НАЗВАНИЕ: Ребенок мечты
АВТОР: Мэлавон
БЕТА: Фанат аниме
ФЭНДОМ: D.Gray-man
ЖАНРЫ: Возможно - vignette. Имеются признаки таких жанров как Angst, Dark и, конечно, самый "любимый" мой жанр "ни-о-чем" - уж очень он мне свойственен.
ПЕРСОНАЖИ: Роад Камелот, Тысячелетний Граф, Леро, несколько неканоничных персонажей.
РЕЙТИНГ: допустим PG-13, хотя, я подозреваю, что если бы не некоторая условная "кровавость" сцен, то был бы PG.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: уважаемые читатели, имейте ввиду - любое сходство между этим фиком и сценой "пробуждения" Скина Болика в D.Gray-man никоим образом не является случайностью, совпадением или еще чем-либо подобным. Сходство совершенно умышленное, поскольку, если подумать, это лишь вариант той же самой сцены "пробуждения", но уже другого члена семьи Ноя. Но, поскольку персонажи все-таки разные, то и определенная специффика наличествует (иначе бы читать этот фик вообще не имело бы никакого смысла... надеюсь, что это все-таки не совсем так).
ДИСКЛЕЙМЕР: автор отказывается от соответствующих прав на персонажей и вселенную D.Gray-man, законным обладателем которых, насколько я понимаю, является Хошино Кацура.
СОДЕРЖАНИЕ: Роад Камелот, пожалуй - самый загадочный член семьи Ноя. Известно о ней крайне мало. И уж точно пока не известно, как именно проходило ее "рождение". Но можно предположить...
СТАТУС: закончен
ОТ АВТОРА: насчет соотношения со сценой "пробуждения" Скина я уже сказал. Нам продемонстрировали "рождение" ребенка гнева, и я решил предположить, как проходило "рождение" ребенка мечты. Надо сказать, я подошел к этому вопросу с пугающей серьезностью: даже вычислил наиболее вероятный временной промежуток, когда это могло произойти. Так что указание временного периода в конце я взял не с потолка. А вообще, во многом этот фик навеян ностальгией по American McGee's Alice (о чем свидетельствует эпиграф) и симпатией автора к Роад.
Ребенок Мечты
«This realm is for grown-ups; raw, well-ordered, ruthless, careening on the jagged edge of reality. Self-pitying dreamers are not wanted here; they cannot survive here. You fear the truth. You live in shadows. Your pathetic attempts to reclaim your sanity have failed. Retreat into the sterile safety of your self-delusions, or risk inevitable annihilation. If you destroy me, you'll destroy yourself. Leave now and some hollow part of you may survive. Stay, and I will break you down. You will lose yourself forever!»
Червонная Королева, «American McGee’s Alice»
Было пасмурное, дождливое утро, так что тусклый свет, проникавший в комнату сквозь единственное окно, едва разгонял полумрак. Одинокая отгоревшая свеча, уже больше походившая на бесформенную лужицу воска, стояла на столе возле кровати. Царила тишина, нарушаемая лишь барабанящими по стеклу каплями дождя и звуками шагов, периодически доносившимися из коридора. Казалось, что вся комната была погружена в тихую тоску. Но лежавшая здесь на грубой кровати маленькая темноволосая девочка, похоже, не испытывала даже уныния – взгляд ее темно-синих, с лиловым отливом глаз был отсутствующим, совершенно лишенным какой-либо осмысленности. Как будто этот бледный, одетый в ночную сорочку, ребенок не замечал ничего вокруг себя. Она не обращала внимания и на пропитанную кровью повязку у себя на лбу. В полумраке этого можно было и не заметить, но в комнате почти все, что находилось рядом с кроватью, было покрыто мелкими брызгами крови: серые стены, маленький столик, оконное стекло…
Вскоре в тишине раздался шум шагов, а затем стало четко слышно, как кто-то отпирает дверь. Когда из дверного проема в комнату устремился свет, он очертил две стоявшие в проходе тени.
