~Kawaii~ Главный? Хм... пока неуверена...
Сирена Где будешь спать?
Mirrel Воть и прода!
Miraii Agein Я постараюсь не делать из НЖП - Мери Сью, тем более в конце вы узнаете, что она вообще не ангел...

ОТ АВТОРА: Приготовьтесь люди... Это штука не беченная, по причине того, что теперь у беты так скажем, меньше времени... как и у меня... Ещё... Вначале будет абзац выделенный жирным курсивом - это не мысли в данный момент героини, это мысли-воспоминания человека, позже, поймёте кто это был. Такие штуки будут появляться в каждой главе.

Глава вторая. «Chi-no-kio»
*Окровавленное прошлое

Ты - ветер, над верхушками деревьев,
Летишь, как птица в небе голубом.
Ты - ветер, над зеркальною водою -
С тобой не суждено нам быть вдвоем...

Ты - ветер, в памяти моей живущий,
Несешь мне вихрем боль моих потерь,
Ты - ветер, в прошлое меня вернувший,
Назад, открыв воспоминаний дверь...

Odori a.k.a Mikan Akihime

«Кровь…  кровь… по всюду кровь… Боль… боль… по всему телу боль… Я устала… Я слаба… Новый удар… Моя кожа сдёрнута этим мечом… Вновь кровь… вновь боль… От шока, я чувствую, должно быть меньше, чем есть на самом деле… Ненависть… ненавижу… Холодная стена, раздирающий моё тело меч… Прекратите мою боль! Прекратите! Убейте! Перестаньте мучить! Мне всё равно… Я всегда была слабой,… всегда… не медлите,… я прошу, окончите моё существование,… Я смирилась, у меня нет сил, чтобы сражаться. Тупая боль в животе… Я вижу, как на землю капает моя кровь,… Я покоюсь на его мече,… Они решают мою судьбу… Быстрее, не медлите.… Убейте! Ненавижу вас, но подарите мне смерть.… Я всё равно.… теперь уже никому не нужна… В таком виде,… я обречена на инвалидное кресло… Убейте! Я лежу на земле, последний, решающий удар… Вы говорите, что я дурочка, что побежала за вами… Вы правы, я глупая дура, что надеялась стать сильнее… Размах меча… Смерть улыбается мне… Я попытаюсь улыбнуться ей в ответ...»

Дуновение ветра… памяти. Оно болезненно, невольно сердце режет острым ножом. Картины прошлого навеваются неизвестными потоками воспоминаний. Лёгкий и колючий ветер памяти не даёт спокойно спать, не даёт улыбаться миру, как малышу в колыбели. Пережитое не всегда дарит свет… Точнее, ветер памяти оставляет нам злые моменты… просто потому, что по-другому не умеет. Каким бы чистым не был ветер, он всё равно несёт с собой что-то чужое и холодное.
Саске сидел на кровати, внимательно смотря на рыжеволосую, что перевязывала свою руку, не прося помощи посторонних. Надо отметить, что у неё ловко получалось накладывать повязку. Карин разругалась с Сугейцу, последний получил по раненой ноге, отчего замолк и последовал примеру Каори. Дзюго расположился на полу, так как стульев было всего три, а постель занята Учихой. Глубоко вздохнув, девушка в маске прислонилась к стене, встретившись глазами с  Шаринганом.
- Неужели я так интересна? – усмехнулась Каори, - или не рассмотрел мои способности во время стычки?
Выражение лица Саске не изменилось, лишь красные глаза сменились тьмой.
- Твоя способность вливать большое количество чакры в предметы, тем самым, делая их легче – не такой большой секрет, - проговорил Учиха.
- Это всего лишь контроль энергии – ничего сложного.
- Из какой ты деревни? – спросил Суйгецу.
Девушка проигнорировала вопрос, обратившись к лидеру команды:
- Зачем тебе нужна я, Учиха?
- С чего ты взяла, что ты мне нужна? – странно произнёс Саске, сложив руки на груди. Рыжеволосая усмехнулась, ехидно проговорив:
- Ты ничего не делаешь  без выгоды для себя. Не раздавив меня в тисках своего домашнего животного, подглядывая за боем со своим мечником, ты что-то уже задумал.
- Возможно, - неопределенно ответил Учиха.
- Думаю, именно моя способность контроля чакры тебе нужна. Я права?
- Ты не глупа. Ты согласна стать членом команды Хэби?
- Выбрать между своей спокойной жизнью и возможностью идти в неизвестное направление, в компании с подозрительным клыкастым мечником, очкастой девушкой лёгкого поведения, молчаливым блондином и учеником Орочимару…
Карин  сжала кулаки, услышав своё прозвище. Суйгецу потянулся к рукоятке меча, а Дзюго обратил свой взгляд на лидера. Саске ждал ответа.
- … у меня нет желания присоединяться к вам, Учиха. Но… -  его глаза сверкнули, а небольшая змея обвилась вокруг её шеи, - вы не оставили мне выбора. Мне придётся стать одной из Хэби… Но... на определённый срок. Для какого дела нужна я, Саске?
Скользкая гадюка была схвачена её пальцами за голову и отпущена на землю.
- Открыть тайник клана Учиха, - равнодушно проговорил он, внимательно следя за реакцией Каори.
- Где он находится?
- В поместье, в деревне Коноха.
- После того, как я помогу тебе открыть его – я свободно смогу уйти?
- Да.
- С тобой приятно работать, Учиха! – улыбнулась рыжеволосая, - тогда после того, как ты достанешь свои сокровища, я исчезну, до этого… у меня есть условие.
Карин похолодела. Ставить последнему из клана условия равноценно самоубийству. Каори не боялась устанавливать свои правила, говорить с ним в открытую – неужели она не знала нрав ученика Санина.
- Я не буду жалеть своих противников в бою, даже если ты, Учиха, хочешь оставить их в живых.
Воцарилась тишина. Суйгецу усмехнулся, в душе мечтая вновь сойтись с этой убийцей в бою. Каори ждала реакции Саске. Лидер Хэби внезапно закашлял, давая знать, что недавнее сражение с Мадарой не прошло бесследно.
Рыжеволосая встала со стула, собираясь уйти прочь.
- Куда ты? – спросил Ходзуки.
- Принесу лекарственных трав.
- Каори, - позвал холодный голос, -  Дай слово, что не исчезнешь раньше срока.
- Даю обещание, Учиха, - она улыбнулась, выйдя из комнаты.
Красноволосая прищурила глаза, а потом быстрым шагом пошла за Каори. Суйгецу проводил их взглядом, пытаясь разгадать причину столь странной беседы Учихи и Каори.
Девушка подняла факел с пола и зажгла его. Карин наблюдала за её действиями.  Они шли по залу, где недавно скрещивались топор и меч. Владетельница секиры подняла с пола свою заколку. Красноволосая девушка поправила очки, вдруг сказав:
- Саске-кун – мой, рыжая.
- Неужели? – усмехнулась Каори, но не оглянулась.
- Ты грязная пленница Орочимару, скрывающая своё лицо, чтобы привлечь мужчин! – отплатила красноволосая за «девушку легкого поведения». Убийца в маске отреагировала моментально, прижав Карин к столбу и приставив острый конец заколки к её шее. Факел валялся на холодном полу, даря слабый свет. Наклонившись к уху соперницы, Каори прошептала:
- Моё лицо изуродовано опытами Кабуто. Моё лицо представляет собой сдернутую кожу и шрамы. Мне уже давно нет дела до красоты моего лица и мужского внимания, ночной мотылёк. Маска защищает ваши нервы. Я никому не покажу своего лица.
- Ты лгунья, - проговорила куноичи с алыми волосами, приготовив кунай для атаки, - я не верю тебе.
- Вспомни, тюремщица, девчонку, что окружили десять мужиков. Вспомни, как кричала она. Вспомни, как прошла мимо. Вспомни, как эту же девчушку привязали к стулу, как медик Орочимару скальпелем рассёк ей щеку… У меня много причин убить тебя, тюремщица.
Карин сглотнула. Неприятные воспоминания пролетели перед глазами.
«Неужели это она? Как она выжила после этого? Каким образом ей удалось спастись от смерти? В любом случае, никто кроме той измученной пленницы не мог знать о том происшествии в камере. Значит, ты - уродка? Мне же легче!»
- Отвали от меня, - оттолкнула куноичи рыжую убийцу. Каори усмехнулась и быстро убрала с помощью заколки мешающие пряди.
- Мне плевать на твоего Саске-куна, мотылёк.
Карин сжала зубы, чёлка спала на глаза. Новый член команды Хэби нашёл в лице красноволосой девушки нового врага.

Ветер усиливался, тормоша листья своими грубыми и невидимыми пальцами. Он сгонял тучи вместе, разносил звук грома по лесу. Из темноты деревьев вышли пятеро человек. Саске откинул капюшон, оглянувшись на остальных. Карин стояла, опустив голову. Суйгецу смотрел в противоположную сторону от бывшей соперницы. Дзюго уставился на лидера, а Каори подняла своё лицо, скрытое маской, к небу.
Первые капли дождя упали на землю, разбиваясь на хрусталики. Ветер шумел в ушах.
Прошла неделя с их знакомства с жительницей убежища. Уже два дня они были в пути. Каори относилась к их сотрудничеству с неприкрытой ненавистью, а вторая девушка в команде искренне желала смерти рыжей. Учиха видел всё это, но ему не нужны были дружественные связи внутри коллектива. Главное, достичь цели.
- Нас преследуют, - вдруг сквозь гром и дождь громко сказал Суйгецу. Саске кивнул, а Каори вытащила руку из-под плаща, ловя капли воды. Несколько теней мелькнуло между деревьев.
- Да прольется вновь кровь на землю, да смоёт её дождь, да успокоится душа ветра… - прошептала она, уже держа в руках секиру.

Продолжение следует...

Mirrel Спасиб, что читаешь!))
Воть, две главы сразу!

Глава третья. «Сhikara ga ichiban da zo»*
*«Сила – это главное»

Ты - ветер, ты один способен
Слезу мою с щеки стереть...
Ты - ветер, можешь успокоить,
И сердце холодом согреть...

Ты - ветер, что ручей направит
Смыть с моих пальцев эту кровь,
Ты - ветер, в алый что раскрасит,
Поток воды кристальной вновь....
Odori a.k.a Mikan Akihime

«Кап-кап… холодное прикосновение небес… Их слёзы… Они волнуются за мою душу… Плевать… Небеса! Если вы хотите мне помочь, то убейте меня! Я не хочу жить! Неужели вы не видите, как изуродовано моё тело, как много крови вокруг… Неужели… Почему… Почему!? Почему мне суждено умереть вот так… среди руин, медленно  и мучительно, а не от его меча. Ведь так было бы всё намного проще – секунда и конец страданий. Но нет… Они… они… Ненавижу! Не могу пошевелить рукой… на лице запёкшаяся кровь.. даже  волосы  в крови… Больно дышать… больно жить… Ветер… Нежный ветер треплет мою одежду, мои волосы… Ты ласкаешь измученную душу… Но мне уже ничего не поможет… Я умру через час, может, через два… Мне не страшно… я просто хочу быстрее… Время… Ветер, ты же добр ко мне, сделай так, чтобы время шло быстрее… Прекрати всё это… Мою боль, мои страдания… Я жалкая… Они бы на моём месте старалась бы выжить, ползли по земле из-за всех сил, они готовы на всё… Я – нет… Где-то в глубине души, я знала… я слабее… я никогда не смогу стать сильнее… Я жалкая… Ветер… перестань… Я вижу его перед собой… Ты – ветер, прошу… не трогай меня, уходи, ветер! … мне осталось ещё чуть-чуть… я умру среди руин, глубоко в лесу… дождь смоет кровь, земля впитает её… не подходи, Ветер, я уже мертва»

Ветер направлял косым потоком дождь. Саске отступил на шаг назад, а Карин, повернувшись спиной к его спине, достала кунай. Усмехнувшись, Суйгецу поднял руку, чтобы достать меч. Дзюго встал рядом с красноволосой. Команда Хэби собралась вместе, а Каори стояла поодаль. Более десяти человек окружили их.
- Кто вы такие? – сказал главный из противников.
Учиха не собирался отвечать. Каори оттеснили от них, окружив отдельно. Послышались вопросы ей:
- Как твоё имя? Сними свою маску!
Рыжая убийца игнорировала вопросы и, подняв лицо к небу, просто стояла. Её губы что-то не слышно шептали. Суйгецу пытался разгадать её дальнейшие действия. Саске пустыми глазами взглянул на развивающуюся сцену. Один из преследователей подошёл к ней ближе, достав меч из ножен. Каори повернулась к нему.
- Назови имя, или мы применим силу!
- Ветер заглушит их крики.… Кровь ливнем упадёт на землю… - проговорила девушка, когда противник взмахнул мечом для удара. Мгновение. Каори точной атакой разрубила катану топором. Преследователь отшатнулся, но это не спасло его от удара – рыжеволосая воткнула в его грудь секиру. Он вздохнул в последний раз, кровь брызнула на белую маску девушки, а тело свалилось ей под ноги. Одно усилие, и топор вынут  из мертвеца.
- Убить её! – сказал главарь банды. Саске кивнул Суйгецу, второй улыбнулся в ответ и приступил к действиям.  Снеся сразу троих своим оружием, Ходзуки двинулся к Каори. Последняя убила уже троих. Кровожадность девушки была невообразима. Атака.
- Саске не будет рад, что ты прирезала их как овец, - усмехнулся Суйгецу, когда они спинами столкнулись, уходя от удара. Каори слегка повернула голову:
- Ты такой же убийца, как и я, но тебя сдерживает Учиха. Как жаль…
Взмах. Разрезанный поток воздуха. Последние капли дождь подарил земле, и небо посветлело. Рыжеволосая была окружена пятью противниками. Ходзуки отправил последнего в дерево и обернулся, готовый помочь. Саске остановил его. Алые глаза внимательно наблюдали за происходящим.
- Сдавайся… - главарь был ещё жив, - Если ты не сдашься, то мы будем считать, что ты и есть разыскиваемый преступник.
- Кого они ищут? – прошептала Карин, глубоко дыша.
- Я – убийца, - сказала Каори, -  у меня нет пути назад.
Она бросилась в атаку. Двое пали замертво. Кровь покрыла землю, высыпалась на секире мозаикой, окрасила кончики длинных волос, испачкала светлую одежду, умыла руки девушки.
- Саске, она убьёт их! – проговорил поражённо Дзюго.
Учиха промолчал и убрал катану. Разворачивающаяся сцена криков боли и льющейся крови была не для слабонервных. Даже Карин отвернулась от отвращения. Остался один главарь. Каори подошла к нему ближе, наступив на кого-то. Противник был опытнее своих товарищей.
Ногой он отразил топор, а рукой ударил по лицу. Девушка отступила, тяжело дыша – схватка выматывала. Главарь подошёл к ней, выбив оружие из рук. Секира отлетела и внезапно исчезла в дыме. Саске наблюдал внимательно за действиями – как покажет себя убийца?
- Всё кончено, ты умрёшь… - он чувствовал себя победителем, намотал на руку длинные рыжие волосы противницы. Каори сжала зубы от боли. Шиноби дёрнул её на себя, она сидела на коленях, а он протянул свободную руку, чтобы снять маску. Суйгецу с какой-то жаждой и интересом смотрел на всё это. Каори склонила голову, отдаляясь от хватки. Пальцы мужчины скользнули по гладкой поверхности, оставляя кровавый след.
- Ты умрёшь, - прошептала она. Из дыма в её руке появилась секира. Раз – Каори отрубила руку держащую её волосы. Её локоны подхватил ветер, кровь окрасила её руки. Два – голова с плеч. Карин с ужасом взглянула на девушку. Суйгецу ухмыльнулся, а Саске повернулся, обронив:
- Идём.

Ночной ветер дарит холод. Даже огонь костра не спасает. Команда Учихи расположилась в лесу. Молчание пугало. Карин закуталась в плащ, спасаясь и от атмосферы, и от прохлады. Суйгецу закрыл глаза, на его лице играла улыбка. Лидер Хеби неотрывно смотрел на полыхающий огонь. Каори не было уже более часа, а никто из них не пошевелился. Некоторые опасались юной особы, а другим было всё равно. Ходзуки молча поднялся и  отошёл от места привала.
Шум листвы успокаивал, а мечник вышел на берег реки. Вода медленно текла, сбивая лунную дорожку. Оглядевшись, Суйгецу с удивлением увидел одежду. Через мгновение послышался всплеск, парень обернулся и обомлел.
Девушка стояла спиной, по её волосам, теперь разной длины, стекала вода. Каори потянулась, тряхнув головой, а потом нагнулась назад. Суйгецу сощурил глаза – ему показалось, нет, он даже был уверен, что видел её лицо. Она без маски! Любопытство потянулось сонной кошкой и ловко запрыгнуло в душу мечника. Каори медленно повернулась – белая маска была на месте. Ходзуки оглядел девушку.
Обладательница секиры была стройна. По её телу стекала вода, уже намочившая бинты, скрывающие грудь. Тёмные шорты были на ней, но живот был открыт. Парень с долей жалости отметил страшный шрам, украшающий бок  извивающейся змеёй. Каори усмехнулась и вышла на берег. Суйгецу с трудом отвел взгляд, а девушка проговорила:
- Ты неплохо дрался сегодня, но не убивал. Саске приказал, да?
- Он не любит жертв.
- Милосердный Учиха. Но ты ведь не такой, рыбка?
- Кто? – поперхнулся парень. Его глаза обратились к ней. Каори засмеялась:
- У тебя акулья улыбка. Ты ведь из Тумана, я слышала, что там почти все убийцы. Так почему ты не убиваешь? – проговорила девушка, надев топ, - А… Учиха Саске…  Жаль мне тебя, рыбка.
- Прекрати меня так называть, - прошипел парень, - мне не нужна твоя жалость.
- Почему ты с ним?
- А ты?
- Я… временно. Я ничего не делаю, не подумав. Больше не делаю… - её голос стал тише, - у меня есть цель, ради неё я буду терпеть Саске, тебя, этого Дзюго и девчонку. Ради того, чтобы достичь последней точки. Саске не ценит вас, зачем вы с ним? Рано или поздно он вас бросит.
- Ты слишком кровожадна. Учиха этого не потерпит, - проигнорировал вопрос Суйгецу.
- Что ж ты так волнуешься… Сила – это главное… Главный критерий оценки Учихи. К слабым он питает лишь ненависть, и убил бы меня, если бы не моя сила. Великая сила, что зарабатывалась потом, кровью и терпением. Лишь это ценно и важно…, - она замолчала на мгновение. -  Когда твоё сердце замедляет свой ход, а ты сливаешься со своим оружием. Чувство превосходства над противником, когда его алая кровь на твоих руках. Сила! В этот момент – никто не упрекнёт в слабости. Никто не посмеет… помогать, спасать… Разве ты никогда не чувствовал свободы в момент смерти противника?
Он её прекрасно понимал. Как давно это ощущение не пробиралось в душу, как давно эта временная свобода не окружала его. Суйгецу вздохнул, улыбнувшись.
- Ветер…, - невидимый поток играл её волосами, -  свободен. А люди всегда связаны страстями, связями.… Даже если отрицать их… Судьба или что-то ещё свыше…  сводит людей, разводит, заставляя страдать… Обидно…. Что-то меня тянет на философию… Пошли к огню… Я замёрзла.
Ходзуки с трудом вернулся в реальность из какого-то сна, навеянного её голосом. Силуэт девушки освещался луной. Если бы Суйгецу не знал, что она сегодня днём без сомнений убила нескольких человек, то подумал, что Каори – воплощение страданий и скорби, безответной любви и несчастий. Ходзуки молча направился за ней. Спустя несколько минут к огню вернулся Саске, бросивший равнодушный взгляд на свою команду.

Солнце застало команду уже в пути. Они пересекли границу страны Огня, и теперь опасность была на каждом шагу. Как не крути, а Саске и его команда - преступники. Каори шла медленно рядом с Суйгецу, который иногда поглядывал на бывшую соперницу. Учиха остановился, сказав:
- Впереди небольшое поселение. Карин, проверь наличие шиноби.
Девушка сложила печати и через минуту ответила:
- Трое впереди нас. Похоже, они уже там.
-  Мы должны дойти незаметно до Конохи, - объявил Саске.
- Мы должны их убить? – улыбнулась рыжая, сложив руки на груди.
- Нет, всего лишь выведать информацию. Каори…
-  Пытки? – Учиха взглянул на неё, как на букашку. Девушка чуть не засмеялась:
-  Всё ясно… - Каори пошла вперёд, как вдруг Саске схватил её за запястье, предупредив:
- Мы войдём вечером в селение. Чтобы информация была добыта, а они – живы.
Она подошла к нему ближе, приподнялась на цыпочки и прошептала:
- Будь спокоен, гений клана Учиха, я не бросаю… «товарищей», когда нужна им.

Глава четвёртая. «Koyo-no-mai»*
*«Танец мёртвых листьев»

Ты - ветер, ты силен и страстен,
И полон мощи твой порыв...
Ты - ветер, надо мною властный -
Мой одиночества мотив...

Ты - ветер, от тебя не скрыться,
И бесполезно убежать...
Ты - ветер, что меня настигнул,
В кольце своем надеясь сжать...

