Я смотрел Хост Клуб и если честно, то не хочу считать это аниме истиной в последней инстанции в полне японской архитектуры)
Такие типы домов, в котором жила Харухи, существует не только в Японии, но во многих европейских странах и Америке. Один из самых дешевых типов жилья.

Атрика, аригато. А то маразм совсем замучал

Почему в Японии нет батарей? У них не тропики! В Токио одна из лучших в мире система центрального отопления.

Фик хороший, я не устану это повторять!

А аниме - не святая истина в отношении истории Японии.

Отредактировано Марика (2008-05-13 19:40:00)

Хоспади, Япония, конечно, таинственная и малопонятная страна, но не другая же планета.
Не надо навязывать излишние домыслы.

Эльфин,как успехи?Мы ещё будем надеиться на проду?:X

неужели тебя,Эльфин,на экзаминах сцапали?

Господи я зашла в нет,ЛЮДИ!!Вы бы знали. Я наконец-то сдала все!! Ура!!Надеюсь у Мефа тоже ссесии закончились вот с ним все обсудим и будет прода.....Мамуль я в аську зайти не могу...все пороли нафиг полетели  cray.gif

Ура,я это сделала!!!=)
Вот так, это еще не все, скоро будет продолжение мыслей Анны.
Жду комментааариев.
Крииитики в лоб, как я люблю=)

Глава 4

Анна лежала на кровати, заложив руки за голову. Все тело ныло, особенно сильно болели ступни. Все это было для девушки привычным. Анна уже привыкла к ежедневной боли. По ней можно было судить, как ты работала сегодня. Если ничего не болит, день прошел впустую.
Неожиданно перед глазами всплыл образ парня из вестибюля:
«Как там его звали? Кажется, Йо… да, точно, Йо. Странный какой… Наверное, такой же пустой, как и все парни. А он ничего…»
Подумав это, Анна нахмурилась: «Ну вот этого мне еще не хватало…»
Тут дверь комнаты резко открылась, и в комнату залетела Нару, звезда местного масштаба – по численности поклонников противоположного пола с ней мог сравниться только Мамору. Науре бегло осмотрела комнату, потом, сев на пол, приподняла краешек покрывала Анны и устремила свой взор (и руки) под кровать. Оттуда полетели старые кофты и сдутый мяч. Киояму это возмутило:
- Нару, ты что, страх потеряла?
- Я… апчхи… просто… апчхи…
Послышался глухой удар – видимо, Науре ударилась головой. Тяжело вздохнув, Анна за пояс штанов вытащила девушку из-под кровати.
- Да объясни  толком, что ты ищешь?
- Кия, у вас тут говорят… апчхи… балетки старые валялись…
- Ох… Что, сразу сказать не могла? – Анна встала с постели, прошла к шкафу и, достав с самой верхней полки какой-то желтый пакет, протянула его Нару.
- Спасибо, – улыбнулась та, разворачивая пакет. – Ты настоящий друг. Что это?
Вместо ответа Анна протянула девушке совок и веник.
- А теперь, родная, убери за собой, – строгим голосом отрезала девушка и вышла из комнаты.

***

Немного поплутав по этажу, Анна зашла в старый зал. Раньше здесь проводили репетиции, обсуждали  предстоящий или прошедший концерт, но это было раньше.
В углу зала стояли старые стулья, валялся какой-то мусор. Цвет стен уже невозможно было определить – то ли серые, то ли голубые. Немного попахивало сыростью – видимо, протекала крыша. Странно, что в таком элитном училище есть такие уголки. Анну это всегда забавляло.
Пройдясь по скрипящему паркету, девушка уселась на лавочке возле окна. Облокотившись на подоконник, Анна наблюдала за шумным городом. Потоки машин, куда-то спешащие люди, огни реклам даже среди белого дня. Все такое живое… не то, что здесь. Балерины – как куклы в своем игрушечном домике: красивые, живут как в сказке. Так думаю многие. Но они даже не представляют, как девушки изнывают от постоянных болей, утомляющих тренировок, как им хочется свободы.
Анна выводила пальчиком какие-то фигурки на окне. Ее никогда не затрагивала мысль о том, что, кроме балета, есть другой мир. Она всегда шла тем путем, который ей уготовили, когда из интерната совсем маленькой отдали сюда. Анна не жаловалась, была даже благодарна за это.
Она удивлялась подругам, думавшим по-другому. Сейчас девушка вспоминала, кто первый сорвался.
Нару. Да, это была она. В пятнадцать лет девушка влюбилась в какого-то молодого журналиста. Между ними закрутился роман, хотя ему было двадцать семь лет! Он попользовался ей, поиграл, обесчестил и  в конце концов бросил. Та долгое время ходила как в воду опущенная. А потом как с цепи сорвалась: чуть ли не каждую неделю – новый парень, к репетициям стала относиться легкомысленно, всегда с нетерпением ждала выходных, чтобы уйти из училища куда-нибудь. Постепенно остальные тоже стали слишком много гулять. Одна Анна была от всего этого в стороне. Она была как неприступная крепость. Но девушка даже не подозревала, что оборона уже прорвана и кто-то собирается захватить эту самую крепость.

