Пролог.

"Все, что хорошо начинается, кончается плохо.
Все, что начинается плохо, кончается еще хуже"
Закон Паддера

-Рассказывай все, как есть. Итак, как тебя зовут?
- Я – Асакура Йо. Мне шестнадцать лет, я родился в Изумо в 1985 году.
- Давай быстрее парень. Не тяни резину!
- Успокойся, Джекобс. Этому мальчику пришлось пережить такое… Не каждый взрослый бы выдержал.
- Я не могу так долго! Может, мы сможем и других найти?
- Давай я с ним поговорю?
- Хорошо, но учти Миллер, не больше получаса и я должен знать все.
- Да. – Хлопнула стальная дверь. Тени качнулись и побежали по стене. Мальчик вздрогнул.
- Так, давай начнем все сначала. Меня зовут Денис, а тебя?
- Я – Асакура Йо, мне…
- Так, это мы уже проходили. Ты помнишь, что случилось?
- Да.
- И что же? Где твои друзья?
- Друзья? – Юноша сморщил лоб.
- да. Вот, - Миллер протянул ему стопку фотографий. – Вот, это – Анна Коуяма, - Светловолосая девушка, лет шестнадцати на вид. – Это – следующий снимок, - Рен Тао. Дальше – Хоро Хоро Юсуи, Бокуто но Рю, ну и остальные.
Йо равнодушно рассматривал снимки.
- И что?
- Два месяца назад, некая мисс Олд, соседка Лайсерга Диттеля сообщила о пропаже мальчика. В тоже время, в разных частях света пропали еще десять человек. И среди них был ты, Йо Асакура. А потом, ты вдруг появляешься посреди Лондона в сотнях тысяч миль от Токио. Так ты расскажешь, что случилось? И где ты был все это время?
- Я не знаю. Но там было Она…
- Кто «Она»?
- Она – это Она. Несущая разрушения. Она и сейчас здесь. Слышите? Она пришла за мной. – Юноша, всхлипнув, обхватил себя руками, - Она пришла за мной…
Парень стал раскачиваться на стуле, как в трансе.
- Эй, успокойся. Здесь никого нет.
- Нет, вы не правы. – Лицо Асакуры осветила полусумасшедшая улыбка. – Она здесь. Я слышу ее шаги. Она уже близко!!!!
- Здесь никого нет, успокойся мальчик…
- Она здесь!!!!! – Взвизгнул Йо. Вдруг – лишь на мгновенье –  стало тихо. В коридоре одна за другой взрывались лампы. Комната мгновенно погрузилась во Тьму.
- Нет!!!!!!!! – Крик, полный боли и страха растворился в небытие.
В кабинете стало пусто…

Глава № 2. The boulevard of broken dreams.

Я иду по пустынной дороге,
Единственной, что мне знакома.
Я не знаю, что за поворотом,
Но я иду один, она – мне вместо дома.
Я иду по безлюдной улице,
По бульвару разбитых надежд,
По сонному, спящему городу,
Я – один, одиночество здесь.
Мои тени – единственные спутники,
Мое пустое сердце – единственно живое.
Иногда, мне хочется с кем-то встретиться,
Но я вновь иду в одиночестве.
Я иду по безлюдной улице,
По бульвару разбитых надежд,
По сонному, спящему городу,
Я – один, одиночество здесь.
Читай между строк,
Все провалилось, значит – так, как нужно.
Проверь и убедись, жив ли я еще.
Я – один, одиночество тут же.
Мои тени – единственные спутники,
Мое пустое сердце – единственно живое.
Иногда, мне хочется с кем-то встретиться,
Но я вновь иду в одиночестве.
Я иду по безлюдной улице,
По бульвару разбитых надежд,
По сонному, спящему городу,
Я – один и…
Мои тени – единственные спутники,
Мое пустое сердце – единственно живое.
Иногда, мне хочется с кем-то встретиться,
Но я вновь иду в одиночестве.
(Перевод песни группы Green Day «The boulevard of broken dreams»).

« Чтобы избавиться от кошмара, надо пережить его заново…»
©

…Ветер – в лицо, как когда-то, слишком давно и слишком недавно. Пустые глазницы спящего Лондона. Пустые ЧЕРНЫЕ глазницы спящего МЕРТВЫМ СНОМ Лондона.
И страх – ощущение неправильности происходящего, некой ирреальности. Лайсерг ущипнул себя за руку – в сознании отразилась боль, а рука покраснела.
Но все равно, это было как-то неправильно, слишком – реально?!

Он не знал куда идет, но внутренний голос звал его вперед.
Шаг за шагом – так можно измерить пустоту, но родной город в миг стал чужим и враждебным. В темных окнах скрывалось страшное нечто, только и ждущее пока он окажется уязвим.
Лайсерг хрипло рассмеялся – он всегда обладал богатой фантазией, ему бы только книги писать.