Ты - ветер, и моим не станешь,
Ты волен быть всегда ничьим.
Ты - ветер, суть свободы знаешь...
И там где нет меня, есть ты.
Odori a.k.a Mikan Akihime

«Меня наказали… я уверена в этом… Разве такие муки терпят те, кто их не заслуживает!? Делайте, что хотите… я ненавижу эту жизнь, себя… проклятое мною прошлое, слабость и того… того человека, что спас меня от смерти… Из-за которого я здесь… Мне всё равно… Я уже мертва… Я же слабая… я не смогла спасти себя… Меня окружают похотливые ублюдки… Конечно, это же тюрьма… Кровь… слёзы… всё равно… День … ночь… всё смешалось в одно… Ненавижу эту жизнь… ненавижу этот мир… Мне плевать… Я мертва… у меня нет сил подняться… я лежу на этом холодном каменном полу в окружении этих мерзавцев… Мне никто не помог… Я никому не нужна… Пусто…. Чуждо…. Я кукла теперь… без души… Сломанная кукла…. Мой крик не услышат… мою душу не вернут. Лишь ветер высушит слёзы на моих щеках… он смоет с моего тела их прикосновения… Ненавижу…. Не боюсь. Я – слабая, покинутая девушка в тюремной камере… Нет… Я мертва. Смерть – выход… Я закрываю их, а передо мной его образ. Как не странно, но не ненавижу… и не люблю. Просто, просто я… изменилась. Меня изменили обстоятельства. Я должна найти способ… отомстить… и… но другой ведь не виноват! Я должна отплатить ему за доброту, но не меня нынешнюю он ждёт, не меня… У меня нет выбора… Я должна, должна найти способ вернуть ему ту, что он любит… Я сделаю это… Мне нужно лишь открыть глаза… и отогнать образ проклятого прошлого»
Ночь окутала селение. Ветер изредка тормошил волосы, развивал плащ. Первые звёзды высыпались на небе, словно сахар на столе. Карин споткнулась и свалилась на колени, ожидая и желая, что Саске подаст ей руку. Помощь пришла со стороны Дзюго, так как остальные члены Хеби были заняты своими мыслями. Ходзуки засунул руки в карманы, слегка ссутулившись, брёл за лидером.  Мысли мечника были заняты кровожадной девушкой по имени Каори. В какой-то степени он находил в ней что-то от себя. Желание быть сильнейшим, превзойти учителя. Суйгецу сморщился от воспоминаний об Кисаме-семпае – более года назад разнеслись слухи о том, что члена Акацуки убили. Говорили, что его размазали по стенке его же мечом. Ходзуки с трудом смирился, что Самехада досталась кому-то, а не ему, и желал встретиться с этим убийцей, отобрать известный меч. Но с тех пор, как это произошло, не было вестей не о таинственном шиноби, не о Самехаде. Последнее больше всего злило Суйгецу, как коллекционера мечей.
Селение было небольших размеров. Несколько жилых домов, пара развлекательных в центре  и гостиница, куда, собственно, и направлялась Хеби.
На входе был повешен плакат с громкий заголовком «Разыскивается!». Ходзуки задержал взгляд на бумаге.
«Уважаемые селяне, просим обратить внимание на данное объявление. В розыск объявлен преступник – Танцующий ветер. Отличительны черты – три шрама на лице, один из них словно текущая слеза, владеет мечом. Это ОПАСНЫЙ преступник, что вырезал целую деревню в стране Волн. Если вы хотите, чтобы ваша жизнь стала безопаснее, то помогите нам!...»
- Саске, - позвал парень лидера. Учиха подошёл, пробежав взглядом по плакату, заявил:
- Дата двухлетней давности. Они разыскивают этого ветра так долго…
- Он вырезал целую деревню, - прочитала Карин, поправляя очки.
- Возможно, именно из-за этого напали на нас в лесу, - сделал вывод Суйгецу, -
- Но среди нас нет никого, соответствующих описанию! – возмутилась Карин, - какие-то тупые шиноби… - девушка зашла внутрь, следуя за Учихой и Дзюго. Ходзуки со странным чувством вспомнил вчерашний вечер, мелькнувшее лицо Каори… Всё-таки видел или нет?
Спустя час мечник отправился разыскивать рыжеволосую девушку, что должна была уже добыть информацию.

- Саске-кун, - прошептала Карин, садясь на диван к Учихе. Дзюго спустился вниз за едой, а Ходзуки удачно свалил из комнаты. Днём лидер Хеби по неизвестным причинам отсутствовал, вернувшись только к сумеркам.  Это её шанс. Саске прикрыл глаза, сложив руки на груди.
- Мы одни, - лёгкий румянец украсил щёки приспешницы Орочимару. Она сняла очки, приблизилась к темноглазому красавцу, нагло положив руку ему на плечо.
- Что ты хочешь, Карин? – послышалась глубокий голос.
- А что, если тебя? – парень посмотрел на неё безразлично, вырвав руку из хватки:
- Не трогай меня.
- Но, Саске-кун, почему!? – недоумевала девушка, наклоняясь к его уху, применяя все свои женские чары, чтобы околдовать Учиху. Саске отвёл взгляд и посмотрел на тёмное небо за окном. Звёзды сияли, словно огни родного города или деревни.
- Сас… - начала Карин, как Учиха резко оттолкнул её, вставая. Девушка вскочила, улыбаясь:
- Пошли в мою комнату! Я сделаю… - его взгляд приковал её к месту. Холодные и притягательные глаза недобро отреагировали на последнее заявление. Карин сглотнула, но про себя громко ругалась на Саске – как можно устоять перед ней. Тут послышалась ругань, шум и непонятные крики. Учиха выглянул в окно, с неодобрением увидев развернувшуюся сцену драки.
Суйгецу и Каори стояли друг против друга с оружием в руках. Девушка была одета в укороченное кимоно нежно-голубого цвета, оно спадало с её плеч, обнажая и показывая бинты, что скрывали грудь.
- Что они творят!? – воскликнула Карин, раздражаясь, что эта стычка помешала ей дальше действовать. Саске наблюдал за ссорой.
Тем временем, Каори замахнулась топором, заставляя противника уходить влево. Ходзуки отпрыгивал по мере возможностей, но девушка почти достала его, с размаху ударив по земле. По почве прошёлся треск, и расщелина предстала перед глазами наблюдавших. Суйгецу отметил силу Каори, направляя атаку на неё. Грохот.
Меч и секира столкнулись, а потом они отпрыгнули друг от друга. Ходзуки крикнул:
- Я уверен в том, что видел! Я сдерну с тебя эту маску!
- Тебе кошмары ещё не сняться, рыбка? – усмехнулась Каори, откинув волосы.
- Не смей меня так назвать, рыжая! – огрызнулся мечник, замахиваясь для удара. Девушка засмеялась, отскочив. А потом ловко запрыгнула на балкон первого этажа гостиницы. Конечно, Каори было легче – секира её чакрой становилась по весу почти кунаем.
- Ты показала лицо тем спившимся, почему не показываешь нам?
- У тебя галлюцинации, рыбонька моя, - издевалась девушка.
- Каори! – рявкнул Ходзуки, бросившись за ней.  Карин недобро смотрела на это, чувствуя, что-то непонятное, что защемило ей сердце. В какой-то степени она хотела быть на месте Каори, быть такой же открытой и свободной.
Дзюго попытался остановить этих двоих, выбежав из гостиницы. Суйгецу наплевал на слова блондина – оставить в покое Каори. Мечник хотел доказать самому себе, что сильнее этой девчонки, и увидеть её лицо, какое оно бы не было. Посмотреть в глаза поверженной Каори. Саске внимательно следил на передвижениями последней. Она сражалась всерьёз, что было не на руку Учихе – они могут погибнуть оба, а если Дзюго не сдержится, пробудив свою кровожадность.
Хруст. Звон.
Крик какой-то девчонки. Кровь на голубом кимоно. Каори укусила губу, понимая, что ей ранили плечо. Алая жидкость стекала по рисунку - птицам. Суйгецу держался за рукоять меча, понимая, что следующей атакой может завершить стычку.
Грохот. Удар.
Саске остановил Ходзуки, приставив острие катаны к его шее. Белая змея опутала Каори, чуть не укусив, когда та попыталась её атаковать.
- Успокойся, Суйгецу…
- Опять приказы? – усмехнулся член Хеби.
- Хочешь умереть? – прищурил глаза Учиха, надавливая на меч. Ходзуки отвёл оружие, демонстративно повернувшись спиной к девушке и Саске. Последний взглянул на Каори. Она рявкнула:
- Убери свою гадюку, Учиха! Достал, чёртов повелитель змей!
Белое животное исчезло в дыме, как и секира.
- Тебе стоит переодеться, - проговорил Саске, уходя прочь. Каори смотрела ему в спину, запахнув остатки одежды на себе, а потом направилась в противоположную сторону.

- Дзюго, верно? – обратилась Каори к блондину. Вчерашняя ссора сменилась натянутым перемирием. Суйгецу бросал взгляды на девушку, но молчал, - ты любишь животных?
На руки Дзюго сидела маленькая птичка, она часто поворачивала голову и своими чёрными глазёнками смотрела на этот мир. Блондин искренними глазами посмотрел на рыжую, улыбнувшись:
- Очень.
- Я люблю птиц, но не люблю змей, - громко объявила Каори, протянув руку к птенцу. Птичка повертела головой, а потом перелетела к ней. Карин с удивлением отметила, что животные не боятся эту убийцу. Маленькое перьевое чудо чирикнуло, когда палец рыжеволосой коснулся её головки. Дзюго залюбовался картиной. В отношении с братьями нашими меньшими Каори была сама нежность.
- Лети, красавица! – прошептала она, отпустив птицу. Малютка устремилась в небеса, порыв ветра рванулся за ней. А глаза Каори и Дзюго провожали её в далёкий путь. Чуть позже рыжая ушла от собравшейся компании в лесу. Саске вновь испарился куда-то, оставив свою команду у костра. Осторожно ступая по земле, девушка вдохнула еле уловимый запах воды – обыкновенное повышение влажности вблизи источника.
Каори вышла на лесное озеро. Её одежда изменилась: короткие чёрные шорты,  тёмный топ со спадающими бретельками и молнией на груди, перчатки  и сапоги до колена. Неизменные бинты скрывали неизвестные ранения, а может быть и шрамы. Каори коснулась воды, сняв с ладоней перчатки, а потом, скинув с себя обувь, босиком пошла по глади. Ночной ветер дарил прохладу, но ей не было холодно. Обнажённые руки  зачерпнули ещё воды, и разбрызгали её вокруг.
Ветер подул сильнее, срывая листья с деревьев. Каори посмотрела на опускающиеся в танце опавшие частички природы. Секира появилась в её руках. Ветер развивал её волосы, а листья падали на фигуру девушки.
Взмах. Подсечка.
Каори открыла глаза, смотря на разрезанные частички природы. Мёртвые листья кружили на воде, заставляя любоваться ими.
- Ты упустила один, - голос заставил обернуться. Рыжеволосая хмыкнула, пожав плечами, когда Саске снял с её волос целый листок. Внезапно она размахнулась, попытавшись ударить Учиху секирой. Тот ушёл из-под удара, аккуратно приземлившись на водную гладь.
Каори улыбнулась, заводя назад топор. Саске вытащил катану из ножен. Соперники сошлись в атаке. По лезвию меча пробежал заряд молнии. Рыжая убийца попыталась ударить ногой Учиху, но тот быстро переместился, заходя за спиной. Каори метнулась в сторону. Саске увернулся от секиры в последний момент, и вода столбом взвилась вверх. Девушка и парень промокли, но сдаваться не собирались. По лезвию катаны стекала капля. Раз - и пошли круги по воде.
Сходясь в поединке, Саске и Каори не давали друг другу передышки. Внезапно Учиха нашёл момент, когда девушка открылась и обезоружил её. Рыжая отпрыгнула, наблюдая, как Саске держит её топор в руках. Выругавшись, Каори прикусила губу. Мгновение. Он оказался позади:
- Любишь нападать сзади, - прокомментировала она, когда его рука, обхватив шею, прижала к себе. Катана уже покоилась в ножнах на спине. Секира же осталась в руке. Каори ощущала его слишком близко, понимая, что проиграла ему.
- Кто же ты такая… - прошептал Саске, его ладонь опасно опустилась на маску. Девушка дёрнулась, вцепившись в него. Учиха крепче сжал её, тогда она сказала:
- Не трогай мою маску… Я уродлива, моё лицо… оно в шрамах… Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел.
- Это твоя слабость, - произнёс Учиха, - у любого они есть. Но я выиграл.
- Я сделаю всё, что ты хочешь, лидер Хеби.
Молчание. Саске хмыкнул, поразив ответом:
- Станцуй.
- Значит, ты видел меня в чайном домике с шиноби Листа? Теперь понятно, почему ты спрашивал про информацию. Ты знаешь, что они просто на миссии были и не опасны нам. Почему ты не доверился мне?
- Я проверил тебя, Каори, - её имя заставило вздрогнуть пленницу.
- Я согласна, - отчуждённо прошептала девушка.
Саске отпустил её, вернувшись на берег. Каори вздохнула, смирившись с участью.
- Дай мне свою катану! – попросила рыжеволосая, подходя ближе к берегу. Учиха без удивления кинул меч в её руки, зная, что это часть танца. Сев на землю, он прислонился к кроне дерева. Каори вытащила из ножен оружие, занесла над собой. Ветер подул сильнее, сдирая листья с деревьев. Она закрыла глаза, чтобы не видеть Учиху.
Вздох. Шаг. Поворот.
Лезвие рассекло водную гладь. Она порхала по воде, словно бабочка над цветком. Её движения были необыкновенно точны, но не резки, не грубы. Каори этим танцем могла завораживать и соблазнять. Тут послышался пугливый, неровный звук флейты. Девушка посмотрела на Саске. Он играл на инструменте, аккомпанируя ей. Мелодия лилась загадочным потоком, Каори под её действием двигалась с грацией и невинностью, не присущих убийце. Несколько минут продолжалась музыка, несколько минут она сражалась с гордостью и злостью, танцуя для Учиха Саске. Последний звук, и тишина леса окутала их.
- Красиво играешь, - ляпнула Каори, вдыхая полной грудью. Он приблизился к ней, навис, как грозовая туча, забирая своё оружие. Девушка протянула руку за секирой, которая до сих пор покоилась у него. Схватив рукоять с одной стороны, она потянула, а Саске не отдавал, резко дёрнув на себя. Каори подалась вперёд, упёрлась руками в его грудь. Секира испарилась в дыме – он отпустил её. Учиха приподнял подбородок девушки, а она резко подалась назад, изогнувшись, чтобы избежать прикосновения его губ.
- Отпусти, Саске! – рявкнула она, - я не буду твоей подстилкой, как Карин! – тише прошипела Каори. Учиха отпустил её, наградив мёртвым взглядом. Рыжая выпрямилась и демонстративно повернулась спиной. Саске исчез так же внезапно, как и появился.
К стволу дерева прислонился светловолосый, который наблюдал всю сцену «соблазнения», скрипя зубами.

Saionara
Спасибо, вот проды притащила)
Атрика Я исправилась))
А я наоборот не вижу гомо в Наруто Х_Х

Глава шестая. Tsumitogaki no itaitashii ninai
*«Виновник безответной любви»

Ты - ветер, как река изменчив,
Со мной сейчас, потом-с другой...
Ты - ветер, не влюблен навечно,
Разрушишь сердце у любой...

Ты - ветер, что "моим" зовется,
Пусть ненавижу я тебя...
Ты - ветер, пусть лицо сотрется,
Из памяти и бытия...

Ты - ветер, страстно я желаю -
Скрыть чувств несчастных глубину..
Ты - ветер, маску одеваю -
Тебя не знать, забыть хочу...
Odori a.k.a Mikan Akihime

«Нежна душа ребёнка… Ты невинен… Но я ненавижу тебя. Ты ничего мне не сделал, но я презираю тебя! Более того, я хочу убить тебя. Схватить твою шейку рукой и сжать… Ты будешь плакать, а я лить слёзы. Но я не могу смотреть на тебя! Я ненавижу тебя лютой ненавистью! Почему ты родился!? Почему я не помешала этому совершиться? Я боялась… боялась. Не смотри своими зелёными, ласковыми, невинными глазами! Прошу, не надо… не надо! Я отдам тебя кому-нибудь! Да! Но кому нужен ребёнок, родившийся от насилия… Я утоплю тебя… Ты не будешь мучиться на этой земле! Ненавижу тебя… Прекрати плакать, меня это раздражает! Я не твоя мать! Я тебя не люблю! Прекрати! Я сойду с ума…
- Не делай этого, милая!
- Не подходите ко мне! – я хочу убежать от этой женщины, скрыться в своём пристанище. Ребёнок на моих руках плачет. Я больше не могу слышать этот звук.
- Заберите его! Заберите! – кричу я в надежде, что эта женщина сжалится надо мной.
- Похоже, он хочет есть.
Мне всё равно. Пусть подыхает от голода. Я не хотела этого ребёнка. Я пыталась его убить. Ведь ещё не поздно. Вода шумит,… я сижу посреди реки, прижимая к себе ненавистную ношу. Малыш причмокивает - мне приходится дать ему грудь, чтобы он перестал орать. Женщина наблюдает за моими неумелыми действиями. Я плачу. Слёзы. Боль. Выйдя на берег, я не отпускала ребёнка от себя.
- Как зовут твою малышку, красавица?
- Я не знаю, - шепчут мои губы. Я не давала ей имя. Я лишь мечтала убить её. Стереть из памяти момент её зачатия. Я даже не знаю, который из насильников её отец.
- Дайте мне.
Я передаю ребёнка женщине, а она начинает её укачивать, напевая что-то. Вскоре малышка закрывает глаза, довольная. Я закрыла лицо руками. Я чуть не совершила великий грех – убить ребёнка, своего ребёнка! Она только моя малышка! Моя! Ветер подул, неся с собой какой-то аромат леса. Вдыхая запах свободы, я поняла лишь одно, что никогда и ни за что не брошу этого ребёнка.
- Её имя Каори*, - прошептала я, ощущая благоухание цветов, что принёс ветер»
* (Прим. Автора – Каори с япон. «Благоухание»)

Солнце нещадно пекло, и Карин вяло побрела на кухню. Размеры особняка впечатляли, но тут было пусто, иногда, словно приведения витали в воздухе. Девушка с удовольствием выпила стакан прохладной воды, мечтая о наступлении ночи. По неизвестным для неё причинам, Саске отсутствовал в комнате всю прошлую ночь. Карин была глубоко уязвлена этим происшествием, так как надеялась, что первую ночь в этом доме проведёт с ним. Учиха пришёл в свою комнату на рассвете, разбудив заснувшую у его дверей девушку.
- Налей мне тоже… - протянул умирающий Суйгецу, прислонившись к косяку. Карин так и тянуло ляпнуть что-то вроде: «Я тебе не служанка», но, повернувшись, она поняла, что не сможет и слова молвить. Парню было жарко, отчего он ходил в одних штанах, закатах до колен. Естественно, пожирающий взгляд был замечен, и Ходзуки усмехнулся:
- Не хочешь в душ, а, Карин?
Девушка вспыхнула на секунду, а потом крикнула:
- Я желаю тебя утопить, Суйгецу! Держи свою воду! – она кинула бутылку так, что мечник еле-еле её поймал. Гордо выпрямившись, Карин вышла прочь. Ходзуки сел на один из стульев, жадно поглощая напиток. Его трапезу прервали шаги и дневное видение.
- Каори? – охрипшим голосом прошептал мечник Тумана. Она оглянулась. Неизменная маска, полотенце на голове, из-под которого выглядывали рыжие пряди, а сама девушка была в коротком халате, отчасти распахнутом сверху. Вода стекала по её коже, капала с волос. На ноге извивался шрам, но он не портил красоты линии её тела. Запахнув на груди своё одеяние, Каори повернулась к шкафу, достала стакан и последовала примеру Карин.
- Эта жара меня убьёт… - прошептал Суйгецу, прикладывая прохладную бутылку ко лбу. Девушка оглянулась, проговорив:
- Сходи в душ – станет легче.
- Ты не составишь мне компанию? – нагло спросил он - похоже, что жара ударила ему в голову.
Каори медленно развернулась и кошачьей походкой дошла до него. Суйгецу поднялся. Девушка дотронулась до его груди прохладными пальцами, и провела от плеча вниз до пресса на животе. Ходзуки поймал её руки. Она приподняла подбородок, а он наклонился к ней. Казалось, что они сейчас поцелуются, вдруг рыжеволосая резко отпрянула, а Суйгецу с силой прижал её к себе. Каори уперлась руками, но он был сильнее. Ловко схватив со стола кухонный нож, заложница улыбнулась.
- Хочешь проблем, рыбка? – ласково прошептала она, приставляя к его шее оружие, а мечник язвительно произнёс:
- Ты поплатишься за свои слова! – схватив её за подбородок, он наклонился к её лицу.
Девушка крепко держала нож, но Суйгецу ухмыльнулся, переведя часть шеи в жидкость. Тут раздался голос:
- Выходим на улицу.
Саске стоял на пороге кухни, наблюдая за парочкой. Со звоном кухонный нож упал на пол. Каори метнулась в сторону, придерживая халат. Её рука инстинктивно потянулась к печати, что не смылась водой. Мечник с удивлением отметил, что на запястье была не один иероглиф, а три.
- Каори, оденься, - приказал Учиха. Рыжая убийца выпрямилась и пошла прочь, понимая, что затевать драку в таком небольшом помещении – глупо. Ходзуки проводил её глазами, заодно встретившись с черными очами обладателя Шарингана. Саске развернулся, подарив презрительный взгляд Суйгецу, и пошёл по коридору.
Выругавшись, мечник тумана покинул кухню. За углом он наткнулся на Карин, что прислонилась к стене, опустив голову так, что не было видно глаз. Ходзуки хотел что-то сказать, но девушка сбежала от него, завидев Учиху.

