Обещанный драббл для сына.
Фанату аниме посвящается...
Персонаж - Амидомару, ключевое слово "сам дурак".
Аффтарская отмазка: я зверушкО глупое, получилось не совсем то, что ты заказывал( Ибо мало Амидомару и таки чуть-чуть ангст.
Гомен.
Варнинг: не бечено.
Драббл шестой - исторический.
Сейчас ученые-историки говорят: «период Муравати», и качают осуждающе головой. Как же – бесконечные феодальные войны, восстания, борьба за власть и некомпетентные царедворцы. Храбрый Асикага Такаудзи и трусливый император Годайго, Северный и Южный двор – вот и раздроблена маленькая островная страна.
Льется кровь земледельцев и храбрых самураев, ломаются клинки, голосят женщины и плачут дети. А на дворе – 1385 год, самое его начало. И кричит в одном из домов новорожденный младенец, надрывно, во всю глотку, пока его не прижимают к теплой материнской груди и не дают молока.
Летят годы – один, другой, третий… Летят – для воинов, для министров, для вельмож, для крестьян. Для маленького светловолосого мальчика с черными глазами годы тянутся бесконечно долго – он все ждет возвращения отца с войны. Отец его храбрый самурай, его место – на поле брани. А потом мальчику исполняется семь, и он узнает, что никогда не дождется возвращения то-сана. В Киото льется рекой саке – сдался наконец непокорный Южный двор.
Какая разница, сколько полегло храбрых самураев? Слава сегуну!
Время голодное и беспокойное – всюду затаились мятежники! Уничтожить… Сжечь дома, засыпать землю солью, убить маленьких выродков – чтобы не смели мстить за отцов и поруганную честь матерей.
А в маленькой хижине умирает красивая светловолосая женщина – мальчик не плачет, только сидит, поджав зябнущие ноги, и смотрит в пустоту.
Вот если бы отец не погиб…
А на улице – весна! Теплая, пряно пахнущая, кружащаяся в лепестках вишни. Нет ей дела до людских войн… И даже срубленные, сожженные, изуродованные стволы сакуры прекрасны.
Истинную красоту не обезобразить.
Зато земля мягкая и теплая, босые пальцы почти пропахивают грунт – мальчик, утирая пот, тащит вместе с другом самый большой камень, который нашелся в округе. Вот вырастет – поставит маме достойную поминальную плиту…
С Моске они знакомы с рождения. И у него тоже нет ни отца, ни матери.
Теперь нет.
Но некогда плакать – кругом полно таких же детей, осиротевших, беспомощных, слабых. А мальчик с детства помнит слова отца.
«Дело мужчины – защищать».
Отец Моске не был воином – простой кузнец, как поджав тонкие губы, сказали бы вельможи.
Глупцы – хороший кузнец стоит сотни самураев! Ибо ну что это за самурай – без катаны?
- Ты ведь можешь выковать мне меч? – горят черные глаза на заострившемся бледном личике.
Моске важно кивает и пренебрежительно пожимает плечами.
- Тебе только катану или вакидзаши тоже? – конечно, это бахвальство. Хорошего металла мало, но отец вот так спрашивал у заказчиков, и Моске невольно повторяет его слова, приправив их мальчишеским выпендрежем.
Дети войны – они ведь тоже дети.
Амидомару улыбается и встряхивает головой, собирая волосы в хвост. А на следующий день держит в руках первый в своей жизни меч.
Моске отчаянно ругается, когда Амидомару приносит обломки очередной катаны – виноват и некачественный металл и недостаток опыта. Моске знает, как сделать самый лучший меч, но пока не может. Амидомару не торопит – если нужно, он будет защищать новую семью голыми руками.
Проходит год, темнеет камень, поставленный им для мамы, а в руках прибавляется силы, движения становятся тягуче-ловкими, тело – послушным, и шагать без устали Амидомару может теперь очень долго.
Они с Моске научились выживать, а теперь учатся просто жить – слава сегуну, нет больше прямой опасности для жизни. Их теперь только трое – два друга и верный Харусаме. Лучший меч Моске.
Ветер треплет светлые волосы, на дворе опять весна – шальная, безумная, кружатся вновь вишневые лепестки, цветет упрямо сакура, а ноги мчатся сами – вниз по покрытому свежей травой склону. Моске не угнаться за Амидомару, да и не нужно – у него свои методы. Пальцы погружаются в холодноватую вязкую жижу, зачерпывают полную пригоршню, лепят плотный комок и метко посылают снаряд в цель – аккурат между худеньких лопаток.
- Дурак! – ругается Амидомару, встряхиваясь как собака, и хмуро стирает холодные грязные капли с шеи.
- Сам дурак! – веселится Моске и уворачивается от дружеской оплеухи. – Ты точно решил стать ронином? Разве это не постыдно…
- Постыдно – грабить и убивать! И я найду достойного хозяина, буду служить ему верой и правдой и умру настоящим самураем! – гордо вскидывает голову Амидомару.
- А если не найдешь? – сомневается Моске, почесывая разодранный недавно локоть.
- Найду. Мы еще будем служить самому императору! Моске, я стану самым сильным воином в стране, особенно теперь, когда у меня есть Харусаме. Веришь?
Моске верит и садится рядом – прямо на траву, приваливаясь спиной к толстому стволу дерева.
Конечно, все именно так и будет. Амидомару станет самураем, будет служить при дворе императора, а он, Моске, выкует для него меч еще лучше… Их точно ждет долгая и счастливая жизнь. А после смерти обязательно сложат красивую легенду о великолепном воине и его верном друге кузнеце.
Амидомару мечтательно улыбается. У них с Моске одни мечты на двоих.
Вот только сбывшиеся мечты не всегда приносят счастье.
Отредактировано Saraby (2007-12-31 01:46:12)
~love love love~ 
~megalol~ 
А вообще *шепотом, на ушко сестре* я уже перестала 
?