Он определенно знал куда шел, но не мог признать это знакомым путем.
Да, он шел к своему дому.
Даже отсюда он чувствовал, как в доме пахнет пирожками с яблоками – его  мама всегда пекла их для него.
А отец наверняка курит трубку, сидя у камина и читает газету «Times».
И тогда все, что было так долго, все окажется лишь дурным сном. И все будет неправда.
Но пустынный своей пустотой город неприятно следил за каждым шагом даузера.
А вот и родной дом – Лайсерг стоит прямо напротив – он знает в нем каждую черточку.
Вот здесь – окно заляпано зеленой краской – отец, когда падал с лестницы, случайно задел его.
А здесь – скрипит ступенька – ее как-то размочило дождем.
А дальше – вверх, словно и не чувствуя лестницы из десяти ступенек, и распахнуть дверь…

И увидеть вновь…

Обугленные тела его родителей, ужасный запах гари и его…
Убийцу…

- Я уничтожу тебя, Хао! – Яростный крик, казалось, не возымел должного эффекта.
Парень – возраста Диттеля медленно повернулся к нему.
Кулон, обычной стекляшкой рухнул на пол, выпав из ослабевших рук.
- Нет, этого не может быть. Только не ты, только не ты, Йо…
Йо Асакура жестко улыбнулся.
- А тебя что-то не устраивает, Лайсерг? Или ты все еще хочешь меня убить?
- Это не можешь быть ты!
- Почему же? – Каждое слово серной кислотой разъедало душу даузера. – Хао – это я. А я – это Хао. И между нами нет различий. И ты вновь не успел спасти родителей. Бедняжка, тебе, наверное, сейчас тяжело?
- Ты думаешь, я на этом остановлюсь? Нет, убей меня сейчас, пока есть возможность. Ведь смерть твоих родителей на твоей совести. Хочешь еще жертв? – Йо вложил в руки пораженному Лайсергу кинжал с искривленным лезвием. – Давай, бей сюда, прямо в сердце.
- Я-я не могу… - По щекам юноши побежали слезы. Кинжал со звоном упал на пол. – Не могу, ты – мой друг. Это все сон. Это все сон.
- Сон, говоришь? – темноволосый шаман плотоядно улыбнулся, подняв нож. – Может, это приведет тебя в чувство?
Лайсерг вскрикнув, провел рукой по щеке. Алая кровь… Его кровь…
Йо облизнул лезвие.
- Ммм, а знаешь, как приятен вкус крови? – Он засмеялся.
- Ты ненормальный. Ты сошел с ума.
- Да? Может быть, может быть. Я приму это к сведению, когда займусь следующими.
- С-следующими?
- Да, конечно. Ты же хочешь на это посмотреть? – И Асакура не оглядываясь, пошел в одну из комнат. Диттелю ничего не оставалось, как идти вслед за ним.
Едва он увидел ЭТО, его вырвало, а в глазах помутнело.

Везде была кровь, кровь, кровь…
От нее рябило в глазах.
А кругом – избитые и замученные шаманы – знакомые и нет.

- Что, хороша картинка? Я смотрел бы и смотрел. – Йо уже стоял у смутнознакомого шамана с длинными черными волосами. Когда в глазах перестало рябить, и Лайсерг привык к стальному запаху крови, Лайсерг с ужасом узнал в шамане Рио.
- Йо, что ты делаешь?!?! Это же Рио!!!! Он же наш друг!!
- А мне все равно. Я сейчас просто перережу ему глотку.
- Нет, ты не сможешь этого сделать.
- Вот как? Смотри! – Резкий взмах – фонтан алой крови. Тело Бокуто но Рю забилось в предсмертной агонии.
- Что ты творишь!!! Этого не может быть!!
- Может, еще как. Что, выберешь того, кто будет следующим?
- Нет. – Лайсерг упал на колени и закрыл уши руками. – Этого не может быть!!!! Все это неправда!!!!! Я это знаю!!!! ЭТО ЛОЖЬ!!!!!!!!! ЭТОГО МИРА НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!!! ЭТО ИЛЛЮЗИЯ!!!!!!!!!!
И, словно внимая его словам, мир зашатался из стороны в сторону. По небу – ясному, лазурному небо пошли уродливые белые трещины, разрывая на части – словно мозаику – даже солнце.
- Что? Что происходит? – Мир рушился прямо у него на глазах, рассыпаясь, как средневековые замки от дуновения ветра. Лайсерг посмотрел наверх – небо падало.
Он замер…
Небо падало прямо на него…
- НЕТ!!!...

Глава № 3. Пока это кажется важным…

Тишина не оставит надежды
Скажешь только, сколько успеешь
Это просто такая игра
Один говорит, другой ему верит
Я могу умереть один, если скажешь
Что тебе еще рано
Если твой ненадежный инстинкт
Подсказал тебе, что так надо
Пока это кажется важным
Каждый может не спать
Но каждый проснется однажды
Очнется однажды
Не расписаны, заняты
Как хотелось тихого счастья
И где-то в обрывках памяти
Девушка в белом платье
Знаешь, в чем наша разница
Я чувствую боль острее
Все, о чем ты молчишь, сбывается
Это страшно, но я тебе верю
Пока это кажется важным
Каждый может не спать
Но каждый проснется однажды
Очнется однажды
Пока это кажется важным
Каждый может не спать
Но каждый проснется однажды
Очнется однажды
(Смысловые галлюцинации «Пока это кажется важным»).