- Зачем ты вытащил нас, Саске? – возмущённо спросил Суйгецу, прислонившись к дереву. Каори сложила руки на груди, одёрнув топ. Карин странно смотрела под ноги, катая камешек носком туфли. Дзюго уставился на небо.
- Затем, что пора найти тайник.
- У тебя есть идеи? – спросила рыжая, закалывая волосы.
- Каори, ты должна пустить под землёй нити чакры, направлять их. Карин, твоё задание следить за ними. Как только наткнётесь на что-то странное, говорите, - коротко и ясно объяснил Учиха. Убийца в маске усмехнулась, разминая пальцы. Тёмные перчатки плотно облегали ладони девушки. Красноволосая поправила очки, наблюдая, как Каори присела на одно колено и опустила руки на землю. Сосредоточившись, последняя кивнула временной напарнице. Сложив печати, Карин закрыла глаза, держа концентрацию. Суйгецу устало вздохнул.
- Северо-восточный квадрат пуст, - проговорила красноволосая, не открывая глаз.
Каори прикусила губу. Контроль огромным количеством чакры давался нелегко. Прошло ещё несколько роковых минут, как Карин громко сказала:
- Ближе к юго-западу есть место, где чакра странно обтекает.
- Меня отталкивает, - прошипела злостно Каори, надавив на пальцы, отчего по земле пошли трещины. Саске оглянулся, прикинув, где этот квадрат и приказал остановиться. Рыжая тяжело вздохнула и откинулась назад, чуть не упав. Ходзуки незамедлительно оказался рядом и протянул руку, чтобы помочь. Каори отвернулась от него и поднялась сама. Карин резко повернулась спиной и направилась за Учихой, который пошёл к указанному месту.
Команда Хэби переместилась к небольшому пруду, окружённому деревьями. Саске активировал Шаринган и осмотрелся.
- Каори, это было там? - указал рукой Учиха. Девушка подошла, взглянув на то место. Парень взглянул на неё, а она кивнула. Саске пошёл вперёд, срубил мешавшие кусты и растения. Перед шиноби открылся неизвестный колодец. Суйгецу с видом знатока заглянул в темную бездну, специально толкнув камешек вниз. Послышался всплеск.
- Там воды где-то по пояс, - оценил падение Ходзуки, - нам вниз? Мы не поместимся, Саске.
- Каори, идёшь со мной.
Рыжая хотела возмутиться, но Учиха уже спрыгнул в колодец. Девушка сжала зубы и отправилась за ним. Падение оказалось мягким – Саске поймал её, но Каори сразу вырвалась из объятий и громко заявила:
- Что мы будем делать дальше?
Эхо отразилось от стен оглушающим потоком. Учиха алыми глазами смотрел в темноте. Каори растирала кожу, ледяная вода пробирала насквозь. Саске отошёл назад ближе к девушке, проговорив:
- Ударяем одновременно.
Она дотронулась до теперь открытой печати и вызвала секиру. Синхронно они двинулись вперёд. Взрыв чакры. По стене пошли трещины, а потом камни рассыпались. Перед Учихой и Каори явился туннель. Саске дал указания Суйгецу спускаться через пару минут и отправился внутрь. Глаза привыкали к тьме, но этого было мало. С помощью огненной техники Учиха зажёг факел, что был найдён на стене коридора. Сзади послышались всплески, ругань. Команда Хэби была в сборе. Каори шла за лидером, замечая, как воды вокруг становиться всё меньше. Вскоре, они стояли перед дверями на относительно сухом полу.
- Думаешь, это он? – спросил Ходзуки, засунув руки в карманы.
Саске передал Дзюго факел и внимательно осмотрел засовы. Непростая задача – войти внутрь.
- Нужно огромное количество чакры, - сказала Каори, разглядывая веер, изображённый на двери.
- Ты способна направить её в необходимые замки, чтобы открыть? – спросил Учиха, не оглядываясь. Рыжая подошла ближе, провела ладонью по поверхности дверей, а потом громко сказала:
- Без проблем.
Сложив печати, Каори опустила руки на преграду. Пальцы осветились голубым сиянием, наполняясь энергией. Саске стоял рядом, следя за этим алым взглядом. Карин прислонилась к стене, понимая свою ненужность, а Суйгецу недоверчиво наблюдал за продвижением дел. Раздался щелчок. Скрип одной из петель разнёсся по коридору. Силой воли, жертвуя чакрой, Каори открывала двери, что были запечатаны веками.
- Через минуту, ты сможешь зайти, Саске… - прошептала парню она, понимая, что этот сейф поддался слишком легко. Девушка в маске приоткрыла обе двери, а потом стала медленно разводить их, упираясь ладонями в боковую поверхность. Вот она уже стояла в проёме, образовав нити чакры из пяти пальцев, соединила их в одну веревку и растянула максимально проход в тайник. Учиха шагнул первый, как вдруг Каори покачнулась, двери сами потянулись друг другу.
- Если я не буду их держать, то они закроются. Давай быстрее, Саске!
Парень кивнул, а за ним зашли остальные. Огонь зажёгся внезапно. Их окружали расписные стены, статуи и манекены. На полках лежали многочисленные свитки и какие-то склянки. Саске подошёл к одному из стеллажей и внимательно стал осматривать его. Карин заинтересовалась странным бюстом на одной из полок. Каори внимательно следила за движениями окружающих.
- Что за подполье? – ругался Ходзуки, ожидая увидеть нечто вроде сокровищницы.
Красноволосая подошла к странному шкафу и с интересом приоткрыла дверцу. Каори почувствовала укол в правой руке, ощущая, как из неё вытягивают энергию.
- Карин, стой! – нить чакры, похожая на леску, захлопнула шкаф. Послушался грохот. Стены начали двигаться, сужая пространство. Девушка в очках в ужасе поворачивала голову то влево, то вправо, понимая, что вызвала эту «охранную систему». Внезапно движение остановилось. Суйгецу вздохнул с облегчением, с укором взглянув на напарницу.
- Что за запах? – вдруг произнёс он, понимая, что в комнате становилось влажнее.
- Похоже на масло… или керосин… - неуверенно проговорил Дзюго. Саске оглянулся, увидев, как из открытого отверстия в стене текла жидкость, заполняя помещение. Каори вскрикнула, так как до неё докатилась волна ледяной воды.
- Уходите, быстрее! – крикнул Учиха, обернувшись к стеллажам. Дзюго вышел первый, осторожно пригибаясь под нитью энергией, созданной рыжей убийцей. Суйгецу толкнул Карин к выходу. Каори закричала:
- Выходите, чёрт побери! Я не удержу эти двери дольше, они вытягивают чакру!
Огонь резко полыхнул. Пламя начало охватывать тайник. Ходзуки вытащил упирающуюся красноволосую, последняя выкрикивала имя Учихи, который хватал с полок некоторые свитки и склянки, запихивая их в приготовленную сумку.
- Саске, - прохрипела Каори, когда её ладони коснулись дверей. Обладатель шарингана мгновенно среагировал:
- Я выберусь, уходите! Ты уже много истратила энергии, слабость подкосит тебя…
- Заткнись, Учиха. Я не слабая! Давай быстрее, или я зайду и вытолкаю тебя! – девушка чувствовала, как по рукам течёт кровь от впившихся в неё неровностей дверей.
- Каори, прекрати! Выбираемся, Саске справится, - раздражённо крикнул Суйгецу, удерживая у стены Карин, чтобы та не побежала спасать несравненного лидера.
- Я не брошу его… - холодно произнесла рыжеволосая. Взрыв заставил Саске отпрыгнуть назад к дверям. Каори дала ему выйти, а потом сделала шаг назад, убрала руки. Двери захлопнулись, а вокруг всё задрожало от напряжения. Рыжая тяжело дышала, сжимая кулаки, с которых капала алая кровь.
- Я выполнила своё обещание, - прошептала она, как ноги её подкосились, а голова откинулась назад. Саске бросился к ней, опередив Суйгецу, осторожно подняв на руки.
- Она истратила почти всё энергию. Она могла умереть… - прошептал Дзюго. Учиха бросил холодный взгляд на блондина и пошёл по коридору. Рыжие волосы развивались на ветру, освободившись от заколки.

Суйгецу тихо приоткрыл дверь и зашёл внутрь. Ночь скрыла его перемещение по дому. Каори так и не очнулась. Светловолосый бросил взгляд на маску и подошёл к окну. С того самого момента, как Учиха положил её на кровать, Ходзуки не оставляла мысль о том, что она может не проснуться. Жертвуя последней энергией, Каори спасала шкуру несравненного Саске. Карин кричала его имя. Все вокруг благоговеют перед ним. Парню было противно до тошноты, но он признавал, что сила обладателя шарингана велика. Суйгецу устало вздохнул.
- Почему… - начал вопрос он, но потом передумал говорить его вслух. Мечник Тумана развернулся и подошёл к кровати.
Каори всё также лежала. Грудь её равномерно вздымалась и опускалась. Ему хотелось, чтобы она очнулась, сказала что-то язвительно, назвала его «рыбкой». Ходзуки не понимал своих желаний. Присев на краешек постели, парень внимательно смотрел на белую маску, скрывающую лицо. Рука непроизвольно потянулась к ней. Желание увидеть ту, кто занимала его мысли последние дни, заполнила мечника.
Каори вздрогнула во сне, прошептав:
- Мой любимый, милый… мой…
Суйгецу дёрнулся назад. Кто к ней явился в грёзах? Саске? Другой? Ревность жадным уколом, чувством потери схватила его за горло. Рука сжалась в кулак. Ходзуки прошептал:
- Ты покажешь мне своё лицо, Каори, рано или поздно.
Мечник резко поднялся и пошёл прочь. Его желание было, чтобы она доверилась ему, чтобы она рассказала о себе. Ему хотелось знать о ней всё. Ему хотелось быть с ней рядом.

Рыжая дотронулась до своего лица, с облегчением понимая, что маска на ней. Сев в кровати, Каори отметила, что силы к ней почти вернулись. Воспоминания о тайнике, заставили неприятно поморщиться. Послышался шорох. В комнату прошла Карин, неся поднос с едой. Рыжая убийца удивилась данной перемене:
- Саске заставил?
- Нет, - проговорила девушка в очках, - Саске-кун ушёл давно. Я сама решила.
- Что за перемена? Или в еде яд?
Карин не ответила, поставив поднос перед больной. Каори, взглянув на кушанья, поняла, что и крошки не проглотит.
- Спасибо, но я не хочу, - отвернулась рыжая.
- Еда не отравлена, - тихо проговорила пришедшая. Девушка в маске холодно спросила:
- Сколько я была без сознания?
- Чуть больше суток. Все переживали.
- Даже ты?
Карин смутилась, опустив взгляд. Ей было неприятно так разговаривать с соперницей, но она понимала, что ей они обязаны спасением из тайника.
- Кто ты такая? – напрямую спросила бывшая тюремщица.
- Я уже говорила тебе, что была пленницей Орочимару. А потом его убили.
- Каори, я помню лицо той девушки, над которой велись опыты. Ты не подходишь по возрасту. Она была младше, и звали её по-другому. И ещё… на шее у тебя должен быть шрам, а его нет.
- Раскусила? – ухмыльнулась собеседница, - да, я не та девушка. Но я действительно была в тюрьме Санина. Меня пытали, но, конечно, не так, как ту девчонку. Меня спас… один человек, который дал меня схватить и засадить за решётку к нескольким мерзавцам. Они без помех воспользовались моей беспомощностью. Потом вы выпустили всех заключённых, а мне некуда было бежать. В принципе это всё.
- Твоё лицо не изуродовано?
- Нет, я уродлива. Была с самого рождения. Отчего мне не везло. К чему этот разговор, Карин?
Красноволосая неуверенно поправила очки, проговорив:
- Из-за меня наша миссия провалилась. Саске-кун будет меня ненавидеть за это.
- Саске всех ненавидит. Презирает тех, кто за ним бегает.
- Откуда ты знаешь?
- Мы в прошлом пересеклись. Слава богу, он не помнит моего лица. Учиха видел эти изуродованные, в крови черты… - голос Каори стал грустным, - он никого не слушает, никому не подчиняется… Когда ты просишь его об одном, он делает так, как хочет. Я его ненавижу.
- Как?
- Карин, Учиха… подобен ветру за окном. Желаем, но не досягаем. Прекратим этот разговор, я пойду прогуляюсь, - Каори медленно встала, поправила одежду и пошла к двери. Карин окликнула её:
- Я не нужна ему…
- Ему никто не нужен. Он будет бросать всех, кто полюбит его, - презренно бросила рыжая убийца, - Не в оскорбление тебе… Карин, ты не любишь его. Ты любишь другого человека, но боишься… Поверь, страх – плохой советчик.
С этими словами Каори ушла из комнаты, оставив красноволосую в раздумьях. Возможно, соперницы могут стать подругами на пару минут. Возможно, двум девушкам в окружении парней необходимо иногда поговорить друг с другом. Возможно, что пустая душа убийцы яснее видит мир.

Ветер гулял по улице, разнося голоса. Коноха ожидала прихода ночной прохлады. Девушка шла медленно, вдыхая ароматы цветов, расцветавших в магазине Яманака. Заглянув в окно, рыжая заметила две фигуры. Блондинка всплескивала руками и что-то говорила брюнету. Парень улыбался. Конец этой сцены был поцелуй. Убийца в маске отошла от дома и побрела вперёд. Вдруг Каори остановилась у угла, ясно услышав разговор. Одним из собеседников был Учиха.
- Что тебе от меня нужно? – робко спросил второй.
- Ты изменилась, Хината.
Каори прижалась к стене, стараясь не выдать своего присутствия. Её заинтересовал разговор этих двоих. Девушка с рыжими волосами с трудом сдерживала непонятные эмоции внутри себя.
- Саске-кун, я … - она хотела что-то сказать, но не решилась.
- Ты любишь Наруто, ведь так? – без тени уважения и деликатности заявил Саске. Девушка промолчала, а парень продолжил:
- Почему тогда ты допускаешь их свадьбу?
- Потому что… потому что… - замялась Хината, - так он будет счастлив. Наруто-кун достоин лучшего. Я хочу, чтобы он был счастлив, пусть и не со мной.
Послышался всхлип. Хьюга заплакала. Каори опустила голову, её грызло что-то изнутри. Она понимала, что Хината мучается из-за своей любви. Всегда это «светлое» чувство приносит несчастья, словно тянет их за собой балластом.
- Ты останешься одна, будешь сожалеть о своей ошибке, - подчёркивал Учиха. Какое ему было дело до этого?
Рыжая сжала кулаки. Из чистой женской солидарности Каори не могла допустить такого явного издевательства над душой влюблённой дурочки. Хината резко бросила:
- Я буду улыбаться, потому что Наруто-кун будет с той, кого любит! Я не могу соперничать с Сакурой! Ты, Саске, должен тоже жалеть себя из-за того, что ушёл! Сколько мучалась Сакура! Я ей тоже желаю счастья!
- Обрекаешь себя на одиночество…
- Мне всё равно. Если это цена счастья двоих… дорогих мне людей. Я никогда не разрушу их союз, пусть моё сердце разрывается. Я не отступлю от этого пути! Это моя жизнь! Зачем тебе это надо? – её голос срывался.
- Я просто хотел узнать… - короткий ответ. Саске бессердечен. Хьюга всхлипнула и убежала. Каори ударилась затылком по стену дома, желая придушить Учиху. Почему он всех мучает своим присутствием?
«У каждого есть цель… У меня она скоро совершится. Мы встретимся со своей судьбой рано или поздно. Подожди ещё немного уставшее сердце. Я должна ещё жить, чтобы достигнуть своей цели. Только из-за этого я здесь… Только из-за этого я должна терпеть присутствие Саске…. Учиха, как же я ненавижу тебя… Как же хочу убить… Но… ты здесь не виноват… Виновата лишь…
Помнишь ли ты моё лицо, Саске? Помнишь ли те страдания, что причинил, когда спас? Неужели ты не признаешь свою вину перед несчастьями… Виновен в слабости многих… Виновник в силе моей».

Глава седьмая. Tanjo nai to takai kisyo*
*«Смерть мёртвого и рождение живого»

Ты - ветер, легкий, вездесущий,
Повсюду появляться волен...
Ты - ветер, наизнанку душу
Любую вывернуть способен...

Ты - ветер, и с тобой встречаться
Я не желала б никогда...
Ты - ветер, кровью наслаждаться,
В твоих глазах я не смогла...

Ты - ветер, маски что срывает
Со скрытым лиц потоком лихим
Ты - ветер, тот, кто подчиняет
Меня своим могучим вихрем.

Ты - ветер, ты один на свете,
Закрыл мне путь к своей любви.
Ты - ветер, чтобы мне ни сделать -
Мне вернуться без борьбы...
Odori a.k.a Mikan Akihime

«Ненавистные сгинули… Мне всё равно теперь. Сижу в окружении этих мерзавцев, среди их трупов… Кровь, всего лишь алая вода, проливаемая убийцей… Я есть убийца, мститель, совершитель ответного удара… Моя милая, почему ты ушла? Солнышко моё… Малышка моя… Почему ты ушла?... Почему? Почему? Мерзавцы, сволочи… они, все те, кто тебя обидел, кто надругался над твоим молодым телом… Тебе и трёх лет нет, через семь дней было бы… Но ты не откроешь глазки цвета изумруда, а я не расчешу твои светлые, как солнце, волосы… Моя любимая, единственная… Я не смогла тебя защитить, я опять слабая… Я тебя очень люблю…
Твоё холодное тело… я чувствую его, прижимая к себе. Безжизненная куколка, моя красавица… Ты вся в крови. Я никогда не хотела твоей смерти… Я не лгу, честно… Тот день, когда ты была беспомощным младенцем, я была безумной. Прости, меня не было рядом… У меня отняли самое дорогое, а я отомстила… Честный обмен? Того, самого главного, кто похитил тебя, моё золотце, я сделала кровавым месивом… Это всё часть меня, которую я не показывала… Не бойся, малышка, я унесу тебя из этого дома…
Не смотри, моя красавица. Вокруг лишь смерть и мучения… Они все мертвы. Я это сделала, но не бойся - я тебя люблю и не обижу.… Вот мы уже у реки… Потерпи, солнышко, я тебя вымою от их грязных лап, от их крови…
Тёплый ветер согреет нас. Полежи немного, мама умоется.
Отражение, исковерканное течением… или судьбой? Набрав в руки воды, я смыла кровь с лица. Река показала мой облик. Зеркальная поверхность отразила мучения… Лицо убийцы, чьё имя запомниться в веках, как демона крови, как уничтожителя целой деревни… Вечно плачущая мать… Шрам, словно линия судьбы, скользящий от глаза по щеке… Оплакивать дочь… мою Каори, моё солнышко… Вечно плачущая мать… Убийца… Танцующий ветер на могиле ребёнка»

Прохлада ночного времени дала свободу для прогулок. Деревья покачивают ветками, словно приветствуя или поклоняясь кому-то. Ветер успокаивает своим дыханием нежные бутоны цветов, трепля невидимыми пальцами их лепестки. Небо высоко над землей светит миллиардами звезд, как будто жемчужинами в отражении океана. Река прибавила ход, перестав задыхаться от огненной, дневной жары. Мир природы ожил, пережив невероятную засуху.
Суйгецу, нагруженный сумками, переступил порог особняка клана Учиха. Мечник громко выругался, волоча до кухни покупки, но никто в тишине дома не отозвался на его слова. Выдохнув и переведя дух, Ходзуки почему-то посмотрел в окно. Послышалась шаги за спиной – Дзюго зашёл в комнату и, глянув на сумки, спросил:
- Ты проголодался?
- Карин попросила, - нехотя отозвался парень, покидая помещение и услышав на прощание шуршание пакетов – Дзюго стал расставлять продукты по полкам.
Темнота коридора пугала, но не Суйгецу, который прямым ходом направлялся в комнату Каори. Просьба красноволосой вытащила его из дома на несколько часов, отчего парень был недоволён. Распахнув дверь, Ходзуки бросил взгляд на кровать, что была пуста. Сглотнув, парень посмотрел вперёд, увидев фигуру девушки.
В темноте было трудно что-нибудь разглядеть, а она стояла спиной. Суйгецу прислонился к косяку, спрашивая:
- Как ты себя чувствуешь, Каори?
Девушка обернулась - Ходзуки выругался, понимая, что перед ним тюремщица, а не рыжая убийца. Карин повернулась полностью, одевая очки. Парень спросил, злясь на себя и на неё:
- Где Каори?
- Ушла, - коротко ответила собеседница, обняв себя.
- Ты её отпустила?
- Я не собиралась её останавливать!
Суйгецу сжал кулаки и развернулся спиной к партнерше по команде. Карин вдруг сделала шаг вперёд и спросила:
- Ты ведь влюбился в неё, верно?
Парень остолбенел от вопроса, но, совладав с эмоциями, что внезапно зашумели внутри, ответил:
- Даже если так, Карин, какое тебе дело до этого. У тебя есть несравненный Саске. Зачем такие вопросы?
Она промолчала, опустив голову. Ей было больно. Карин не могла объяснить состояние, охватившее её. Слова Суйгецу резали слух, рубили сердце, но разум твердил ей о ненависти к этому мечнику и любви к Учихе. Девушка запуталась. Ходзуки не видел, что творится на её душе, но был уверен, что прав относительно её чувству к лидеру Хэби.
- Ты можешь найти её? – вдруг попросил парень, повернув голову.
- Могу, - быстро сложив печать, Карин сосредоточилась, понимая, что не может отказать в этом. Бывшая тюремщица закусила губу, чтобы не закричать о том, как ей больно из-за того, что она не кому не нужна. Дав примерные координаты чакры Каори, девушка повернулась к окну, услышав напоследок:
- Спасибо, Карин.
Красноволосая дотронулась до щеки, смахнув хрусталик, скатившийся из глаза. За окном становилось всё темнее, лишь луна освещала бледным светом заблудшие души. Ветер сорвал несколько лепестков цветов, унося их в далёкое путешествие.

