Лен ворвался в палату и замер на пороге. В первое мгновение его ослепила яркая белизна, но глаза быстро привыкли, и он увидел Сиану. Множество синяков, ран и ссадин покрывали ее тело и лицо. На шее зиял кроваво-красный засос, рядом – следы от укусов. Блекло-рыжие волосы неестественно выделялись среди этой неживой среды. Сиана была похожа на тряпичную куклу без души, без воли, без жизни.
Сердце Лена Тао сжала ледяная рука. Он ведь привязался к этой выскочке неизвестного происхождения. Привязался и потерял. Лен подошел к кровати и презрительно посмотрел на трубочки и аппарат жизнеобеспечения. Сиана и аппарат жизнеобеспечения. Это даже не вяжется вместе. Лен сел рядом с кроватью и взял Сиану за руку. Она была холодной, и Тао испугался – не пропал ли пульс. Но аппарат жизнеобеспечения ответил на его вопрос мерзким протяжным писком.
В палате было невыносимо тихо. Тишину нарушал только протяжный писк. Лен посмотрел ну Сиану. Сейчас ее нельзя было сравнить с ребенком, которого он увидел в первый раз, нет. Безмерное спокойствие не в какое сравнение не шло с той неподдельной страстью. Ресницы Сианы дрогнули. Или только показалось? Лен не сводил глаз с лица девушки, но оно оставалось безмятежным. Когда Тао пообещал устроить себе основательный отдых, после того, как все это закончится, черные ресницы вновь дрогнули. И это не было иллюзией. Это не было...
Сиана открыла глаза.
Первое, что увидела Тао, был яркий белый свет. Первое, что она почувствовала, - боль. Ее левую руку невыносимо жгло, но она ничего не могла с этим поделать – тело отказывалось ее слушать. Где-то далеко раздавались голоса, но она их не слышала. Сиана как будто находилась в своем замкнутом мире и не могла вырваться из него. А хотела ли? Да. Наверно хотела, раз так стремилась. Или... или это привычка? Привычка бороться за жизнь...
Окутавшую пелену прорвал пронзительный, громкий звук, больше похожий на писк, какого-то аппарата, но Сиана не могла точно вспомнить какого. Писк раздался снова. И снова... Звук становился невыносимым и с каждым разом звучал все громче и ближе. В глубине души проснулся страх и тут же дал о себе знать резким рывком внизу живота. Вновь раздался писк. Сиане больше всего сейчас хотелось, чтобы он прекратился, замолчал навсегда, даже если от этого остановится чье-то сердце.
Сердце... Тупая ноющая боль в один миг пронзила его кинжалом.
Сиана думала, что не выдержит всей этой пытки. Она безумно хотела, чтобы весь этот ад прекратился, но ее неумолимо куда-то несло. Туда, где раздавался писк, туда, где громче были голоса, туда, где ярче становился свет. В следующие мгновение все прекратилось. Остались только боль в запястье левой руки и тихий протяжный писк.
Сиана закрыла глаза, поскольку вокруг все расплывалось, она не могла сфокусироваться. Совсем близко она услышала голос Лена Тао. Вскоре к нему присоединилась Анна Асакура. Слов Сиана разобрать не могла, но что-то ей подсказывало – речь идет о ней. Бестия предприняла новую попытку увидеть что-либо и открыла глаза. Все так же расплывалось в белом свете, но были видны нечеткие очертания знакомых силуэтов. Глаза начали привыкать к столь яркому освещению, и зрение постепенно возвращалось.
Раскосые янтарные глаза... Боже, как она по ним скучала!
Но сил не было даже улыбнуться. Приложив все силы, которые успели восстановиться после... она повернула голову и посмотрела на свое запястье. Оно находилось в руках Лена. Оно находилось в руках Лена. Оно находилось... Боль причиняло его прикосновение. Ей было больно.
Не сумев выдернуть свою руку из палящего плена, не сумев даже пошевелить ей, Сиана собрала все крупицы жизни, что еще таились в ее теле и душе, и прошептала:
- Отпустите...
Шепот прозвучал очень тихо, но Лен все же ее услышал и посмотрел на переплетение их рук. Одна секунда понадобилась Тао, чтобы с опаской выпустить хрупкое запястье. Зудящая боль начала отступать, и Сиана, наконец, разобрала отдельные слова из диалога Анны-сан и отчима. Но это не дало ей ровным счетом ничего. Вскоре мир вокруг нее погрузился во мрак царства Морфея.