*взвыла*ЛюююююююдИИИИИИИИ...вы где,не ужели больше никому не интересно?
*пошла топиться от горя*

Так, спокойно.... Что бы написать? Интересно? Да, очень даже. Необычно, немного по-книжному, кукольно, но... интересно. Хвалю.
Теперь о неприятном. Слишком много "западного": от батарей и до примерного плана помещения. Это Япония, все-таки. Хотя это и делает твой фик не похожим на другие!
Словом, племяшка на славу постаралась, хвалю!!!

Эль,
Простой людской вопрос:ты почему писать не хочешь?
P.S.-Очень хорошее начало!

-_-  ну вот и прода........

Сегодня на улице было очень хмуро, серо и скучно. В такие дни часто, не предупредив и ничего не сказав, даже банального «здравствуй», приходят… нет, влетают… нет, просыпаются, захватывают и затягивают с собой в гущу воспоминаний тоска и ностальгия. Две сестры, две коллеги, которые во все времена истории заставляли людей о многом задумываться, по-новому смотреть на мир, многое менять и меняться самим.
Анна ворочалась на лавочке, пытаясь найти удобное положение. Наконец девушка обняла колени, положила на них голову, повернув ее к окну. На душе было пасмурно, так же как и на улице. В мысли то и дело лезли проклятые воспоминания, о которых измученная болью душа так хотела забыть. Они, как назойливые мухи, ужасно раздражают, но от них не избавиться. Мысли, такие навязчивые и мерзкие, с каждой минутой, нет, секундой становятся все невыносимее.
Воспоминания… а что вспоминать? Счастливое детство, которого не было? Или сестру, которая бросила Анну? Юмико… Они всегда были вместе. Но «всегда» – это не вечно.
- И ты меня оставила, Юми, предала. Даже после того, что мы вместе пережили…
Когда Анне было всего пять лет, а ее старшей сестре – восемь, погибли их родители. Какой-то маньяк напал на них в подворотне, когда те возвращались из театра. Отец пытался защитить жену, но тщетно. В результате он получил десять ножевых ранений в живот и скончался до приезда скоро. Мать девочек покинула этот мир в отделении реанимации – у нее не выдержало сердце.
Что было дальше, несложно догадаться.
Интернат.
Анна ненавидела его всем своим существом. Это невозможно было вспоминать: издевательства детей, жестокость воспитателей… Да что там, это была самая что ни на есть тюрьма. Все бы ничего, ведь сестра всегда была рядом, стойкая и бойкая, всегда готовая защитить. Но их разделили через два года после трагедии из-за возрастной категории. Юмико была старше, и ее вынуждены были перевести в детский дом для старших детей. Сестры виделись каждые выходные, она обещали друг другу всегда быть вместе…но «всегда» – это не вечно.
Старшую Киояму удочерила какая-то обеспеченная семья.
Сестры встретились вновь лишь пять лет назад – когда юная Анна уже вовсю упорно работала над собой, терпела боль и обиды, старалась быть лучшей, самой лучшей. Она училась быть балериной.
Ведь если ты умеешь танцевать, это еще не все. Все – это то, как ты танцуешь, с какими чувствами, как подаешь себя. Балет – это мир. Жестокий мир, которому не нужны слабые. Балет – это борьба. Борьба длиной в жизнь.
Анне было всего четырнадцать лет, но к тому времени она уже многое пережила, а счастья так и не нашла.
Когда младшая Киояма встретилась с Юмико – ухоженной, красивой, образованной – та, повиснув на шее у младшей сестры, заплакала, без конца повторяя, что она «так долго искала, так скучала!» А потом потащила в кафе и около трех часов рассказывала о своей «несчастной» судьбе и о том, что ни за что больше не оставит «Кию».
Анна все слушала и слушала девушку и лишь кивала головой.
Не верила. Не хотела. Боялась.
Но та и впрямь на протяжении долгого времени была рядом. Младшая Киояма уже поверила, что у нее снова будет семья. Скоро они должны были поехать в родной город, навестить новых родителей Юмико.
И что же? Что теперь?
В тот день, когда Киояма чуть не замерзла среди незнакомых домов, она узнала о том, что ее любимая Юмико сбежала с каким-то «мачо». Все, что она сказала на прощание, – это банальное «прости». И даже это сообщил ее личный секретарь… или менеджер, хрен его знает.
Странно, но Анне было совсем не больно. Девушка уже давно поняла, что не нужна сестре. Все это – ее пиар-компания.
Популярная певица Юмирия Таноэ, несчастная девушка, жертва судьбы.
Эта история, придуманная продюсером и щедро сдобренная розовыми соплями, произвела невообразимый эффект. Пожалуй, каждый третий японец был очарован этим юным дарованием с нечастной кармой. Да, популярность в мгновение ока взлетела ввысь. И ничего, что голос Юмико на самом деле вовсе не ее. И ничего, что она сама ненастоящая. Ведь если правильно надавить на банальную человеческую жалость, можно многого добиться. Анна считала, что это подло и низко. Как раз в стиле семьи Таноэ. Они и Юмико такой же сделали.
- Ведь это НАША история. НАША судьба. Неужели даже память о родителях для тебя уже ничего не значит, Юми? – прошептала девушка в пустоту.
Не больно. Странно.
Страшно?
Нет, просто пустота в душе. Как всегда.
Обидно?
Тоже нет. Странно.
Все равно?
Да. Естественно. Я равнодушна.
Почему?
Потому что одинока.
Счастлива?
В какой-то мере. Ведь у меня нет мечты.