Слушая тишину, иногда прерываемую шумом прохожих, она сидела на скамейке, бессмысленно смотря в пустоту. Девушка была погружена в себя, чем пугала проходящих мимо. Поток воздух поднял осевшую пыль, стал развивать рыжие волосы. Суйгецу увидел её издалека. Отдышавшись, Ходзуки, засунув руки в карманы, медленно подошёл к ней. Каори молчала. Парень сел, взглянул на небо и, как бы невзначай, спросил:
- Тебе лучше?
- Моя чакра почти восстановилась. Незачем было приходить сюда.
- Я просто шёл мимо, - солгал Суйгецу, внимательно посмотрев на девушку. Каори сложила руки в замок и положила их на колени. Странная поза для вызывающей, соблазнительной особы. Весь её вид говорил о смирении.
- Что-то случилось?
- Да, рыбка, давным-давно случилось.
Ходзуки не понимал её, но внимательно слушал.
- До того, как я оказалась в тюрьме Орочимару, до того, как надела эту маску на своё лицо, до того, как испытала муки, я думала, что я сильная. Я шла в бой, уверенная в своих силах, показывая всем, как я изменилась. Но он уничтожил меня. Превратил в подобие того человека, которым я была. Множество шрамов на теле, на лице и расколотая душа внутри. Из-за него всё началось.
- Кто он? – робко спросил Суйгецу, мечтая уничтожить его.
- Он мёртв, рыбка. Я убила его, как только Саске ушёл от Саннина. Я до сих пор вижу его кровавое тело, помню свой смех и жажду его смерти, его мучений, его крика. Я забрала у него самое дорогое - жизнь, а в память о битве оставила себе… - взмах руки, и из дыма появился меч, схожий с мечом Суйгецу. Парень поразился. Каори крепко держала рукоять, проговоривая:
- Меч Кисаме Хошигаке, Самехада. Меч, что уничтожил меня. Меч, которым я убила его обладателя.
- Я не верю. Кисаме-семпай был убит тобой?
- Да, благодаря опытам Кабуто я стала воплощением кровожадности. Я заражена проклятым вирусом – новым изобретением Орочимару, крупицы чакры в моей крови призывают меня лишь к убийству. Жажда крови – я, как вампир, вижу в человеке источник наслаждения. Но мне ещё повезло. Я осталась подобием человека благодаря убийству Орочимару – мне не успели вколоть ещё четыре порции, что означало бы конец.
Она замолчала. Ветер наклонил тонкие стебельки цветов, вырвал листья из объятий матери-дерева. Звёзды молчаливо наблюдали за ними, не тревожа и не прерывая. Суйгецу понимал её боль. Ему тоже приходилось быть «подопытным кроликом» Саннина.
- Я стала сильнее, но я слабее, чем кто-либо из людей. Сердце – лёд, а душа – пустышка. Я лишь робот-убийца, но моя жизнь – это вопрос времени. Я ухожу из Хеби, рыбка. Я выполнила условия Саске.
- Когда ты уйдёшь? – задал роковой для него вопрос мечник Тумана.
- Думаю, завтра. Я пришла сюда лишь из-за… цели, что откладывала несколько лет. Я должна осуществить её на днях, а потом покину вас.
- Куда ты пойдёшь?
- Знать бы… Если наступит завтра, то я, может быть, стану свободной. Сегодня был день… Как я хочу стать свободной от всего! От желания убивать, от ненависти, от связей. Я свободна!
- Каори, ты любишь Саске? – вдруг спросил собеседник, склонив голову. Молчание. Девушка повернулась к нему, улыбнулась:
- Забавно… Ты сам знаешь ответ, Суйгецу.
Парень вздрогнул от произношения его имени. Никогда ранее Каори не назвала его по имени. Улыбка её была грустной, не свойственной ей.
- Какова твоя цель? – вновь задал вопрос Ходзуки, желая помочь. Рыжая убийца встала, отряхнув невидимую пыль. Взглянув на небо, девушка не оборачиваясь, произнесла:
- Я должна убить человека, что принёс массу страданий нескольким людям. Она мешается. Я должна убить… Харуно Сакуру.
Суйгецу вспомнил розоволосую, с которой они столкнулись на днях. Саске знает её, а значит, из-за её убийства могут быть проблемы. Хокаге-сама тоже говорила о ней. Если Каори осуществит свою цель, то ей придётся бежать отсюда.
- Почему… - начал Ходзуки, - Почему ты мне всё это рассказала?
- Наверное, потому что… сегодня… день моей смерти, Суйгецу.

Карин вышла на веранду, вдыхая утреннюю свежесть. Солнце ещё только поднималось, совершая привычный путь по небу. Жара ещё не чувствовалась в воздухе. Девушка спустилась на землю, отмечая слезы утра на траве. Идя по тропинке, она забывала о вчерашнем происшествии в комнате Каори. Разговор тюремщицы и убийцы, приход Суйгецу и его волнение о рыжей куноичи – всё это растворилось, испарилось в утреннем тумане. Послышался шум, отчего девушка посмотрела влево.
- Дзюго, - позвала она, - что ты делаешь?
Блондин повернулся – его лицо был в грязи, а глаза ярко светились азартом выполняемого дела. Карин посмотрела через плечо напарника, искренне удивившись.
- Ты сажаешь деревья?
- Да. Здесь был красивый сад, но из-за прекращения ухода часть растений погибли.
- Саске знает, что ты в его поместье решил устроить заросли?
- Он видел меня рано утром, когда шёл на тренировку. Саске даже улыбнулся, словно вспомнив что-то хорошее. Может, его мать ухаживала за цветами… - размышлял вслух любитель природы. Внезапно его речь прервалась и он продолжил своё занятие.
Птицы пели вокруг, поднимая настроение садоводу. Тюремщица уперла руки в бока, осмотревшись вокруг. Действительно, если истребить сорняки, некоторые полевые травы, что взялись из неоткуда, то здесь будет цветущий сад. Карин посмотрела на голубое небо, заметив двух птичек, круживших над домом. Улыбка, искренняя и такая простая, украсила её губы и девушка сказала:
- Я помогу тебе, Дзюго.
Блондин оглянулся, его лицо изменилось. Наивный и детский взгляд – вот благодарность, за которую Карин должна была потратить своё время.

Полдень приближался, а солнце поднималось выше и выше, стараясь обогреть, даже спалить жителей деревни, животный и растительный мир земли. Красноволосая дотронулась до лба влажной рукой, поставив ведро с холодной водой на тропинку. Садоводство отнимало много сил, но девушка не сдавалась, отмечая, что в Дзюго проснулись лидерские качества. «Принеси то», «Достань это» - только и слышала Карин, но не жаловалась, так как мало смыслила в выхаживании растений, а больше в ядах.
Суйгецу вышел в сад в поисках пропавшей Каори. Последние несколько часов он только и делал, что искал ей. Тут ему на глаза попалась Карин. Мечник с трудом узнал в запачканной одежде с косынкой на голове свою напарницу. Послышался голос Дзюго:
- Карин, неси быстрее!
- Сейчас, - откликнулась девушка, поднимая ношу. Ходзуки следил за ней взглядом, совсем забыв о цели выхода на свежий воздух.
- Мог бы и помочь ей.
Суйгецу оглянулся на рыжую, которая, выходя на веранду, заплетала косу из своих густых волос. Каори завязала конец белым бинтом, а потом подняла лицо, поправив бандану на голове. Рыжеволосая спрыгнула на землю, пройдя мимо парня, и направилась к водоёму, который был в тени деревьев. Мечник без задней мысли отправился за ней.
- Почему ты за мной ходишь? – холодным голосом спросила она, дотронувшись до зеркальной глади, слегка теребимую дыханием ветра.
- Не знаю… - ответил Ходзуки, посмотрев в сторону, - с тобой я, словно, свободен.
Каори усмехнулась, ударив кулаком по воде:
- Я – заключена в клетку, которую никогда не сломаю сама. Имя которой - связь, мысленная, душевная, одним словом, любовная.
- Ты никогда не говорила об этом…
- Я связана проклятой любовью… Этот человек мёртв… - её голос не изменился, словно она объявляла сводку погоды.
- Ты должна забыть его…
- Его? – злобно усмехнулась девушка, а потом вдруг рассмеялась. Смех её был хриплым, болезненным, словно с ним вырывалась из той самой клетки душа Каори. Рыжая, будто, плакала, смеясь. Суйгецу не мог улыбаться, ему стало неприятно от этого. Каори так и осталась тайной в маске для него. Казалось, что её никто не сможет понять. Никто не сможет снять белый занавес. Внезапно она замолчала, дотронувшись до щеки:
- Рыбка, давай поможешь восстановить этот сад.
Каори поднялась на ноги и кивнула подошёдшей Карин. Суйгецу протянул руку, чтобы забрать пустое ведро у красноволосой.

Саске вернулся вечером, когда вся добрая компания веселилась на кухне, обсуждая дневную работу. Карин вызвалась готовить, а Суйгецу пустил по этому поводу шутку - за сие доброе дело в его лоб прилетела тарелка. Началась бойня между «рыбкой» и «мотыльком» - как назвала это Каори. Дзюго спокойно пил чай, сидя спиной к разворачивающейся «мировой войне». Рыжая улыбалась, как вдруг в коридоре мелькнул силуэт. Девушка молча поднялась, уклоняясь от летящих предметов, собрала на поднос еды и вышла из кухни.
Пройдя по коридору, Каори ловко открыла дверь, отметив, что Саске нет. Поставив на столик принесённую еду, девушка прошла вглубь комнаты. На полу были разложены свитки. Женское любопытство подсказало ей подойти к ним.
- Бессмертие – бред… Но я найду способ открыть… Мой клан ненавидит меня…
Часть иероглифов были стёрты, отчего Каори прикусила губу. Тут перед ней мелькнуло лезвие меча. Каори выпрямилась, понимая, что это хозяин особняка. Учиха дал ей повернуться к нему лицом, а потом произнёс:
- Любопытство погубит тебя, рыжая убийца.
- Ты будешь смертоносной рукой этого любопытства? – улыбнулась она, дотрагиваясь до острия катаны.
- Что ты здесь забыла? – проигнорировал выпад Саске.
- Я принесла тебе еду, лидер. Также хочу сказать, что скоро покину тебя – я выполнила обещание.
Учиха убрал оружие, повернулся спиной к ней. Каори опустила голову, сжала кулаки так, что ногти впились в нежную кожу ладоней.
- Мы больше никогда не увидимся, Саске… Никогда… Надеюсь, ты будешь счастлив, возродишь свой клан и будешь жить здесь, в Конохе. У тебя будет много детишек, ты будешь любить свою жену. Хотя ты не умеешь любить… Постарайся, Саске, хотя бы дорожить ею. Не бросай её… , - она выдохнула и добавила, - я ухожу завтра.
- Твоя маска сломана… - проговорил он, когда дверь за девушкой захлопнулась. Она говорила, словно прощаясь навеки.

«В тот день я умерла… Да, в тот день… Я возвращаюсь к этому проклятому дню каждый раз, надеясь на что-то. Возможно, если бы ты не оставил меня одну в той комнате, то меня бы не схватили. Возможно, нежность твоя не была обманом… Возможно, ты не виноват в моих страданиях… Возможно, ты на самом деле говорил правду… Возможно, я лгу себе уже много лет… Но всё это неуверенность. Слабость. Но с той поры изменилась я… Я не хочу строить воздушные замки на облаках… В реальности сказок нет… Увы, как это не болезненно, я понимаю, что реальность – жестока, что она не даёт слабым счастья.. Лишь стойкие и сильные, другие – не я, смогут добиться благословления свыше. Я не жила без тебя, а после ещё одной смерти, я погибла… Мёртвому умирать легче… В день, когда я умерла, родился другой человек. Иной… Именно он не пускает меня к тебе»

Саске свернул в парк, понимая, что опаздывает. Из-за Каори он задержался, но теперь в его голове кое-что прояснилось. Не было доказательств, не было фактов, была лишь интуиция, которая отчётливо подсказывала правильность выводов. При первом взгляде на неё Учиха увидел то, что хотел видеть и не ошибся. Он думал, что не ошибся.
- Саске, - окликнула его девушка.
Парень развернулся, найдя глазами особу, которая позвала его. Она отряхнула юбку, поправила сумку на плече. Учиха подошёл к ней ближе, смотря сверху вниз.
- Здравствуй, Сакура, - сквозь зубы выговорил он, а Харуно наигранно улыбнулась, усмехнувшись.
- Как ты?
Саске пропустил вопрос мимо ушей, сощурив глаза. Ветер нарастал, шевеля листья на деревьях и гоняя пыль по земле. Сакура поправила упавшую прядь, невольно опуская взгляд под ноги.
Сложно говорить с этим человеком. Чувства умерли давно, но какое-то томление в душе, сердце ускоряет шаг.
- Почему ты с Наруто?
Внезапный вопрос разбил фундамент растущего спокойствия. Харуно нахмурилась, исподлобья взглянув на него. Саске холодно смотрел на неё, оценивая правильность ответа. Девушка проговорила:
- Я его люблю.
Коротко. Просто. Учиха усмехнулся, не сводя взгляда. Сакура обезоруживающе улыбнулась.
- Не ожидал, верно? Я хочу быть с ним всю свою жизнь, родить ребёнка от него. Когда я с ним, я ничего не боюсь, Саске. Он надежный. Он всегда будет рядом, в отличие от тебя. Я доверяю ему. Я действительно его очень люблю…
- Ты ему всё рассказываешь? – ехидно подметил парень, - даже то, что ему не следует знать?
- Да.
Саске протянул руку, дотронувшись до её щеки. Харуно вздрогнула, не понимая поведения бывшего сокомандника. Что-то подсказывало ей, даже кричало – нужно уходить. Уходить немедленно. Но девушка не могла сдвинуться с места.
- И об этом тоже расскажешь? – издевался Учиха, вдруг наклонившись и коснувшись губами её губ. Он поцеловал её. Сакура в смятении ответила на поцелуй, давая обнять себя. Внутри бесилась совесть. Рассказать об этом Наруто?
- Прекрати! – вырвалась Харуно, - что ты делаешь, Саске? Что ты пытаешься доказать этим?
- Свою правоту, естественно.
Девушка задохнулась от злости и ненависти к этому человеку.
- Эгоист, ты хочешь разрушить моё счастье? Я не люблю тебя, я никогда тебя не любила! Саске, неужели ты не понимаешь этого?
- Значит, Наруто не узнает о нас? – ответил вопросом на вопрос Учиха.
- Что за бред! Ничего не было! Слышишь, ничего! Я ухожу… - она резко повернулась на каблуках, собираясь бежать отсюда, а Саске перехватил её руку, не давая уйти.
- Пусти, Учиха, а то получишь.
Наглая ухмылка убрала все тормоза. Сакура замахнулась на него, но парень уклонился, поймав вторую. Заглянув в её зелёные глаза, Саске отметил, что она искренне жаждет его убить:
- Ты действительно… Иди, - он отпустил её, развернулся и пошёл прочь. Харуно сжала кулаки, но сдержалась и побежала отсюда.
Лидер Хеби медленным шагами покидал место встречи с невестой Наруто. Остановившись около одно из деревьев, Саске громко сказал:
- Довольна представлением, Каори?
Рыжая убийца вышла из укрытия и прислонилась к кроне. Учиха надменно поглядел на неё:
- Любопытство – не лучшая твоя черта.
- Я не жалею, что пришла посмотреть на то, как тебя посадят в грязь. Эта девушка тебе не по зубам. Забавно, ведь после меня, она вторая, кто смогла там открыто противостоять твоей сногсшибательности.
Саске продолжил путь, делая вид, что не слушает.
- Она выходит замуж за твоего друга, так ведь? Обидно, правда… Неужели ты хочешь помешать свадьбе? Возможно, ты считаешь, что она, как и другие окружающие тебя лица женского пола, принадлежит тебе?
- Замолчи, Каори.
- Неприятно, - продолжила девушка, - неприятно слышать правду! Неприятно быть вторым в её сердце… Вот твоя слабость – твоя гордость, которая уязвлена милой розоволосой девушкой, Сакурой.
- Уничтожим же свои слабости, Каори! – Учиха резко развернулся, вытащив катану и бросился на неё. Рыжая убийца ушла из-под прямой атаки, но Саске резко изменил положение меча, тем самым ранив соперницу.
Ветер зашумел ещё сильнее, развивая волосы цвета мандарина. Каори вооружилась секирой, понимая, что давно хотела отомстить за проигрыш на озере, но не думала, что ей удастся так легко разозлить Учиху. Обладатель шарингана двигался по кривой, набирая скорость.
Они сошлись. По секире прошёл разряд. Сила Саске превосходила в несколько раз, но девушка не хотела этого признавать. Звон металла оглушал – противники разошлись, изучая друг друга.
Ученик Орочимару выжидал момент. Каори старалась избегать слишком близких атак, направляя через секиру чакру, так как дневные подвиги садовода давали знать о себе в спине и коленях.
Саске перехватил её оружие, когда девушка попыталась сбить его с ног.
Каори отпрыгнула, отметив, что дела её плохи. Глупо, наверное, было затевать драку. Учиха, держа в руках секиру и катану, резко испарился из виду. Рыжеволосая огляделась, надеясь, что он ушёл, но что-то говорило ей – он здесь. Саске появился перед ней и послышался холодный голос:
- Чидори Нагаши!
Каори закрыла голову руками, а Учиха просто сбил её с ног. Сидя на сопернице, которая не могла без боли двигаться, обладатель шарингана убрал холодное оружие и наклонился. Девушка скривила губы , а Саске протянул руку до её лица. Каори ударила его, но слабо.
- Кто скрывается под маской? – усмехнулся парень, прижимая её к земле.
Пальцы Учихи дотронулись до белой поверхности, а потом резко сорвали маску. Девушка замотала головой, прикусывая губу от боли. Волосы разметались вокруг, скрыв в своей густоте её лицо. Она повернулась в профиль – две бриллиантовые слезинки скатились у неё из глаз.
Злость, обида, разочарование дали ей силы оттолкнуть Саске и выбраться из плена. Каким-то чудом, Каори выхватила маску, горящими глазами смотря на него. Парень не был шокирован, испуган или даже удивлён. Он знал. Давно знал.
Сложив печати, она скрылась в дыме, оставив его в одиночестве.

«Даже если я мертва, это не значит, что надо мной можно издеваться. Даже если я жива, это не значит, что я буду улыбаться тебе, когда ты пройдёшь мимо. Даже если ты скажешь, что любишь меня, это не значит, что я отвечу взаимностью. Даже если я простила, это не значит, что останусь с тобой. Даже если ты обнимешь меня, то это не значит, что я обниму в ответ. Даже если ты поцелуешь, то я всё равно уйду. Если ты видел это лицо, то значит я должна исчезнуть как можно скорее… Прощай, Саске-кун… Мы больше не увидимся… Я обещаю»

НАЗВАНИЕ:  «Шепот Ветра» Бонус к фанфику «Танцующий Ветер»
АВТОР: Kleopatra De la Vinas (Kleo Li)
БЕТА: Марта
EMAIL: kleopa5481@list.ru или kleopatrali@yandex.ru
ЖАНРЫ: Романтическая драма с трагическим концом
ПЕРСОНАЖИ/ПАРЫ: Саске/Сакура, Кабуто, Орочимару, Карин и несколько типов
РЕЙТИНГ: PG-13
ДИСКЛЕЙМЕР: отказываюсь от прав на персонажей и мира Кисимото Масаси
СОДЕРЖАНИЕ:
Здесь холод его глаз.
Здесь тепло её сердца.
Здесь Танцующий Ветер.
Здесь одиночество равно любви.
Здесь единственная нить надежды.
Здесь последняя капля нежности и боли.
Здесь начало истории о потерянной любви
Здесь начало и конец счастья одной девушки.
Здесь тревожные и болезненные воспоминания.
Здесь события, что сблизили две родственные души.
Здесь пугающая темнота, разделившая два влюбленных сердца.

ОТ АВТОРА:
1)Пожалуйста, читайте и оставляете оценки, автору это нужно!
2) Читать это советуется после прочтения «Танцующего ветра» или главы номер восемь этого же произведения.
РАЗМЕЩЕНИЕ: Без моего разрешения НЕЛЬЗЯ
ЭПИГРАФ:
Зачем придумали любовь?
Понять всё это слишком сложно.
Без неё намного проще жить,
Только невозможно.

Зачем придумали любовь?
Она нам отравляет кровь,
Как по замкнутому кругу вновь
Кто придумал любовь?
С.Лазарев, песня «Зачем придумали любовь?»

«Треск хвороста в костре. Успокаивает. Я не могу оторвать взгляд от играющих с воздухом языков пламени. Они переливались из красного в нежно-рыжий цвета. Звук, такой естественный и такой неповторимый. Словно множество колокольчиков глухим звоном напоминают о своём присутствии. Но как бы я не хотела отвлечься от страхов, боли, от… воспоминаний и углубиться, объединиться с природой. Стать единым целым с этим миром. Но память – проклятая штука, в каждом предмете показывает твой образ.
Ненавистный  мною образ, что виден сквозь языки пламени. Ты спишь, как и остальные. Я же могу сделать лишь вид. Маска скрывает мои глаза. Скрывает лицо, что ты видел и, наверни-ка, возненавидел. Вспоминать не хочется, но всё… даже не так. Каждый предмет, извиваясь змеёй ползёт  к запретной теме, напоминая тебя. Люблю?
Нет. Ненавижу? Нет. Дорожу? Нет. Помню..
Костёр. Огонь. Слегка голубоватый, чуть белый огонь, окружённый собратьями алыми отдаёт холодным пламенем. Оно не греет, не спасает, не помогает, оно иного рода. Оно такое же, как и ты. Ведь истинный лёд, холод – это ты…»

Она дернулась, когда игла коснулась её кожи. Старинные методы лечения. Яркие пряди рассыпались по подушке от резкого поворота в сторону опасности. Куноичи открыла глаза, но ничего не увидела вокруг. Тьма. Перед её глазами абсолютная тьма. Прикусив губу, девушка попыталась сдёрнуть ненавистную повязку, но вдруг:
- Не торопитесь, Сакура-сан.
- Кабуто, - вымолвила она, отодвинувшись в сторону. Последние воспоминания были связаны с решающим ударом. Хруст, железный привкус во рту и желание умереть. Осадок. Осадок от того, что жива до сих пор. Что не попала в руки противной старухи смерти! Презрение к своему спасителю, к самой себе, что не смогла с честью отправиться в лучший мир. Но всё-таки где она?
- Не беспокойтесь, Сакура-сан, ваши раны отчасти вылечены, но со шрамами я ничего не могу поделать. Слишком поздно вас доставили к нам. Повязку с глаз можно будет скоро убрать.
- Что я здесь делаю? Откуда я здесь?
- Вас принесли.
- Кто? Почему ты меня лечишь, Кабуто? Что вам от меня нужно?
- Пока ничего, Сакура-сан. Но, ваши способности удивительны, я думаю, что смогу использовать их.
- Я никогда не буду вам помогать! – громко сказала больная, отчего дыхание перехватило. Её словно скрутило жгутом. Внутренности сжались, а шрамы стали пылать, буквально гореть от резких движений. Естественно, что такие ранения не проходят быстро.
-  Никогда не говорите никогда, Сакура-сан, - послышался скрип. Голос Кабуто отдалялся. Он уходил. Харуно вдруг стало очень страшно. Оставаться одной, в неизвестности. Кто спас… Кому понадобилась она? Зачем? Слепая. Беспомощная. Слабая. Приговор. Дверь хлопнула. Одна. Казалось, что тишина просто невыносима, что эта темнота пожирает её. Какие-то образы возникали перед ней, но девушка не могла собрать их воедино и успокоиться. Сакура вздрогнула, а потом осторожно подвинулась и опустила ноги с кровати.

