подкатил неприятный комок. Мысль, ласточкой мелькнувшая в голове, изумила девушку. Она, пораженная внезапной догадкой, посмотрела на «подругу».
- Хината, ты… ты видела будущее? Ты… как?- прошептала Чино. Инку осталась спокойной, лишь мускул на ее скуле нервно дрогнул. Тем не менее, голос ее прозвучал холодно и совершенно ненапряженно:
- С чего ты взяла?
- Просто скажи: да или нет? Если…
- Да, Чино. Я видела. Я научилась этому за то время, что была в Японии. Там много сильных итако и коккури, - взглянув на побелевшее лицо Патч, она усмехнулась. - А что в этом такого удивительного, Чино? Харуко-сан говорил, что у меня талант, а он, кстати, очень сильный итако. Почти высший!..
- Да о чем ты говоришь?! - вскинулась ее собеседница, услышав спокойствие и даже нотки насмешки в голосе Хинаты. - Мы же из племени Патчей! Мы не должны перенимать искусства Чужих! Мы…
- Ой, хватит нести чушь! Раздражаешь. К тому же… после того, что сделал мой отец, я не желаю принадлежать к Патчам,- ее голос внезапно дрогнул и сошел на нет. Впрочем, через секунду Инку снова заговорила с еще большей самоуверенностью: - Эта сила поможет приструнить Киояму, когда придет время, так что не возникай, «подруга»,- последнее слово она словно выплюнула. Чино чуть скривилась, но в ответ ничего не сказала.
За окном золотисто-розовым светом занимался рассвет. Блики утреннего солнца игриво скользили по поверхности стола, завораживая своей  легкостью, заставляя забыться. Чино наблюдала за ними с легкой улыбкой на тонких губах, забыв о том, что напротив нее сидит шаманка с холодными и хитрыми глазами-льдинками. Шаманка, которую она когда-то ненавидела. Шаманка, с которой она когда-то давно дружила. Шаманка, которую она даже сейчас втайне уважала…
Из раздумий Чино вывел шорох плаща выходящей из комнаты Хинаты. Инку молча закрыла за собой дверь, даже не взглянув на Патч. Та с грустью, и даже жалостью, посмотрела вслед бывшей подруге.
Даже у Судьбы есть свои слабости… Но только ли сильный достоин уважения?

***
«Всякий, кто любит одиночество, либо - дикий зверь, либо - Господь Бог»
© Френсис Бэкон

Анна поморщилась, когда игривый луч полуденного солнца скользнул по ее лицу, на секунду ослепив. Она потянулась, поднявшись с мягкой, еще сохранившей тепло ее тела, травы и взглянула на лучистое небесное светило. Полдень уже давно вступил в свои права. Киояма перевела взгляд на стоящую рядом корзинку с парочкой жалких, мелких корешков и виновато улыбнулась. Каена два часа назад послала ее набрать трав и кореньев. Но как только Анна наткнулась на эту поляну, бродя по лесу, у итако из головы сразу вылетели все поручения наставницы. Слишком соблазнительно шелестела сочная зеленая трава, блестела лазурная гладь озера, ласкало лучами нежное солнце… Какие уж там заботы!
Итако всегда любила отдыхи на природе с семьей. Она с отцом часто гуляла по лесам родного Аомори. Отец учил ее различать деревья, растения… А самой Анне больше нравилось наблюдать за животными, подолгу разговаривая с ними, например, с оленями. Те были молчаливыми слушателями, они только хлопали большими блестящими глазами, словно недоумевая, ведь обычно люди с ними не болтали, а нападали на них с длинными острыми катанами… Порой маленькой Киояме казалось даже, что эти обитатели леса понимают все, что она им говорила. Но отец на такие заявления отвечал снисходительной улыбкой, какой и одаривают пятилетних малышей в таких случаях. Анну это жутко злило, но Киояма-старший лишь посмеивался над дочерью, обиженно смотрящей на него исподлобья, сложив ручки на груди…

«- Но папа! Почему же, по-твоему, они не могут со мной разговаривать?! Ведь я говорю с духами – они неживые, а вон тот олененок вполне живой!..- восклицаю я, ткнув пальцем в сторону небольшого рыжеватого животного, любопытно поглядывающего то на меня, то на моего отца, словно не понимая, о чем я с таким жаром говорю. Но он понимает, я-то знаю! Притворщик!
Отец тепло улыбается, насмешливо поблескивая черными глазами. Как же я не люблю, когда он так делает! Будто смеется надо мной! А я ненавижу, когда надо мной кто-то смеется. Обиженно скрещиваю руки на груди, выжидающе и пристально глядя на него, словно говоря: «Ну, давай, извиняйся!». Но он и не думает просить прощения, а улыбка его становится только шире. Неужели я такая смешная?
Внезапно отец садится рядом со мной на корточки и говорит:
- Анна, ты говоришь с духами, потому что ты – итако. Но итако не умеют говорить с животными, милая. Ты, может быть, и понимаешь их, но они тебя – нет. Оглянись вокруг. Мы с тобой живем в одном мире, они же - в другом. И языки у нас разные. Возможно, когда-нибудь ты и сможешь выучить их язык, но сейчас ты еще слишком мала. Как и этот олененок. Ясно?
Я недоверчиво оглядываюсь на моего нового четвероногого друга и, вздохнув, киваю.
И все-таки это очень хитрый олень. Я готова поклясться, что когда я, уходя с поляны, обернулась к нему в последний раз, он ответил на мою улыбку…»

