глава 2
Он грустно смотрит на девушку и смахивает с её щеки слезинку. Он не знает, как объяснить, как утешить…
- Шана, ну не плачь, не плачь, прошу тебя, - утешает он, но тщетно: слёзы лишь сильнее катятся по её щекам.
- Но ведь должен кто-то защищать империю…- он словно оправдывается.
- Но почему ты? - сквозь слёзы задаёт она вопрос, столь сильно волновавший её. Но ей так и не суждено услышать ответа. Тихое, прощальное «прости» растворилось в воздухе, а мальчик по имени Дарт скрылся в темноте…

5 лет спустя
Главнокомандующий сердийской армии Адагар стоял и смотрел на то, чем совсем недавно была деревня… Вокруг царила мёртвая тишина…
- Как красиво…
- Господин, мы нашли её, - оторвали от созерцания «прекрасного» Адагара. Он посмотрел на лежавшую у его ног девушку. Наклонившись, он поднёс что-то к её лбу и удовлетворённо улыбнулся.
- Отнести в цитадель и посадить в темницу… И ещё, предупредите тамошних, чтобы и пальцем её трогать не смели. - Солдаты ушли, оставив его одного. Адамар прислушался… Рядом с ним, в полуразрушенном доме плакал ребёнок. Он вытащил меч и быстро направился туда. Скоро всё стихло…

                                              * * *

Из личных записей командира рыцарского отряда Альберта IV
Я вёл свой отряд через горы, к вражеской цитадели… До нас доходили тревожные слухи о том, что второй и третий рыцарские отряды пали, проиграв в неравном бою. Теперь вся надежда возлагалась на нас и спецподразделение фагов, которым, надо отметить, я не очень-то доверяю. Итак, мы прорывались сквозь снежную бурю, длившуюся третий день. Тогда мы потеряли уже двоих, мы были абсолютно вымотаны сражением со стихией и, сказать по правде, оказались совсем не готовы к нападению сердийцев. Это случилось на четвёртую ночь. Мы остановились на ночлег и все забылись в тревожном сне… Когда я очнулся, схватка уже началась, превосходство было явно не на нашей стороне. Я схватил меч и кинулся в самую гущу сражения и видел, как убивали моих товарищей. Подбодрённый жаждой мести я рубил врагов направо и налево. Но тут огромная тень накрыла нас, скрыв собой солнце. В рядах моих солдат началась паника…
- Дракон! Спасайтесь! - вот что я услышал, прежде чем мне пришлось уворачиваться от горячего, испепеляющего всё на своём пути пламени, вырывавшегося из пасти чешуйчатого монстра.
Нас становилось всё меньше и меньше. И вот наступил момент, когда я понял, что остался совсем один… Это было последнее, что я успел подумать тогда, прежде чем был отброшен ударом хвоста и, ударившись головой, потерял сознание.
Так, я, Альберт IV, командующий первого рыцарского отряда, потомственный рыцарь и племянник императора оказался пленным в сердийской цитадели…
Среди бесчисленных пыток я скоро потерял счёт времени, единственным моим желанием было умереть. Не знаю, как долго я там пробыл, но вскоре ко мне в темницу посадили девушку. Я не знал, кто она и зачем она сердийцам, она постоянно лежала без сознания. Единственное, что мне удалось - узнать это её имя. Её звали Шана…

Отредактировано Рыжая (2006-11-20 18:37:55)

Так ну а тут мини-зарисовочки

Солнце медленно ползёт к горизонту, последний раз освещая землю перед сном. Осенние листья могучей трёхсотлетней липы падают на ветхую книгу, лежащую на моих коленях. Не отдавая себе отчёта, я вожу ладонью по твоей коре, пытаясь запомнить все трещинки и неровности. Ты столько повидала, как жаль, что ты не умеешь говорить… Моя рука нащупала что-то знакомое. Два имени, вырезанных на твоей коре... Я невольно улыбаюсь. Ты ведь помнишь его, да? Нас было трое: я, ты и он. Его больше нет, да и меня скоро не станет, а ты будешь хранить наш секрет ещё долгие годы, а потом канешь в небытиё, и он вместе с тобой. Я чувствую, как слёзы текут по щекам, их солёный привкус на губах… Подул ветер… Нет, не холодный и осенний, что пронизывает до костей, а нежный, тёплый и успокаивающий.
Как же мне хочется уснуть, уснуть и не просыпаться, чтобы избавится от этой невыносимой усталости. Я слышу, как журчит речка, как ветер что-то шепчет мне на ухо, как шелестят твои листья, природа убаюкивает меня и я закрываю глаза…