***

- Пап, может, ты мне все-таки расскажешь?
- Все нормально.
- Хорошо. Бабушка не звонила?
- Звонила, интересовалась, как мы живем, про тебя спрашивала....
- Пап, что случилось? – Устало спросил Ханна.
- У нее? У нее все замечательно... – Йо попытался сосредоточиться на статье про омаров, но как-то не получалось.
- Не у нее, у нас. – Ханна выдержал паузу и добавил. – Пока меня не было?
- Я тебя уверяю, что замечательно. – Статья про омаров... Статья про омаров....
- Пап, бабушка не пользуется телефоном. – Младший Асакура был несказанно рад такой возможности расколоть отца и узнать, наконец, правду. – Раз ты это забыл, значит, ты волнуешься. Раз ты волнуешься, значит, что-то скрываешь. Раз что-то скрываешь, то это связанно со мной и вы с мамой пытаетесь меня от этого отгородить. Могу вас огорчить, но у вас это не вышло. Что случилось?
- Сиана в больнице. Ее...
***

- Лен, я уверенна, она спит. Сиана потратила слишком много сил, как физических, так и душевных. Ей нужен покой и наша поддержка. Теперь все будет хорошо. Правда? – Лен кивнул. – Лен, Сиана сильная девушка. Раз у нее хватило силы духа перечить нам с тобой, то она выкарабкается. У нее нет другого выхода. Пойдем, тебе нужно поспать.
- Нет. Я останусь здесь. Составишь мне компанию?
- Да. Я принесу кофе.
Анна встала и направилась к выходу. Ее шаги эхом отразились от стен и потолка палаты. Взявшись за дверную ручку, Асакура ощутила приятную прохладу и то, как дверь дергают на себя с другой стороны. Дверь с силой распахнулась и с грохотом ударилась об стену. Перед взором Анны престал мокрый до нитки Ханна Асакура.
- Ханна? – Немного дрогнувшим голосом спросила медиум.
- Где? – Вопросом на вопрос ответил он.
Анна отступила, пропуская сына в палату. Тот, как и Тао, застыл почти сразу, когда увидел, что сделал с Сианой этот...
Страх за ее жизнь мгновенно подкинул идею, что это ему снится, что это только иллюзия, шутка, но разум не поверил слабым убеждениям и трезво, насколько позволяла накипающая ярость, оценивал ситуацию. Правда, оценивал недолго...
- Это ты виноват. – Прошипел Ханна, обращаясь к крестному, - Из-за тебя она в больнице. Из-за тебя она должна переживать этот ад!
- Ханна... – Голос Анны дрожал, но она пыталась им управлять. Ханна ее не слушал.
- В тот день была годовщина твоей свадьбы, ты не упускал из вида свою жену, но позволил Сиане сбежать в тот вечер. Позволил ей! Находиться на этом празднике для Сианы было невыносимо, но ты этого не замечал. Ты вообще ничего не замечал кроме своей жены и подчиненных! Тебе глубоко плевать на нее! И плевать на то, что она чувствует! Почему ты так к ней относишься?! – Ханна уже кричал во весь голос, но даже не заметил, когда это произошло. Впрочем... он не хотел останавливаться. – Зачем ты вообще ее удочерил? Если бы ты дарил ей хоть каплю той ласки, которую ты отдаешь Пилике, то этого бы не случилось! Ей надоело биться о стену равнодушия и обиды, непонятно на что, и она сбежала! Она хотела сбежать от тебя, крестный! Понимаешь?! Она не могла даже оставаться в том доме!..
- Хватит! – Рявкнула Анна, чем оборвала поток эмоций. – Нам всем сейчас нелегко, а для полного счастья не хватало еще и поссориться!
После ее слов никто не издал и звука. Все ждали последующих приказаний.
- На улице дождь? – Спросила Анна, немного успокоившись.
- Да. – Ответил Йо, которого она не заметила.
- Йо?
- И тебе привет. Прекрасно выглядишь. – Асакура улыбнулся и разрядил этим обстановку.
Анна села на край кровати Сианы и хотела взять ее за руку, но вовремя остановилась и положила руку недалеко от ее запястья. Рядом с Леном материализовался Басон и что-то прошептал. Тао отмахнулся со словами «Я помню, Басон».
- Что ты хотел нам сказать? – Тихо спросил Йо.
Лен не сомневался, что его друг услышал духа-стражника. Но как рассказать им о предстоящей свадьбе, которой не должно было быть, о которой сейчас не может быть и речи, которая запланирована через два месяца? Это было сложно. Сложно было сказать друзьям, но ведь придется говорить об этом и Сиане... Потом, когда она поправиться.
- Через... через два месяца свадьба. – Лену тяжело давалось каждое слово.
- Чья? – Приободрился Йо, радуясь, что разговор можно было повернуть в удачное русло.
- Аширу и... – Лен напрягся, но заставил себя произнести ее имя. – Сианы.
От изумления и неожиданности ни Анна, ни Йо не могли произнести ни слова. Они только перевели взволнованные взгляды на Ханну, но тот стоял расслабленно, облокотившись на подоконник, и смотрел в окно. Казалось, он даже не слышал слов Лена – так был погружен в свои мысли. Но все было совсем наоборот. Он прекрасно слышал крестного. Каждое слово. И прекрасно понимал, что это означает. Сохранять внешнее спокойствие было трудно, особенно когда душа начала метаться в поисках спасения.
- Я пойду домой. Дождусь вас там. Если что – звоните.
- Пока.
Ханна вышел из палаты и, насилу унимая дрожь в теле, покинул больницу. Он пойдет, но не домой.