Наивная глупая Сакура, как ты смогла подумать, что справишься с преступниками такого уровня. Сильная? Глупости, слабая, как и раньше. Вызвалась на миссию, надеясь вернуть Саске-куна… Убив Итачи? Какая я слабая… Может, ты где-то здесь, Саске? Может… Но я теперь… Я не достойна быть с тобой! Я само уродство. Шрамы… Они навеки со мной. Наверное, так суждено. Судьба действительно существует, она наказывает недостойных. Тех, кто слаб, тех, кто некрасив, тех… Меня. Я виновна в том, что мне не хватает сил! Я виновна в уродстве! Ненавижу! Прекратите мои мучения! Почему, когда смиришься с участью, когда успокоишься и готов покориться судьбе, она предлагает тебе руку помощи? Проклинаю! Я не хочу оставаться на этом свете…

Сакура закрыла лицо руками, а повязка намокала от слёз. Никчемная куноичи. Не понимая, что делает, Харуно сорвала мешающую преграду зрения. Мутное  очертание помещения предстало перед ней. Глаза привыкали к полумраку, а слезы высыхали. Осторожно поднявшись на ноги, девушка покачнулась, но медленно пошла к противоположной стене. Смазанная картинка словно прыгала перед ней, не давая сориентироваться.
Странное и мрачное место. Пара стульев, зеркало, кровать, шкаф и стол, небольшой таз с водой. Пусто и отчуждённо от мира.  Словно скорлупа укрывает тех, кто скрылся здесь. Кто может жить в такой комнате?
Сакура тихонько шла, ощущая уколы боли в ногах. Стиснув зубы, девушка продолжала идти, упорно разглядывая окружающий её пейзаж. От резких поворотов её тело вздрагивало. Дойдя до зеркала и воды в чаше, куноичи осторожно заглянула в него, оперившись рукой на часть отражающей поверхности. Увиденное заставило её глаза наполниться вновь солённой водой.

Вот и расплата. За что? Что я сделала не так! За что наказывают уродством таких как меня? За Наивность, за Глупость, за… всё. Но почему он стал орудием судьбы и уничтожил меня… Морально, физически… Ненавижу! Проклятый Кисаме, уничтожу! О чём я? Я решила отправиться на тот свет? А что? Это была бы идея. Противное, ненавистное отражение! Почему я? Зачем я пошла в академию? Зачем всю жизнь старалась стать лучшей во всем! Но не дано! Я не гений, как Саске, не упрямец, как Наруто. Никогда… Зачем меня спас Орочимару? Орочимару? Я помню… чьё-то лицо… Перед тем как потеряла сознание. Кто это был? Саске? Мечты… мечты. Наивной идиотки. Слабость… Голова кружится… Но ничего, ничего… Выбраться бы отсюда… и подохнуть от своей слабости и беспомощности. Я теперь – никто.

Куноичи не могла смотреть на изуродованное лицо, с силой ударив кулаком по образу, отчего оно раскололось, но не осыпалась. Ноги подвели её, и она рухнула на пол, горько плача. Её одолело желание покончить с этим. Со всем на свете. Не прощаясь, просто впиться самой себе в горло, разорвать грудь и захлебнуться в крови. Для Сакуры была важна внешность, с самого детства, когда её обижали, когда она плакала из-за своего широкого лба. Она старалась стать другой: красивой, идеальной, той, которую бы полюбил он. Саске. Учиха Саске. Сколько сердец разбил, сколько боли всем принёс. Сакура сжалась в комок, прерывая рыдания. Глаза искали что-нибудь острое, что-нибудь опасное, чтобы умереть, чтобы стать холодным, как взгляд его глаз. Шкаф.
Приподнявшись, куноичи проползла до него, мечтая обнаружить старый кинжал, катану или что-нибудь острое. Мысль о том, кому нужен инвалид, как она, билась в голове, словно рыба, попавшая на песок. Её поиски оказались удачным и старый, чуть заржавевший кунай лежал на полке.
- Спасибо, - благодарила она небеса или ад, но на мгновение лицо озарилось улыбкой. Оружие ниндзи напомнило ей солнечные дни в академии, звездные ночи на миссиях - словом, всё, что грело сердце страдающей душе в последний миг,
- Саске… Саске-кун, - прошептала девушка, как слёзы закапали на пол. Пара из них попали на кунай, тем самым даря какую-то символичность этому предмету убийства. Сжав двумя руками рукоять небольшого кинжала, Сакура вздохнула и приготовилась. Прикрыв ресницами глаза, куноичи улыбнулась, прощаясь с этим миром.
- Ты – дура, - произнёс кто-то, резким ударом приводя её в сознание. Харуно резко подняла голову, отчего перед глазами поплыли чёрные пятна.
- Саске-кун? – в ужасе прошептала смертница, всё ещё сжимая заветное оружие. Учиха стоял около неё, сложив руки на груди, и пронизывающим взглядом сверху-вниз оценивал её. Недолго думая, парень бросил бывшей напарнице:
- Слабачка. Даже убить себя не можешь.
- Саске-кун, - повторяла девушка, не понимая, как глупо выглядит. Похоже ученику Орочимару надоело ждать, и он  силой поднял её на ноги, внимательно смотря в зелёные глаза. Отчаяние так и сквозило в  ранее радужных и светившихся очах юного медика.
- Саске… это ты…
- Я, - ответил он, поняв вопрос о спасении. К чему скрывать, ведь кто ещё наглым образом притащит врага в логово змеиного Санина, даже заставит вылечить новоявленного гостя.
- Зачем? – Сакура опустила руки, но не выпустила кунай из сжатого кулака. Учиха не собирался отвечать, а лишь развернулся и пошёл прочь из комнаты, около двери он произнёс:
- Как я не могу помочь беспомощной, истекающей кровью и молящей о смерти широколобой Харуно Сакуре?
Давнее прозвище сковало её, но только на мгновение. Ненависть к спасителю хлынула из глаз, заполонила сердце и призывала сначала уничтожить его, а потом себя. Сакура метнула в Саске кунай, который отошёл на шаг. Стук. Парень вытащил попавший в стену кинжал и скрылся за дверью, оставив в одиночестве и без средств убийства медика Конохи.

Эти глаза. Безжалостные, заполонившие душу. Глаза, что внушили любовь, ненависть и смирение. Бежать, немедленно! Как можно скорее, прочь, навсегда! Никогда, никогда не хочу видеть этих мерзких пронизывающих глаз. Черный омут, пропасть… Уйди из моей головы образ того Саске, его больше нет. ЕГО никогда не было. Я ненавижу его, я хочу его убить за спасение, но … ему это и надо. Чтобы я цеплялась за жизнь, жила местью, как он. Нет, нет.. Я другая. Месть не изменит ничего. Месть лишь пустота. Пустота и холод. Как твои глаза, Саске-кун, как твои холодные глаза. Бежать, бежать…

«Ночные мотыльки порхают, махая сероватыми крыльями, кружат вокруг потухающих углей,  намереваясь коснуться умирающего пламени. Я слишком глубоко погрузилась воспоминания и с трудом теперь отгоняю их прочь. Теперь огненные объятия дров не мешают мне смотреть на твоё лицо. Светлое, идеальное, прекрасное лицо, что снилось мне так часто, что преследовало и томило. Сейчас ты спишь и не знаешь, что впервые, не боясь, смотрю на тебя.. Ты мог бы пользоваться своей красотой, но скорее презирал её. Гнусное и отдаляющее чувство всплывает в памяти.
Но почему? Почему? Почему ты? Именно ты? Такой необходимый, нужный, далёкий, одинокий… Такой … но не мой. Именно ты занял часть меня, украл что-то внутри и не собираешься вернуть обратно.
Звезды, далёкие, забытые души предков или просто планеты, сияющие точки. Пытающиеся спасти нас от мрака. Луна, более близкая и более далёкая. Ты даришь там остатки солнечного тепла, именно ты… холодна и ненавистна мне. Ведь холод, этот холод и сияние льда есть то, что в нём, в его жестах, действиях…»

Сакура дотронулась до лба, с трудом осознавая, где находится. Сомнения и проклятья посыпались в голову стопкой искр фейерверка. Неизвестно сколько прошло времени с момента ухода Саске, так как девушка спустя пару минут свалилась в обморок. За этой время изменилось не только её положение – она оказалась на кровати -  но и странные, мешающие браслеты сковали руки. Харуно точно не знала, но уверенность нарастала с болью, возникшей при концентрации чакры – они блокировали её энергию.
- Ненавижу, - откинулась обратно на подушку больная, перебирая в голове варианты побега. Для начала стоило бы встать с кровати, но это действие сопровождалось сильной головной болью и дрожью в суставах.
Бежать – твердил ей разум, не взирая на слабость конечностей. С грехом пополам девушка повернулась набок, а потом еле-еле поднялась, прикусив губу до крови от надоевшей мигрени. Куноичи глубоко вздохнула и оглядела себя, отмечая свой неприятный вид. Стоит переодеть хотя бы верх, ведь топ был разодран фактически в клочья, лишь бинты скрывали девичью грудь. Доковыляв до шкафа, Сакура вытащила из него белую рубашку, схожей с теми, что носил теперь Саске. На вороте был вышит фамильный знак семьи Учиха, но Харуно было плевать – она облачилась в неё.
Следующим препятствием была дверь. Почему-то, на удивление девушки, она была открыта и спокойно выпустила больную из комнаты. Длинный, мрачноватый коридор предстал перед гостьей убежища и, выбрав сторону, Сакура неспеша, опираясь на стену одной рукой побрела.
ТО и дело оглядываясь, медик мечтала стать невидимой и не бояться.
Подул холодный ветер – явный признак приближения свободы. Но её не оставляла мысль – все слишком просто. Харуно сглотнула и стала подниматься по ступеням, навстречу своей судьбе.

Какая же ноющая боль в правой ноге. Была бы чакра, я бы залечила. Хотя, сейчас мне без разницы. Проклятый ветер, прекрати выть, как сотни чертей, которым наступили на хвосты. Как же больно. Как снять эти браслеты? Почему… зачем. Эти глупые вопросы так и прыгают в голове, словно мячик для пинг-понга. Раздражаюсь… Зачем, Саске!? Почему ты? Твои глаза…Ответ должно быть прост. Ах…

Сакура остановилась в оцепенении, уставившись на полигон. Огромная змея ядовитого фиолетового оттенка высунула язык, дразня противника. На её голове величественно стоял сам Орочимару, его гнусный, с хрипотцой голос громко произнёс:
- Что ты будешь делать, Саске-кун?
Незамедлительно девушка разглядела Учиху, стоящего в боевой стойке с отведённой катаной. Еле заметно, но убедительно сверкали искры молнии, что насквозь окружала последнего из клана. Атака, отчего Сакура схватилась за сердце и осела на землю. Кровь. Его кровь.
Следующий прорыв.

Саске! Прекрати, пожалуйста, не мучай себя! Ты истекаешь кровью! Ты не сможешь в таком состоянии одолеть эту змею. Прекрати! Прошу тебя, прошу… Почему? Нет смысла истязать себя! Месть. Всегда будет вести тебя. Ради неё ты готов на всё! Но прекрати! Прошу! Саске-кун, Нет!

Харуно сорвалась с места, не обращая внимания на боль, и рванулась защищать любимого. Змея заметила её и облизнулась, отчего Орочимару ухмыльнулся. Саске мгновенно  перемещался, собираясь последний раз атаковать. Скачок, мгновенная боль и Учиха алыми глазами взирал на розовую копну волос, что разметались по его груди. Сакура тяжело дышала, иногда кашляя,  но крепко-накрепко вцепилась в него. Они лежали среди руин, а змея покоилась недалеко с высунутым языком.
- Думаю, на сегодня тренировка окончена, Саске-кун, - протянул в злорадной ухмылке змеиный Санин, - в следующий раз я надеюсь, что ты покажешь себя лучше. И убери свой мусор с полигона.
Орочимару скрылся в дымке, оставив раздражённого Учиху и Харуно вдвоём. Девушка приподнялась, трясясь от стыда и страха. Она совершила досадную оплошность и сорвала свой побег. Саске спокойно бы справился со змеёй, а она помешала. Помеха. Досадная ошибка судьбы.  Обладатель Шарингана бесцеремонно оттолкнул её, а потом заставил за руку подняться, потащив прочь с тренировочной площадки. Харуно молчала, даже когда он с силой сжимал её запястье.

Злится.. Я хотела, как лучше! Я думала… Как всегда я… Бесполезная, слабая, всегда, всегда меня защищали они. И этот момент не исключение. Ведь Саске не провел атаку до конца, чтобы не задеть меня. Я вмешалась, как последняя дура. Пожалуйста, Саске отпусти меня. Я убегу, оставлю тебя в покое. Но не мучай меня! Ведь каждый раз, я буду вздрагивать, когда твоя рука коснётся меня! Но холодные пальцы, сжимающие моё запястье, такие… такие… родные мне.

- Что на тебя нашло, Сакура? – впихнув в комнату, Учиха навис над ней, как удав над кроликом. Парень сдерживал эмоции, отчего его глаза не говорили о ненависти, что поглотила сердце по отношению к ней.
- Я хотела…
- Я не желаю знать, что ты хотела, глупо бросившись на меня, когда я был в шаге от победы  или в шаге заколоть тебя!
- Было бы легче, - прошептала она, опустив взгляд, - если бы ты заколол меня.
- Ошибаешься, - отрезал он, отходя от Харуно. Сакуру трясло, словно в лихорадке, отчего медик присела на кровать. На белой одежде святились пятна крови. Учиха снял, слегка поморщившись, верх одежды и подойдя к тазу с водой, умылся. Девушка хотела предложить помощь, чтобы заживить рану, но голос отказался ей подчиниться, когда она смотрела полуобнажённого Саске.
Нервно сглотнув Сакура, медленно переползла на стул, откуда видимость на него была хуже.
Тем временем шиноби наспех перевязал рану, не собираясь идти к Кабуто из-за этой царапины, и направился в кровати.
- Ты будешь спать? – как-то испуганно прошептала девушка, смотря, как он повернулся лицом к стене, заняв постель.
- Саске? – позвала его она вновь.
- Я не спал уже четыре ночи, Сакура, и не дай бог, если ты решишь мне помешать отдохнуть в моей комнате. Бежать тоже не советую, выходы охраняются, а в твоём состоянии…
- Браслеты… - начала Харуно, но Саске проигнорировал, бросив:
- Заткнись, раздражаешь.

Спустя час, что девушка стойко выдержала на жёсткой поверхности сидения с подобранными ногам, слабость стала невыносимой, а боль напоминала о безвыходности ситуации. Саске не занимал всю кровать, отчего безумная и желанная мысль заполонила разум Харуно. Медик еле слышно дошла до постели и тихо села на край. Дыхание Саске было равномерным. Сакура осторожно легла на бок, не касаясь хозяина как  положения, так и комнаты. Неудобное лежание не давало ей уснуть, отчего куноичи медленно повернулась, стараясь меньше шуметь и не упасть. Учиха не шевельнулся. Благодарственно вздохнув, Сакура приподнялась на локте, став разглядывать гордый профиль последнего из клана. Как-то мечтательно, осторожно, на расстоянии сантиметр, девушка провела прямо над любимыми чертами, восторгаясь ими.

Возможно, всё стоило этих страданий. Возможно, расплата эта была за мою любовь к тебе, за безмерное счастье, при твоём взгляде, за всё, что могло бы быть хорошим в моей жизни. Как же ты красив, конечно, сейчас я не достойна даже твоего мизинца. Уродка, калека, слабачка. Я бы стала сильнее, если бы ты был со мной. Я была бы счастливее… Я бы… Как много условий – это невозможно, не в коем случае.
Что мне делать? Скажите, кто-нибудь! Прошу! Я не представляю, как вести себя с этим… другим Саске. Плохим, хорошим, новым… Нет, нет.. Я должна уйти. Но он прав. Моё состояние… Проклятье, проклятье… Если бы не ранения, то я бы убежала, ускакала, уползла, умчалась, просочилась… Лишь бы прочь от тебя, Саске! Прочь! Я так боюсь тебя терять, но я так хочу стать свободной от этих страхов… Стать невесомой.. ай

Саске схватил ненавистную руку, свернув глазами. Свечка вздрогнула и потухла, оставив лишь одну свою сестру освещать помещение. Сакура чувствовала, как внутри сжалось сердце. Неужели именно этот холод – ответ на чувства. Это презрение.
- Отпусти, - взмолилась куноичи.
Тёмные глаза кололи её, словно тысяча раскалённых игл, пронизывали, словно копья. По щекам девушка потекли слёзы, одна из них переплелась со шрамами и неровным путём стекла вниз.
Внезапно Учиха схватил её и, перебросив через себя, прижал к стене. Харуно поперхнулась, испуганно смотря на грудь соседа по кровати. Его дыхание обдало её плечо:
- Ты надоедливая муха, Сакура. Что ты здесь забыла?
- Мне больно, - прошептала она, сжавшись.
В это мгновение он отпустил пленницу, а потом вскочил с кровати. Бросил надменный взгляд на Сакуру, а потом скрылся в коридоре.

«Рассвет. Утренний туман оставляет свои слёзы на траве. Ногам холодно идти по такому ковру, но я привыкла. Я просто не могла больше находится рядом с тобой, слишком близко… Или слишком далеко? Я сознавала лишь то, что не могу. Бежать, бежать прочь. Как часто я повторяла эти слова в те дни, но не могла. Глупо. От судьбы не убежишь, от тебя не убежишь. Словно магнит ты притягиваешь меня, а потом словно одинаковый заряд отталкиваешь.
Ручей холодный этим утром, как ты. И ничто не изменит этого, даже я не в состоянии растопить лёд, не расплавившись самой. Я ещё помню. Прикосновения, шепот.. Помощь. Я запомнила отголоски, но всё покрылось толстым слоем инея. Я сама заставила себя заморозить эти воспоминания, но ты топишь мою защиту… Хотя – ты истинный лёд»

Сакура присела на траву, скрываясь под надёжным кустом, дабы не выдать своего присутствия. Отсюда был отличный вид на полигон, а утреннее, но почему-то жаркое солнце освещало фигуру. Медик прикусила губу, отмечая, что  не видела  Саске последние дни. Каждый вечер, она почему-то мечтала, чтобы он пришёл. А мысль о побеге стала такой далекой, невероятно чужой. Девушка наслаждалась случайными встречами с тем, кто ей был дороже жизни, убеждая себя, что можно дать себе слабину и порадоваться сложившимся обстоятельствам.
Учиха находился на очередной тренировке. Его окружали множество «противников» представленных в виде небольших срубов деревьев. Орочимару сидел на одном из них, подперев рукой подбородок. Его алчные жёлтые глаза следили за маневренностью ученика. Саске недолго держал катану перед собой, остриём вниз, а потом начал двигаться.
У Сакуры перехватило дыхание от красоты, резкости и необычности техники. Парень слился с мечом в единое целое. Если ранее медик могла утверждать, что сурикен – истинное оружие Саске, то сейчас она поняла свою глупость. Учиха прикрыл на секунду глаза, а потом открыл внимательно оценив алым взглядом противников.
Шаг, поворот и размах от груди. Засвистел и заскрежетал ветер, подзывая притаившиеся тучи и собирая их над полигоном. Саске и катана составляли идеальный дуэт, сложный в течение долгих и изматывающих тренировок. Холодное оружие было отпечатком его судьбы – острым, отражением его характера -  резким, следом его взгляда – пронизывающим насквозь.
Порыв воздуха сорвал несколько листьев с куста, за которым пряталась Харуно. Два зелённых корабля отправились в гущу событий. Учиха развернулся, его рука покрылась искрами, создаваемые чакрой. Удар. Грохочущий и неприятный звук, заставил Сакуру закрыть уши и глаза. Она испугалась.

Прекрасный танец боя. Так называют это писатели, поэты. Идеальный воин-убийца. Не любви, не жалости к окружающим. Кто сделал тебя таким? Твоя месть? Ты сам? Твой брат? Несмотря на трепет и благоговение перед твоей силой, я уверена, что ты другой. Да, я бы хотела сорвать эту противную маску…  Почему ты не слабый, сопливый мальчишка? Я бы могла тебя защищать, спасать… Но нет. Тут ты для меня – защитник. Всё-таки, я не понимаю, почему ты спас меня. Почему до сих пор не выгнал… Твои мысли скрыты. Но я научусь их читать… Зачем? Затем, чтобы ты признал меня равной себе. Я стану сильнее, я стану достойной. Ты признаешь меня, Учиха Саске… А сейчас, мне стоит вернуться в комнату.