Справедливость всегда торжествует… в трех случаях из семи.
Майкл Уагнер

…- А он, ха-ха-ха, представляешь, совершенно пустой! Пустой, как пробка, вот те крест даю, как пробка! – Мужик отхлебнул приличный глоток из своей кружки. – Только глаза такие водянистые, ужасть просто! У, мальчонка та, конечно, того, похоронить хотели, а он того, взял да рассыпался. Страсть-то, какая! Одна кожа осталась! Ха-ха-ха, представляешь, кожа!
Рио, зевнув, посмотрел на мужика из-под полуприкрытых век. Сразу видно – бывалый моряк. Глаза – светло-светло-голубые, видно – выцветшие от старости. Черная с частыми поседевшими прядями борода, из которой почему-то выдран приличный кусок. Кожа – загорелая, грубая – и везде шрамы. На голове шапка, темно-синяя и прожженная в нескольких местах, словно кто-то тушил об нее окурки. Один золотой зуб и два выбитых. На левой руке нет безымянного и указательного пальцев – их откусила барракуда – так старик рассказывал. И куртка, потертая старая темно-непонятного цвета.
Старик одним большим глотком допил содержимое стакана и крикнул:
- Эй, Марта! Принеси-ка мне еще пивка! Да покрепче.
Рябая баба с длиннющей косой улыбнулась.
- Да, конечно, все для тебя, Волк.
- Хех, еще помнишь мое старое прозвище. Вот помню я в шестидесятые годы…
- Да, ну, тебя Мартин, - крикнул кто-то из слушавшей мужика толпы. – Продолжай, не мучай нас.
- Дык вот, а сеструха его – ой красавица была девчонка – первая на селе, все парни за ней бегали, - как брата-то то увидала, так совсем с ума сошла. По деревне все бродила, шептала что-то. А они-то сиротками были. Мать еще при родах померла, вместе с третьим сыном, а отец из моря не вернулся. Сначала думали – вот, одумается, семью заведет, забудет брата-то. Ан нет, через месяц прямехонько к морскому Дьяволу отправилась, вот как пить дать, отправилась!
Рио, сидевший рядом со стариком – он был самый трезвый из всех посетителей бара – Рио выпил всего два стакана виски, не знавший всех морских терминов, спросил.
- Куда отправилась?
- Эх, темнота! Помёрла она. Моряки вон отправлялись, думали тело найдут. Ан нет, ничегошеньки не нашил. Дык вот, а в деревне с тех пор спасу нет – бродит-то девка по деревне, по пирсу-то, мести ищет. Ну, вон и всех, кто по глупости-то ночью бродит, ловит тех. Вон оно как. – Мужик еще раз глотнул.
- И находят их?
- Ну, хех, кому как повезет. Вон, на той недели парнишу молодого загубила. Славный парень-то был. Бывало, выйдет в море, в шторм – и еще столько рыбы наловит!
- Брешешь старик, нет такого!
- Это-то я то брешу? Да, когда ты, щенок под стол еще пешком ходил, я с акулами в море боролся! Молчи, мелочь!
- Это кого ты мелочью назвал, козел старый? – Парень лет тридцати резво вскочил со стула, при этом опрокинув на кого-то выпивку.
- Эй, мужик, ты чего? Получал в детстве мало?
Рио поспешил уйти из бара – намечалась очередная драка.
Шаман, закурив сигарету, медленно пошел по пирсу. Здесь смешались необыкновенные запахи – морской соли, свежей рыбы и гниющих водорослей. Он не мог понять, как остальные не замечают сего «прекрасного» аромата. Рио казалось, что он не сможет привыкнуть к нему никогда.
Прошло уже три дня с тех пор, как он оказался в этой богом забытой деревушке. Он не помнил, ни как он сюда попал, ни где остальные. Выбраться отсюда не было никакой возможности – море, по словам трактирщицы Марты, бушевало уже вторую неделю.
Оставалось лишь пить виски да слушать бредовые рассказы Старого Волка.
Нет, не то, чтобы он им верил, но в деревне действительно пропадали люди. Несколько часов назад, Рио случайно забрел на кладбище – и ужаснулся. Покосившиеся деревянные – где-то свежие, а где-то уже полусгнившие – кресты, и практически на каждом первом надпись «пропал без вести в море». И снова этот отвратительный запах гниющих водорослей…

Рио сплюнул.

