Автор: NightMare
Пейринг: Анна/Йо
Рейтинг:  G
Жанр: dark. Описание и  рассуждение.
Дискламер: я же не Х. Такеи!
Основа: оригинальное аниме.
Статус: закончен.
Размещение: BeOn.ru, или везде с моим авторством и согласием.
Посвящение: злачным мрачным местам – больницам. И всем тем несчастным, кто в них побывал, в том числе и моему другу, Сергею С.
От автора: как-то мне сказали, что я умею писать дарк. Но вся проблема в том, что дарки встречаются лишь в моих ранних работах («Я буду бороться», к примеру). Сейчас, я кажется повзрослела. Эта работа – далеко не идеал. Но я твёрдо для себя решила, что текст исправляться и  добавляться не будет. Писалась работа в рукописную, с двух до трёх часов утра 27-го июля 2007 года. Навеяна работа песней «Leave out all the rest» группы Linkin Park (спасибо новому альбому).
И автор впервые за три месяца не выродила хентай. Прогресс – для такой Извращенки, как я. Наверно, даже я на такое способна...
Музыкальная тема: песня «Leave out all the rest» группы Linkin Park.

Leave out all the rest.

«...Бог никогда не заставляет нас делать то, что Он хочет.
Он говорит, что Ему нужно, и всё.
Потом Бог отходит в сторону, смотрит что получится...»
Стивен Кинг.

Жизнь – поистине забавная штука. Иногда случается несчастье, после которого мы готовы в бессилии смеяться над собственной нерасторопностью. Жизнь – поистине сложная штука. Иной раз мы не в силах найти выхода из ситуации. Жизнь – поистине глупая штука. Потому что рано или поздно она обрывается. А умные вещи вечны.

А поистине великие люди отчего-то гибнут. И гибнут глупо и случайно. И живые потом смеются в бессилии от того, что не уберегли дорогого им человека.
Всё предельно, не так ли?...

– Йо, я же не ребёнок... – Анна глядела на своего жениха с укором. Она порой не могла оценить его поступки, какими бы хорошими они ни были.

Молодой человек с прежним упорством подталкивал ей под бок одеяло.

Через жёлтые занавески в помещение пробивался свет.

– Опять ты за старое, - улыбаясь, ответил ей Асакура, желая хоть на мгновение ощутить себя действительно старшим. Как-никак, совершеннолетний. 

Резкий запах хлорки, стёртый коричневый линолеум. Мерное тиканье часов. Угнетает...

Девушка вздохнула и повернула голову в сторону занавешенного окна.

– Почему они его занавесили?

Йо молча отодвинул шторы в стороны, пустив в палату лучи скупого осеннего солнца.

– С Днём Рождения, Анна...

Киояма болезненно поморщилась.

– Забавно, правда? – хриплым после сна голосом спросила она.

– И снова ты младше меня на год... – парень усмехнулся и подхватил под спинку стул, перенеся его ближе к койке.

– Это – единственная вещь, в которой ты меня превзошёл...

– И всё равно – с Днём Рождения...

Тиканье часов прекратилось. Видимо, батарейка села. Шорканье с коридора, отдалённые дребезжащие звуки телефона в приёмной. Обычные больничные звуки.

Анна зажмурилась.

– Чёрт. Эти ублюдки слишком со мной тянут...

Йо сел на стул и положил правую руку поверх её одеяла. Девушка тут же высвободила левую руку и накрыла ею его ладонь. Их пальцы сплелись меж собой,  и сердца обоих странно защемила печаль.

– Я буду по тебе скучать, - Асакура слабо улыбнулся.

– Дурак!  - вспылила девушка, тут же вырвав свою руку. – Я же не умираю!

Шоркающие звуки, отдалённый визг тормозов машины. Странные вибрации в воздухе. Боль, смерть... Больница.

– Я знаю... – он вздохнул. – Знаешь, а под наркозом некоторые начинают всякую ерунду говорить... и даже петь.

– И не надейся, - Анна приподнялась и подтянула ноги к груди. – Меня будут оперировать не под местным.

– Я и не надеюсь. Уверен, ты прикажешь хирургу прямо в операционной сделать сто отжиманий...

– Baka. – Девушка едва подавила в себе улыбку. Несмотря на ноющую боль ниже живота – признак аппендицита – её настроение улучшилось.

Запах розы и хлорки смешались между собой. И стали новым. То был запах ожидания.

Парень приподнялся, отодвинув стул назад настолько, что он ударился о прикроватную тумбу. Новый звук – звук удара – испугал обоих, но ни Йо, ни Анна, не показали этого.

– Я поцелую тебя и пойду, ладно?

Девушка в ответ наигранно фыркнула и подставила щёку. Она была бледна, и её волосы утеряли свой блеск и неповторимый запах непосредственности. И Анну поглотила эта больничная жизнь. А прошло всего два дня.

