Название: Время ждать
Автор: Saraby
Бета: и опять без оной)
Жанр: ангст, чуть-чуть romance
Рейтинг: R (на всякий случай ставлю)
Пейринг: Мацумото/Гин, намек на Мацумото/Хитцугайя
Саммари: об умении ждать и дожидаться)
Примечания: как выяснилось, я люблю Гина) Так что, осторожнее! Впрочем, Рангику и Тоуширо я тоже люблю, но помучала их. Не без удовольствия)
Предупреждения: все цивильно, а рейтинг вы уже видели) Нелитературные слова на совести автора.
Благодарности: Кубо Тите - и так понятно за что)
Дисклеймер: не мое, не претендую.
Размещение: обращаться в личку или на мыло. Я разрешу, но поставьте меня в известность)

Время ждать

Все приходит для того, кто умеет ждать.
Бенджамин Дизраэли.

- Мацумото… - привычно начинает капитан десятого отряда, но вдруг осекается и продолжает по-другому, - Рангику-сан, а Ичимару-тайчо действительно ничего не говорил вам о планах Айзена?

- Это допрос, Хитцугайя-тайчо? Вы меня в чем-то подозреваете? – застывший взгляд настороженных  фиолетовых глаз и плотно сжатые губы – Мацумото собрана, как кошка перед прыжком.

- Это вопрос, Рангику. Просто вопрос… - Белячок вздыхает и смотрит куда-то через своего лейтенанта. Он хочет выспросить Мацумото, вытрясти из нее все, что она знает об этим ублюдке Айзене, о двуличном Ичимару, о слепом любителе справедливости Тоусене. Но почему-то Тоуширо кажется, что фукутайчо ему ничего не скажет… - Меня удивляет твоя полная неосведомленность – вы же были… друзьями с капитаном третьего отряда?

Мацумото теребит розовый шарфик и прикусывает красивую пухлую губу.

- Я бы не назвала это дружбой, тайчо. И Гин действительно мне ничего не рассказывал. Неужели вы думаете, что если бы я знала, то…

…осталась бы здесь… - Хитцугайя молод, но не идиот, он понимает, что именно недоговорила Рангику.

«Значит, он тебя не позвал, Мацумото? Просто не позвал…»

Рангику берет себя в руки – странно, ведь она привыкла, что Гин уходит, да и ушел не вчера и даже не позавчера, но… Боль не проходит, и острые ногти все так же впиваются в нежную кожу рук, когда она слишком сильно сжимает свой занпакто… Впрочем, движение скорее инстинктивное, ведь нет противника, глядя в глаза которому можно прошипеть: «Рычи, Хайнеко!» Вот вернется Гин…

- Ты все веришь, что он вернется? Что придет за тобой, Мацумото? – льдисто-голубые глаза холодные и чужие. Вот только если присмотреться, то за суровым взрослым взглядом прячется маленький потерянный ребенок, нуждающийся в ней, в Рангику… Его подружка, эта маленькая дурочка Момо, до сих пор так и не поняла чиби-капитана, продолжает отвергать его, слепо обожая придуманный ей самой образ.

«Жаль, что Айзен тогда действительно не убил ее, - рождается внезапно жестокая мысль в голове Мацумото. – Тайчо было бы легче…»

- Верю, - решительно произносит Рангику, опираясь локтями на стол и положив подбородок на руки. – Он придет, тайчо… он не может не прийти…

Хитцугайя смотрит и не верит – «Неужели все влюбленные женщины становятся так глупы? Хинамори вон тоже…» Тоуширо слишком мал, чтобы понять, что с глупостью это ничего общего не имеет – беспредельная вера в любимого это то, что не дает женщинам сойти с ума в то время, пока любимый удовлетворяет свои амбиции. И не важно, поимка это самого большого мамонта, завоевание соседнего государства или стремление к всеобщему господству. Женщины умеют ждать… Поэтому Мацумото и Хинамори послушно ждут – они чуть ли не единственные в Сейретее не боятся зимы – и пробуждения Хогиоку.

- И ты уйдешь за ним, фукутайчо?

Мацумото вдруг становится его очень жалко – давно потерявшийся в снегах одиночества, Хитцугайя боится, что она его бросит. Она ловит маленькую руку капитана и сжимает костлявые, чуть обветренные, мозолистые пальцы.

- Я не брошу вас, тайчо. В десятом отряде нет предателей… - на самом деле Рангику хочется обнять чибика, но Тоуширо это разозлит и она сдерживается.

