Название: Ломка (знаю, что ооошень эстетишно)
Аффтар: Великая Я-сама
Бета: Великая Мегара-сама
Жанр: Яой. И ноль романтики. И не ПВП!
Рейтинг: Аллилуйя! Я-таки запихнула его в PG-шные рамки!
Дисклаймер: Корабль «Гоинг Мерри» и команда Мугивары принадлежат Эйичиро Оде. Сигареты принадлежат тому древнему шаману, который заметил, что если поджечь определенную травку и вдохнуть ее дым, контакт с богами налаживается проще и вообще втыкает по-крупному. Кому принадлежит сакэ в камбузном шкафчике, я не знаю. Вероятно, что Нами, так как ей принадлежит вообще все на этом корабле.
Рецепт супа принадлежит Санджи.
Предупреждение: Яой, рейтинг, то да се… вы только не забывайте, что я спец обламывать!
Отмаза дес: Не виноватая я… виноват сначала Ода, создавший эту парочку, потом сценаристы с их яойными приколами в филлерах, потом Рыж и Мег с их «ммм…» и только потом, может быть, возможно, я!
Примечание: в готовке я лох, поэтому не пытайтесь, пожалуйста, приготовить суп по рецепту из этого фика – отравитесь.
Ах да, мне все равно не нравился дизайн куртки Зоро. Ну а для яоя пришить к ней пуговицы сам Бог велел!

Все началось с сигарет.
Хотя если задуматься, то все началось с особого рецепта картофельного супа, придуманного лично Санджи. Весь секрет заключался в том, чтобы своевременно снять кастрюлю с огня – после появления пенки должно было пройти ровно четырнадцать с половиной минут и не секундой больше. Но так как сам кок параллельно с супом готовил любимым накама три салата, жаркое из птицы с грибами и фруктовый десерт, это ответственное, но не слишком высокоинтеллектуальное дело он решился поручить дежурящему по кухне Зоро. Как выяснилось, зря.
А посему команда Мугивары вскоре смогла лицезреть привычное, в общем-то, зрелище: из дверей камбуза на всех парах вылетел отчаянно завывающий Зоро, за которым несся ругающийся Санджи. В одной руке кок стискивал поварешку, в другой – топорик для рубки мяса, попеременно пытаясь огреть невнимательного мечника то тем, то другим.
Команда наблюдала сие живописное зрелище около минуты, после чего Усопп подошел к двери камбуза и заглянул внутрь.
- Все о’кей! – радостно констатировал канонир. – они сообразили выключить плиту. Наш обед вне опасности.
Мугивары облегченно вздохнули и вернулись к прерванным занятиям, а погоня тем временем переместилась в каюты. Через пару секунд оттуда донесся звон бьющегося стекла и отчаянный вопль:
- Моя любимая полироль!!! Санджи, ты – труп!!!
Мгновение спустя бывший преследователь вылетел на палубу, старательно уворачиваясь от разнообразных предметов, летящих в него. Наконец, в дверном проеме появился и сам Зоро, завершивший серию бросков блистательным полетом небольшого позолоченного ящика. Ящик пролетел в сантиметре от цели и упал за борт. Ровно секунду царило молчание, а затем «цель» с истеричным воплем прыгнула следом.
- Эээ… Мишенебровый, ты решил утопиться? – изумленный мечник подошел к бортику, вокруг сгрудилась остальная команда. Пару минут спустя Санджи появился на поверхности, и, оттолкнувшись от трупа в недобрый час решившей позавтракать акулы, вернулся на корабль.
- Ты! – проорал кок, тыча пальцем в грудь Зоро – ты!... из-за тебя… Все погибло!
- Санджи-кун? Случилось что-то серьезное?
- Нами-сан, – повар обернулся. – сколько нам еще до ближайшего острова?
- Неделя, если повезет – дней пять, – нервно ответила навигаторша. – Но, Санджи-кун, я не понимаю, что…- она осеклась. Санджи вцепился руками в волосы и взвыл в отчаянии.
- Ты… Ророноа… ублюдок! Чертов мечник! У тебя гребаная сталь вместо мозгов! В этом ящике… мои сигареты были! – кок выдержал исполненную драматичности паузу. – И теперь у меня на все путешествие до следующего острова – не факт, что он окажется обитаемым! – те две пачки, что были в карманах! И то отсыревшие!