- Можете войти, - послышался ровный мужской голос. – Она здесь.
Одна из фигур сделала несколько неуверенных шагов, заходя в комнату. Однако, как только взгляд вошедшего различил лежащую на кровати девочку, тот поспешно бросился к ней.
- Роад! – воскликнул посетитель, подбегая к кровати. – Роад, как ты?! Не бойся, я здесь, я пришел, Роад. Скажи что-нибудь… Роад…
Его голос дрогнул, в нем слышался неподдельный страх. Мужчина взял никак не реагировавшую девочку за плечи и, осторожно тормоша ее, принялся повторять ее имя – каждый раз все тише и тише.
- Роад… Роад… Ты не узнаешь меня? Ответь, Роад! Пожалуйста, Роад…
Второй вошедший быстро подошел и положил руку на плечо первому в молчаливой просьбе успокоиться и прекратить эти попытки. Затем он принялся разъяснять, говоря тем же ровным, спокойным тоном:
- Вот уже несколько дней она ни на что и ни на кого не реагирует. Даже во время приступов ситуация мало меняется: ее тело сводит судорогой, а рана сильно кровоточит, но в остальном – никакой реакции.
- Доктор, что происходит?! – воскликнул первый мужчина, оборачиваясь к собеседнику. – Мы с супругой доверили вам свою дочь, самого дорогого для нас человека! Наш врач рекомендовал вас, как знающего специалиста! Мы даже согласились перевести Роад сюда, когда вы стали на этом настаивать! И я…
Отец девочки запнулся, заметив брызги крови на стене. После чего он медленно обвел взглядом всю комнату, убеждаясь, что рядом с кроватью такие следы присутствуют почти везде.
- Сколько крови… - наконец произнес он, когда его взгляд замер на бледном лице Роад. – Неужели все это…
- Да, – кивнул доктор. – Как я уже подметил, ее кровотечение усилилось. После каждого очередного приступа комната оказывается в таком виде. Но я рискну заявить, что вы приняли правильное решение, обратившись ко мне.
Собеседник ответил врачу вопросительным взглядом, и доктор продолжил:
- Необычная рана, появившаяся на лбу вашей дочери, и ее странные боли – явление, с которым я никогда ранее не сталкивался. Но у меня есть все основания предполагать, что этот недуг одинаково разрушает и тело, и разум Роад. Таким образом, наиболее вероятно, что в первую очередь мы должны будем искоренить болезнь духа этой девочки. Наверняка, ваш врач порекомендовал вам обратиться ко мне, потому что пришел к тем же выводам.
- Вы хотите сказать, что моя дочь – сумасшедшая?! – спросил отец Роад голосом тихим, но выражающим одновременно и страх, и гнев.
- По вашим разъяснениям, рана возникла и стала кровоточить вскоре после того, как ваша дочь начала странно себя вести и расспрашивать вас о Ное, библейском персонаже, - доктор, казалось, не обращал особого внимания на собеседника и размеренно продолжал свои рассуждения. - И уже тогда имели место первые случаи кратковременного ухода ее от реальности. Затем начались приступы боли, после чего за девочкой начал наблюдать врач. Возможно, ее нынешнее состояние – следствие болевого шока. В конце концов, юному, неокрепшему организму тяжело регулярно переносить такую боль… Но поверьте моему опыту: есть большая вероятность, что Роад не желает воспринимать окружающую действительность и все больше удаляется от реальности. Замыкается в себе, если угодно. Очевидно, что такой недуг требует совсем иного лечения, нежели кровоточащая рана.
Выслушав врача, отец какое-то время молчал, глядя то на девочку, то на доктора. В конце концов, он сжал кулаки и тихо произнес:
- Доктор Меткафф, для нас с супругой Роад – самое драгоценное сокровище в мире, самая большая радость в нашей жизни. Все, чего мы хотим – чтобы наша дочь вернулась к нам живой и здоровой. Просто скажите: можем ли мы на это надеяться?