Obstinate

Да, оч милое замечание

Мико

        Эммм... не ожидала

Сама про нее забыла. И вот вспомнила.

MasterXAO

        И тебе омары понравились? Ну надо же...

Когда я писала эту главу, меня била дрожь. Приятного прочтения.

Четыре месяца прошли, как в тумане. Четыре месяца, изо дня в день Лен находился рядом с Сианой. За это время ей стало намного лучше. Тяжелые раны затянулись, синяки пропали, и врачи дали добро на ее выписку. Но Тао не рвался отвезти ее домой и забрать из больницы. Не рвался никто. За четыре месяца Сиана не сказала ни слова и никого не одарила взглядом. Она почти все время находилась с закрытыми глазами и не позволяла касаться себя.
Свадьба была отложена до лучших времен, но не отменена. Такой привилегией обладают только Аширу и Сиана. Пилика, когда узнала про случившееся с ее падчерицей, закатила Лену очередной скандал, побив при этом оставшийся в их квартире хрусталь. Пилика часто приходила в больницу мириться с Леном и, когда казалось, что все вновь прекрасно, находился новый повод расторгать отношения, но до этого благо не доходило. Джун старалась поддержать в этой ситуации Пилику, но не могла и не хотела перечить Лену. И, скорее всего, только благодаря ей Лен и Пилика Тао официально еще считались женатыми.
В то утро Ханна впервые пришел в больницу за эти долгие четыре месяца. Они обменялись с Леном сухими приветствиями, и Асакура прошел в палату. Настроения говорить с крестным у него не было, но не было у него и выбора.
- Ханна, - начал Лен, когда тот сел рядом, - мне нужна твоя помощь в одном деле. – Тао не дождался от него никакой реакции, но продолжил, - Скоро Сиану выпишут. Если она согласится, состоится свадьба. Если нет, то нет. Но в любом случае, ей придется заново привыкать к прикосновениям, к людям, а в особенности к представителям мужского пола. И я хочу...
- Я согласен. – Прервал его Ханна.
- Она должна будет много времени проводить с тобой.
- Знаю. Она может жить в Фунбари. Думаю, мама будет не против.
- Я тоже так думаю.
Их диалог был бесцеремонно прерван врачом. Он попросил Лена пройти в его кабинет для подписания кое-каких бумаг. Ханна остался наедине с Сианой. Он подошел к ее постели и замер. Девушка открыла глаза и отвернулась от Ханны, свернувшись клубочком.
- Привет. – Ласково сказал он ей.
Но она никак не отреагировала. Только лежала и упорно смотрела в стенку больничной палаты, ничего вокруг не замечая. Ханна обошел кровать и сел напротив Сианы так, чтобы их лица были наравне, но она закрыла глаза. Асакура должен был признать, что не учел этой ее привычки.