Нет, определенно это место портит ему нервы. Да еще и Токагеро куда-то делся. Шаман, остановившись, глянул на небо – впервые за все время его пребывания здесь тучи рассеялись, и выглянула полная луна. Такой ее он еще никогда не видел – огромная, ярко-ярко-желтая, она походила на сыр. Тускло сверкали точки-звездочки – созвездия были совсем незнакомыми. Ветер утих – на море был полный штиль. Похоже, буря закончилась. Лодки лениво поскрипывали, ударяясь о деревянный пирс. Было уже три часа ночи, и почти утренний холод пробирал до костей. Чирикали птицы, а на востоке заалела яркая полоса рассвета – здесь рано светлеет.
Рио, достав из кармана пачку сигарет, недовольно хмыкнул – осталось всего две сигареты, а в это глухомани достать приличных сигарет было серьезной проблемой.
А без ежедневного «отравления собственного организма никотином» - как любовно называл курение Рио – он не мог справляться с волнением. Шаман очень волновался за остальных – в основном за Йо и Лайсерга. Про Асакуру все понятно – тот спас Рио, помог ему разобраться в себе и теперь, «бродяга» считал себя по гроб жизни обязанным ему. А Лайсерг…
Этот зеленоволосый шаман был для него, как сын. Своих детей у Рио не было, и видимо, были бы не скоро, и вот, он нашел, о ком ему заботится. А теперь, ему нужно как-то выбраться отсюда и найти остальных.
Единственной проблемой было то, что он не знал, где он находится. Смутное объяснение трактирщицы, что они «где-то на юге какой-то северной страны» мало радовало его.
Погрузившись в свои мысли, Рио не смотрел под ноги и поскользнулся на чем-то противном и липком на вид… и замер.
Вокруг было тихо…слишком тихо…
Замолкли птицы. Не трещали насекомые. У Рио создалось впечатление, что он оглох.
Но нет…
Что-то шлепнулось о пирс, расплескав воду.
Рио обернулся.
У самого края стояла девушка, возможно юная – он не мог видеть ее лица, скрытого волосами. Разодранное платье в некогда милый розовый цветочек. В спутанных темно-русых волосах запутались пресловутые водоросли и болотная тина. Под ногами у девушки расплывалась большая лужа – стало понятно, что он только что выбралась на берег.
- С вами все в порядке? – Обеспокоено спросил Рио. Но девушка молчала, пристально рассматривая его. В последнем он и не сомневался, хотя не мог видеть глаз девушки. – А…мм… Ну если с вами все в порядке, тогда я, пожалуй, пойду.
- Стой, смертный… Тот, который видит духов. – Девушка сделала шаг к нему. Сердце Рио уже давно отбивало степ где-то на уровне левой пятки. Ее глухой, грудной, скрипящий и низкий голос наводил ужас.
Шаман отшатнулся назад, вжавшись спиной в стену.
- Эм, я, того, это…ну, в общем…  - Очень содержательно ответил он. Голос почему-то решительно отказывался говорить.
- А ты ведь мог спасти Его. – Девушка стремительно приближалась  к нему, оставляя за собой мокрую дорожку. Черноволосый мужчина не вовремя вспомнил недавно просмотренный японский фильм «Звонок» - после этого фильма, он, Хоро Хоро, Морти и Чоколав две недели боялись телефонной трели. А теперь – этот ужас наяву.
- К-кого с-спасти?
- Моего брата, видящий умерших. Ты заплатишь за это! – Она подняла голову.
Рио закричал от ужаса, увидев мертвые глаза утопленницы с невыносимыми, иссиня-белыми зрачками.
Это конец, понял он.

Сидящие в баре боязливо перекрестились.
- Хех, ну вот, еще один. – Протянул Мартин, сверкая золотым зубом. – Я ж говорил, спасу от нее нет…

Глава № 4. …еще раз…

я буду молчать.
замерзшими пальцами смех собирая
никчемно размазав, бездушная, злая
меня не сломать
...еще раз…

Куклы – мертвы. Никто с этим и не спорит. Они – лишь бездушные и пустые создания из фарфора, пластмассы или чего-то другого.
Но, кто докажет, что мы сами не куклы?.. © Night Sky & Olivia