Ползком девушка удирала с места преступления, точнее, с места шпионажа. Сердце колотилось, как колокол в праздничный религиозный день. Внезапно голос Санина остановил её, недалеко от входа в убежище.
- Ты не сосредоточен, милый Саске-кун. Твои мысли витают далеко от противника. С таким настроем твоя месть кажется обыкновенными угрозами со стороны мелкого мальчишки.
Сакура оглянулась, отметив, что Учиха промолчал на такое, словно не слышал.
- Саске-кун, избавься от своих желаний и ненужных мыслей, иначе я помогу очистить твою голову… и этот полигон от назойливых глаз…
Дальнейший разговор девушка не слышала, так как бегом устремилась в комнату. Сомнений не оставалось – её заметили. Какая же она неуклюжая! Но что сделает с ней Орочимару или Саске?
Бежать. Вновь эта противная и верная мысль стучала подобно крышка над кипящей кастрюлей, полной воды. Прижавшись в закрытой двери, уже в «убежище», Сакура прокручивала варианты избавления от неё.
- Пусть прогоняет прочь! – в сердцах выкрикнула Харуно, закрыв руками пылающее лицо, - или лучше проткнёт катаной!
Опустив руки, девушка откинула голову назад, специально ударившись затылком. Глаза переводили свой взгляд с одного предмета на другой. Тут в углу обнаружился деревянный меч. Каким ветром его туда занесло неизвестно, но Сакура уверенно взяла его в руки и отошла в центр комнаты. Покрутив относительно лёгкое и менее опасное оружие, Харуно закрыла глаза и представила завораживающий дуэт убийц – катана и Саске.

Шаг, потом поворот, размах. Как-то так… По-моему такой невероятно быстрый переход невозможен. Но нет! Я смогу! Ещё раз… Сквозняк? Ветер! Успокойся, Сакура! Тебе только кажется, что за тобой кто-то наблюдает! Но… Как же я слаба… За что? Я думала, я была уверена, что стала сильной. Что занятия с Тсунаде-сама не прошли даром! Я думала, что ты признаешь меня, Саске. Почему? Неужели я некогда не стану достойной твоей нежности? Неужели это дорога в никуда!? Но я не хочу! Слышишь, не хочу! Я не сдамся! Я понимаю, что фактически бездарь и кроме контроля чакры у меня нет ничего… а у тебя, Шаринган, кровь Учиха… Ты – гений! Ты великолепен! Ты – мой идеал, но почему? Я видела тебя… всегда тебя, но перед собой… Я хотела, чтобы ты оглянулся, протянул руку, улыбнулся! Но как же… Такому не бывать.

Сакура продолжала танцевать с деревянным мечом, хотя мысли её были заняты не оттачиванием удара, точностью выпада. Девушка наслаждалась какой-то особенной связью со своим оружием, отдалённой от той, что возникает между друзьями, но своей, собственной. Запястья горели от  сдерживания выплескиваемой энергии. Жалких капель той чакры, что обладала она. Харуно повернулась спиной к двери и попыталась вновь повторить замысловатый поворот, но тут вздрогнула от странного прикосновения. На её руку опустилась чужая ладонь, на ту, что сжимала меч, вторая уже была пленена чужой. Девушка посмотрела из-под плеча, ахнув:
- Саске, - Учиха не удостоил её взглядом и стал направлять её движения.  Смущённо подчиняясь и отдаваясь его воле, Сакура ощущала, как нечто сладкое и томимое разливается внутри неё.
Послышался щелчок. Два браслета упали на пол, неприятно звякнув.
- Сконцентрируй чакру в запястьях, а потом отдавай воздуху, небольшими порциями.
Харуно еле заметно улыбнулась и попробовала осуществить это. Воздух вокруг ладоней накалился, но недолго. Сакура отрабатывала простой приём несколько раз, а Саске так и стоял за ней, так же держа.
- Теперь направь поток в меч.
Сакура кивнула и продолжила странное обучение под покровительством Учихи. Он заставлял её раз за разом концентрировать чакру, создавая из окружающей среды нечто вроде биополя. Первоначально меч был использован, как проводник. Харуно в очередной раз создавала искусственный поток ветра, под чётким наблюдением Саске. Вдруг он перехватил меч, заставляя остановиться. Девушка тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота. Учиха отобрал её оружие и собирался положить его на место, как Сакура покачнулась и упала ему на грудь. На её  губах играла улыбка, а ученик Орочимару странно смотрел на замученное лицо, теперь украшенное шрамами.
Держа её одной рукой, а второй отправив меч в какой-то угол, Саске поднял её руки и отнёс на постель. В этот момент девушка распахнула глаза, с испугом и нежностью смотря на него. Её губы прошептали, еле слышно:
- Зачем ты всё это делаешь?
Парень неосознанно был склонен над ней, а Сакура внимательно вглядывалась в его черты. Он проигнорировал вопрос, сказав:
- Тебе надо защищаться самой. Когда-нибудь меня или Наруто не окажется рядом.
- Почему…
- Молчи, - вдруг оборвал её Саске. Её глаза вопросительно уставились на него. Учиха прищурил взгляд, когда она почему-то отодвинулась от него. Сакура испытывала страх перед ним. Эти глаза внушали желание повиноваться.
- Саске, - прошептала она, когда последний из клана внезапно прижал её к себе, отчего та чуть не задохнулась от счастья.
- Молчи, Сакура…
Девушка слушала стук его сердца, боясь прервать момент. Что с ним? Парень приподнял её подбородок и впился в  губы, словно от этого зависела его жизнь. Сакура утопала в его объятиях, вокруг на карусели закрутился мир. Она не могла ни дышать, ни сопротивляться. Вокруг них ничего не осталось, кроме танца поцелуя под музыку сердец. Сакура не знала, где теперь вверх, а где теперь низ. Парит она на облаке или до сих пор в объятиях Учихи.
Внезапно Саске отодвинулся от неё. Взгляд парня наполнился презрением и отчуждением. Медик хотела дотронуться до него, но он шарахнулся в сторону.
- Он был прав, - усмехнулся обладатель Шарингана, собираясь уходить.
- Саске! – крикнула девушка, пытаясь его остановить. Но он даже не оглянулся и скрылся в коридоре, хлопнув дверью. 

«Презрение… Как же много в тебе силы показывать его всем и всегда. Я так и не научилась понимать тебя, читать твои мысли… Но одно могла сказать точно… Ты… в тот момент, признал меня равной себе.. Достойной быть с тобой, а потом испугался, отчего возненавидел меня… за то, что я тут… рядом с тобой, что ты не хочешь, чтобы я уходила. Как смешно…
Но почему ты не понял, что…
Нет, я мешала… Путалась под ногами, вызывала желание, но ты стремился выкинуть меня, как ненужный мусор. А Ты боялся, боялся! Я заполонила твои мысли, ты думал, что заменить меня и вытолкнуть из головы, заняться тренировками… Но нет, ты возвращался… ко мне… Но всё-таки, для тебя – это было мимолётное касание крыльев бабочки… Потом ты снова стал собой… Холодным…
Небо, далёкое… Такое чистое, но ненавистное. От востока до запада оно показывает оттенки синего и голубого… Но синий – холодный цвет, цвет разочарования, грусти… презрения! Как я ненавижу этот цвет! Потому что он, как и всё остальное… Напоминает тебя, твои скрытые мысли желания… Синий и чёрный – твои цвета! Загадочные, скрытные… Какой ты… Холодный… и любимый? Это всё ты»

Сакура ворочалась на кровати, с трудом отгоняя мысли о странном порыве Саске и его поведении после. Тёмная ночь обняла мир своими прохладными руками, стремясь погрузить в сон всех-всех. Но куноичи, отчаянно пытаясь заснуть, понимала, что этой ночью ей не удастся.
Мысли связались в прочный морской узел, который словно набухший нарыв гудел в голове.

Ты… ты .. ты… Имя твоё…  Я которую минуту пытаюсь выговорить твоё имя, но почему-то язык отказывается меня слушаться, а горло сковывает неизвестным холодом. Почему? Я боюсь… страшусь чего-то… Нового и необыкновенного! Как хочется читать твои мысли, узнать, что скрывалось под холодными взглядами, презренными словами, такими… действиями. Но ты не открытая книга, ты скорее закрытая в сейфе под семью замками сокровище… Сокровище?
Нет, холодный кусок камня… Нет, льда. Точно. Но я это знала…

Сакура резко села в кровати. Её поведение, её мысли стали для неё чем-то смешным, невероятным, не тем, что могло бы быть в такую ночь. Сердце Саске, его душа, казались такими загадками без ответа, но вдруг были отгаданы невероятным образом. Харуно словно листала книгу, вводила пальцем по буквам, впитывая знания, внезапно открывшихся перед ней. Девушка чуть не засмеялась, но сдержала порыв, дотронувшись кончиками пальцев до губ.

Я знала! Да, каждый день, знала, но не сдавалась! Но почему теперь сдаюсь! Но… многое изменилось, я изменилась… Моё лицо изменилось… Но ты остался прежним… Ты видишь меня слабой, противной девчонкой, надоедливой… Да, я знала это. Знаю. Но разве, разве ты отталкиваешь меня только по этому причине!? Множество поклонниц бегали за тобой, но почему-то ты просто сбегал от них, не разговаривал с ними… Меня, только меня, ты так.. Только мне ты бросал эти слова «Достала!», «Отстань», чтобы сильнее уколоть меня… Почему? Почему ты, Саске-кун, ты…

Погрузившись в свои мысли, девушка копала всё глубже и глубже, но ей казалось, что наоборот, она стоит на месте, погрязнув в надеждах и сомнениях. Дверь тихо отворилась, но медик не повернула голову на звук. Её больше занимала её дума. Когда чья-то рука коснулась её плеча, Харуно в смятении посмотрела на гостя. Ахнув, Сакура резко подвинулась, а он сел, не отпуская руки, даже положив вторую на ногу девушки.
- Что с тобой? – прошептала ему она, дрожащими пальцами дотронувшись до лица парня. Глаза посетителя горели от пламени свечи, что освещала комнату неровным светом.
- Саске, - выговорила его имя Сакура, как её глаза наполнились слезами, понимая, что он рассматривает её исчерченное шрамами лицо. Для мужчин шрамы – отражение геройских подвигов, их хвала и доблесть, а для женщины – позор, портящий её облик. Она попыталась отвернуться, но Учиха удержал её, и так же назидательно осматривая каждую черту девушки. Парень держал её так настойчиво, что Сакура чуть не вскрикнула от боли в плече.
- Ты…
- Я? – выдохнула она, а слезы застряли в ресницах.
- Ты такая слабая, Сакура. Тебе всё время нужна чья-то рука, чтобы оберегать и защищать… Но почему ты…
- Что я? – молчание и обрывание фраз было невыносимой пыткой для неё. Медик переводила взгляд с губ на глаза парня. Глаза бегали, в невыносимости сосредоточится. Сакура приоткрыла рот, чтобы стало легче дышать, но грудь сдавил тугой корсет близости.
- Ты… - Учиха опустил голову, скрыв за отросшей чёлкой глаза, - ты…
- Я стану сильнее, Саске-кун, - вдруг зашептала девушка, - обязательно. Ты увидишь. Я не отступлюсь, ради тебя, я стану сильнее… Ты признаешь меня тогда, ты сможешь без презрения смотреть на меня… Как на … - слово «любимая» чуть не вырвалась из её уст, но она быстро сменила его – на друга, лучшего друга.
- Тебе это не нужно, - усмехнулся Саске, посмотрев ей в глаза, - ты любишь меня…
Он сказал это как факт, а это ненужная информация в их отношениях, но Сакура кивнула, словно её спросили.

Да, очень сильно, люблю. И лишь ради тебя я стремлюсь вперёд. У каждого есть цель, цель, ради которой живёшь. Учишься, падаешь и взлетаешь вновь… Борешься с окружающими и с самим собой… Ради цели, ради любви… Зачем и почему канули куда-то в пропасть… Глубоко зашиты в мешок, чтобы не один червь вопросов не пробрался в душу.

- Прости за это, - грустно проговорила девушка, повернувшись к нему в профиль. Глаза Учихи смеялись над ней, впервые за такое долгое время не холод, равнодушие, презрение, а смех. Именно из-за этого она отвернулась - просто испугалась настигнувших чувств.
Стальные руки притянули её к себе, заставив уткнуться в плечо парня. Он провёл рукой по волосам девушки, словно успокаивая.

Не любит, но принимает меня… нет,  мою любовь, такой, какая она есть. Смешно, Саске… Но я достучалась до тебя, смогла открыть эту дверь, что ты захлопнул. Но Как?

Сакура уперлась ребрами ладоней ему в груди и подняла голову, чтобы увидеть его лицо. В этот момент, Учиха вновь поцеловал её. Но этот поцелуй был более жадным, жарким, поглощающим её. Харуно чуть не задохнулась, но не посмела прервать настойчивые ласки парня.
Её уложили на спину, наглым образом раздевая и не прекращая целовать. Мир поплыл, заполнился туманом, а ей почему-то показалось, что она заснула. Его холодные глаза не сочетались с горячим телом, к которому она прижималась, ища спасения от страхов. Поиск надежды был оставлен на лучшие времена, но вдруг её кольнула мысль. «Почему?»
- Саске, прекрати, - разрывающимся от рыданий голосом, попросила Сакура, ощущая его губы у себя на шее, - ты не должен, не надо! 
Исподлобья взглянув на девушку, Саске поднялся на руках, отыскивая на её лице ответ. Губы её распухли от поцелуев, глаза цвета диких трав сверкали в полумраке, волосы розовым ковром окружали её смущённое лицо.
- Ты не хочешь… - пробормотала в отчаянии куноичи, нервно сцепив руки, - ты пытаешь меня утешить… Я ведь страшная, вся в шрамах… моё лицо… Не прикасайся ко мне!
- Сумасшедшая, - прошептал  Саске, наклонившись к ней, намериваясь вновь поцеловать. Девушка отвернулась, а его губы коснулись виска. Тогда парень прошептал ей в ухо:
- Что ты хочешь от меня, Сакура?
- Будь рядом… просто будь рядом… Ты нужен мне…
Он помотал головой, вздохнув:
- Невозможно… Ты это знаешь…
- Почему ты изменился? – вдруг спросила она, - Почему ты так изменился?
- Я остался прежним, Сакура. Изменилась ты.
Девушка хотела ещё что-то спросить, но Учиха силой поцелуя заставил её замолчать. Она обвила его шею руками и отдалась его власти. Нет признаний, нет ухаживаний, возможно, всё это не нужно ей. Но в его словах была не злоба, не презрение… Тепло?
Сакура отдалась его власти. Её руки сплелись на его спине, не в силах больше противится. Учиха умело освободил её от одежды, заставив на мгновение покраснеть куноичи. Невольно поцеловав каждый шрам на теле, что оставил меч Кисаме, Саске забрал весь страх у неё. Харуно благодарно посмотрела на него, отогнав смущённость.
Учиха углубил поцелуй, а девушка, словно покорная лань, не мешала его рукам ласкать её тело, совершенно не боясь последствий. Неземное парение перенесло её в новый мир, лишь на мгновение её счастье омрачилось болью, что медленно утихала, под слова Саске, под его шепот.
Тихий, но серьёзный голос словно ветер окутывал её, не давая упасть в пучину боли и страданий, перенося в мир блаженства. Время остановилось…
Ночь была единственной слабостью, что позволил он себе. Отдаться чувствам с головой, но не утонуть в ощущениях. Саске сжимал в объятиях необходимую ему свободу, но пока она не нужна ему. Она мешалась. Учиха смотрел на спавшую рядом Сакуру, невольно задумываясь о будущем, что ожидает её. Она возненавидит, она убежит, она будет страдать, она проклянёт его, она больше не подпустит его к себе… Это плата за его слова, за её надежды.
- Ты станешь сильнее, Сакура, когда забудешь меня… или возненавидишь.
За час до рассвета он оставил её одну, бережно укрыв покрывалом. Всё кончено. Это конец, Сакура! Учиха вышел в коридор, закрыл дверь и скрылся во тьме. Словно его не было – пропал предрассветной дымкой. Сказка прошла, её следы высыхают в утреннем свете дня.

«Колючее, прохладное дерево, к которому я прислонилась, вновь погрузило меня в прошлое. Ведь… Я простилась… нет, смирилась…
Тучи, внезапно набежавшие на светлеющее небо, скрыли меня своей тенью. Они такие тёмные, глубокие, далёкие… Они так мешают смотреть на солнце… А я… тоже
Мешала? Да… Я должна быть благодарна за силу, за новый стержень внутри меня!? Я больше так не могу! Воспоминания съедают меня, надеждой заменяя боль! Это было наваждение! Такое далёкое и ненужное! Тебе, мне! В любом случае! Мы изменились! Я слишком много пережила! Слишком боялась раньше понять, что это конец. В этот момент, когда я слышала сквозь дрёму твой голос… Ты был прав. Ты сделал меня той, кем я хотела, но  разве теперь, теперь  Я нужна тебе – нет! Не капли! Ты даже не узнал меня!
Стоп! Я не хочу, чтобы ты увидел меня, чтобы вновь сломал меня, раздавил своей силой! Я сама, тренировалась, разрабатывала технику, что ты мне подарил! Ты, как мог, презренно смотреть, как я мучаюсь! Спас, похитил, укрыл, забыл. Вот и всё. Это была жирная точка наших отношений. Знаешь, почему?
Между нами кровь, между нами смех, между нами темнота ночи, между нами светлость дня, между нами тишина многих  лет. Между нами моя дочь, моя  Каори… Но без тебя, я сходила с ума.  Что скрывать от самой себя, я любила, сильно и безмерно, а ты…
Но конец, ты подарил мне то, что люди называют ночь любви, а потом ушел из моей жизни. Этой ночью ты просил прощения, когда шептал моё имя…  Холодный воздух отрезвил меня, я теперь знаю – мы не созданы друг для друга. Мы изменились. Нет, изменилась я, а ты… ты такой, как и прежде, холод раннего утра.»
 

Сакура потянулась и открыла глаза. Саске не было рядом, но девушка понимала, что он ушёл на постоянные тренировки. В груди билась и теплилась надежда. Нет, даже уверенность, что теперь всё измениться. Ведь такие вещи не происходят просто так, на пустом месте! Вокруг для Сакуры всё святилось радужными цветами, где-то глубоко уже дали ростки мечты о детишках, тихих вечерах в его объятиях. Тёмная комната светилась в глазах Сакуры, теперь это родное ей место.
Внезапно она уткнулась носом в подушку, что хранила его запах.
Мужской, слегка горьковатый и бархатистый, четкий и любимый. Харуно улыбнулась и зачем-то поцеловала подушку, лишь потом услышала настойчивый стук в дверь.
- Да? – как-то неуверенно ответила Сакура.
Это был Кабуто. Она сильнее прижала к себе простыню, вопросительно посмотрела на медика. Он поправил очки, еле заметно улыбнулся, а потом произнёс:
- Вот и всё, Сакура-сан. Саске-сан получил то, что хотел  и бросил вас. Теперь вы примите моё предложение?
- Какое предложение? – охрипшим голосом прошептала Харуно, отгоняя предчувствия.
- Будете помогать мне в опытах? Ваша способность контроля чакры – уникальна, а медицинские навыки, полученные от Тсунаде-сама, лучшие в Японии, вы нужны нам. Лишь по этой причине – вы ещё живы.
- Вы – дурак, если полагаете, что я соглашусь!
- Сакура-сан, - выделил шпион Орочимару, - вы не первая, не вы последняя, что побывали в постели Саске-куна. Для него главная месть, вы больше не увидите его. Смиритесь!
- Убирайся, Кабуто! – закричала девушка, - Убирайся! Ты лжёшь! Ты не знаешь Саске! Он…
- Он обещал быть с вами? Или признался в любви?
Сакура опустила голову, сдерживая слёзы.
- Ему нужно было ваше тело, лишь по этому он не выкинул вас в первый же день! У вас два пути: смерть или работать на Орочимару-сама. Саске-кун уезжает через пару часов в другое убежище – он сам так пожелал. Вы согласны?
- Уходите… - прошептала она, закрыв лицо руками.
- Сакура-сан… Вы согласитесь рано или поздно…
- Нет! Уходите! Немедленно! Я никогда не буду помогать ему!  Пусть Саске не любит меня! Пусть бросит, и я никогда его не увижу, но я никогда, слышишь, никогда не забуду… - голос прервался, так как за спиной Кабуто возник Учиха. Медик Санина оглянулся, а потом, учтиво поприветствовав его, скрылся в коридоре.
- Не подходи ко мне! Не прикасайся! – закричала Сакура, когда Саске приблизился к кровати, - Я не хочу тебя видеть!
- Одевайся! – холодным тоном приказал он, положив какую-то одежду на кровать, и отвернулся от неё. Харуно трясущимися руками надела предложенное. Парень терпеливо ждал, а потом резко повернулся и подошёл к ней. Сакура уперлась спиной в стенку, теряясь в догадках.
- Пойдём, - теплее произнёс Саске, отходя. Медик Конохи, шмыгнув носом, слезла с кровати и пошла за ним. Его прохладные пальцы перехватили её запястье, и он повел её по многочисленным коридорам.

Словно ничего не происходило. Кабуто был прав? Возможно, возможно… Но Саске не обещал меня любить вечно! Он вообще ничего не говорил о любви… Куда мы идём? Ты решил что-то? Зачем? Зачем… придумали эту любовь! Как мне противно это чувство, это желание – быть рядом!
Ты, почему… замкнутый круг вопросов… Я не знаю ответов.