- Анна? Что ты здесь делаешь?
Девушка обернулась на голос и едва не улыбнулась, увидев позади себя Хао. К счастью, все-таки «едва». Ведь если бы он заметил хотя бы подобие той радостной улыбки, которая чуть не появилась на губах девушки, то мог бы подумать, что Анна на него больше не злится. А это недопустимо. К тому же, Киояма сама еще не знала, простила ли она юношу…
Поэтому Анна только отвернулась и бросила взгляд на корзинку, снова вспомнив, зачем она здесь. От Хао не ускользнуло это короткое движение, и он понимающе улыбнулся.
- Дай угадаю: Каена послала за травами, - сказал он, садясь рядом с девушкой.
- Угадал.
- Ясно, - протянул Хао, откидываясь на траву и закидывая руки за голову. Так в тишине прошло несколько минут. Анна задумчиво разглядывала одиноко жужжащего над цветком шмеля, а Хао просто лежал, закрыв глаза и принимая ласки полуденных лучей солнца. Такой безмятежный…Словно он ловил каждый миг ощущения покоя и тишины, царившей на поляне. Взгляд Анны скользнул по его темным волосам, на которых бликами плясало солнце, по легкой улыбке, тронувшей вдруг его губы…
- Что? - выдохнула Киояма, когда Патч внезапно приподнялся и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Да нет, ничего. Наверное, показалось… Ну, здесь можно часами лежать просто так. А у тебя, как я понимаю, еще поручение моей сестры. Пойдем, я помогу тебе набрать этих кореньев, или чего там…- с этими словами Хао поднялся и отряхнул накидку. Анна недоверчиво поглядела на юношу снизу вверх.
- А разве у тебя нет никаких других дел?
- Нет. Пожалуй, сегодня я их отменю… Так ты идешь?- он ухмыльнулся, подавая ей руку. Девушка уже хотела было вложить в нее свою ладонь, как вдруг взгляд ее наткнулся на его темно-серые глаза, так спокойно и тепло взирающие на итако. И в памяти словно поднялась на миг бушующая волна воспоминаний. Образы пожара, паники, страха и странного незнакомца, протягивающего ей руку… Но прежде чем Анна уловила хоть что-то, странное оцепенение отошло. Киояма, следуя порыву, отдернула руку и встала сама. Подхватив корзинку, корешки в которой издали жалкий шорох, она прошла мимо Патча, едва заметно кивнув головой. Тот, не выдавая удивления, молча проследовал за ней, направившейся к лесу.

Отредактировано Анника ТМН (2008-06-19 19:05:33)

Друзья, всем спасибо!)))

И еще раз всем спасибо! Надеюсь, следующую проду выложить в конце следующей недели.

Этер, здесь имеются ввиду его планы по отношению к ОНИ и его страх, что все может пойти не по плану.

Я помню, обещала. Shy-чан уехала на неопределенное время... В принципе, могу выложить небеченное в понедельник.

