Вообщем, амбициозной АнХаРен показалось мало, что ее фик просмотрели на форуме ЯХЮ и она решила выставить его сюда, ввиду его низкорейтинговости...
Автор: AnHaRen
Посвящается: Моей лучшей подруге Наде.
Жанр:ангстовое мини
Яой, хентай, юри: юри намеками
Дисклеймер: если кто распознает шаман кинг, то сообщаю - герои принадлежат Хироюк такеи

Старое китайское кладбище давно уже не видело стольких посетителей. Впрочем, огромное количество народа объяснялось очень просто – погибшая была представительницей древнего и очень знатного китайского рода. То же, что ее похоронили на кладбище, а не в фамильном склепе ее семьи, объяснялось лишь желанием самой умершей. Она же потребовала, чтобы ее тело не было кремировано, а похороны произошли непременно до захода солнца. Наверно, этим она хотела спастись от грозной черноты занавеса, которым старуха Смерть когда-нибудь закроет каждого из нас
Люди находятся в недоумении. Девушка была молода и красива, ее семья – богата и уважаема. У нее были великолепные друзья, ее брат – один из самых уважаемых людей планеты. Но зачем тогда она добровольно перерезала нить жизни? Все пытаются понять это, и очень часто слышится робкое предположение, крепнущее с каждой секундой: «Безумие»
У самого гроба стоит высокая блондинка лет двадцати. Это – лучшая подруга погибшей. Люди подходят к ней с соболезнованиями - но она их не слышит. Мимо проходят те, кто пришел на печальную церемонию – брат умершей, поддерживаемый двумя слугами, их друзья или просто знакомые ее семьи – но она их не видит. Ветер сорвал с нее платок, которым она повязала голову, и давно уже треплет мягкую ткань в грязи – но она не замечает этого. Она замерла истуканом, смотря прямо в лица погибшей, и тяжелые мысли быстрым, как сама смерть, вихрем носятся в белокурой голове.
«Мой милый малыш… Ну вот и все. Больше не будет страданий, боли, тяжести . Но не будет и надежд, мечтаний, радости. Не будет ничего. Малыш, ты, наверно, думала, что так будет лучше, но посмотри вокруг – и ты поймешь, как ошибалась.
Да, ошибалась. Но почему я не помогла! Не удержала тебя, не объяснила, не… Ведь я обещала, да, обещала тебе – ты не совершишь ошибку, пока я буду рядом, я всегда поддержу тебя и помогу найти правильный путь! Да, обещала, и все же ты лежишь сейчас здесь, в этом гробу, молодая, красивая, но… мертвая. Пусть я пыталась помочь, но пытаться – не есть сделать. Столько раз я сама говорила тебе это! Судьба жестока – позволить мне достичь всего, чего мне хотелось, и не суметь удержать тебя…»
Девушка приподнимает голову, всматриваясь в лицо подруги, словно пытаясь увидеть там признаки жизни. Но нежная кожа все так же бледна, глаза закрыты, а губы плотно сомкнуты, и их уже не шевельнет знакомая улыбка. Чуть ниже – ее любимый красный шарф. Им повязали шею, чтобы скрыть страшную рану, оборвавшую девушке жизнь.
Блондинка вновь опускает голову, будто пытаясь спрятать лицо, и еле слышно вздыхает. Она вспоминает…
«Малыш… Сейчас все вокруг пытаются понять, что заставило тебя свести счеты с жизнью, и не могут найти причину. А я знаю, знаю, да, знаю все! И как много бы я дала, чтобы избавится от того, что мне известно! Но мне, боюсь, никуда не деться.
У нас никогда не было секретов друг от друга. И я была единственная, кто знал твою тайну. Тогда я не понимала, почему ты придаешь ей такое значение, почему не хочешь открыть ее. Да, я редко ошибаюсь, но тогда это произошло. И эта ошибка стоила тебе жизни… И бессмысленно, бессмысленно говорить, что я не виновата.
Ты любила девочек. Узнав об этом, я была шокирована. Но я быстро привыкла, поняла, что ты – это ты, независимо от того, кто может тебе сниться по ночам и вызывать тихие вздохи в подушку. Вот только одного я не поняла. Не поняла, хоть и уважала твое желание держать это в секрете. Не поняла, что, несмотря на громкие крики, желание такой любви вызывает у людей отвращение. И не только…
Ах, малыш… как же я ошибалась… Прости».
Девушка делает шаг вперед, подойдя к гробу практически вплотную. Она рада, что его еще не засыпали землей, и она может снова и снова вглядываться в знакомые черты. Но только счастье ли это? Ведь мрачный лик, на который смерть наложила свой отпечаток, заставляет вспоминать дальше.
«Но я молчала. Чтож, хотя бы за это я смогу с честью держать ответ, когда настанет Судный День. Никому и никогда я об этом не обмолвилась и даже не намекнула. И я буду также держать свое слово и дальше, мой малыш! И, увы, не только потому, что ты так хочешь. Теперь я и сама отлично усвоила урок. Только поздно, поздно, поздно!