***

Через час Сиана сидела на футоне своей комнаты в Фунбари. Из больницы ее привезли сюда, и какое-то время она проведет под крылом четы Асакура. Вещи были привезены сюда заранее и уже разложены по полочкам в шкафу. Дверь в комнату приоткрылась и в проеме появилась лохматая голова Йо.
- Как ты себя чувствуешь? – Спросил он ее, заходя в комнату.
Сиана не обратила на него внимания или не подала вида, она вертела в руках безделушку, которая была рядом с ней на протяжении всей ее жизни, – амулет, напоминающий по форме белый клык. Девушка не сводила с него глаз, но мысли ее были где-то далеко.
- Сиана, я понимаю, что сейчас ты хочешь, как можно сильнее огородить себя от общения с окружающими, чтобы избежать... Ммм... контакта. Тебя никто в этом не осуждает. И когда ты будешь готова идти дальше, обращайся. Хорошо? Смотри, что я тебе принес! – Взгляд Сианы поверхностно скользнул по кожаной обложке Diary в красивом переплете. – Я знаю, как сложно держать мысли и эмоции в себе без возможности ими поделиться. – Йо невольно вспомнил пустоту Тартара. – Держи.
Асакура протянул ей дневник, и, к его удивлению, Сиана его взяла. Она раскрыла его и, пролистав страницы, отложила в сторону, вернувшись к своему амулету. Йо был доволен, что она хотя бы слушает и слышит, что она не замкнулась в себе окончательно. И то, что она приняла Diary в красивом кожаном переплете – большой шаг вперед! Йо не хотел смущать Сиану своим присутствием больше, чем это требовалось, и вышел.
Запись, сделанная Сианой в тот день.

Время скоротечно.
Преданно. Коварно.
Подобно гипнозу.
Неторопливо и стремительно.
Время вечно.
Память — это вечность, полная боли и тоски по прошлому. Скрывает и калечит воспоминания. Память — это реальность.