Как только он сказал это, доктор положил руки ему на плечи. Пристально глядя в глаза собеседника, Меткафф ответил, все тем же спокойным тоном:
- Безусловно. Я прекрасно понимаю ваши переживания, сэр, но, тем не менее, вы должны успокоиться и довериться нам. Наша клиника вполне заслужила свою блестящую репутацию. Могу вас заверить – мы используем все доступные нам средства, чтобы искоренить болезнь вашей дочери, и спасти то, что поразил недуг: будь то тело или разум. А сейчас вам лучше уйти, хорошо?
Отец Роад слабо кивнул, после чего вновь посмотрел на лежащую без движения девочку. Он осторожно провел рукой по лицу дочери, но та по-прежнему лишь безучастно смотрела в потолок.
- Хорошо, что я не разрешил твоей матери поехать со мной. Не хочу, чтобы она видела тебя такой… Роад, девочка моя, дома тебя ждут. Возвращайся к нам скорей!
- Пойдемте, сэр, – сказал доктор, и двое мужчин покинули комнату, закрыв за собой дверь.
Несколько позже из-за двери можно было услышать голоса двух людей, разговаривающих в коридоре:
- Никаких изменений, доктор Меткафф? – спросил женский голос.
- Нет, сестра. Должен подметить, что мы имеем дело с крайне занятным случаем. Я всецело заинтригован состоянием этой девочки…
- Доктор?.. – в голосе слышался некий укор.
- О, поймите меня правильно! – поспешно ответил врач. – Мое сердце сжимается, когда я вижу страдания невинного ребенка. Но, вместе с тем, нельзя не признать, что у нас появилась прекрасная возможность опробовать в действии наши новейшие методики лечения. Эта таинственная болезнь воспринимается мной как личный вызов, если угодно! Именно поэтому я намерен вернуть эту девочку к реальности, чего бы это ни стоило…
Голос доктора начал удаляться, пока, наконец, не стих совсем, уступив место прежней тишине.
…
Реальность? Люди говорили что-то о реальности… А что они сами о ней знают, о реальности? Ничего. На самом деле – совсем ничего. Даже представления не имеют. Люди не знают. Никто не знает.
- Я знаю, – раздался голос из тени, словно ответ на так и не прозвучавший вопрос.
Конечно, Роад никак не среагировала, когда рядом с ней из темноты появилась странная толстая фигура. С серокожего лица не сходила неестественно широкая улыбка, больше походившая на маску – казалось, что этот таинственный посетитель просто не может перестать улыбаться. На носу у него блестело пенсне, а на голове красовался высокий черный цилиндр с совершенно нелепыми украшениями: как будто по полям головного убора кто-то рассыпал миниатюрные коробки с подарками – в яркой блестящей обертке, обмотанные разноцветными лентами. Довершали чудаковатый образ торчащие из-под цилиндра неимоверно длинные остроконечные уши. Когда этот чудной толстяк оказался рядом, Роад совершенно не изменилась в лице, но она чувствовала, что рядом находится кто-то, кто уже давно ей знаком.
- Роад, - все так же улыбаясь, заговорил странный визитер, - люди здесь говорят, что ты отдаляешься от реальности… Но они даже не представляют, насколько ты к ней приблизилась! Ты увидела, что на самом деле представляет собой этот мир. Потому что ты – одна из избранных Богом. Одна из тех, в ком возродилась кровь Ноя и его память.
Улыбчивый человек аккуратно убрал с лица девочки прядь темных волос лилового оттенка.
- Ну разве это не трогательно, что мечты Ноя живут в таком прелестном ребенке? Ты – ребенок «мечты», Роад. Ты знаешь, как прекрасны были мечты Ноя, как ужасны были события, произошедшие семь тысяч лет назад, и как безобразно то, что окружает нас сегодня. Определенно, Ной мечтал не об этом…
Пока он говорил и поглаживал девочку по голове, в глазах Роад блеснули искорки ясности. Хотя она по-прежнему не шевелилась, на ее щеках постепенно появлялись дорожки слез. Она плакала - плакала совершенно беззвучно, но взгляд ее, впервые за долгое время, был полностью осмысленный.