***

Парк… Парк, в котором растёт дерево… Дерево, чьи жёлтые листья падают на скамейку. Скамейка, на которой я сижу, прижав колени к груди…
Я уже давно перестала плакать, у меня просто не осталось сил. Я ведь понимаю, что мы никогда не будем вместе, что ты никогда не прижмёшь меня к себе своими нежными руками, а я не прижмусь к твоему горячему телу, не почувствую твоё горячее дыхание и не скажу тебе те самые слова. Мне незачем жить… Никто не будет скучать или страдать без меня. Я знаю, мне устроят роскошные похороны, а на могиле напишут что-то вроде: «Она была верным другом, прилежной дочерью, незаменимым человеком…» Но скоро гранитная плита покроется пылью, а цветы завянут и тогда я умру, умру уже навсегда… Нет, это не то чего я хочу. Я открываю глаза: это всё ещё парк, люди спешат по своим делам, совсем не замечая меня, но это мало беспокоит. Я смотрю на серые многоэтажки, стремящиеся ввысь, к столь же серому небу и отражающиеся в серых, грязных лужах. Всё в нашем мире серо… Но что это? Бабочка? В городе? В месте, где умирает всё живое. Что же ты здесь делаешь? Я протягиваю руку, и ты садишься мне на ладонь. Я не могу оторвать взгляд от тебя. Я почти не шевелюсь, лишь бы не спугнуть тебя… Ты так прекрасна и легка… Твоя жизнь очень коротка, всего несколько дней, и ты всегда беззаботна и счастлива, потому что просто не успеваешь испытать боль. Мне бы хотелось быть такой, как ты, тем более я всегда мечтала научится летать…Резкий порыв ветра и ты сорвалась с моей ладони, а я смотрю тебе вслед и улыбаюсь… Да, это правда, мне незачем жить и мне незачем было умирать. Но теперь у меня есть цель, мечта, ради которой я умру…
Вот я уже стою перед краем обрыва, внизу острые камни, а я стою и улыбаюсь. Сегодня самый счастливый день моей жизни, день, когда я стану бабочкой…
…Шаг…

Отредактировано Рыжая (2006-11-20 18:41:01)

Никому не интерестно?Жаль...=(

Просто хм...как бы это...Вобщем поскольку это грозит вылится во что-то оченбь глобальное, а писать только про одного героя я не умею=(пришлось делать нескольких, их всех вместе четверо будет и со следующий главы всё станет понятно...
И спасибо за отзыв=)

Ну...вобщем...что-то темка запустова

Начало небольшого расказика, как всегда спасибо Маломучаче за бетирование...Безумно жаждю услышать ваше мнение)))

Когда-то давно мне говорили, что в жизни нет ни смысла, ни цели… Говорили, что в ней нет дружбы и любви. Что жизнь - это наказание, что жить незачем и что нет в ней счастья, спокойствия, а лишь сплошная боль. А чтобы избавиться от неё, нужно умереть… Ни черта… Я больше не вслушиваюсь в этот глупый трёп, потому что теперь знаю правду…