…Она потерла ноющую голову. Мда, хорошо же она приложилась головой о камень. Хорошо еще, что не разбила себе ничего.
Анна с трудом поднялась на ноги – все тело ныло, а руки были разбиты в кровь.
Девушка осмотрелась. Куда и как ее занесло, она и не имела представления. Единственное, что было ясно – так это то, что она оказалась посреди леса. Было очень темно – скорей всего уже было за полночь. Деревья имели странный темно-синий оттенок, а жуткое, мутно-серое сияние – чем-то похожее на туман – витало в воздухе.
Анна попыталась мысленно призвать Йо. Конечно, может, она и была сильной, смелой и прочие, прочие ее достоинства, но все-таки она была девушкой, а, следовательно, нуждалась в защите.
Но ментальный контакт не дал ничего – была просто пустота, глухая и темная. И теперь, ей не оставалось ничего, кроме, как идти куда-нибудь.
Прислушавшись, Анна различила в смешении «звуков природы» переливчатый звон ручья и решительно двинулась на его поиски.
Идти ей пришлось недолго – минут пятнадцать, может, чуть больше. Чуть морщась от холода, она опустила руки в прозрачную, как слезы, воду.
- Ты ведь поиграешь со мной? – От неожиданности Анна вздрогнула. Впервые она не смогла почувствовать приближение человека к ней. Подняв голову, Коуяма  увидела девочку лет шести, прижимавшую к груди огромную – ростом чуть ли не с саму девочку – фарфоровую куклу. Да и сама девочка была похожа на куклу. У нее были чудесные белокурые локоны, собранные в два забавных хвостика с завитыми концами, огромные чисто-голубые глаза, румяные щечки-яблочки, пухлые розовые губы. На ней было милое голубое клетчатое платье и белый передничек. На ногах – белые гольфы с помпонами и черные лакированные туфельки.
Малышка смотрела на Анну взглядом, в котором смешалось любопытство, страх и детская обида.
- Шла бы ты отсюда, девочка. Здесь в лесу, может быть опасно. – Довольно-таки грубо ответила девушка.
- Я здесь каждое дерево знаю, мне не страшно. Так ты со мной не поиграешь? – В глазах уже засверкали не выплаканные слезы.
- Еще чего. Буду я с тобой возиться. И без тебя проблем навалом.
По щекам девочки побежали соленые дорожки.
- Почему тетя Анна не хочет играть со мной? Маленькая Лотта  была хорошей девочкой. Я не бегала босиком по мокрой траве и всегда-всегда закрывала окно перед сном. Съедала всю овсянку на завтрак и не дергала котенка за хвост. И не трогала конфет в буфете! Честно-честно! А еще я засыпаю даже без ночника! Неужели Лотта плохая девочка? – Малышка разразилась целым потоком слез.
Анна застыла на месте. Нет, она не представляла как ей надо себя вести в подобной ситуации – у нее не было опыта общения с маленькими детьми.
- Ну, хорошо, я поиграю с тобой. – Девочка заулыбалась. Но тут сама Анна, вскинув голову, внимательно посмотрела на девочку. – А откуда ты знаешь, что меня зовут Анна?
- Здесь все друг друга знают. – Туманно ответила маленькая Лотта. Подойдя ближе, она взяла Коуяму за руку и повела за собой.
Вскоре деревья и впрямь начали расступаться. Они вышли на зеленую лужайку, чуть позже – на асфальтовую дорогу. Взору Анны предстали выстроенные вдоль дороги дома. Знаете, такие, все одинаковые, как близнецы, приторно-розового цвета, утопающие в зелени, а на окнах – до отвращения милые занавески. Словом – типичная американская мечта.
К одному из них Шарлота – а так полностью звали девочку – и повела Анну. Двор полностью соответствовал дому – идеально подстриженный газон, кусты – цветущие всевозможным количеством красок, дорожка, выложенная плиткой.
И единственное, что казалось лишним – скрип несмазанной качели. Анне это показалось странным – ведь ветра не было.
- А это моя сестра качалась, видимо. – Словно прочтя ее мысли, ответила девочка.
- А почему ты с ней не можешь играть?
- Она не может играть.

А в доме стояла просто мертвая тишина, даже часы – огромные, настенные с позолоченным маятником – молчали. Анна непроизвольно поежилась. Шарлота повела ее на второй этаж.
Ее комната было очень большой и вся сплошь заставленная шкафами с игрушками. В дальнем углу, прямо напротив окна стояла кровать, покрытая нежно-розовым одеялом. Белый шкаф и небольшой письменный столик.
- На, подержи, пожалуйста. – Лотта протянула Анне свою куклу. Только теперь Коуяма заметила, что кукла была точной копией самой Шарлоты. – Ее зовут Ка-та-ри-на. – Шарлота произнесла им по слогам, словно не могла выговорить его полностью. – Ты подожди немного, я сейчас принесу кухонный набор, и куклы будут пить чай! А ты пока выбери себе куклу. – Девочка исчезла где-то среди шкафов. Анна осмотрелась. Она чувствовала себя странно, да и вся эта ситуация, было донельзя непонятной. Почему никто их не встретил?
Почему мама девочки (если она у нее есть) не сказала ничего против? И где же сестра самой Шарлоты?
Но, похоже, на ее вопросы никто не хотел отвечать. Анна посмотрела на ровные ряды кукол – все были красавицами, но в тоже время были осень разными. Вон там, на секунду замерла фарфоровая кукла-балерина. А здесь фальшиво улыбалась кукла-актриса. И еще – возможно сотни – такие же куклы, чинно рассевшиеся на выбеленных полках. Анна обогнула шкаф и едва удержалась от вскрика – там было полно…клоунов.
Анна боялась клоунов.
Конечно, вслух бы она никогда не призналась, сказала бы так: «Ненавижу», «не люблю», «раздражают» или что-то в подобном духе.
Но она боялась их.
А здесь они были самые разные – всех расцветок и размеров, но – неизменно – раскрашенные лица и измазанные рты.
Коуяма, вздрогнув, задела плечом шкаф и едва подхватила падающую куклу. Тоже фарфоровую. Она была практически точной копией Катарины, разве что у волос был более темный и глубокий оттенок – цвет переспелой пшеницы, глаза – ярко-серые и платье в коричневую клетку.
- Магдалина не любит, когда трогают ее игрушки. – Шарлота неслышно подошла сзади, вновь напугав Анну.
- Ты говоришь про клоунов?
- Да. И еще эту куклу. Мама специально заказала их для нас. Это я и моя сестра.
- Да, я уже догадалась. А где твоя мама? И разве она не будет ругаться, что ты привела в дом чужого человека?
- А моя мама никогда со мной не разговаривает. – Пожала плечами девочка.
- Она что, немая?
- Нет, просто это так. Тебе этого не понять. Так мы будем играть или нет? И ты выбрала себе уже куклу?
- Что? Да, я буду играть этой.
- Магдалина не любит, когда трогают ее Лизу.
- Ничего, если она придет, я поговорю с ней.
Шарлота в ответ испуганно замотала головой.
- Нет, не нужно, чтобы она приходила.
- Почему? Она же твоя сестра!
- Я ее боюсь. Но пойдем пить чай! – Девочка топнула ножкой. – Я хочу играть!
- Свои условия будешь ставить в другом месте! Пока здесь я… - Анна не успела продолжить. Странный шепот прошелся по комнате, словно эхо, отражаясь от многочисленных зеркал. В комнате враз потемнело, словно одна за другой перегорело большинство лампочек.
Шарлота прижалась к Анне.
- Я боюсь. Это моя сестра идет. – Девочка, сев на пол, закрыла лицо руками. Коуяма, убрав куклу обратно на полку, присела к малышке. – Она злая и жестокая. И я не понимаю, почему она такой стала. Мы раньше были очень-очень дружны.
Анна рассеянно гладила Шарлоту по голове. И ее не отпускало странно чувство, что кто-то смотрит ей в спину. Она обернулась и облегченно вздохнула – это была всего лишь кукла Магдалины. «Странно, но мне казалось, что я положила ее совсем по-другому» нахмурилась медиум.
- И давно Магдалина стала такой?
- Нет, она однажды упала в бассейн. Потом ее увезли дяденьки в белых халатах, а домой она вернулась одна и совсем другая.
Анну поразила страшная догадка.