***

- Мам, мне обязательно идти в школу?
- Мы это уже обсуждали, Ханна. Никакие обстоятельства не заставят меня изменить решения. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Иди.
Анна поцеловала сына и закрыла дверь перед его носом прежде, чем он мог еще что-нибудь возразить. Асакуре-младшему не оставалось ничего другого, как повиноваться матери. Не хотелось сегодня бежать лишние километры (прим. автора: надеюсь, меня поймут правильно – это было написано с сарказмом). Закрыв за собой калитку, он посмотрел в окно на втором этаже. Шторы были плотно закрыты. Шумно вздохнув, Ханна отправился в школу.
Первый учебный день.
- Йо, я надеюсь, ты не забыл маршрут своей пробежки за прошедшие две недели? – Грозно спросила Анна, хотя ее интонация потеряла те опасные нотки, которые звучали в ее голосе шестнадцать лет назад, вместо них улавливались легкие отблески материнской ласки.
- Я помню, солнышко! – Крикнул Асакура, надевая кроссовки. – И, как понимаю, за покупками тоже иду я?
- Да. – Невозмутимо сказала Анна, благородно садясь перед телевизором, как королева на трон.
- Тогда я побежал. – Йо мимолетно поцеловал ее и вышел на улицу.
Анна взяла в руку четки и уже через секунду опутала ими Амидомару. Входная дверь открылась.
- Я уже не маленький! И не буду прибегать к единению! Почему Амидомару не может составить мне компанию? – Заныл Йо.
- Потому что ты уже не маленький. А если тебе не с кем поговорить, то возвращайся скорей, я составлю тебе компанию.
Асакура взвыл. С Анной было не только бесполезно спорить, это еще было чревато последствиями! И все прекрасно это знали. Йо развернулся и побрел на пробежку, когда его жена включила любимый бразильский сериал. К ее удивлению, он заканчивался.
- Анна, Йо уже давно не прибегает к единению на пробежках. – Осторожно обратился к ней Амидомару.
- Знаю, мне нужно уехать. Я буду отсутствовать около двух часов. – Сказала Анна, стараясь придать своему деловому тону больше безразличия. – Хочу, чтобы ты проследил за Сианой.
С этими словами Анна выключила телевизор и, взяв с зеркала в прихожей очки от солнца, закрыла за собой входную дверь. А позже и калитку. Амидомару хотел поинтересоваться, куда отправилась Анна, но знал, что это бесполезно и чревато последствиями. Поэтому он сразу полетел на второй этаж.
Дверь в комнату Сианы открылась. Скрипнула ступенька на лестнице. Сиана знала, что в доме никого нет. Никого кроме... нее. Девушка прошла на кухню, к холодильнику и открыла дверцу. Верхняя полка вся была уставлена ее молоком. Сиана проткнула один из них трубочкой и сделала несколько глотков. В ее сердце зародилось странное чувство тревоги. Девушка на секунду замерла, но ничего не произошло. Тогда она взяла еще два пакета и выскочила из кухни. Поднявшись по лестнице, она подошла к своей комнате и открыла дверь.
В комнате царил полумрак. Шторы были плотно задернуты, на футоне одеяло было смято и спихнуто в сторону, рядом с подушкой валялись дневник и ручка, на столике покоилась гора пустых пакетов из-под молока. Сиана добавила к этой куче то, что держала в руках и подошла к окну. Чувство тревоги не покидало ее. Тогда она оглянулась.
Амидомару испугался, что его обнаружат, и ретировался, но, вспомнив, что она не шаман и не может видеть духов, вернулся к Сиане в комнату. И усомнился в правильности своих мыслей. Сиана пристально смотрела на то место, где он находился ранее. Прошло около десяти секунд. Она повернулась обратно к окну и немного раздвинула шторы. В комнату ворвалась тонкая полоса света. Сиана взялась за конец одной шторы и начала отходить к стене, отодвигая ее и впуская в комнату свет утреннего солнца. В помещении стало намного светлее, но девушка все еще находилась в тени, там, где ее не могли достать солнечные лучи. Сиана села на пол, облокотившись о стену и обняв ноги руками. Она посмотрела на комнату сквозь дымку солнечного света, и та казалась ей светлее, но не привлекательней. Футон и она сама все еще находились в тени. Света было недостаточно, но она не хотела открывать окно полностью. Или хотела?
Сиана раздвинула шторы до предела и комната теперь ничем не отличалась от других в доме. Девушка взяла со столика начатый пакет молока и вышла из комнаты. Она не могла больше находиться запертой в четырех стенах. И осознание, что она сама себя заперла, только омрачало ее сознание. Сиана остановилась напротив комнаты, которая, если она не ошибается, принадлежит Ханне. Она слегка приоткрыла дверь. Да. Она не ошиблась. Беспорядок начинался у самой двери и не кончался у противоположной стены. Сиана закрыла дверь и пошла дальше, к выходу, ведущему на задний двор.
Она открыла дверь, но не выходила на улицу. Вокруг все было утоплено солнечным светом, который стал ее раздражать. Переборов себя, она сделала первый шаг. Кожу сразу же коснулось тепло. Она сделала второй шаг и оказалась на улице. Сиана резко ощутила потерю четырех стен, потерю защиты и с облегчением зашла обратно в дом и поднялась на второй этаж, когда увидела вдалеке Йо нагруженного сумками. Но в узком коридоре она наткнулась на Ханну.
Сколько же прошло времени, если они вернулись?!
Сиана остановилась и быстро опустила глаза, чтобы их взгляды вдруг не пересеклись. Но в ее жесте не было никакой беспомощности и жалости, как обычно бывает в такой ситуации. Сиана не чувствовала себя жертвой! Ханна тоже остановился и смотрел на нее. Потом его взгляд переместился девушке за спину, и Асакура увидел Амидомару. На его вопросительный взгляд дух пробормотал «Анна» и смущенно ретировался. Ханна вернулся к изучению Сианы. Девушку окутало облако безразличия и высокомерного отчуждения. Асакура хотел заговорить с ней, но прежде ему нужно было поговорить с отцом и кое о чем договориться с матерью. Поэтому он прошел мимо Сианы и случайно задел ее рукой. Она закусила губу, чтобы не закричать от боли, и потерла «обожженное» место. Сиана знала, что боль пройдет не раньше, чем через час. Вчера, когда Анна случайно задела ее щеку, лицо жгло весь вечер.
Во избежание дальнейших неприятностей, Тао закрылась в своей комнате.