Рискуя своим хрупким здоровьем... ~you my god~

***
«Плохо то решение, которое нельзя изменить» (с) Публий Сир, «Сентенции»

Главный судья  Сайто, вздохнув, отошел к окну и взглянул на небо, по которому с завидной легкостью плыли облака. Безмятежные, спокойные. Неведающие проблем и забот. Небеса всегда спокойно взирают на то, что творится на земле. На людей, страдающих от собственной жадности и порочности. Но порой они плачут. Хотя наивные люди, конечно же, принимают эти горькие слезы за звездопад. Яркий, сверкающий… Они восхищаются им, не зная, что это просто боль небес, которые ничего не могут исправить… Им остается лишь наблюдать.
-Господин Сайто…
Старик обернулся к вошедшему и удивленно вскинул брови. По спине пробежал холодок от ужасной картины. Один из десяти жрецов, тяжело дыша и держась ладонью за левый бок, опирался о стену, еле стоя на ногах. Темные волосы рассыпаны по плечам, падают на лоб и глаза. Ткань плаща пропиталась чем-то бурым, на лице множество порезов, а из того места, за которое он держался, сквозь пальцы сочилась кровь. Темная, пугающая, мерзкая… Главный судья в оцепенении наблюдал за мужчиной, потеряв дар речи. И лишь одна фраза: «Это случилось…».
Внезапно раненый сделал к нему шаг и, не устояв на ногах, бухнулся на колени.
-Демон… Господин С-Сайто… Они сбежал…- кашляя и отплевывая кровь, просипел он. Судья похолодел. Значит, Они вырвался… Хината была права, но как…
Мужчина же завалился на бок, по-прежнему держась за раненый бок. Он дрожал, лежа на полу покоев Главного судьи. Умирающий взгляд скользнул по лицу Сайто, и в следующий миг застыл. Человек дернулся в последний раз и навсегда замер, потухшим, «мертвым» взглядом буравя старика, который почти не дыша смотрел куда-то в пространство над головой мертвеца, не зовя никого на помощь.
А заходящее яркое солнце скользнуло по бледному лицу навсегда уснувшего с открытыми глазами человека, осветило комнату алым светом и заиграло на кровавом пятне на полу безмятежными бликами. Небо за окном окрасилось в розовато-красный, а тяжелые, набухшие облака, походящие теперь на неаккуратные комы ваты, грозно предвещали еще один дождь.
Дождь – это тоже слезы неба. Но не все восхищаются им, как звездопадом. Не потому что это не так красиво и завораживающе… Просто некоторые люди чувствуют безмерную горечь и боль небес. Боль очищающую и разбивающуюся тяжелыми каплями о землю этой бренной планеты. Некоторые, но не все. А время ведь хитрее нас всех. Оно не стоит на месте…
***

«...Молчи, мой друг. Огонь огнём встречают,
Беду – бедой, и хворью лечат хворь,
Круженьем вспять круженье прекращают,
И ты с бедою точно так же спорь.
Схватить старайся новую заразу,
И прежняя не вспомнится ни разу...»
В. Шекспир, «Ромео и Джульетта».

Уже на следующее утро каждый в Селении знал, что Они, которого поймал Хао, сбежал. Несмотря на магические цепи и самого сильного шамана в Селении, которого поставили охранять Демона. Шамана, которого этот демон убил спокойно и беспощадно. Проводы погибшего прошло как-то скомкано и быстро. Несколько коротких фраз, женские всхлипы, грустные взгляды… Ведь каждый понимает, что это лишь случайность. Будь на его месте кто-то другой, пусть даже один из них, ничего бы не изменилось. Этот человек просто был мелкой помехой Демону, которую тот не раздумывая убрал. Жестоко. Но таков этот мир…
Анна и Хао пришли уже тогда, когда несколько судей выносили мертвое тело из покоев Главного судьи перед наблюдающей за этим толпой людей, на лицах которых было написано крайнее изумление. Когда Хао глянул на бледное лицо убитого, он чуть нахмурился и перевел взгляд на потрясенную Анну, неотрывно смотрящую в открытые неживые глаза. Никто даже не набрался смелости их закрыть.
Вздохнув, Патч взял Киояму под локоть и потянул за собой куда-то вглубь толпы. Та, не сопротивляясь шла за ним. Перед ее внутренним взором все еще стояло мертвое белое лицо одного из десяти жрецов. Хао, не останавливаясь, обернулся к ней. Анна подняла на него испуганный и изумленный увиденным взгляд. Юноша как-то ободряюще улыбнулся, ничего не говоря и, не замедляя шаг ввел девушку в свою, уже знакомую ей, комнату. Усадив ее на кровать, он взял корзинку из ослабевших рук Анны и присел рядом с ней. Киояма проводила его движение отрешенным взглядом, так же не говоря ни слова.
Шок и ужас от увиденного уже проходили. И все-таки… кто? Зачем? Почему? В голове роился миллион вопросов, но кому их задать? Хао?
Девушка подняла глаза на юношу, который, о чем-то задумавшись, безмолвно смотрел в сторону окна, немного хмурясь. Лицо его было непроницаемым, но Анне почему-то казалось, что он в недоумении. Словно он ожидал чего-то подобного, но не этого…
-Хао…
-Это был друг Каены,- внезапно вымолвил он. Киояма удивленно расширила глаза.
-Что? Друг?..
-Да. Она, наверняка еще не знает.
-Мы должны ей сказать!
-Еще рано…
-Хао!
-Что?- он поднял на нее усталый взгляд. Анна уловила, что где-то в темной глубине его глаз читается грусть, тоска, которые она отметила с каким-то даже удовлетворением. Значит, не такой уж он бесчувственный, каким кажется.
Глубоко вздохнув, Анна прикрыла глаза и заговорила, тщательно подбирая слова:
-Хао, послушай, мне кажется, тебя что-то мучает. Ты знаешь больше о том, что произошло, да? Больше, чем другие? Скажи мне…
Юноша, как-то странно взглянув на нее, чуть улыбнулся.
-Не волнуйся обо мне, Анна. Меня ничего не мучает. Да и об этом судье я знаю не больше твоего. Но, думаю, ты права - надо сказать Каене. Просто я очень не хочу расстраивать ее. Понимаешь?
-Да, конечно,- Анна улыбнулась в ответ. Но прогнать сомнения из души нельзя одной лишь улыбкой. Особенно, если ты улавливаешь отголоски лжи в чужом голосе… Пока чужом.
***

