Еще одна сцена - как обещала)
Первые лучи рассвета еще не заглянули в окошко комнаты молодой девушки, но та уже давно не спала…
«Интересно, это все-таки видение, или мой затаенный страх?»
Девушка задумчиво поглаживает монету – металл прохладный, гладкий, приятный на ощупь – и чертовски реальный. А для нее вернуться сейчас в реальность – самое главное. Тамао уже давно живет в странной дымке – полусне, полуяви. Видения преследуют ее в последнее время почти постоянно – но они так необычны и пугающи, что даже Йомею, своему учителю, она не решается ничего сказать. Да и поверит ли он ей? Только верные духи что-то подозревают, они наблюдательны, но легкомысленны – и Тами удается удержать в тайне свои полубессонные ночи.
«Мне стоит еще раз взглянуть на тот свиток», - тихий вздох.
Но вот розовато-желтый свет проникает в окно и расцвечивает комнату нежными, пастельными красками. Тами улыбается почти против воли и застилает постель – день начинается.
Все как обычно – препирательства и дурацкие шутки Кончи и Пончи, задумчивый взгляд Йомея (который на самом деле в это время просто еще спит с открытыми глазами, но Тамао находит эту привычку очень милой – его внук ведь такой же), вот только Микихисы нет – опять пропадает в горах.
- Что ты намерена сегодня делать? – чуть дребезжащий старческий голос.
- Я бы хотела заняться изучением старинных рукописей, сенсей. Если позволите, - вежливо склоненная голова, а длинные розовые пряди волос скрывают промелькнувшую улыбку – Йомей уже давно ничего ей не запрещает.
- Замечательно, - кивает учитель и возвращается в свою полудрему.
Тамао неторопливо, маленькими глоточками, пьет чай – мысли ее безмятежны, на душе – покой. Она все-таки научилась жить в мире с самой собой – хотя это и было непросто. А теперь все прекрасно – она уже может без боли вспоминать своих друзей – всех их. Даже Йо и Лайсерга.
«Я поступила правильно», - рассеянно думает девушка, но сформулировать четко не может – правильно, что не стала бороться за свою любовь? Или правильно, что не позволила себе жить суррогатом любви? Впрочем, какая разница…
Тамао вот уже больше двух часов сидит в просторном зале – библиотека семьи Асакура занимает не меньше тридцати татами, почти все пространство уставлено шкафами, где хранятся книги – бесконечное множество книг! – и свитки, с тех времен, которые уже никто и не помнит…
Коккури как раз особенно любит эти свитки – ей нравятся и облачка пыли, которые как маленький взрыв поднимаются от них, и шероховатый, ломкий, пожелтевший от времени пергамент, да и безукоризненно выписанные иероглифы – правда, едва различимые сейчас – заставляет ее задумчиво улыбаться. В такие минуты ей кажется, что время перестает существовать, границы между прошлым и настоящим стираются, а в существование будущего вообще очень сложно поверить. Остается только свет, длинными полосами пронизывающий старую библиотеку, едва уловимый запах книжной пыли и она, Тами, царица этого безвременья.
Но сейчас девушка далека от умиротворенного созерцания – она снова и снова вчитывается в выцветшие иероглифы, с трудом проникая в смысл написанного. То ли дело в языке – древнееяпонский она все же знает не слишком хорошо, то ли в ее несобранности, но… пергамент похрустывает в тонких пальцах, а она никак не может разобраться – быть может, это просто старинная сказка? Она слышала такие раньше… но нет! И Тамао опять принимается рассматривать причудливо сплетенные линии.
-Там ОНА! ОНА приехала! Тами, спаси нас! – истошно крича, врываются енот и лисица, девушка от испуга роняет ручку и небольшую тетрадку, где делала пометки.
- Да что с вами? Успокойтесь! – пытается образумить она хранителей, но безуспешно. Кицунэ и тануки нарезают круги по библиотеке, периодически врезаясь головами в массивные шкафы, и тихонько повизгивают – голос они уже успели сорвать.
- Полагаю, это концерт в мою честь. - насмешливый резкий голос. С такими интонациями говорит только один человек на земле…
- Анна! – радостно сияющие глаза, губы сами расплываются в улыбке, и руки тянутся к застывшей в дверях блондинке. - Как я рада тебя видеть!
Медиум секунду мешкает, а потом все-таки крепко-крепко обнимает Тамао.
- И я тебя…