Учиха вытащил её на свет божий. Солнце недавно поднялась из-за горизонта, а листья уже наслаждались его теплом, переливаясь из салатового в изумрудный. Прохладное касание травы пробирало мурашками от ступней до самого бедра. Сакура вдыхала забытый аромат цветов, смотрела на высокое небо, доверяясь проводнику. Саске вел её между деревьями, пока они из чащи не вышли на поляну.
- Отсюда, иди на запад, там будет дорога. По ней, на северо-запад ты попадёшь в Коноху.
Он сказал это так, словно решил за неё, словно её мнение  о том, что она должна уйти – не учитывается. Харуно на мгновение потеряла дар речи, а потом лишь выдавила из себя:
- Как… , - и собралась с мыслями, - как ты так можешь?
Саске молчал и отрешенно смотрел в глаза цвета листвы. Сакура так и не дождалась ответа, а потом сбивчиво заговорила сама:
- Почему ты так поступаешь! Я никуда не пойду! Никуда, без тебя! Я не собираюсь упускать единственную возможность быть с тобой, навеки, здесь. В этом ужасном месте, где Орочимару или Кабуто могут перерезать мне глотку в считанные секунды! Но тут – ты! Понимаешь, я люблю, люблю так сильно, что не могу сделать шаг в сторону от тебя! Почему ты не смотришь на меня! Посмотри, немедленно! Неужели я не стою даже взгляда… Саске! Саске-кун…
- Уходи, - вымолвил он, отпуская её руку и отходя.
- Стой! – схватившись за него обеими руками, Сакура свалилась на колени и шептала признания, просила, молила, – не уходи… не уходи… Я хочу…
- Сакура, эта ночь – ничто, - его голос еле слышно дрогнул, - ты должна уходить, наши дороги давно разошлись, а это… лишь…
- Неправда! Ты врёшь! Кабуто не прав! Он говорил, что ты множество раз поступал так с девушками! Но я же не одна из тысяча! Я … Мы, ты, я Наруто, пережили множество битв, миссий, мы связанны, мы всегда должны быть вместе! Не отталкивай меня, иначе я… - слова терялись в всхлипах и слезах, - я умру…
- Сакура, - его голос, словно ветер, хлестал её по щекам, отбрасывал назад. Она ненавидела этот ветер. Как же мерзко на душе от такого расставания, от такого прощания. Бросает, отталкивает. Ничто. Цепляясь за него, как за спасательный круг, Харуно презирала себя, но это желание – быть рядом – было сильнее.
Рывком, за плечи, он поднял её на ноги и оттолкнул. Сакура спиной оперлась о дерево, пытаясь сдержать очередной порыв мольбы. Саске сложил печати и исчез в дыме. Быстро и фактически бесшумно. Девушка скатилась на землю, с трудом заставляя себя дышать. В который раз, в который раз – твердил разум… Глотая воздух большими порциями, она могла лишь мотать головой, сознавая ошибки и порушенные надежды.

Разрушено, проиграно. Погибло, утонуло, упало, скрылось, прошло. Не вернуть, забудь… Сакура, забудь, возьми себя в руки! Нет, почему! Кто придумал это противное чувство, перед которым трепещет и стар, и млад! Зачем мы поклоняемся ему, чтобы только увидеть лицо, те черты, что стоят перед глазами каждый миг, каждый день, каждую ночь… С мыслями о нём, засыпая, просыпаясь с желанием увидеть. Улетело. Надежда, сгоревшая в огне реальности, пеплом на ветру развеялась с лучами солнца. Ночь любви – проклята прощанием. Зачем?... Как же я люблю тебя… Раздавил и унизил. Плюнул в лицо и не извинился. Я думала, я думала, что понимаю теперь тебя. Ты ценишь лишь силу. А я – слабая, изуродованная, и внутренне, и внешне… Нежно… Как нежно ты шептал моё имя… Ты – ветер, Саске-кун, ты летишь туда, куда хочешь, бросая ненужных и собирая необходимых. Ты – ветер, Саске, один, навеки будешь одинокий, не в силах привязаться к одному месту. Ты – ветер, мой ледяной ветер, а я … всего лишь человек, и не могу отправится с тобой… Ты – свободный ветер, прости меня, за надоевшие тебе мои чувства… Мы разошлись…

Шум вытащил её из мыслей. Сакура оглянулась и тут же была оглушена резким ударом по голове. Тьма сомкнула вокруг  неё покрывало, а на небо набежали тучи, вернув ощущение холода. Оборванные мысли нитями тянулись по дороге жизни, преследуя девушку, даже в беспамятстве.

«Наивный ребёнок, с именем Сакура, превратилась в девушку, брошенную и забытую. В тот день она погибла, оставлена под деревом Ветром, что напоследок прошептал её имя и скрылся в неизвестности. Эта девушка была раздавлена и совершенно опустошена совершившимся. Всё прошлое: улыбки друзей, успехи в учёбе, удача в лотерее команд… превратилось в отдалённые образы, которые были украдены у кого-то чужого. Она умерла. В тот момент, она перестала быть Сакурой, той девчонкой, бойкой на язык и на руку, сломалась, как хрупкая  ваза, но не стала ещё той, кем я являюсь сейчас. Каори и Танцующим Ветром. Она была лишь потерянной частичкой, могла думать лишь о спасении или о скорой смерти… А виноват был лишь тот, кто отравил её кровь близостью и нежностью, тот, кто не любил никого и никогда, кому она доверила сердце… Я всё помню, Саске… И вряд ли забуду… Пока ты рядом, пока я жива…»

Харуно очнулась в неудобном положении: сидящая на стуле, со связанным ногами и сцепленным сзади руками. Тёмная коморка, похожая на лабораторию окружала её и пугала неизвестностью. Колбы, свитки и пробирки, жадный огонь ласкал очередную партию дров. К ней из темноты вышел знакомый силуэт:
- Очнулись, Сакура-сан. Приветствую тебя в одном из убежищ Орочимару-сама, небольшой тюрьме далеко от Конохи, от Наруто-куна, от Саске-куна. Теперь ты должна помогать мне…
- Не дождётесь. Лучше смерть! - прохрипела она, стиснув зубы, вливая чакру в руки, но тут же ощутила жар от запястья до локтя. Те же браслеты, что снял с неё Учиха. Проклятье!
- Не торопитесь на тот свет. Я не собираюсь забирать вашу жизнь. Есть много способов склонить к сотрудничеству.
- Никогда… Я не буду вам помогать в ваших опытах!
- Будете, Сакура-сан. Вы поможете мне сделать великое открытие, Орочимару-сама будет гордиться мною. Вы согласны прямо сейчас или готовы слегка отдалить момент заключения сделки?
- Пошёл бы ты… - начала куноичи. Сакура больше ничего не боялась – внутри мёртво, словно кислотный дождь оросил поля её души. Кабуто щёлкнул пальцами, как в проёме двери выросли двое звуковиков. Девушку подхватили под руки и потащили прочь.
Гнетущая боль в затылке заставила Харуно закрыть глаза. Её резко швырнули куда-то. Сакура ударилась спиной и неудачно коснулась каменного пола левой стороной лица. Посмотрев на мучителей, девушка отметила их наглые улыбки, а потом зазорный смех.
На неё стали надвигаться тени, в ужасе медик попыталась увернуться от скользких и цепких пальцев других заключённых. Их было почти десять человек, среднего возраста. Их глаза углями горели полутьме, отчего внутри у девушки все перевернулось. Плотоядные, похотливые пленники Орочимару, подопытные кролики для опытов.
-  Не трогайте меня! – не своим голосом закричала девушка, с трудом отбиваясь, но холодные, противные до тошноты руки и пальцы хватали её, тащили куда-то дальше в тень. Слезы потоками мольбы катились из глаз. Кто-то из насильников разорвал одежду, а кто-то держал  за волосы. Внезапно, медик смирилась, но её крик, душераздирающий, словно резь в боку или скрип сотней дверей, разрывал барабанные перепонки. Сейчас она проклинала себя, его – всё, что было дорого и необходимо ей ранее, чтобы жить.
- Отпустите, - прошептала Харуно, сглотнув сгусток крови, накопившейся после удара по лицу. Пленники не собирались  останавливаться, продолжая грубые ласки и издевательства над молодым телом. Пелена накрыла Сакуру, заставив свалиться в беспамятстве.

Меня наказали… я уверена в этом… Разве такие муки терпят те, кто их не заслуживает!? Делайте, что хотите… я ненавижу эту жизнь, себя… проклятое мною прошлое, слабость и того… того человека, что спас меня от смерти… Из-за которого я здесь… Мне всё равно… Я уже мертва… Я же слабая… я не смогла спасти себя… Меня окружают похотливые ублюдки… Конечно, это же тюрьма… Кровь… слёзы… всё равно… День … ночь… всё смешалось в одно… Ненавижу эту жизнь… ненавижу этот мир… Мне плевать… Я мертва… у меня нет сил подняться… я лежу на этом холодном каменном полу в окружении этих мерзавцев… Мне никто не помог… Я никому не нужна… Пусто…. Чуждо…. Я кукла теперь… без души… Сломанная кукла…. Мой крик не услышат… мою душу не вернут. Лишь ветер высушит слёзы на моих щеках… он смоет с моего тела их прикосновения… Ненавижу…. Не боюсь. Я – слабая, покинутая девушка в тюремной камере… Нет… Я мертва. Смерть – выход… Я закрываю глаза, а передо мной его образ. Как не странно, но не ненавижу… и не люблю. Просто, просто я… изменилась. Меня изменили обстоятельства. Я должна найти способ… отомстить… и… но другой, Наруто,  ведь не виноват! Я должна отплатить ему за доброту, но не меня нынешнюю он ждёт, не меня… У меня нет выбора… Я должна, должна найти способ вернуть ему ту, что он любит… Я сделаю это… Мне нужно лишь открыть глаза… и отогнать образ проклятого прошлого

Сакура открыла глаза, дотронувшись до затылка слабой рукой. Запекшаяся алая кровь на розовых волосах. Необычно и красиво. Подчиняясь инстинкту самосохранения, девушка медленно и осторожно поползла к свету, к решётке, что ограждает её. Тело саднило и ныло, но медик отгоняла мысль о случившемся. Внутри сердце окаменело, а безумная мысль – умереть- ушла в прошлое. Выжить. Выжить, во что бы то ни стало. Стать сильнее, спастись самой, скрыться, забыть, больше не думать о произошедшем. Она ползла, тянулась к кусочку света, чтобы уйти, чтобы выйти из этой камеры. Теперь она согласна на всё.
Окровавленные пальцы дотянулись до перекладины на тюремной решётке. Сакура подтянулась, кусая губы от ненависти и страха. Они ещё спали, но любое неосторожное движение заставит их продолжить мучения. Но Харуно должна была кого-то позвать…
- Проснулась, малышка, - раздалось сзади. В эту же минуту из горла медика вырвался нечеловеческий вопль. Внезапная сила, проснувшаяся внутри, дала ей шанс бороться. Схватившись за решетку, как за спасительную соломинку, она закричала:
- Я согласна, Кабуто! Согласна!
Но её потащили куда-то назад, тянули и пытались вновь овладеть, а Сакура, выкрикивая одну и ту же фразу, держалась из последний сил. Страх перед неизбежным подступал к ней всё ближе и ближе. Не слышен его шаг, неведом вид, таинственен язык. Медик Конохи перестала сопротивляться ему и расслабила руки, обещая отомстить всем и вся…
Где-то недалеко красноволосая девушка вздрогнула от криков, но с непроницаемым видом поправила очки, направляясь прочь от этого места, хотя в душе у неё проснулось желание помочь несчастной.

«Безучастно небо к судьбам людей, оно бросает их, поднимая на высоты. Северный ветер, мудрый по своей натуре, но безучастный ко мне, всё-таки смог вырвать меня из воспоминаний, что мучают меня и по сей день. Неприятный дождь по телу, моросит и бросает меня то в жар, то в холод. Как небезопасно находится здесь, но как это чувство опасности меня подталкивает вперед. Сквозь года, месяцы, недели, дни  и минуты я всё ещё держу в себе эту боль, этот страх, это… этот голос и эти глаза. В день, когда я умерла, родилась новая жизнь. Моя дочь. Забавно… 
Саске, ты ветер, прошептавший моё имя во тьме ночи, а потом утром, бросая меня в грязь, как листья в осеннюю пору я пожелтела, сменила свой оттенок и почернела, слилась с тем миром, к которому ты меня приобщил. Месть, ненависть. Ты добился того, что хотел… и ушёл, растаял в небытие утренней росы… Шелестит ветер, моросит этот холодный дождь и завывает ветер, прося уйти. Но ты… ты, Саске…
- Сакура…
Имя, такое забытое и произнесённое не мной, а тобой, Саске-кун... Но этого не может быть! Кто? Кто прошептал его так схоже, так… невероятно больно слышать омертвевшее имя, уже не мое или моё…  Но рядом со мной стоит лишь Суйгецу… А он не знал и не знает меня… Это  имя – лишь шепот ветра из прошлого. Нить проклятий и ненависти сплелась с линию судьбы, приведя меня сюда, вернув из тьмы, чтобы понять простую истину. Истина в смерти моих воспоминаний. Я никогда не буду счастлива.
Я не смогу успокоиться, закрыться от воспоминаний, от боли и тлеющих надежд. Не смогу, пока дышу, пока вижу тебя, Саске. А ты… Ты вновь смотришь меня, ожидая, когда я соизволю пойти с тобой. Холод веет между нами, сворачиваясь в клубок, белый и пушистый, пронизанный иглами мести… Я нужна тебе, но  не Сакура, Каори…. Я ветер, такой же, как ты, даже нет, я часть тебя, часть потока северного ветра.
- Ты идешь, Каори?
Тот же голос, что шептал моё имя. Тот же, что отдавал приказы. От него перехватывает дыхание, от него становится трудно дышать. Я бы хотела поправить тебя…  Ведь я не Каори…. Нет, не она…Но … Сейчас, сейчас, когда в ушах до сих пор стоит нежное имя – Сакура. Когда мне впервые холодно без твоих объятий. Когда мне хочется, хочется, чтобы ты узнал меня, чтобы произнёс вслух моё настоящее имя… Возможно, я лишилась рассудка, дав тебе так глубоко забраться в моё сердце. Ты клеймо на моей душе, Саске… Но почему, какими бы проклятьями я не осыпала твоё имя, какими бы мерзким были твои поступки, мозаичной дорогой выложенные передо мной, я всё равно, всё равно… слышу твой голос, шептавший моё, всё-таки, моё имя… 
«Сакура» - но нет, это лишь шепот ветра памяти. Пока я жива, пока жива эта Сакура во мне, я буду помнить и слышать ночной ветер…  Твой шёпот, мой Ветер… Но Мы ведь разошлись…».

Isanako
Спасибо за слова, но История Ветра незакончена. Казнь ждет преступницу... 

Глава девятая. «Natsumi asahi no koe»*
*«Голос Утренней зари»

Ты - ветер, я в твоих оковах,
Что глаз узреть не может мой.
Ты - ветер, от тебя сбежала,
И снова встретилась с тобой.
Ты - ветер, крепнет твоя хватка.
Свобода гаснет, лишь искра…
Ты - ветер, кажется мне сладкой,
Моя погибель до утра.
Ты - ветер, солнце закатилось,
И голос мой затих во тьме.
Ты - ветер, а заря несет мне,
Смирение на своем крыле.
Odori a.k.a Mikan Akihime

«Разрушено, проиграно. Погибло, утонуло, упало, скрылось, прошло. Не вернуть, забудь… Сакура, забудь, возьми себя в руки! Нет, почему?! Кто придумал это противное чувство, перед которым трепещет и стар, и млад?! Всё, только бы увидеть лицо, те черты, что стоят перед глазами каждый миг, каждый день, каждую ночь… С мыслями о нём засыпая, просыпаясь с желанием увидеть. Улетело. Надежда, сгоревшая в огне реальности, пеплом на ветру развеялась с лучами солнца. Ночь любви – проклята прощанием. Зачем?  Как же я люблю тебя… Раздавил и унизил. Плюнул в лицо и не извинился. Я думала, что теперь понимаю тебя. Ты ценишь лишь силу. А я – слабая, изуродована и внутренне, и внешне… Нежно… Как нежно ты шептал моё имя… Ты – ветер, Саске-кун, ты летишь туда, куда хочешь, бросая ненужных и собирая необходимых. Ты – ветер, Саске, один, вечно будешь одиноким, не в силах привязаться к чему-либо. Ты – ветер, мой ледяной ветер, а я  всего лишь человек и не могу отправиться с тобой… Ты – свободный ветер, прости за надоевшие тебе чувства. Мы разошлись…»

Зелёный листок с удовольствием поймал первую каплю дождя. За ней методично закапал, а потом полил неприятный дождь, который смывает наши страхи и будит тревоги. Ночная духота сменилась живительной прохладой, так необходимой всему живому. По лужам босыми ногами бегали мальчишки, то и дело, поднимая лицо к небу, ловя языком капли дождя. Взрослые посмеивались над катающимися в грязи ребятами.
Пока ещё Коноха не ведала о том, что известная преступница заточена в тюрьму. Танцующий Ветер, на удивление всем, оказался девушкой, хрупкой и сильной, со сломанной судьбой и потерянным сердцем. Более того, она оказалась жительницей деревни, одной из известных особ в круге воинов.
Тусклый свет проникает в кабинет Хокаге. С трудом глава деревни верила в происходящее. Её ученица, та, в ком она была уверена, оказалась убийцей. Разочарование, которое постигает редких учителей, овладело Тсунаде. Женщина сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев.
Великий медик стояла у окна, прикрыв глаза и наморщив лоб. Перед ней возникали образы прошлого – розоволосая девчонка, упорно пытающаяся стать настолько сильной, чтобы суметь защитить дорогих людей и другая, повзрослевшая, способная и умная куноичи, будущая глава больницы.
В какой момент ошиблась Хокаге? Когда её ученица оступилась? Почему глава деревни не заметила подмену?
Предательница. Дезертир. Это не может быть Сакура!
Сакура, Харуно Сакура. Влюбленная и мечтательная. Рассудительная и сосредоточенная. Уверенная и теперь потерянная. Картинки, обрывки прошлого – бутылочка из-под саке разлетелась вдребезги. Кто виноват в этом?
Учитель? Друзья? Враги? Жизнь? Любовь?
Хокаге разжала кулаки, усмехнувшись. Любовь! Учиха Саске.
При этом имени ученица вздрагивала, её зеленые глаза бегали, а искренняя улыбка превращалась в фальшивую. Покачав головой, Санин вспомнила, как с этой улыбкой Сакура пришла к ней, объявив о помолвке с Наруто. Тогда Хокаге почувствовала неладное, тогда она как никогда была близка к истине, но счастье, исходившее от девушки, заставило поверить.
Сакура, ты любила, любишь и будешь любить лишь того, кто готов пожертвовать тобой ради цели. Глупая маленькая девочка. Но теперь глава деревни не сможет тебе помочь.
Тяжёлая ноша легла на сердце Тсунаде, но ведь приказ уже отдан. Суд будет лишь для публики. Показать позор Конохи и свершение справедливости. Стиснув зубы, Хокаге бросила взгляд в ту сторону, где находилась темница смертников.
- Что же ты наделала, Сакура…

Девушку клонило в сон. Сняв очки, она потёрла переносицу, отчего прядь алых волос выбилась из-за уха. Опасаясь прихода АНБУ, Карин со страхом поглядывала на дверь, но в больничном крыле царила тишина. Приборы показывали относительное улучшение у больного, но тот всё ещё не пришел в себя.
Прошло несколько мучительных часов, - Карин раздирали сомнения. Желание всё бросить не раз просыпалось в ней, но что-то другое приковало цепями к постели Ходзуки. Его необычно бледное лицо казалось мраморным – сказывалась большая потеря крови. Глаза закрыты. Чем больше времени проходило, тем отчетливее становился страх за его жизнь.
Страх неприятный, мучительный, но ожидание и неизвестность страшнее.
Если бы он очнулся сейчас, Карин помогла бы ему. В сердцах тюремщица стала выкрикивать ругательства, мечтая привести его в чувство.
- Суйгецу, черт подери, если ты сейчас же не очнёшься, то я вылью на тебя графин с водой! 
Но странные попытки не увенчивались успехом, и девушка продолжала ждать, с трудом заставляя себя оставаться на месте.
-Суйгецу… - прошептала, отчаявшись, куноичи. - Прошу, только не умирай. Пожалуйста, как же я без тебя…
Она дернулась от  собственных слов и резко встала со стула. Прикрыв рот рукой, Карин отошла к окну, стараясь собраться с мыслями. За окном лил дождь, его капли катились по стеклу, отражавшему растерянную куноичи.
Всё так перепуталось. Её сердце билось как птица в клетке. Открыть её? Переступить через гордыню и попросить быть с ней? Но она – не такая. Она – не Каори. Не она.
Карин нахмурила брови. Сколько раз она сравнивала себя с этой убийцей? Сколько раз видела, как  смотрит на неё Суйгецу? Сколько раз пыталась  понять отношения Саске и Каори? 
Но Учиха… Он дорожит рыжей убийцей. Он дорожит прошлым, что их связывает. Что связывает? Её зовут Харуно Сакура. Она была с ним в одной команде – всё, что знала красноволосая куноичи.

- Саске всех ненавидит. Презирает тех, кто за ним бегает.
- Откуда ты знаешь?
- Мы в прошлом пересеклись. Слава Богу, он не помнит моего лица. Учиха видел лишь эти изуродованные черты; он никого не слушает, никому не подчиняется…Когда ты просишь его об одном, он делает так, как хочет. Я его ненавижу.
- Но как?
-  Карин, Учиха подобен ветру за окном, - желаем, но не досягаем. Прекратим этот разговор, я пойду, прогуляюсь
- Я не нужна ему…
- Ему никто не нужен. Он будет бросать всех, кто полюбит его. Не в оскорбление тебе, Карин, ты не любишь его. Ты любишь другого человека, но боишься…Поверь, страх – плохой советчик.