Неужели, Магдалина – призрак?

И опять тот странный взгляд прожигающий спину. Девушка обернулась – кукла, каким-то образом слезшая со шкафа, пристально смотрела на нее.
- Магдалина, это твои шутки? Очень глупо. Ты пугаешь свою сестру. – В ответ тихий шорох-смех.
Шарлота взвизгнула.
- Она опять пришла, она зовет меня. Мне страшно.
- Я с ней поговорю. Магдалина! А ну выходи!
- А зачем? Она и так есть в каждом из нас. – Куколка Лиза, нахально улыбаясь, сделала несколько шагов вперед.
- Ты живая?
- Мы тут все такие. И сейчас вам  придет конец! – Пока Лиза говорила это остальные – естественно клоуны – кто медленно, кто быстро покидали свои законные места на полках. Анна похолодела. Шарлота, заплакав, забилась в самый дальний угол.
А клоуны все ближе и ближе подходили к ним.
- надо бежать. Шарлота, идем за мной! – Но девочка продолжала плакать, уткнувшись лицом в колени. – Черт возьми! Что за чертовщина?
Она не могла оставить девочку одну, но остаться здесь было бы гибелью.
- Лотта, подожди меня, я сейчас! – Анна проворно соскочила вниз по лестнице, в надеждах разыскать в доме маму девочек.
Искать пришлось недолго – мать девочек сидела в кресле.
- Мисс, мне нужна ваша помощь. Вы меня слышите? Эй! Я к кому обращаюсь? – Но ответа не было. Тогда Анна довольно грубо тряханула женщину и в который раз замерла от ужаса – в руках Коуямы была рука матери Шарлоты. Женщина была сделана целиком из воска.
Она протяжно засмеялась.
- Твою мать, еще одна кукла.
- Да, нас здесь много. – Девушка, обернувшись, увидела девочку, так похожую на Шарлоту.
- Магдалина?
- Я так популярна? – Лицо девочки исказила злобная ухмылка, превращая милое личико в обезображенное лицо.
- Что тебе надо? И где Шарлота? Что ты с ней сделала?
- С сестренкой-то? Ничего. Мне она не нужна. Мне нужна ты.
- Что?
- Анна, не сопротивляйся, так будет проще.
- Пошла к черту! Еще буду я слушаться всяких там малявок!!!! – Анна разозлилась не на шутку.
- Зря ты так. Здесь тебе твои шаманские способности не помогут. Здесь ты совершенно беззащитна. – Цепкие восковые руки мамы-куклы обхватили Анну, лишая всякой надежды на спасение.
- Кто ты, черт возьми? Призрак?
- О нет, Анна Коуяма, я гораздо лучше. – Детский смех зазвенел, как горный ручей. – Я – сильнее, я – просто, кукла. И скоро ты будешь такой же…

Страх…
Невозможность движения…
Холод воска…
Темнота и…
Конец?!...