***

Я неотрывно смотрю на мигающий зелёным фонарь светофора. Помнится, как когда-то, ещё, по-моему, в классе первом к нам приходил дяденька из милиции, рассказывал о правилах дорожного движения, и сам такой смешной был, усатый, краснолицый, а когда улыбался, щёки его надувались. Помню, я так над ним смеялась… Глупое, никчемное, детское воспоминание. Я начала злиться, потому что вся моя решимость куда-то исчезла. Вот уже и жёлтый огонёк сменился красным и я слышу рёв моторов приближающихся машин. Уже стемнело… В такое время суток все возвращаются с работы и поэтому машин очень много. Я встряхиваю головой и немного неуверенно, сетуя на своё слабоволие, делаю шаг на проезжую часть.
- Девушка! Ослепли чтоли? Не видите - красный? Куда прёте-то? - грубый, низкий женский голос будто бы ставит точку в моей внутренней борьбе, последнюю точку в моей жизни. Я делаю тот самый, решающий шаг прямо на середину дороги…
… Я слышала, как сигналил мне водитель чёрной волги, понявший, что не успеет затормозить, я даже рассмотрела его лицо, в эту секунду искажённое от ужаса. Я почему-то так и не увидела моменты из жизни, мелькающие перед глазами, только свет фар, настолько ослепляющий, что пришлось зажмуриться, а потом… Визг тормозов, чей-то громкий крик, упругий толчок, звук удара тела об асфальт…
Стало темно. Я не знаю, как долго ждала, но ничего не было: ни света, ни голосов, ни туннеля, ничего! Только кромешная тьма и тишина. Я была убеждена, что умирать не больно, но почему же тогда всё болит? И тут, неожиданно для самой себя я осознаю, что слышу отчётливое, слегка убыстрённое резко подскочившим адреналином биение собственного сердца. Нет! Нет! Не может быть! Я не хочу, не верю! Чувства постепенно возвращаются ко мне, я медленно, всё ещё не придя в себя от шока, от мысли, что осталась в живых, открываю глаза. Много людей: они окружили место аварии, но в центре не я, не обо мне они шепчутся и встревожено переглядываются. Я поднимаюсь и на ватных, негнущихся ногах подхожу к толпе. Вдалеке уже слышны сирены скорой помощи, а я стою и вглядываюсь в лицо парня, лежащего на асфальте, на его зелёную, пропитанную кровью куртку, на эту глупую шапку с помпоном, на светлые с рыжим оттенком волосы, выбившиеся из под неё. Я словно оцепенела. Скорая приехала, вынесли носилки и парня уложили на них и затащили в машину… Я так и стояла, пока сигналы машины не стихли где-то за поворотом… Обо мне так никто и не вспомнил, делать там мне было больше нечего и я, пошатываясь, словно пьяная, медленно пошла к дому…
Уже целый вечер не могу успокоиться, перед глазами всё стоит та авария. Чёртов пацан! Ну что дёрнуло его сделать это? Я не хочу признавать, но чувство вины просто сжигает меня изнутри. Громко ругнувшись и предварительно пнув попавшую под горячую ногу табуретку, я беру телефонный справочник и, открыв нужную страницу, набираю номер.
- Извините, это больница?