- Не удивительно, что чем больше в твоей памяти всплывали прекрасные мечты, тем меньше ты хотела видеть то, что окружает тебя в реальности, – все продолжал говорить чудак в цилиндре. - Но Роад, ты - больше, чем обычный человек. И тебе дозволено то, что не дозволено остальным: объединять мир реальный, и мир, созданный твоими мечтами. Так что, быть может, это даже хорошо, что этот мир так далек от мечты Ноя: пока мечта не сбылась, мы можем помнить о ней, наслаждаться ей и двигаться навстречу ее осуществлению! Тебе незачем расставаться с мечтами, Роад, наоборот – тебе суждено хранить их, жить ими, претворять их в жизнь!
В комнате стали слышны тихие всхлипывания, вскоре перешедшие в завывания плачущего человека. Но это плакала не Роад… Слезы продолжали катиться из ее глаз, однако она не издавала ни единого звука. А вот чудной толстяк по-прежнему улыбался своей неестественно широкой улыбкой, но из-под стеклышек его пенсне вытекали дорожки слез. Улыбаясь, он плакал и поскуливал, как будто пытался выплакаться и за ту девочку, которую сейчас гладил по голове.
- Скоро… Скоро твое рождение завершится, - сквозь плач говорил он, - и тогда… тебе не придется бояться этого мира. Твои мечты… они всегда будут с тобой.
И визитер вновь начал тихо завывать. А пока он плакал, Роад медленно коснулась своей рукой руки толстяка, поглаживающего ее волосы.
…
- Что ж, очевидно, что твое состояние заметно улучшилось, Роад – говорил Меткафф, наблюдая, как девочка медленно шагает босыми ногами по комнате. – Меня это несказанно радует!
- Да, - кивнула Роад, останавливаясь напротив врача и складывая руки за спину, - я чувствую себя гораздо лучше!
Доктор посмотрел на стоявшего перед ним ребенка. Окровавленная повязка была снята с ее лба, и теперь над бровями отчетливо виднелся ряд крестообразных отметин. Некогда бледная кожа девочки приобрела темно-серый оттенок, а синие с лиловым отливом глаза теперь хищно блестели янтарно-желтыми тонами. Роад немного шкодливо улыбалась и, перенося вес то на пятки, то на носочки, раскачивалась вперед-назад.
«Теперь уже все в порядке…» - размышляла девочка. – «Грань между мечтой и реальностью стала такой тонкой… Теперь все эти рассуждения людей кажутся такими глупыми! Люди… что они знают о реальном мире? Они поклоняются своему фальшивому «Богу», с радостью отдают себя на растерзание его «чистой силе»… Все мы – жертвенные овечки, не более. Только не все это понимают. Что ж, тем хуже для людей – вряд ли им найдется место в моей мечте. Наверное, это будет весело…»
- Доктор Меткафф! – наконец, произнесла Роад. – Мне кажется, со мной уже все в порядке. Так что, наверное, я вас покину. Ведь меня дома ждут, так?
И девочка широко улыбнулась, вопросительно глядя на доктора.
- Что ж, я не возражаю – пожал плечами Меткафф. – Думаю, твои родители будут…
- Доктор! – перебила его Роад.
Медленным движением языка она плотоядно облизнула свои губы, после чего уточнила:
- Я возвращаюсь в свой «настоящий» дом, доктор Меткафф…
…
- Тысячелетний Граф! – радостно воскликнула Роад, увидев на крыльце клиники знакомый толстый силуэт в цилиндре.
- Привет, Роад! – не менее радостно ответил ей улыбчивый толстяк.
Девочка в коротком черном платьице быстро подбежала к Графу и, чуть помешкав, бросилась к нему на шею, крепко обняв.
- Ну вот, похоже, теперь тебе гораздо лучше – довольно произнес он, опуская Роад на землю. – А я тебе кое-что принес!
С этими словами Граф достал из-за пазухи леденец на палочке и протянул ребенку.