***

Из коридора послышались два знакомых голоса. Анна повернула голову в сторону двери.
Ей не надо было видеть спорящих, девушка и так знала, что это Нару и Джун снова ссорятся. Никак вместе не уживутся. Раньше Киояма хоть как-то пыталась вмешаться, а сейчас понимает, что это просто бесполезно.
Девочки… Сколько лет они уже вместе…
Общаются, танцуют, живут. Столько лет…
Все девушки уже не раз меняли места у станка. Только Пирика неизменно стояла в центре. Она была не просто первой – единственной, выше оценок, экзаменов, педагогов и богатых родителей, сплетен и интриг, всей этой околобалетной суеты, потому что такой балериной можно только родиться. Девушка танцевала так же естественно, как ходила или смеялась. Училась легко, словно вспоминала полузабытые движения; даже на ежедневных занятиях по классу не просто работала, а танцевала свое настроение.
Именно на Пири ставили выпускной экзамен, не «Коппелию» или «Тщетную предосторожность», а «Жизель».Еще недавно рядом с Юсуи стояла Джун, грубоватая, но очень сильная по технике. У нее был фантастический прыжок – она как будто вылетала из пушки.
Но на втором курсе Джун вдруг стала раздаваться вширь, у нее по-женски округлились бедра, появился выпуклый, как у гусыни, живот, стали заметны толстые защипы на боках. Девушка занималась йогой, голодала, но фигуру вернуть так и не смогла, только все больше набирала вес. Джун уже с трудом выдерживала весь урок, стоя на носочках,
два раза даже рвала связки. Она оказалась среди «корды» и все дальше и дальше отдалялась от Пилики. Вскоре рядом с Юсуи твердо встала Анна, а Джун оказалась возле рояля. В самом конце.