Мне говорили, что самоубийцы - безвольные слабаки… Ни черта! Никто и представить себе не может, сколько сил, сколько воли нужно, чтобы лишить себя жизни. Казалось бы - одно движение, один шаг, и вот он, долгожданный покой, свобода! Но страх, который овладевает тобой такой, что тебя колотит дрожь, что руки и ноги немеют, и ты не можешь управлять ими. Страх, который сильнее тебя, который практически невозможно преодолеть. Я долго терзалась сомнениями, мучилась, но наконец решилась… Но всё провалилось - я не умерла, всё было зря. Я жива, сижу в приёмной одной из городских больниц, сижу и жду чего-то… Я раздосадована, раздражена, потому что знаю, что уже никогда не смогу повторить попытку - слишком страшно…
Ко мне подходит молоденькая медсестра.
- Вы можете его навестить, - я киваю, а она ведёт меня на второй этаж, по коридорам, а потом мы заходим в лифт… Я смотрю на своего проводника… Медсестра, наверное студентка-практикантка - к такому я прихожу выводу. Она не намного старше меня, симпатичная, но, я бы сказала, немного типичной внешности: нет в ней ничего особенного. Немного неопрятная, заусенцы на пальцах, неровно обрезанные ногти, болтает без умолку, что-то рассказывает мне, будто я единственный её друг. За то время, что мы шли, я отчетливо поняла, что эта девушка безумно одинока, ей не с кем поделиться своими чувствами, переживаниями. Живёт она одна, а точнее с котом, об этом несложно догадаться, увидев небольшую царапину вдоль руки. Она сама делает всю работу по хозяйству, поэтому кожа на руках потрескалась и стала немного суховатой… Мне нравится заниматься анализом людей, пытаться найти кого-то необычного, неординарного. Нов это раз мне не повезло, я вздыхаю - ничего интересного, таких тысячи, миллионы. Я смотрю куда-то вперёд и снова погружаюсь в свои мысли. Зачем я здесь? Зачем я обзванивала все городские больницы, пока не наткнулась на эту, зачем в час ночи ехала сюда через весь город? Я пришла извиниться? Нет, это совсем не так. Просто я не люблю быть перед кем-то в долгу. Мы останавливаемся у палаты, и я, собравшись с мыслями, толкаю дверь…
... В комнате почти нет света, лишь от слабой настольной лампы. Он падает на альбом, по которому водят карандашом. Услышав стук двери, парень, полулежащий на кровати, быстро, с каким то непонятным мне усердием начал прятать альбом под подушку. Я молча прохожу к кровати и сажусь на стул, и мы долго, не отрываясь, смотрим друг на друга. Я почти не вижу его лица, только глаза, зелёные-зелёные. Я не знаю, что сказать…
- Ты - та девушка… ага. Сегодня на дороге я тебя спас, - я опешила. Нет, он не спрашивал меня, он будто бы вёл беседу сам с собой. Парень подался вперёд.
- А как тебя зовут? - никогда не думала, что у шестнадцатилетнего может быть такое по детски-наивное лицо.
- Анна, - отвечаю я. На его лице появляется улыбка.
- Анна… - повторил он, словно вслушиваясь в это имя, - Аннушка, Нюся, Аня, о! Анюта! Знаешь, есть такие цветы - «анютины глазки»? - протараторил он так, что я даже слова не успела вставить, - не знаешь, нет? Подожди, сейчас… - он схватил какой-то листок, лежавший на тумбе и, высунув язык от усердия, начал что-то рисовать. Через минуту он показал мне свой рисунок. «Анютины глазки» - именно это он нарисовал. Они были как живые, разве что чёрно-белые.
- Видишь? Они милые, правда? Как ты. Они очень нежные цветы, любят солнце, за ними нужно ухаживать… - не унимался парень, затем он принялся рисовать что-то ещё, а затем ещё… Я не помню, как долго просидела с ним, но знаю, что не сказала ни единого слова…
Я встала со стула и уже было направилась к двери, но он схватил меня за руку.
- Ты правда ещё придёшь? Правда?
- Не думаю, ведь к тебе есть кому приходить… - достаточно холодно ответила я.
- Принеси мне леденцов, а? - он жалобно глянул на меня.
- Зачем? - я не ожидала такой просьбы.
- Я люблю леденцы! - парень расплылся в широкой счастливой улыбке.
В конце концов моя совесть так и не успокоилась… Это я должна была сейчас лежать в этой палате вся перебинтованная, это меня должны были пичкать обезболивающими и я должна была бороться с ранами. Моя вина в том, что он встал на моё место…
- Хорошо, - говорю я и быстрым шагом выхожу из комнаты

хех, моя рада, что тебе понравилось, сейчас работаю над продой...мучительно работаю)))

Лиза...аха, оно медленно но очень верно вымучивается из моей головы=)))

Не поверите- вымучила, ага)))