Наверное, со временем я привыкну. Хотя нет, вряд ли. Всегда, всегда я буду помнить, какую страшную ошибку совершила… А ведь в начале твое признание не особо изменило нашу жизнь. Мы продолжали быть счастливы. Помню, тогда меня еще заботило, что ты не хочешь рассказать брату. Что ты говорила? Кажется, тебе не хотелось, чтобы он стеснялся своей сестры. Глупо, глупо, глупо. ОН бы точно не стал. Хотя… теперь я ни в чем не уверена.
Все в одночасье рухнуло, когда ты полюбила. Ах, я никогда не забуду твое заплаканное лицо, когда ты признавалась мне в этом! И ты полюбила не просто кого-то, а одну из нас! Ту, которую знала уже очень давно… Чем же она привлекла тебя? Не знаю. Но полюбила же ты, полюбила, полюбила!»
Девушка словно впала в беспамятство. Она навалилась на золотую оградку, и, беспрерывно шепча имя подруги, протянула тонкую белую руку к гробу. Гладя ладонью ровную поверхность дерева, она все же не покидала прошлое.
«Ты не я… Тогда я поняла это с особенной четкостью… Если бы я любила также пылко, то никогда не смогла бы, как ты, затаится и обожать издалека. Но ты сделала это, потому что понимала, что иначе нельзя. Наши друзья считают меня иконой холодного разума, силы воли, не ведая о той жертве, что ты принесла.
Ты наблюдала за ней из темноты, запечатлевая в памяти каждое ее движение, ловила каждую ее улыбку и внимала каждому ее слову. Да, ты любила, любила со всей пылкостью, на которую была способна, с пылкостью, о которой не знал никто, кроме тебя! Ах, малыш…
А я? Помогала ли я тебе пережить этот период, смириться с неизбежностью, найти путь из болота отчаяния, что уже начало затягивать тебя в свою коварную трясину? Тогда я думала, что да, но сейчас ответ мне ясен – нет, совсем нет! Я не протестовала, когда это тема сделалась как бы запретной, не заботилась о тебе, не пыталась оградить от лишних встреч, что, без сомнения, принесли бы одну лишь боль. Вместо этого я предпочла расслабиться и жить обычной жизнь, ожидая, пока все не успокоится само собой! Я, я, я…»
Гроб захрустел, когда девушка схватила его за край и потянула на себя, пытаясь успокоиться, разобраться в тяжелых мыслях, витающих в голове. Но это не помогло, и, тяжело дышащая, она вновь покинула этот мир ради того, что было в прошлом.
«Да, да, да! Во всем я виновата сама! Но это ничто по сравнению с тем, что я сделала тогда…
Тот вечер две недели назад… Годовщина моей свадьбы, один из самых светлых праздников в моей жизни, превратился в настоящий кошмар… По моей же вине…
Мы все собрались на этот праздник, и ты, конечно, тоже, мой милый малыш… Помню, мы выпили много вина… но нет! Я не настолько нагла, чтобы обвинять вино в том, в чем виновата сама… Сама, сама, сама!
Как, как, как? Как мы ухитрились завести разговор именно на эту тему? Почему именно тогда? Да, мы говорили об однополой любви… И говорила именно она! Она, та, что свела тебя с ума! Если кто и виноват в твоей смерти, кроме меня, то только она! Ах, ничтожество, грязная мелкая шлюха!
Что она говорила?! Ах да! Впрочем, я не позволю себе даже мысленно говорить об этом здесь, на твоих похоронах! Ее речь сводилась к тому, что все, такие, как ты – ничтожества, отбросы общества, изгои. Она… Да, да, малыш, ты наверно помнишь сама, что она говорила! Что если бы кто из ее знакомых оказался «из них», она бы не знала, что бы ей делать, и какое счастье, что у нас все «нормальные». Да, она говорила так, свинья, кретинка, растекшаяся грязью под ногами нищего, подстилка для блохастого пса!!
Ты убежала… Остальным простительно, они не заметили, но я… Как я могла! Ведь я же видела твои слезы, видела твое лицо! Младенцу ясно – я должна была нестись за тобой, утешать, обнимать, ласкать… А я??? Я посчитала своим священным долгом как подруги спорить с нею, с этим вонючим отбросом! Когда я поняла, что что-то происходит, было слишком поздно! Ах, малыш! Мне нет прощенья! Самая мучительная смерть не искупит моего страшного греха! Я предала тебя, малыш, сама я вымостила тебе дорогу к смерти! Триста лет гореть в аду!»
Девушка судорожно вцепилась в ограду, ее глаза горели безумным блеском. Странно, что она до сих пор не упала. Внезапно она приподняла голову и посмотрела вперед, а глаза ее загорелись нехорошим огнем.
«Да, малыш, мне нет прощенья! Давно уже пора покинуть этот мир, на заслуженное наказание отправившись! Но, малыш, ты же дашь мне шанс? Позволь мне хотя бы отомстить за тебя!»
Отцепившись от оградки, блондинка выпрямилась. Ее руки судорожно нашарили под курткой нож. Сама погибшая когда-то настояла на этом. Она опасалась за хрупкую подругу. Чтож, теперь он действительно пригодится.
Нехорошо улыбаясь, блондинка отправилась на другую сторону кладбища, где у гроба плакала молодая стройная девушка.

Отредактировано AnHaRen (2007-05-07 17:52:27)