Талантливый светловолосый ребенок…

«Наверное, сын Гина был бы чем-то похож на тайчо…»

Хитцугайя подозрительно смотрит, а потом щеки его алеют, и он вырывает руку.

- Рад слышать, Мацумото-фукутайчо. Можете быть свободны.

Рыжеволосая шинигами послушно встает и поправляет неизменный шарфик, на лице – широкая улыбка «а у меня всегда все отлично».

- Как скажете, тайчо.

Тоуширо долго смотрит ей вслед. «Соврала… То есть, думает, что сказала правду, но все же солгала», - а из головы не выходит больной взгляд Мацумото на поле Сокиоку, когда Гин уходил от нее, вырвавшись из плена фукутайчо десятого отряда. Вырвавшись в тот самый момент, когда Рангику наконец удалось его поймать…

Мацумото не спится ночью – она все вспоминает разговор с капитаном. Честь шинигами, доверие тайчо, долг члена Готея-13 – может ли она все это предать ради… Ради чего? Ускользающих объятий, затихающих слов, невнятных обещаний? Рангику плотнее кутается в одеяло, ее бьет озноб, а она уговаривает себя, что просто потому, что близится зима. И никак не может найти ответ – а как же она поступит? С каким предательством жить легче – любви или чести?

Злые слезы из глаз и покусанные губы – и резко откидывается одеяло, спешно натягивается косоде и хакама. Сегодня в Сейретее опять будет вечеринка, она разбудит безотказного Киру, и они станут пить до утра. Изуру ее понимает как никто другой.

«А еще позовем Шухея – пусть даже за ним увяжется капризный Юмичика, воинственный Иккаку и громкоголосый Ренджи…» - привычно размышляет Рангику, поправляя волосы.

Мацумото еще далеко до вечной улыбки Гина, но скоро и у нее начнет получаться. «Вот тогда он и придет за мной», – думает шинигами, бросая последний взгляд в зеркало. Она опять известная всему Сейретею ленивая, но потрясающе красивая фукутайчо с легким и веселым нравом, у которой всегда есть саке и которая всегда чуточку пьяна.

Мацумото Рангику.

Лейтенанту не дано знать, что ждать осталось уже совсем недолго. Что не пройдет и пары недель, как защита Сейретея будет нарушена – впрочем, вторжение засечь не удастся. Что высокая, слишком худая, какая-то вся изломанная фигура неслышными шагами войдет в комнату фукутайчо и обнимет – как всегда, сзади – и тихо прошепчет: «Приве-е-е-е-ет, Рангику». Что сердце будет вырываться из груди, дыхание перехватит, а вопросы и упреки сами собой замрут на губах – сложно говорить, когда тебя целуют. Что по-птичьи когтистые пальцы будут неспешно развязывать пояс хакама, распахивать белое косоде, танцуя на обнаженной коже, лаская, царапая, сводя с ума. Что Рангику наконец-то увидит темно-красные глаза и лицо Гина без улыбки – таким он становится только для нее, настоящим. Что они будут кататься как звери – прямо на полу, не дойдя даже до дивана – потому что Мацумото будет не в силах отпустить его хоть на секунду, захлебываясь в собственных ощущениях, в эйфории, что беспросветная тоска теперь забыта, она дождалась, все, он пришел, он больше не уйдет, не оставит одну...

- Гин, Гин, Гин… - хрипло шепчет она, вцепившись в бледные плечи, обхватывая его длинными ногами, ища тонкие губы – и находя. Уверенные движения, рваный темп – Ичимару даже в любви посмеивается над нетерпеливой Мацумото.

- Куда ты спешишь, Ранги-и-и-и-ику? – и ласкает грудь, легонько целует краешек губ, поддразнивая, доводя до исступления.

Шинигами запрокидывает голову и что-то невнятно шипит, и грозится, и, кажет-ся, даже проклинает своего любовника-мучителя – чтобы через несколько минут выкрикнуть его имя, утонув в вспышке чувственного фейерверка.

- … ты мне тоже нравишься, Рангику, - улыбается Гин, правда, совсем по-иному. Чуть насмешливо, с грустинкой – снова по-настоящему.

- Ублюдок ты все-таки, - потягивается фукутайчо и оплетает снова его руками-ногами, накрывает волосами, наклоняется вдруг и впивается в шею, оставляя яркую метку.

- Соскучилась, значит, Рангику? – все еще веселится Ичимару. – Набралась повадок у Хайнеко – помечаешь территорию?