Его запах – немного осенней сырости, немного – зелёного чая и домашнего уюта. Немного шершавая обветренная щека. Аромат цитрусовой туалетной воды – её подарок.
Сухие губы – на виске.
Её губы приподнимаются в улыбке – его дыхание щекочет лоб, неровные пряди тёмных волос касаются её кожи.

Чмокающий звук – он отстраняется.

– Когда ты повзрослеешь, Йо? – разочарованно спрашивает Анна, искоса поглядывая на то, как юноша выпрямляется и смотрит на замершие часы на белом фоне стены.

– А разве это плохо? – снова он улыбается. Милая добрая улыбка и такие же улыбающиеся глаза. Она не может смотреть в них спокойно. Никогда не могла. Она вновь промолчала, переведя взгляд на маленькую красную розу в банке из-под апельсинового сока, что стояла на тумбе рядом.

– Не бойся, это всего лишь ненужный аппендикс, - Асакура потрепал себя по волосам, а потом нахлобучил на голову свои старенькие оранжевые наушники. Они совсем не гармонировали с современным MP-3 плеером.

– Я и не боюсь, - Анна пожала плечами, затем наморщив лоб, отчего тонкие светлые брови почти свелись в одну линию.

– Вот выпишут тебя – устроим настоящий праздник, - Йо схватился рукой за металлическую ручку двери, готовясь уже выйти. Но что-то его держало.

Что-то... Настенные часы остановились. Странный, но приятно щекочущий нос запах. Линолеум, полоска света на нём...

– Ты же знаешь, у нас нет на это денег... – девушка вздохнула.

Послышался щелчок – Йо распахнул дверь.

– Я что-нибудь придумаю, - он подмигнул ей на прощание, и вышел.

Резкая боль посреди ночи. Яркий свет, трепыхание влажной ткани у неё на лбу.
Апатия. Болевой шок. Страх...

Запах роз и хлорки.

Обеспокоенный голос её врача. Что-то насчёт операции...

Медсестра удивляется её терпимости.

Но ведь из-за аппендицита не умирают?! Нет, нет... Только не она.

Йо дремал на стуле в больничном коридоре, откинув голову назад и распахнув плащ.

Не больше четырёх часов утра. Волнение берёт своё.

Сон неглубок – снится какая-то бредятина о смерти и кладбищах. Мрачный сон – даже для шамана.

Неуютно – смерть витает в тяжёлом воздухе. Беспокойные духи, случайные смерти, убийства...

Они никогда бы не подумал, что Анна попадёт в больницу. И ведь не с боевым ранением, а с банальным воспалённым аппендиксом!

Даже у шаманов обычные людские проблемы...

Резкий звук бьёт по ушам – и вырывает его из забвения.

«Что... Что это было?» - он сонно промаргивается, затем качает головой из стороны в сторону, разминая затекшую шею. Пробирает озноб, он вздрагивает.
«Больница – не лучшее место для шаманов...» - в коридоре мигают лампы. Словно все разом пришли в негодность. Странно...

– Анна... – шепчет Йо одними губами, рывком поднимаясь на ноги и с замиранием сердца глядя на широкие двери операционной.

Тоненькая ниточка чьей-то жизни оборвалась. Его сердце конвульсивно сжалось, пропустив несколько ударов. Глаза повлажнели, обветренные на холодном ветру губы дрогнули. Юноша пространственно отступил в сторону и упёрся боком в бездушную холодную стену.

Двери распахнулись. Вышел врач, попутно вытирая руки полотенцем. Затем он снимает с лица повязку и, завидев Асакуру, слегка замедляет шаг.

Первый. Второй...

Йо закрывает глаза. Первая слеза выбилась из-под сомкнутых ресниц.

– Вы ведь... её брат, да? – безлико интересуется хирург. – Понимаете... Мне очень жаль, в общем... – заученная бездушная фраза.

Йо медленно съезжает по стене вниз.

– С Днём Рождения, Анна...

Яркое полуденное солнце играло бликами на её мраморных щеках.

Вымытые волосы ничем не пахли. Щёки впалые, даже с ватой внутри.

Йо садится на колени перед гробом и кладёт свою руку поверх её скрещенных на груди.

Он грустно улыбается.

– Я повзрослел, Анна... Правда, - он наклоняется, и легко касается её холодных губ своими. Так... бездушно.

Ему запрещают с ней видеться.
Пока.

Ведь если можно умереть по глупой ошибке врага, то умереть от любви – подавно...

Яркое полуденное солнце осенью уже не греет. Оно бездушно светит, но не дарит тепло. А любовь – когда она гибнет? С любимым человеком, - скажете Вы, но Вы будете неправы. Она вообще не гибнет.

Всё предельно, не так ли?... Наверно, автор ошиблась. Но итог один: жизнь – поистине забавная штука. Обрывается на самом интересном.

The end.