- Пап, позволь познакомить тебя с Мао-сан. – Радостно сказал Ханна, но сердце его предательски заныло. – Она преподает математику в моем классе. У нее сейчас небольшие трудности с жильем...
- И ты хочешь, чтобы она жила у нас? – Спросил Йо, рассматривая гостью. Радости в его голосе было намного, намного меньше, чем у Ханны. Его взгляд задержался на широких черных очках женщины.
- Да!
- А мама знает? – Йо пристально посмотрел на сына.
- Ну... Я еще не успел с ней об этом поговорить. Ты первый.
- Ага. – Асакура вновь вернулся к изучению гостьи. – То есть, если она против, то тебе влетит намного меньше, потому что я разрешил. – Улыбка Ханны говорила сама за себя. – Все ясно. Мао, - обратился он к брюнетке, - Вы можете остаться до вечера, а когда придет Анна, то можно будет уже строить планы на будущее.
- Меня это вполне устраивает. Мы можем перейти на «ты»?
Йо не ожидал такого вопроса, но кивнул и предложил гостье пройти на кухню, выпить по чашечке кофе. Ханна прошел за ними и даже сам вызвался поухаживать за гостьей. Йо напрягся. Ханне было жизненно важно, чтобы женщина осталась в доме, поэтому он был таким внимательным и шелковым.
- Мао, не могли бы Вы... ты рассказать о себе?
Мао поблагодарила Ханну за кофе и рассказала давно выученную историю своей жизни, без запинки и эмоций. Сухо, коротко, только самое важно, то, что могло повлиять на Йо. И ее выступление имело успех. Асакура разрешил ей остаться и обещал сам договориться с Анной. Мао и Ханна ликовали, но скрытно. Позволить выход эмоциям они не могли, иначе это разрушило бы иллюзию, созданную рассказом женщины.
Входная дверь тихо открылась и закрылась, впуская в дом хозяйку. Йо вышел ей на встречу. Он заметно волновался, но Анна не подала виду, что заметила.
- Привет, дорогая! – Начал он, обезоруживающе улыбаясь. Улыбка выходила натянутой, но он старался!
- Привет. Как дела? – Очень мягко спросила она и положила солнцезащитные очки на зеркало.
- Все отлично.
- А Ханна уже вернулся? – Анна прошла в гостиную и устроилась на диване.
Ответ появился на пороге и присоединился к ним, устраиваясь рядом с мамой.
- Как в школе?
- Нормально. Даже лучше, чем ожидалось. Нас отпусти после второго урока, первым был классный час. И учитель Хадзи сказал, что у нас будет два новых преподавателя. – Совершенно спокойно сказал Ханна. – А! И еще в пятницу собрание, первое в году, вы должны прийти.
- Хорошо. Я приду. – Анна слегка разочаровалась. Было ясно, что из сына она ничего не вытянет. Он унаследовал ее способность держать себя в руках, чтобы не случилось. – Йо, Кейко не звонила?
- Звонила, сказала, что у нее все хорошо, спрашивала, как дела у нас... – Отстраненно сказал он, думая, как уговорить Анну.
Ханна хлопнул себя ладонью по лбу и заулыбался. Анна пристально посмотрела на мужа.
- Йо, твоя мама не пользуется телефоном. Пора бы это запомнить. Ты ничего не хочешь мне сказать? – Спросила она серьезно.
- Я-разрешил-учителю-Ханны-пожить-у-нас-какое-то-время! – Быстро выпалил Асакура и приготовился сдерживать тайфун по имени Анна.
Но тайфуна не последовало. Анна просто посмотрела в сторону кухни.
«Спокойно, Мао... Все в порядке. Это была всего лишь чашка. Всего лишь... любимая чашка Анны Асакуры! Ксо-о-о-о-о.... Ханна же меня предупреждал! Спокойно. Без истерик. Просто нужно собрать осколки и вычистить ковер... от кофе. Только не отчаивайся! Ты учитель или кто?! Или кто... За пять лет, что ты, Мао, преподаешь, могла бы уже научиться справляться с неожиданными проблемами! Мне за тебя стыдно!!! Мне так стыдно-о-о-о... Что делать? Что делать? Что делать?! Вдох. Выдох. Вдо-о-о-ох... Вы-ы-ы-ыдох. А теперь бери пистолет и стреляйся! Вся школа знает нрав Анны-сан! Не могла вести себя аккуратно?! Ы-ы-ы-ы-ы!!!! Что делать?! Что делать?! Что....»