«Счастлив, кто мог познать причины вещей» (с) Вергилий, «Георгики», II

Дверь негромко скрипнула, когда Анна толкнула ее, входя в полумрак комнаты Каены. Хао вошел за ней следом. Киояма обернулась к нему, словно ища поддержки в его темных блестящих глазах. Она не представляла даже, что сказать Каене, как утешить, ведь наставнице сейчас, наверняка, несладко. Юноша, заметив этот взгляд, ободряюще сжал ее руку, слегка улыбаясь. И Анне почему-то стало легче от его улыбки, будто на миг девушки коснулся светлый луч. И нужные теплые слова нашлись сами собой.
Хозяйка комнаты сидела на кровати, уставившись на свои руки и не замечая вошедших. На щеках блестели дорожки слез, глаза покраснели. Анне было непривычно видеть Каену такой. Ей почему-то казалось, что ее наставница очень сильный и бесконечно жизнерадостный человек, который не знает, что такое слезы. Но любая оболочка рано или поздно должна треснуть, а кукла сломаться… Впрочем, это не самый лучший пример в случае Каены. Любой человек достоин снисхождения и понимания. Особенно в такой ситуации.
Анна не спеша подошла к Каене и присела рядом. Хао остался стоять у входа, пристально наблюдая за действиями девушки. В глазах то вспыхивали, то погасали искорки загадочных огней. Хотя может это были просто блики свечи, так явственно отражающиеся в темных омутах на его лице.
В следующее мгновение Каена уже просто тихо сидела, уткнувшись лицом в плечо Анны, изредка всхлипывая. Ее юная протеже мимолетно касалась темных волос наставницы рукой, словно не решаясь погладить ту по голове.
Что она испытывала в тот момент? Горечь? Возможно, но скорее это была обида. Обида на несправедливую правительницу, что давала счастье и тут же его отбирала. Наполняла жизнью и забирала взамен самое дорогое. Зажигала огонь и безжалостно тушила его, накрывая своей мертвенно-бледной рукой, когда ей вздумается. Имя ей, конечно же, Судьба. В ее действиях нет ни логики, ни смысла. Но тем не менее, ее уважают. Ей покоряются. Почему? Да потому что против нее невозможно пойти, ей невозможно управлять. И не родился еще тот человек, что мог бы командовать ею. И неизвестно, родится ли когда-нибудь…
В этот момент, Анна ощутила внезапный прилив безрассудной храбрости и крепко обняла Каену, которая неожиданно в ответ прижалась к ней, будто ища защиты и тепла у девушки младше ее самой на несколько лет. Сердце Киоямы сжалось, и девушка закрыла глаза, уверенно поглаживая наставницу по волосам.
Хао ничем не выдал своего удивления, хотя и был немного поражен: его сестра никогда не показывала грусти или страха, наоборот – она старалась давать понять, что все хорошо, держать все под контролем. Это был ее неповторимый стиль – с ней всегда было уютно. И это тянуло Хао к ней. Только она стала для него настоящим другом.
И юноша неожиданно для себя почувствовал необъяснимую благодарность и даже нежность к этой хрупкой девушке, которая так просто завоевала доверие и любовь его сестры. У Анны действительно настоящий дар. Дар, который рано или поздно может спасти ее или погубить…

«Я понял, что душа ее была
Из тех, которым рано все понятно.
Для мук и счастья, для добра и зла
В них пищи много – только невозвратно
Они идут, куда их повела
Случайность, без раскаянья, упреков
И жалобы – им в жизни нет уроков:
Их чувствам повторяться не дано…»
Лермонтов М. Ю.

Misa:-), да-да! Прода будет, но не очень скоро... У меня застой в школе. Скоро пробное ЕГЭ...
Ракка, спасибки! Я краснею прямо...
Zaino, домо за отзыв! Когда меня хвалят люблю даже больше, чем когда критикуют!   :wub:

Спасибо большое за понимание. Я действительно очень хочу поскорей выложить вам проду. Но боюсь, что все-таки без беты он потеряет изюминку из-за ошибок и т.п. Так что, извините меня.  ~sad~