- О, спасибо! – девочка с искренней детской радостью взяла леденец.
- Господин Граф, - вдруг раздался голос из сиреневого зонтика, что держал в руках Тысячелетний Граф, - это значит, что все получилось, леро?
- Да, – кивнул Граф, обращаясь к зонтику, - ребенок мечты с нами. Теперь у нас есть мечты, к которым стоит стремиться. Разве это не самое главное?
- Надо же! – воскликнула Роад. – Говорящий зонтик? А у него есть имя?
- Конечно! – чудной человек свернул зонтик и продемонстрировал ей наконечник в виде тыквенной головы. – Его зовут Леро.
Девочка облизнула леденец и произнесла, улыбаясь:
- Замечательно! А можно я возьму его себе, пожалуйста?
- Что, леро?! – возмущенно воскликнула тыквенная голова. – Знаете, для юной леди вы ведете себя излишне смело!
- Ну… - протянул Тысячелетний Граф, – Леро часто бывает мне нужен, да и привык я к нему… Но, думаю, ничего страшного, если ты будешь играть с ним время от времени. Разумеется, только предварительно спросив моего разрешения!
- Господин Граф, леро?!
- Все в порядке, Леро – сказал Граф зонтику. – Заодно будешь присматривать за ней. Ты же знаешь: за этими детьми нужен глаз да глаз! А я очень занятой человек…
- Господин Граф, леро… - вновь протянул Леро, с явной неуверенностью в голосе.
- Большое спасибо, Граф! – кивнула Роад. – Ну что, мы возвращаемся домой?
Не дожидаясь ответа, девочка обернулась и, хитро прищурив глаза, обратилась к стоящему в дверях Меткаффу:
- Доктор, мои родители… И все знающие обо мне люди в вашей клинике… Вы ведь позаботитесь о них, так?
- Безусловно, – кивнул врач.
Тысячелетний Граф также перевел взгляд на доктора и произнес:
- Доктор Оливер Меткафф… Насколько я припоминаю, именно так звали хозяина этого тела, да? Что ж, ты уж постарайся выполнить свою работу, мой чудесный акума!
- Как прикажете, господин Граф! – ответил акума, некогда бывший Оливером Меткаффом.
- Ну а теперь, Роад, - вновь обратился к девочке толстяк в цилиндре, - нам действительно пора возвращаться домой! Ты ведь хочешь опробовать свои способности, так?
Игриво рассмеявшись, Роад ответила:
- Конечно!
Сразу после этого за спиной Тысячелетнего Графа возникла причудливого вида дверь, по форме напоминавшая сердце. Покрытые черно-красным ромбовидным узором дверцы раскрылись, демонстрируя простирающееся за дверью лиловое марево. Граф обернулся, разглядывая врата, после чего произнес, посмеиваясь:
- У нас с тобой похожие вкусы, Роад!
Сказав это, он усадил девочку себе на плечо. Роад, все еще держа в одной руке леденец, другой ухватилась за цилиндр Графа.
- К сожалению, сейчас в нашем доме довольно безлюдно, - говорил Граф, подходя к раскрытым дверям, - ведь ты - вторая из родившихся детей Ноя, Роад. Но, думаю, тебе там все равно понравится. А скоро начнут пробуждаться и остальные члены нашей семьи… Так что тебе будет, с кем поиграть!
- Жду с нетерпением… - тихо ответила Роад, медленно облизнув губы.
В этот момент, улыбчивый толстяк и серокожая девочка растворились в лиловом мареве. Черно-красные дверцы врат медленно закрылись, и дверь в форме сердца исчезла без следа. Никто из прохожих в это весеннее утро, казалось, и не заметил причудливой встречи, произошедшей только что перед дверями клиники. Впоследствии, все, кто знал о существовании девочки, по имени Роад, таинственным образом исчезли. Так не осталось никаких следов события, имевшего место в начале девятнадцатого века, дождливой весной: рождения одного из членов семьи Ноя – ребенка мечты.
Отредактировано Мэлавон (2009-02-05 19:15:55)