- Хорошо. Она может остаться. – Совершенно спокойно и невозмутимо сказала Анна, включая телевизор. На нее устремились два совершенно ошеломленных взгляда. – Только... Йо, ты же уберешь разлитый кофе и угостишь нашу гостью новым?
- Эээ... да, конечно! Анна, ты лучшая! – Йо выбежал из гостиной.
- Спасибо, мам. – Поблагодарил ее Ханна и устроился удобнее, если он не ошибался, то Анна хотела поговорить с ним tet-a-tet.
- Ханна, могу я тебе кое-что рассказать? – Он не ошибался.
- Да, конечно, мам. – «Я весь во внимании».
В это время на кухне.
- Мне очень жаль, Йо. Я не хотела. Не знаю, как это вышло...
- Не страшно. Это не первая разбитая о ковер чашка, но я надеюсь, последняя. – Сказал Йо, подавая женщине новую кружку с кофе. – Мао, тебе показать твою комнату?
- Да. Я бы хотела знать, куда переносить вещи. У меня их не много, не волнуйся!
- Я не...
- Я вижу. – На вопросительный взгляд Йо, Мао не оставалось ничего другого, как съязвить. – Ты меня проводишь или мне заселяться в наиболее понравившуюся комнату?!
- Да конечно, провожу! Только не разлей кофе.
Мао кивнула и последовала к выходу за Йо. Она решила выпить кофе прежде, чем дойдет до лестницы. Когда они проходили через гостиную, Мао услышала начало разговора Анны и Ханны.
- Несколько лет назад, когда мы были, в твоем возрасте, мы познакомились с одной девушкой по имени Биатрис. Она была нашей ровесницей...
Продолжить Анна не смогла, за ее спиной послышался кашель. Она обернулась и увидела брюнетку с чашкой кофе в руках. На ней были широкие черные очки, джинсы и футболка белого цвета, на поясе завязана трикотажная кенгурушка, в тон черным ногтям и коротким волосам цвета бездны. Должно быть, она поперхнулась крепким напитком. Йо с беспокойством в глазах похлопал Мао по спине.
- Не надо было мне пить во время ходьбы, - сказала она, откашлявшись.
- Знаю, мам. – Ханна обратил внимание взрослых на себя. – Папа уже рассказывал.
- Йо? – Анна вопросительно посмотрела на мужа.
- Солнышко... я... я рассказал ему не все. – «Нашел», чем оправдаться, Йо. – Мао, твоя комната на втором этаже. Вторая дверь справа.
- Спасибо, - сказала женщина и отдала ему чашку. – Я съезжу в отель за вещами. Пока светло.
Мао попрощалась со всеми и благополучно ретировалась.
- Не буду вас отвлекать. - Осторожно начал Йо. – Лучше проведаю Сиану.
Под пристальным взглядом Анны, он поднялся по лестнице и понял – сегодня ночью придется мириться с любимой.
Дверь в комнату девушки, как и ожидалось, была заперта. Асакура постучался, даже не надеясь, что ему откроют. Как и предполагалось, девушка никак не отреагировала. Йо, глубоко вздохнув, ушел в их с Анной комнату. Если ему не светит поговорить с Сианой, то почему бы не пообщаться с Амидомару?
Сиана дождалась, пока шаги за дверью стихнут, и отвернулась от двери. Она лежала на футоне, свернувшись клубочком. Перед ней лежал раскрытый дневник. Она мало, что туда записывала, просто было легче, когда она видела чистые страницы Diary, и могла предаваться мыслям. Девушка закрыла глаза и вспомнила добрый взгляд Джун-чян, который она видела всего раз в жизни. Сейчас это ее успокаивало, и рука не так сильно болела, когда она думала о чем-то другом. Сиана взяла ручку и придвинула дневник ближе.