- Ну… - Зоро пожал плечами. – я же не виноват, что ты прыгнул в море…
- Арррргх!!! – свирепо прорычал Санджи. Погоня продолжилась.

* * *

На корабле «Гоинг Мерри» уже около суток царило траурное настроение, а Зоро шнырял по палубе с виноватым видом, стараясь не привлекать особого внимания.
Изначально большую часть команды Мугивар волновало, скажется ли невозможность предаваться любимой привычке на способности их кока готовить. Но после того, как Нами заглянула в камбуз и обнаружила синего, трясущегося, с дергающимися руками Санджи, в третий раз перечитывавшего этикетку на банке, отношение к ситуации резко изменилось.
Ценой неимоверных усилий самого повара и всей команды, буквально с помощью кулаков выдиравшей у него пачку, оставшиеся сигареты удалось растянуть на два дня. Однако на второй день, в сумерках, Санджи три раза осмотрел изнутри последнюю пачку на предмет завалившегося обломка или бычка, смял ее, выкинул и едва ли не разрыдался. Все. Finita la Comedia.
К вечеру третьего дня стало совсем плохо – до истерики и галлюцинаций. Разумеется, Санджи старался держаться, особенно при Нами и Робин – но терпения надолго не хватило.
Чоппер после тщательного осмотра изумленно сообщил, что при таких легких кок вообще уже должен не ходить, а передвигаться на инвалидной коляске. Санджи, чудом не сорвавшись на крик, доходчиво объяснил, что его это нисколечко не волнует – куда больше потенциального инвалида интересовало, что ему делать сейчас. Чоппер, стушевавшись, вколол ему какую-то синюю жидкость и сообщил, что Санджи слишком много об этом думает – ему надо успокоиться и отвлечься от мыслей о курении. Лицо олененка при этом сияло таким искренним желанием помочь, что повар не решился сообщать ему об абсолютной невыполнимости этого совета. Нет, он не закричал, что невозможно «отвлечься и успокоиться», когда мысль о сигарете набатом стучит в раскалывающейся голове, не выкрикнул с надрывом, что призрак табачного дыма преследует его и душит, не пожаловался с плачем, что грудь разрывает от необходимости вдыхать чистый воздух. Всего этого Санджи не сделал, хотя и очень хотелось.
Что касается вколотой ему в руку дряни – что ж, если Чоппер хотел, чтобы к невозможности Санджи нормально воспринимать окружающий мир добавилась еще и невозможность ходить, он вполне преуспел. Хотя повар отдавал себе отчет, что их врач скорее всего не причем – это просто очередное проявление мольбы его организма о помощи. О сигарете.
Ночью стало совсем невыносимо, и кок принял решение напиться (если вспыхнувший в лихорадочном хороводе картинок образ бутылки можно назвать осознанным решением). Едва ли это поможет, но если очень постараться, то можно было бы хотя бы отключиться ненадолго. О том, что с ним будет по пробуждению, Санджи предпочел не задумываться.
Кое-как выбравшись из каюты, он поковылял по направлению к камбузу. Свежий морской бриз – это не то, что приносит облегчение при сигаретной ломке, но весь свой показавшийся безумно долгим путь Санджи судорожно втягивал в себя воздух, будто надеясь уловить в нем манящую нотку сигаретного дыма.
Свет стал неприятен еще утром, но кок прекрасно ориентировался в камбузе – раньше. Сейчас же ему пришлось изрядно помучиться, прежде чем удалось откопать нужную бутылку. Но сакэ лишь ухудшило ситуацию – горло начало раздирать втрое сильнее, а держаться на ногах стало окончательно невозможно. Санджи просто рухнул на стул. Именно в эту далеко не самую приятную минуту в его жизни дверь распахнулась, и на пороге появилась смутная темная фигура.
- Тебе очень плохо? – Зоро Санджи узнал по голосу. Встревоженному, кстати. Так ему и надо!
- О. Смотрите, кто явился – сам Ророноа Зоро-сан. – он постарался вложить в эти слова как можно больше яду. Получалось плохо. – Пришли полюбоваться на плоды своих трудов?
Зоро не ответил на подколку, просто молча подошел и склонился над ним. Санджи чувствовал чуть шершавую кожу его куртки – интересно, почему он одет, в такое то время? Сам Санджи остался в брюках по одной простой причине – просто не смог их снять.