Мацумото улыбается, поднимает шалые, блестящие в полумраке глаза и проводит языком по губам. Гин пропускает прядь волос между пальцев, а потом наматывает локон на них.

- Ты пойдешь со мной?

Рангику пристально смотрит на него.

- Почему ты не позвал меня сразу?

- Айзен. – пожимает плечами Гин. – Да и как я мог привести девушку в незнакомое место, ничего толком не подготовив? Ты же любишь комфорт, Мацумото-сан…

Рангику перекатывается, прижимает Ичимару к полу и наклоняется к уху бывшего капитана третьего отряда.

- Знаешь, как я ненавижу тебя за это, Гин? Как ты мог опять меня бросить? Как ты…

Ичимару довольно жмурится и дотрагивается до соблазнительной груди, которая оказалась так близко.

- Так ты пойдешь со мной, Рангику? Или мне идти позвать Киру? Мне нужен свой человек в Хуэко Мундо.

- Тебе все равно кто, да? – вдруг пытается отстраниться фукутайчо, но цепкие руки Гина – руки, которые никогда не упускают своего – не позволяют ей сделать это.

- Ты стала слишком обидчива. Что тебя здесь держит? Малыш-капитан?

Мацумото вспоминает печальные глаза Тоуширо, их последний разговор, и сердце сжимается.

- Я обещала, что не брошу его…Что не оставлю одного…

- Мне ты обещала это раньше, - возражает Гин, ловя одной рукой прядь волос и проводя ею задумчиво по своим губам. – Хочешь, мы возьмем его с собой?

- Он не такой, он никогда не согласится, - возражает Мацумото, стараясь не отвлекаться на живое воплощение кицунэ, лежащее под ней.

- Тогда пусть пока остается здесь. Хочешь, я пообещаю, что он останется жив?

Рангику зябко ежится и опускает голову, пряча лицо в груди Гина.

- Хочу.

- Значит, ты идешь со мной, - удовлетворенно произносит Ичимару, приобнимая давнюю подругу. – Одевайся, Рангику. Нам пора.

Мацумото послушно натягивает форму фукутайчо – пожалуй, последний раз в своей жизни, ведь кому в Хуэко Мундо нужен лейтенант? – и смотрит на Гина.

Выясняется, что принять решение очень просто.

Простите, тайчо…

Утром Хитцугайя находит записку, где всего два слова и рыжий волос, потерянный владелицей и понимает, что не может выполнить последнюю просьбу своего лейтенанта. Простить не получается. Тоуширо вдруг кажется, что зима уже наступила, иначе почему вокруг него пляшет и свистит вьюга, а меч как живой, будто тыкается рукояткой в ладонь, пофыркивая, уговаривая выпустить холод наружу, забыться в бешеном ледяном танце, заморозить все, превратить в ледник – такой же, какой живет внутри маленького капитана десятого отряда.

- Ты же обещала мне, Мацумото! – срывается на крик мальчишеский голос и рейацу вырывается из под контроля – пока не прибегает встревоженная Унохана-тайчо и что-то не вкалывает в синюю вену Хитцугайи.

А два дня спустя, когда тайчо возвращается в офис десятого отряда с новой морщиной посреди гладкого лба, ему уже ничего не напоминает о Мацумото Рангику – подчиненные заботливо избавились от малейших следов ее присутствия. Им невдомек, что Тоуширо видит и слышит ее, что ему кажется, будто она вот-вот войдет, лениво потягиваясь, что опять торопливо задвинет бумаги под диван, что начнет нести всякую чушь и демонстрировать грудь, нарочно смущая чиби-тайчо, как – он знает! – она называет его за глаза. И это странно – одергивать себя каждый раз на полуслове – ведь он все время собирается ее позвать, или пойти поискать в казармах одиннадцатого, шестого или девятого отряда, где частенько любила попивать саке рыжеволосая шинигами.

«Я знал, что ты мне солгала тогда, Мацумото… Но я буду ждать твоего возвращения – потому что это не твоя вина. Гин заплатит мне за все – как и Айзен. Я не отдам ему тебя, Мацумото…»

Маленький тайчо всегда держит обещания данные самому себе. В конце концов, зима всегда была его любимым временем годом, а холод и лед – родной стихией. Вот только чтобы окончательно не замерзнуть, ему нужна шинигами с огненными волосами.

«Я не отдам ему тебя, Мацумото…»

Наступает время ждать.

Отредактировано Saraby (2007-09-03 23:07:50)