Сегодня, когда дом опустел, меня не покидало чувство, что за мной следят. Я знаю – это не мания преследования. Я видела.

Любовь - это что-то непредсказуемое...
Если он - это первое, о чем ты думаешь, когда просыпаешься. Единственное - когда бодрствуешь. И последнее, о чем ты думаешь, перед тем как заснуть - значит, он действительно особенный!..
А если нет? Если все не так? Если все в жизни совсем не так, как рисуют в книжках? Если любовь не такая чистая и вечная, о какой мы мечтаем, то что?
Что тогда?! Забыть? Забыть. Забыть... Боже, это так сложно! Забыть все, что ты когда-либо испытывал! Но так необходимо... Просто забыть. Хотя бы на время. Забыть и не думать об этом. Почему мне так не удается?!
Не знаю.
Знаю только то, что ничего не чувствую по отношению к Ханне. Ни-че-го.

***

- И вы думаете, - медленно начал Ханна, - что Сиана ее реинкорнация?
Поверить в услышанный рассказ было очень сложно, почти невозможно. Один шанс на миллион, что Ханна поверит, и... это был не тот случай. Ушло несколько часов на то, чтобы рассказать Ханне все с самого начала, и за окном уже стемнело. Но он не верил. Не верил в то, что Сиана это реинкорнация Биатрис!
- Ханна, это трудно принять, но ты обязан. Это правда. Все указывает на это. Ты видел в ее руках светлую половину талисмана Инь и Янь? – Ханна кивнул. – И ты до сих пор не веришь?
- Да, я понимаю, она иногда странно себя ведет, как например, тогда в гостинице Тао, когда процитировала письмо, адресованное Лену. Но это еще не значит, что она реинкорнация!
- Ханна. – Строго обратилась к нему Анна. И это было ошибкой.
- Я не верю! – Крикнул он, вставая с мягкого дивана гостиной. – Вы можете и ошибаться!
- Я редко ошибаюсь.
Ханна вышел из комнаты и скоро оказался в своей комнате. Он потратил несколько минут на поиски самурайского меча в царившем вокруг бардаке. И нашел то, что искал. Ханна был зол. О да, он был, чуть ли не в бешенстве от того, что узнал благодаря Анне. Поэтому сейчас он одним движением разрубил дверь в комнату Сианы и вторгся на ее территорию. Меч был оставлен на журнальном столике среди пустых пакетов из-под молока. Сиана закрыла Diary и отложила его в сторону. Она, как и несколько часов назад, сидела на футоне. Ханна подошел к ней и сел напротив. Сиана отвела взгляд в окно. Асакура провел ладонью по ее щеке и заставил посмотреть на себя. Тао закрыла глаза и сжала кулаки, ногти впиявились в кожу, причиняя боль, но она ни в какое сравнение не шла с болью, которую причинял ей Ханна.
- Сиана, посмотри на меня. – Сказал он очень мягко. Интонация в разрез шла с его настроем.
Девушка замотала головой, и Ханна убрал руку с ее лица. На мгновение ей показалось, что этот ад закончился, но она ошибалась. Асакура взял ее за предплечья и встряхнул, сильно сдавливая руки.
- Сиана, посмотри мне в глаза! Нам нужно поговорить! – Он кричал на нее, не в состоянии сдерживать эмоции.
Тао боялась кричать. Она помнила, что чем больше кричала, тем больше он над ней издевался. Сиана сильнее сжала кулаки, ногти впиявились в кожу до крови. На простыню капнула алая капля. Она боялась открыть глаза, она никому не могла позволить взглянуть на то, что раньше было ее душой, а теперь лишь издали напоминало ее отголоски. И, когда Ханна повалил ее на постель, Сианой овладел настоящий страх. Боль от прикосновений почти не чувствовалась. Тао находилась на грани сознания и бездны, в которую так боялась провалиться.
- Сиана, посмотри на меня. – Сказал он тихо.
Ее тело пробила крупная дрожь, по ладоням стекала кровь, но она не вырывалась. Воспоминания о той ночи ярко предстали перед Сианой. Она не хотела переживать все это заново и... и открыла глаза. Взгляды Сианы и Ханны сразу пересеклись, и юноша увидел в глазах Тао безмерное озеро боли и отчаяния. Сиана повиновалась его воли и по щекам пролились горячие слезы – остатки ее гордости. В то мгновение ей казалось, что она умерла, что ее насильно заставили пережить тот ад, ту боль, и эту боль до сих пор причиняют. Причиняет Ханна.
Асакура отпустил ее и сел вертикально. Сиана сделала тоже самое, но не смотрела уже в его глаза. Взгляд был устремлен в пустоту. По щекам катились слезы, в уголках глаз сильно щипало. Все тело сотрясала дрожь и боль.
- Нам нужно поговорить. – Тихо сказал Ханна, тоже не глядя на нее. – Мама думает, что знает твое прошлое. Все так думают, но я не верю. Не может все быть так. – Он замолчал. То, что он должен был ей сказать... было трудно даже думать об этом. И Ханна надеялся, что Сиана откажется. – Лен... В общем... Ты выходишь замуж за Аширу. – Асакура посмотрел на девушку, ожидая, что она замотает головой в качестве отказа.
- Я согласна. – Тихо произнесла она.