Впрочем, куда больше, чем узнать это, ему хотелось… конечно, в первую очередь курить. Но еще возникло странное желание… безумствовать, совершать дикие поступки из числа тех, которых потом если и вспоминают, то про себя и отчаянно краснея. Появилось навязчивое – может, виновато сакэ? – ощущение, будто этим он сможет облегчить стискивавшие голову и грудь оковы, будто сама ломка, представлявшаяся его воспаленному мозгу косматой старухой со злобным лицом, отступит в изумлении.
Что ж, подходящий вариант такого поступка как раз нашелся.
Санджи дождался, пока Зоро опустит голову совсем низко и тогда, резко подавшись вперед, легко провел языком по его губе. А затем, прежде чем Ророноа успел что-нибудь понять, впился в его губы по-настоящему – крепко, сильно, жадно.
Сколько раз он использовал эту тактику с женщинами: очаровать, заворожить, смутить, а затем, пока «жертва» не успела опомниться…
Как показывала практика, с Зоро выходило не хуже.
У губ мечника металлический привкус – не целует же он по вечерам свою катану, в самом деле! Ощущения странные, но измученным, искусанным, пересохшим губам Санджи они явно по душе. Или у губ нет души? Глупо размышлять над этим посреди поцелуя…
- Санджи! – растерянное, смущенное и возмущенное лицо Зоро было неизъяснимо приятно. – Ты что делаешь?!
- Тебя целую, – усмехнулся кок. Зоро дернул рукой, словно собирался ею ударить, но в последний момент остановился. Пользуясь моментом, Санджи поймал его ладонь, принюхался… едкий запах полироли, конечно, не заменит сигаретный дым, но он хотя бы внес новые нотки в удручающе чистый воздух. Подчиняясь мимолетному желанию, повар легонько прикусил один палец, облизнул, привычным жестом потеребил языком, словно сигарету.
- Тыыы! – взвыл Зоро – прекрати! Ты совсем двинулся, мишенебровый?
- Наверное… - вся эта игра… она доставляет удовольствие, помогает расслабиться… все же, что ни говори насчет «служения женщине» и рыцарства, долгое «одиночество» на корабле среди необитаемых островов просто не может не сказаться на мужчине… И у тебя те же проблемы, верно, мечник? Иначе, почему ты до сих пор здесь, рядом, почему позволяешь делать… так?
Кок охватил голову Зоро ладонями, притягивая к себе. Мир перед глазами расплывался и играл безумными красками, поэтому Санджи просто опустил веки и целиком сосредоточился на ощущениях. Он осторожно коснулся лица мечника, тяжело выдохнул воздух. Кожа обветренная и чуть шершавая, и Санджи это одновременно нравится и раздражает. Он сжал губы, прокусил и легкими, смазанными движениями принялся покрывать лицо Зоро поцелуями. Потом он проводил по нему тонкими, дрожащими пальцами, с наслаждением ощущая маленькие пятнышки крови под ними. Наконец, он встретился своими губами с губами мечника, откинул голову и медленно, с ленцой начал следующий поцелуй. Затянувшийся.
- Ты должен мне за сигареты, Ророноа. – шепнул кок, отдышавшись.
- Я ничего тебе не должен. - выдохнул Зоро ему куда-то в район шеи.
- Ты уверен?...
- Скажем так – я подумаю…
Санджи почувствовал его первые, нерешительные пока поцелуи – за ухо, в шею, в ключицу… С каждым мгновением Зоро, по-видимому, все больше укреплялся в каком-то своем внутреннем решении, и прикосновения его становились все страстнее и увереннее.
Они безумно… заводили. Санджи отдавал себе отчет, что теряет контроль над своим телом, и все же краем сознания изумился, почувствовав, как небрежно треплет волосы мечника. Потом руки кока скользнули ниже… расстегивать пуговицы на куртке просто не было сил, и он принял простое решение оторвать их.
Резкий приступ слабости… очень вовремя – соскользнувшими ладонями он провел по груди Зоро, чуть царапнув ногтями… Легкий стон доказал, что его посыл достиг цели. А тем временем ладони уже уверенно легли на широкий пояс…
В затуманенном сознании Санджи с неожиданной ясностью вспыхнула мысль, что в каюту он сегодня ночью точно не вернется. Но, собственно говоря, повар был совсем не против. Скорее даже за…
Дверь камбуза с грохотом распахнулась.
- Сааанджи! – с порога счастливо завопил Луффи. – Я нашел тебе сигареты!!!