Глава № 5. What I've done…

В этом прощании,
Нет ни крови,
Ни оправдания.
Ведь я выманил сожаление
Из нитей правды…
Из тысячи неправд.
Так что дай прийти сожалению,
И забудь все, замени прощением
То…
Что я сделал,
Я встречусь с самим собой,
И уничтожу то,
Чем я стал.
Чтобы стереть себя
И уничтожить то,
Что я сделал.
Немного отдохни от того,
Что ты придумала обо мне.
Пока я отмоюсь от этого
Руками…
Неуверенными…
Так что дай прийти сожалению,
И забудь все, замени прощением
То…
Что я сделал,
Я встречусь с самим собой,
И уничтожу то,
Чем я стал.
Чтобы стереть себя
И уничтожить то,
Что я сделал.
Для этого я
Начну все с нуля.
И все, что может прийти,
Сегодня исчезнет, уже не найти.
Я прощу себе то,
Что я сделал,
Я встречусь с самим собой,
И уничтожу то,
Чем я стал.
Чтобы стереть себя
И уничтожить то,
Что я сделал.
Я прощаю то, что я сделал…
(Перевод песни группы Linkin Park «What I've done»).

Единственная темница, в которой можно заточить душу человека, - это его «я».
Генри Ван-Дайк

…Рен открыл глаза.
Пару раз, неуверенно моргнув, он снова их закрыл и вновь открыл.
Сомнений быть не могло: он ослеп.
- Басон! – Лишь гулкая тишина, словно свист (а может, это он и был?) ветра. – Басон, мать твою!!!! Где ты шляешься???
И опять – ничего. Будущий глава семьи Тао, постояв немного, решил найти хоть кого-нибудь. И потом, разве настоящего Тао сможет остановить какая-то слепота?? Тем более что темноты он не боится, а интуиция развита у него хорошо. Значит, он спокойно сможет обходиться и без зрения.
Решив так сделать, Рен, не пройдя и пары шагов, уверился в несостоятельности такого предположения – он споткнулся о камень. Зато, появился хоть какой-то намек на свет – узкая яркая полоса, практически у самого носа.
Тао с ненавистью сорвал платок с лица и осмотрелся.
- Что за черт возьми? – То, что предстало его взору, мягко говоря, удивило его – место было похоже на поле сражения: вывернутые с корнем деревья, «пропаханные» борозды в земле, куски покореженного металла, полуразрушенные стены и тела…
Огромное количество…
Много, запредельно много…
- Твою… - Китаец не успел договорить. Мимо него со свистом что-то пролетело. – Какого (*);№%?* здесь творится??
- Ах ты, мразь! Я убью тебя! – Тао совершенно интуитивно отпрыгнул вправо и наклонился. И сделал это вовремя – еще секунда, и ему бы просто снесло голову. Рен обернулся и…
- Хоро? Какого черта ты делаешь?
- Что, не нравится, да Тао? Я убью тебя и отомщу за всех моих друзей! Которых убил ты! – Глаза Хоро Хоро прямо пылали от гнева.
- Что ты мели… - Но Рен в который уже раз не закончил фразу – он посмотрел на свои руки.
Будь он чуточку наивней, он бы решил, что это краска. Да, обыкновенная багрово-алая краска.
Так бы и было, если бы не противная, густая и липкая консистенция и стальной запах.
Это была кровь. Без сомнения, кровь. И что самое ужасное, не его.
То же самое, было и с лезвием гуандао.
- Твою мать, что здесь происходит? Хоро Хоро, ты, что рехнулся?? – Но слова комом, тяжелым комом встали поперек горла, лишь хрип вырвался из самых глубин сознания, постепенно перерастая в отвратительный смех. И Рен заговорил, но одновременно – как такое случилось, он и сам не понял – это был не он. Это был другой Рен.
- Я же обещал, что перебью вас всех с закрытыми глазами. – «Рен» криво усмехнулся. – И что же? Я оказался прав. Смотри Хоро, все твои друзья мертвы. И скоро ты к ним присоединишься. – Рен с ужасом, одновременно, словно со стороны и одновременно от «первого лица» наблюдал за этой сценой. Выходит всех, кто тут лежит, убил он…
И сейчас он собирается убить Хоро…
- Мечтай-мечтай, ублюдок! А мы еще доверяли тебе! Коварная тварь!!!! Ты не уйдешь от возмездия! Я тебя уничтожу, как когда-то Йо уничтожил Хао. И вот теперь ты его, так подло, в спину…
- Ну что ж, давай, рискни. – Тао принял боевую позицию – он просто не мог сопротивляться, его тело ему не подвластно.
Вдруг, со стороны развалин послышался шорох, а затем сдавленный кашель. Слегка покачиваясь и слабо передвигая ногами, из развалин вышел Лайсерг – весь в крови. Едва сделав пару шагов, зеленоволосый шаман упал на колени, кашляя и сплевывая кровь на пол. Его правая рука безжизненно повисла в воздухе. Белая рубашка приобрела багровый оттенок – видно, не только с рукой у него были проблемы. Ледяной шаман всего в двух прыжках оказался около даузера. Осторожно приподняв его, он помог ему сесть, прислонив спиной к стене.
- Лайсерг, ты как?
Диттель, сморщившись от боли, усмехнулся.
- Лучше всех. Ты должен помочь Чоколаву… - Дальнейшие слова парня превратились в бессмысленный хрип, перемежающийся с характерными алыми сплевываниями.
- Я не могу тебя оставить одного.
- Ты должен, нет, ОБЯЗАН помочь Чоколаву. Его придавило балкой. Мне не хватит сил вытащить его оттуда, а он сам без сознания. – Хоро оглянулся на стоящего позади Рена.
- Я быстро. – И шаман скрылся в темноте полуразрушенного дома.
- Лайсерг, Лайсерг, Лайсерг… Вот и пришел твой смертный час. – Рен довольно, словно сытый кот, смотрел на умирающего даузера. И что самое странное, он получал от этого реальное удовольствие.
- Рен, что ты творишь? Что с тобой стало? Мы не виноваты том, что случилось с Джун.
- Ха, ты решил взять на себя роль заботливого Йо Асакуры? Да пошел ты к черту, Диттель. Если бы вы не помедлили, моя сестра осталась бы жива. А теперь отвечайте.
- Но Рен…
- Прощай, Диттель… - Лайсерг, почему-то даже не вскрикнул, когда гуандао вонзилось ему прямо в сердце, лишь шире распахнул свои и без того огромные изумрудные глаза. А затем, неловко, словно сломанная кукла, завалился набок. А Рен, словно подсчитывая очки в азартной игре, произнес – Еще один…