Почему-то всегда считается, что девушки обожают сладкое, что они любят заедать килограммами шоколада, конфет и мороженного своё горе. Какой-то глупый стереотип, выдуманный мужчинами. Я хоть и девушка, но ненавижу сладкое, никогда не ем его… Блестящие обёртки, бантики, фантики - всё это лишь раздражает и отвлекает меня. А я люблю сосредоточенность, чтобы всё у меня в голове стояло на своих местах… Поэтому вполне естественно, что в кондитерских магазинах я нечастый посетитель. От пёстрых красок сладостей, обернутых ленточками и завёрнутых в цветную фольгу у меня рябит в глазах. Я иду вдоль полок, заставленных баночками с леденцами и тщательно выбираю. Нет, я совсем не хочу угодить этому парню, к которому вскоре поеду… отнюдь, просто я понимаю, что наврятли окажусь в этом магазине снова, мне просто интересно, любопытно и немного непривычно. Побродив по рядам полок ещё немного, я беру большую стеклянную банку апельсиновых леденцов. Ничего особенного, но я и не искала способа выделится. Откинувшись на сиденье кресла и прижав банку к себе говорю таксисту адрес, а потом думаю о каких-то незапоминающихся бытовых мелочах. Через некоторое время машина тормозит, я, расплатившись, вылезаю на улицу. Вылезаю прямо в лужу. Чудесно… Ещё одна подлость жизни, случающаяся постоянно. Тяжело вздохнув я направляюсь в больницу. Немного повертевшись у зеркала, поскольку искренне считаю, что девушка, вне зависимости от своих внутренних чувств должна выглядеть как минимум аккуратно, захожу в уже знакомую палату. Всё та же комната, лампа, альбом, кровать и парень на ней. Но кое-что изменилось: лампа не горит, альбом лежит в стороне на тумбе, а на кровати сидит девушка и протирает парню лоб.
- Здравствуйте, вы Анна? - приглушённый, немного жёсткий голос. Я лишь киваю и подхожу ближе, сильнее вцепившись в банку.
- Он вас ждал и много о вас рассказывал, - подойдя ближе, я могу лучше разглядеть девушку: ровные, без единого изъяна чёткие черты лица, изящный изгиб бровей, серые, полные холода глаза, тонкий нос, пропорциональные, пухлые губы, светлые длинные волосы и точёная фигура - всё это заставляло других восхищаться ее красотой и неприступностью. Дочь богатых родителей, к счастью, а может, и наоборот, имеющая неплохой склад ума и потрясающую хитрость, не стала одной из «золотой» молодёжи. Полный контроль за эмоциями, красота, ум позволили ей быстро научится манипулировать людьми, заставлять других делать то, что на руку ей. Она встаёт со стула и направляется к двери.
- Мне пора, - и она уходит, и мне всё равно, что заставило её это сделать. Я не хочу будить парня, поэтому пытаюсь занять себя хоть чем-то: пролистала альбом - ничего интересного, один едва начатый портрет… и больше ничего. Устроившись поудобней я закрываю глаза и сама не замечаю как засыпаю. Просыпаюсь я от громкого хруста. Голова гудит, а глаза открываются через силу - так всегда после дневного сна. Разлепив глаза я вижу как парень, полусидя в кровати и довольна жуя каким-то образом оказавшиеся у него леденцы, что-то рисует в альбоме
- С пробуждением… - он чавкает.
- Первое - прожуй. Второе - нехорошо брать подарок, если его ещё не подарили, - я качнула головой.
- Но они же всё равно мне, я не хотел, прости, я не хотел тебя обидеть, - стал впихивать мне банку обратно, да с такой старательностью, что я невольно улыбнулась.
- Ладно уж, бери-бери, - парень радостно запихнул себе в рот ещё несколько леденцов и продолжил рисовать.
- Тут была девушка… - не то, чтобы мне было интересно...
- Белла? – невнятно пробормотал парень.
- Я не знаю, как её звали…
- Белла, она ушла? Жаль, мы так и не поговорили, зато пришла ты, я так рад!
- Кто она? - пытаюсь убедить себя, что мне действительно совсем не интересно.
Парень опустил карандаш и уставился в потолок, у меня создалось впечатление, что он отключился.
- Эй, - я тронула его за руку.
- А? Моя мамка говорит, что когда мы ещё немного подрастем, лет до 18, мы поженимся, ага, правда это интересно? - протараторил парень.
- Очень… Поженитесь? То есть вы любите друг друга? - впервые за все время он был в тупике. Такой, казалось бы, простой вопрос…
- Любим? - он нахмуриля, - Мама и Белла говорят, что любим и что счастливы…
- А ты сам-то как думаешь?
Парень встрепенулся и снова набил рот леденцами.
- А я не думаю, - сказал он и продолжил рисовать…

Отредактировано Рыжая (2007-03-18 11:50:20)