«Не любишь». Карин, словно бусы из коробки, перебирала слова Каори. Она права? Страх, страх потерять желание жить,  потерять кого-то дорого и близкого. Потерять Суйгецу? Глупости!
Сейчас не важны чувства, упреки, её мысли и желания. Её любовь?
Тюремщица выпрямилась, понимая, что бесценное время утекает сквозь пальцы. Больше медлить нельзя. Нужно уходить! Бежать, пока не спохватились и не выкинули.
- Суйгецу, - развернувшись и резко бросившись к члену команды, прошептала красноволосая, - очнись, немедленно! Ты должен открыть глаза, слышишь! Только приди в себя и я помогу, - она открыла запястье, прикусив губу. Алые глаза внимательно изучали лицо мечника. Ходзуки шевельнул пальцами рук, а потом приоткрыл глаза. Мир встретил его улыбкой, искренней и честной. Улыбкой, предназначенной для него. Улыбкой Карин.
 

Неприятный скрип петель. Моросящий дождь за окном, проникающая внутрь сырость и высокая влажность. Холодный каменный пол. Звон кандалов да колебание свечей на сквозняке.
Тюрьма. Темница. Неволя. Заточение.
Он сидит у стены, близко к решетке, чтобы видеть приближающихся людей. Ветер перебирает его темные волосы, а одежда давно не греет. Глаза сверкнули в полумраке, когда раздались несколько насмешливых голосов.
- Больше не полетаешь, Ветерок… Крылья мы тебе сломали.
Грязный и назойливый голос, словно давно нечищеные ботинки, ухудшил настроение. Мимо его камеры протащили пленницу. Её голова была склонена к полу, слипшиеся, испачканные в крови волосы волочились по полу. Рука была неестественно вывернута, а безвольно висевшие ноги оставляли на полу кровавые следы. Одежда была разодрана, бесчисленные синяки и кровоподтёки создавали иллюзию, будто девушка мертва, но он знал, что её приговорили к казни, а значит – жива, лишь без чувств.
Звякнула связка ключей. Тюремщики бесцеремонно бросили её в камеру, словно пыльный и ненужный мешок. Кандалы глухо ударились о каменный пол. Смеющиеся смотрители бросили взгляд в сторону соседней камеры, где находился брюнет. Его алые глаза заставили их вздрогнуть, но самолюбие шиноби заставило их принять напыщенный вид и лишь потом скрыться из виду.
Саске слегка повернул голову, прислушиваясь к звукам в соседней камере. Шуршание, всхлип, приглушенный болезненным вздохом. Хруст. Она подавила крик – похоже, что вправила руку. Учиха закрыл глаза, прислонившись затылком к стене. Короткие всхлипы и звон кандалов приближались – соседка ползла к стене.
- Саске, - надломленный голос совершенно разбитой девушки, - я,  - грудь сдавила боль, а потом она закашлялась, выплёвывая кровь, - те-ебя, - протянула сквозь тиски, сжавшие легкие, - ненавижу, - последнее слово слилось со слезами и ударами кулаков по стене.
- Я знаю, - проговорил Учиха, не открывая глаз.

Незнакомые лица. Это лучше, чем знакомые. Пусть меня судят те, кого я не знаю, и кто не знает меня, моего лица, множества моих лиц. Их представили. Мои судьи, вершители правосудия. Какая разница, что я скажу, что сделаю сейчас. Вы, вы… ценители законов решили мою судьбу в тот момент, когда узнали, кто я, когда схватили.
Все что-то говорят. Обвиняют! А если бы вы знали, какими людьми были те, кого я убила. Душила, наступала, перекрывала поток крови, ломала кости, вырывала жизнь из их грязных тел.
Фарс, фарс. Всё это – этот нелепый суд за измену, предательство, преступления да убийство дорогого сыночка. Всё это – фарс!
Вот и главный обвинитель. Глава погибшей деревни. А знаете ли вы, что ваш сын воровал детей? Знаете ли вы, что добрую женщину, что помогла мне, убили на моих глазах его люди? А знаете ли вы, что моя дочь была изнасилована вашим сыном-психопатом? Что именно из-за этого он, его банда и все, кто попался у меня на пути, были убиты. Нет… Вы не знаете, вы считает меня хладнокровной убийцей. Ну что ж… Я привыкла.
Каори, моя красавица. Её светлые волосы, в которых укрывался лучик солнца. Её яркие глаза, - мои глаза, -  потухли. Её кровь, ещё теплая, была на её груди, руках… Мне хочется кричать от боли. Моя Каори, моё счастье закопано в земле, лишь ветер теперь шепчет ей колыбельную. Подожди, моя девочка, мама скоро сможет тебя обнять… Хотя нет, мы с тобой никогда не сможем увидиться, мой ангел. Небо далеко от тьмы, что будет окружать меня.
- Слово предоставляется Хокаге деревни Коноха, Тсунаде-сама.
Холодно. Только не она. Я не могу смотреть в её глаза. Не могу… Учитель, мастер, простите меня. За глупость, наивность, за разбитые надежды… Если бы вы знали, Тсунаде-сама, как я проклинаю день, когда встретилась с Кисаме. Как я проклинаю своё сердце… Сердце, вырванное, брошенное, испачканное, растоптанное…
Нет, не смотрите на меня с такой жалостью. Лучше пытайтесь убить меня взглядом, но не жалейте меня! Не обвиняйте себя! Вы невиновны, сенсей! Одна я, лишь я, виновата в своих ошибках, слабостях, в своей любви и преданности безумному чувству.
Дезертир. Предатель.
Вы говорите эти слова, потому что надо. Потому что – это так. Пусть вам больно, пусть вы разочарованны, пусть вы хотите спасти меня… Но нет. Не надо.
Ваша ученица. Словно дочь.
Не говорите так. Вы не сможете мне помочь. Не губите себя!
Коноха содействует убийцам?!
Именно так они сказали. Вы не имеете права, Хокаге-сама, обрекать сотни людей на страдания из-за влюбленной дурочки, что оступилась пару сотен раз. Вы не имеете права жертвовать собой и своим положением! За вами деревня! Вы… вы… не спасете меня.
Меня не нужно спасать!
- Слово предоставляется виновной. Разыскиваемой преступнице, Танцующему Ветру, то есть Харуно Сакуре.
Хотите послушать моё раскаяние? Хотите слезы и жалобный голос? Хотите унижение, мольбу о спасении? Тогда…
- Что вы хотите сказать в своё оправдание?
- Ничего, - глаза учителя были напуганы, но я продолжала, - я не сожалею. Сын этого человека убил моего ребёнка, я отомстила ему. Это всё.
- Кто находился в Конохе всё это время?
Насмешливый, придирчивый голос. Правды хотите? Ещё не поняли?
- Мой клон.
Смешки, издевательства да презрение. Желчью поливаете меня, а я слово не могу сказать поперек. Руки гудят от тяжелых наручников, кровь кипит от желания убить их всех. Но нет!
Не сейчас.
Я устала! Прекратите, вершите уже давно подписанный приговор! Я знаю, что дорога одна - смерть! Навеки, закройте мои глаза.
Тсунаде-сама…
Я не хочу жить, понимаете? Вы же видите, какой я стала. Во мне нет, и уже больше не будет той розоволосой девчонки, бегущей за мечтой. Меня сломали. Разломили на множество кусочков как хрустальный бокал.
Слишком больно, слишком тяжело, слишком… люблю и слишком ненавижу.
Не хочу! Я опутана сетями, его сетями… Я хочу свободы, я хочу почувствовать волю, даже если это стоит встречи со смертью.
Вы понимаете? Тсунаде-сама, услышите меня!
- Танцующий Ветер, - силой поставили на ноги, - вы приговариваетесь к публичной казни. Она будет приведена в исполнение завтра на рассвете.
Сенсей, не плачьте. Я сама все решила. Чужие руки хватают мою цепь и уводят из зала закрытого суда. Я вдыхаю запах каких-то трав, что внес сквозняк через открытое окно. Прикрыв глаза, я понимаю, что больше… больше… ничего не хочу. Свобода. Освобождение от связей. Сброс груза с сердца.
- Сакура…
Кто это? Я вижу ярко-голубые глаза. Больно. Чужой и близкий. Смешной и далекий. Наруто. Светлые волосы трепал хитрый ветер. Ты изменился, возмужал. Прости меня, Наруто… Я бы хотела поговорить, но меня тащат прочь.
Простите меня. Но не жалейте. Простите меня. Но не спасайте. Простите меня. Но не вспоминайте. Простите меня. И живите.
Наруто, Какаши-сенсей, Тсунаде-сама, Ино, Сай…
Я ухожу.

Сакура сидела, опираясь о каменную стену. Сквозь небольшое окошечко в её камеру проникал туманный, порой скрывающийся, лунный свет. Лицо повернулось к этому кусочку неба, а глаза с томным и грустным взглядом смотрели на одну сверкающую звездочку.
Ожидание. Ожидание конца этого сумасшествия под названием «жизнь». Желание конца этого безумия, с именем «любовь». Рассвет должен быть через пару часов, а Харуно мечтала быстрее избавиться от томления внутри.

Он сидит за стеной. Я чувствую это каждой клеточкой тела и души. Прямо за стеной…Нас разделяют жалкие сантиметры грубой и темной преграды. Но это к счастью…Это словно маска, моя маска, что ты сломал. Эту стену я не дам разрушить…Никогда. Быстрее бы рассвет…
Ты спишь, Саске-кун?

Танцующий Ветер взглянула на решётку, повернув голову, а потом дотронулась до прутьев. Холод покалывал подушечки пальцев. Подтянувшись ближе, Сакура с силой сжала их.
Воспоминания, болезненные и мрачные. Но тут она одна, ей никто не причинит вреда, не дотронется грубо, не утащит в глубь, во мрак. Даже став старше, она боится прошлого. На пороге конца часто оглядываешься назад, не раз упрекая себя.
- Почему ты убил её? – Харуно прошептала свой вопрос, обращаясь в пустоту, не ожидая ответа. Сердце уверенно билось, не опасаясь потрясений или уколов боли.
- Ты бы не открылась, если бы она была жива.
Мрак. Ненависть. Презрение.
- Эгоист. Ты убил невесту лучшего друга…
Он не ответил. Сакура хрипло засмеялась. Одна рука осталась лежать на полу, пальцы выглядывали из-за решетки.

Ты не достоин тех чувств, что я внушила своему клону. Да, я убедила её, я заставила её полюбить Наруто, а тебя проклинать. Она не совершила бы моих ошибок. Она пошла другой дорогой. Но ты… ты вновь всё разрушил. Искусно созданная паучья сеть рассыпалась от твоего прикосновения. Я помню, как помогла ей убежать…
«Ты бежишь, руша стену перед собой. Беги в новую жизнь, беги из этой темницы, беги навстречу своему счастью, теперь ты - Харуно Сакура, пусть ветер подарит тебе крылья».

- Она была невинной, милой Сакурой. С моими знаниями, с моей силой… Я скрыла от неё то, от чего страдала сама. Она должна была прожить эту жизнь за меня! А ты… Учиха, ты – уничтожил её, как когда-то меня.
Молчание.
- Что произошло с тобой, Сакура?
Смех убийцы разнесся по пустому коридору тюрьмы. Яркие волосы спали на лоб, прикрыв страшный кровоподтек. Харуно смеялась болезненно, порой выплёвывая сгустки крови. А он молчал. Он ждал. Впервые, возможно, ждал её.
- Теперь ты хочешь знать? – хладнокровно подчеркнула девушка, проглотив комок обиды. - Тогда я расскажу. Ведь сейчас это уже ничего не изменит.
- Ты бросил меня, оставил под тем деревом. Ушёл. Я осталась там и была схвачена твоими друзьями, Саске, Кабуто связал меня и попросил помогать ему в опытах. Отказ не принимался. Меня бросили в лапы похотливым ублюдкам, - голос охрип, - меня изнасиловали. Несколько раз. Я согласилась. Мои знания помогли окончить формулу, даже позволили создать первое существо… Это был мой клон. Ты убил моего клона, Саске… Часть меня, часть моей души, моего сердца и памяти… как всегда…
Её глаза обратились к лунному свету, что осветил её во мраке. Шрамы полосами темнели на лице, а запекшаяся кровь слазила с ран. Сакура медленно продолжила:
- Я внушила ей, что она любит Узумаки Наруто, а тебя – ненавидит. У меня получилось стереть ту часть воспоминаний, что заставили бы колебаться. Я помогла бежать первому клону, за это меня наказали. Я стала ещё одним экспериментом. Я стала убийцей. Меня сделали убийцей, с отравленной кровью внутри. Не человек, - почти робот. Я бы стала им. Если бы ты не… победил Орочимару, не пришел бы за Карин в это убежище…
Рассказ прервался. Брюнет молчал, а девушка дрожала от нахлынувших воспоминаний. Она-то думала, что это её уже не волнует. Что тот краткий миг встречи…
- Я видела тебя. Ты стоял напротив моей камеры, когда я пряталась в углу. Ты разговаривал так уверенно… так знакомо и холодно. Твой надменный профиль не стирается из памяти… Вы всех выпустили, а мне некуда было идти, тем более, что я была беременна, на шестом месяце. От кого-то из той камеры. От ребенка я не смогла избавиться. Я пыталась, несколько раз… Но не смогла… У меня родилась девочка…
Рыдания сдавили грудь. Сакура закусила губу, понимая, что память о Каори всегда будет вызывать слёзы и горечь потери.
- Я была готова утопить её. Но меня отговорила женщина, что приютила меня… Несколько лет я как раненная волчица зализывала раны, оберегая своё сокровище… Мою Каори, мою девочку… 
Но счастье хрупко, Саске, я потеряла её. Мою опекуншу убили на моих глазах, а дочь похитили. Я в безумстве схватила катану убитого воина и помчалась за ней. Я не успела…
Вздох. Харуно проглотила хрусталь, скатившийся из глаз. Саске сжал кулак.
- Сын главы той деревни… поиздевался над ней… а потом убил. Я изрубила его тело на части… Я убила всех… Я истребила небольшую деревню, за одну ночь… Я стала Танцующим ветром…  Моя кровь призывала к этому… Позже, когда я хоронила Каори… я вместе с ней закопала свою душу… Я вернулась на место, где всё началось… где моё сердце было пронзено копьем… Твоим Копьем. Там вы нашли меня…
Тишина сковала обоих. Сакура вытерла рукой слезы, ожидая какой-нибудь реакции с его стороны. Но минуты проходили, а с ними утекала надежда. Надежда на то, что он сожалеет, что он извинится…
- Я узнал тебя в первую минуту, когда увидел…
Слова приковали её к стене, а дыхание сбилось. Харуно беспомощно хватала ртом воздух, но лишь глубокий стон вырвался изо рта девушки.
Он знал, кто срывается под маской. С самого начала. Он знал.

Она потушила последнюю свечу и перевела дыхание. Опустевший и темный дом пугал её. Карин собрала непослушные волосы в хвост, тихо повторив какие-то слова.
Здесь веяло пустотой, болью и напряжением. Воздух накалился до такой степени, что его невозможно было вдыхать. Прошлое висит клеймом на этом доме – не обрести покой испытавшему тяжесть произошедшего. Девушка последний раз взглянула на мебель, темнеющую у стены,  и твердым шагом вышла из комнаты.
На улице её ждали сокомандники. Суйгецу подпирал стену, сняв со спины Самехаду. Его глаза были устремлены куда-то внутрь себя. Он сожалел, мучился, страдал, ненавидел… Про себя – не свойственная Ходзуки черта.
Дзюго виновато смотрел себе под ноги, думая о недавнем поведении в саду. Карин устало провела рукой по волосам, стараясь скрыть волнение и сомнения. Мечник выразительно посмотрел на неё. Девушка кивнула, обратив взор на небо.
Темное, пасмурное, ночное небо. Ожидание худшего, ожидание провала. Ветер, высоко над землей, гнал облака с удвоенной силой. Всё происходит не так.
Поместье осветил тонкий луч луны, словно рука неба коснулась проклятого места. Карин поправила свежую повязку на руке, приготовившись к уходу.
- Мы должны идти, - вдруг произнес блондин, смотря на горизонт.
- Уходим, - подчеркнул Суйгецу, выпрямившись, отчего глухая боль прокатилась по его телу. Стиснув зубы, мечник взял своё оружие и пошел за Дзюго. Карин внимательно посмотрела на Суйгецу, думая спросить о его самочувствии, но вопрос встал комком в горле.
Девушка спустилась с веранды, а потом оглянулась. Она боялась что-то забыть, что-то потерять в этом доме. Чужая энергия, чужая чакра… Вокруг неё, как дух смерти, плутало ожидание.
Они так решили. Они уходили. Они торопились.

Робкий, но судорожный вздох. Сакура сглатывала сгустки крови, мешавшие говорить и дышать. Знал. Видел. Понял.
Она невольно прикоснулась к шрамам на лице, но потом резко убрала руку. Качнувшись, девушка прижалась лбом к решетке, собирая разбросанные мысли.
Молчал. Смотрел.
Харуно не останавливала слезы, текущие из глаз. Молчание кололо, как иголки, а вода  старалась смыть боль.
Издевался.
Приоткрыв рот, она прикусила губу от досады. Смелость спряталась где-то, даже дыхания не хватало спросить… Короткий вопрос, но такой существенный и необходимый. Воздуху было тесно в груди, а кровь потекла изо рта, плавно огибая уголок губ и катясь по подбородку.
- Как? – чужой голос. - Как ты понял? Неужели безжалостная Каори так похожа на слабачку, лежащую когда-то у тебя в ногах? Как? Ты сквозь маски видишь?
Тишина, лишь где-то далеко кто-то поёт грустную песню о жестокой судьбе. Цепь звякнула, резанув по каменной плите пола. Девушка оперлась об пол, попытавшись подняться, но тщетно – упала назад, стукнувшись затылком. Плач душил свирепее веревки, натирал сильнее кандалов, убивал…
- Как? – жалостно протянула она.
- Твой голос, - четко произнес он. Сакура опешила,  сжимая прутья решётки одной рукой, а спиной прижимаясь к стене.
- Ты смогла скрыть лицо за маской, перекрасить волосы, измениться внутри… Но твой голос, что звал меня когда-то… остался прежним…
- Что? – прошептала Харуно. Её зеленые глаза заволокло пеленой, а уши заложило сладкой истомой.

Голос. Память. Тот голос, что шептал моё имя… Тот же, что отдавал приказы. От него перехватывает дыхание, от него становится трудно дышать.
Сейчас, когда в ушах до сих пор стоит нежное имя – Сакура. Когда мне впервые холодно без твоих объятий. Когда мне хочется, чтобы ты узнал меня, чтобы произнёс вслух моё настоящее имя… Возможно, я лишилась рассудка, позволив тебе так глубоко забраться в моё сердце. Ты клеймо на моей душе, Саске… Но почему, какими бы проклятьями я не осыпала твоё имя, какими бы мерзким не были твои поступки, мозаичной дорогой выложенные передо мной, я всё равно, всё равно… слышу твой голос, шептавший моё, всё-таки моё имя… 
Нет. Так не должно быть. Ты не помнишь, просто… просто… Не надо, Саске! Не надо! Не говори… Я боюсь это слышать! Ты никогда не слушал меня, мой голос и мои слова – никогда. Ты не слышал меня! Ты не можешь его помнить!
Или…В тот день, на берегу…Ты позвал меня? В первый день пребывания в вашей команде, ты позвал меня по имени? Ты…но нет, это неправда… Этого не может быть… Мы ведь… разошлись

- Твой голос был пронизан ненавистью и страхом, но это был твой голос. Голос утренней зари, - Учиха говорил медленно, порой растягивая слова. Это было не похоже на него, это было нереально. -  Как в тот день, когда я ушел…
- Саске… - прошептала она. – Заткнись. Прекрати врать, твои слова - спланированная ложь. Вопрос лишь в том, чего ты хочешь добиться от меня? Я не хочу этого слушать… Ты никогда не слушал меня, потому не мог запомнить мой голос… Я тебе не верю…
Слов не хватало. Кислорода не хватало. Сил для смеха не хватало.
- Я тебя боюсь … Я тебе не верю… Ты врешь. Рассвет… Я выиграю эту партию, длинною в жизнь.
Учиха закрыл глаза, ухмыльнувшись. Сакура перевела дыхание и стерла последние слезы. На улице запела какая-то птица. Её трель была грустной, но мелодичной, переливалась волной. Небо светлело, приобретало голубой оттенок. Рассвет приближался, солнце поднималось.
- На меня повесили ещё несколько преступлений. Я подписала признание, когда руки уже не слушались от пыток. Я стану свободной на рассвете. Я заберу свою измученную душу у тебя, Саске… Я вырву её в момент, когда моя голова покатится по эшафоту. Ничто этого не изменит – даже твой голос.  Танцующему Ветру не жить в этом мире, за ним будут охотиться, пока не убьют.
- Почему ты пошла со мной?
- Я шла не с тобой, а за тобой, Саске. Чтобы в последний раз увидеть твою ухмылку и умереть. Ты почти попался в мои сети, почти…
- Понятно. Ты хотела умереть от руки клона?
- Догадливый какой. Да. Я хотела убить Сакуру во мне. Но Сакура – это моё сердце, пусть и почерневшее… Последняя капля тебя во мне… Но скоро всё закончится…
- Ты права, всё закончится, когда Танцующий Ветер умрет…
- Я выиграла свою душу, хотя проиграла сердце… Прощай, Саске…

Шаги. Стук сердца, скрип и режущий звук. Двое в форме шиноби подошли к камере Сакуры. Саске встал на ноги, когда её провели мимо. Её изумрудные глаза сверкнули в полутьме. Она попрощалась. Она уходит добровольно.
Она бежит от него туда, где он её не найдет.

Прощай. Смирись с проигрышем, с тем, что – не ты. Лишь смерть – является свободой.
Всё кончено.
Коридор закончится. Жизнь обрушится.
«Голос утренней зари» - это голос ветра, несущий лепестки сакуры…
Скоро это закончится, Саске! Танцующий Ветер, Каори, Харуно Сакура – умрет…
Ты не сможешь помешать, ибо ничто не изменит это…
Да и попытаешься ли ты помочь мне?
Голос утренней зари…
Красиво начинается день…