…Тао, хрустнув пальцами, вошел в прохладную тишину развалин. У него еще оставалось время, чтобы убить остальных. Настоящий Рен, как он сам себя называл, ничего не мог с собой поделать – тело не слушалось его. И как он вообще мог убить всех своих друзей? И как Джун могла погибнуть?
Он ни черта не понимал.
Ему казалось, только что, он вместе с сестрой гуляли возле семейного замка. А потом…
Потом, словно густой туман, плотно засевший в голове, и вот он уже здесь. И где это тупое «здесь» он не понимал и тем более.
- Кто ты, твою мать? – Шипел Рен сквозь зубы. – Какого черта ты делаешь в моем теле? – Но ответом была лишь тишина, густо заселившая то, что некогда было жилым домом.
- Хоро! Чоколав! Где вы? – Тао понимал, что у него мало времени, что он недолго сможет держать себя под контролем, он должен успеть рассказать все остальным ребятам.
Выжившим ребятам, поправил себя он, и от этого на душе стало жутко паршиво.
Вместо ответа мимо скользнула яркая тень ягуара. Да, скорей всего, дух Чоколава бродит рядом, выслеживая его.
- Хоро, твою мать! Я хочу всего лишь поговорить с тобой!
- Ага, так я тебе и поверил. – Донеслось непонятно откуда – пустые стены искажали звуки. – Я не такой идиот, чтобы попасть на эту удочку повторно.
- Нет, Хоро, Ты – ИДИОТ!!!!!!!!!! Это я, Рен! Какая-то тварь вселилась в мое тело, не позволяя контролировать его. Я еле ослабил его контроль. Вы должны мне как-то помочь!
- Рен? Это действительно ты? – Из-за колонны осторожно вышел чернокожий шаман. Видимо, Лайсерг был прав – Чоколава не сильно задело, так, он лишь едва прихрамывал на левую ногу.
- Да, это я.
- А что случилось с Лайсергом? Где он? Как он?
Тао помрачнел.
- Он мертв. Я не смог преодолеть себя. Вы должны как-то помочь мне вытащить эту заразу из меня.
- У нас есть только один путь. – Сзади подошел Хоро Хоро. Тао обернулся. – И боюсь, он для тебя будет не совсем удачным. Прости Рен, но – кровь за кровь, смерть за смерть. Прощай…
- Что? – Но было слишком поздно – стальные когти Чоколава прошили его насквозь. И краем сознания, словно шепот ветра в листве, Рен уловил тихие слова Чоколава:
- Прости Рен, ничего личного...

Rene:

Ммм, ты меня смутила ~blush~ , но приятно . А вот в жанре надо будет добавить, что это дарк. Честно говоря, я не рассчитывала. что будет настолько мрачно! Чесс слово, оно само получилось)))

Знаю почти))) В детстве боялась до жути, везде всякие чудища мерещелись))) happy_roger

Я, признаться тоже. Не боюсь, они меня почему-то жутко раздражают.

Мдя... Невнимательность - моя вторая натура))) И как я ни страюсь, ничего не получается((( Обидно оч ~cryme~ . Но стараюсь исправляться

Эт я знаю. Можно сказать, это мой маленький кариз - не могу жить, простите, писать)) без тире. Мне так, удобнее, что ли

Пасиб еще раз ~blush~

Ангел:

Ангел, крылатая ты моя, не плакавай! Ты фто, солнц? Раскрою секрет - да, он жив. Пока что все герои живы))) Но только пока что!!!   Но я рада, что тебе понравилось

*little~kitten*:

Ну ты меня смутила прям... ~blush~  Рада, что понравилось! А глава о куклах навеяна одним фильмом, что я смотрела давным давно.

Rico:

Рада, что понравилось)))

Людей боишься? В смысле?
 

Да не то, чтобы очень...

Таких много... ~pardon~

Угу, у мну так же было)))

Вот оно, это продолжение))))

Olivia:

Солнц, мы этот фильм тогда вместе смотрели, я когда ту главу писала, его и вспомнила, между прочим. Но я рада, что те нравится)))