2. Проверка на прочность

Уходи теперь не в окно, а в дверь,
Притворившийся котенком, дикий зверь!
Это я смогла! Это я была!
Ты глазам своим не веришь?
И не верь! (1)

«Нет, так просто невозможно работать. Это – черт знает что! – Сугиту печально вздохнул. – Критикер совсем распустились! Была б моя воля – разогнал бы их всех. Обещали квалифицированного специалиста с большим опытом работы, а это что?!»
Перед ним была девушка лет восемнадцати-двадцати. Она сидела в мягком черном кресле с высокой спинкой, которое бережно обнимало её тонкое тело, будто приглашая расслабиться. Ничуть не противясь этому, девушка свободно положила руки на подлокотники и выжидательно смотрела на Сугиту, слегка склонив голову на бок. Бледная, в своем бежевом костюме, она казалась совсем прозрачной и воздушной на фоне тяжелой черноты кресла.
«И здесь то же самое, - досадовала Полина про себя.- Смотрит на меня, как на ребенка. Состариться что ли немного, тогда, наконец, станут воспринимать всерьез».
Сугиту между тем прикидывал, как бы повежливее ей отказать.
- Что ж, у вас прекрасные рекомендации, но, боюсь, нашей организации не требуется психолог.
Она снисходительно улыбнулась в ответ:
- Понимаю, что вас смущает. Я бы не стала так категорично судить о человеке по его внешнему виду. Я знаю, с кем мне предстоит работать. Занятие у этих людей весьма ээээ…специфическое, очень нервное, я бы сказала. Контроль психолога в таком деле необходим.
«Доверить головорезов маленькой блондинке? Смешно!» - подумал Сугиту.
- В конце концов можете устроить мне проверку на проф. пригодность, - предложила Полли
- Каким образом?
- Просто прикажите своим подчиненным…убить меня.
Брови Сугиту удивленно поползли вверх.
-Думаю, вам это только на руку, - продолжала она. – Если они выполнят задание, вы избавитесь от нежелательного свидетеля в моем лице, и о деятельности вашей организации никто не узнает. Если же нет, значит, в их работе существуют серьезные пробелы и недочеты, которые нужно устранить. Этим я и займусь.
«Прихлопнут тебя, как муху!» - чуть не вырвалось у Сугиту.
Видя, что он все еще сомневается, Полина, наконец, не выдержала, и решила слегка его «направить». Она чуть подалась вперед и глубоко заглянула ему в глаза. Сугиту  замер. Черные зрачки его плавно расширились, мышцы лица расслабились.
- Я нужна вам, – произнесла она, чеканя слова.

- Она нужна нам! – возбуждено доказывал своему шефу Сугиту. - Квалифицированный психолог и психиатр с большим опытом работы, к тому же умна, проницательна, тактична, коммуникабельна. В конце концов, почти каждой организации полагается штатный психолог, а уж нашей-то…
- Да, я знаю, - человек, известный в определенных кругах, как Персия, небрежно кивнул. - Вот только не пойму, какой у тебя интерес в её назначении? Слишком уж ты хлопочешь за эту русскую, – он подозрительно посмотрел на своего подчиненного, обычно сдержанного и деликатного.
Сугиту смутился, сам удивляясь своему поведению. Почему-то при одной мысли о том, что эту совершенно не знакомую ему девушку могут не принять на работу, его до костей пробирал смертельный холод.
- Вовсе нет, что вы… - замялся он. - Просто она – самая подходящая кандидатура. И эта проверка… Она сама её предложила, значит, уверена в своих силах.
- Ладно, - немного подумав, усмехнулся Персия, - устроим ей проверку.

- Вот и наш клиент. Ну, Ёджи, ты у нас знаток женской красоты, зацени-ка, – обратился к напарнику Оми, указав глазами на только что вошедшую девушку, когда они поздним вечером сидели в кафе.
Ёджи отпил немного кофе и смерил её взглядом.
- Хм, пожалуй, слишком тощая. Да и росточком не выше тебя будет. Особых прелестей не наблюдается. Хотя, вобщем ничего – ухожена, одета стильно. Просто не знаю, что она могла такого сделать, чтобы потребовалось наше вмешательство. Ты посмотри на неё – типичная блАндинка. Лоб довольно высокий – внешний признак ума, которого, скорее всего, нет.
Оми снова скосил глаза в ту сторону. Заказав бокал вина, девушка рассеянно смотрела в окно. Выражение лица у неё и впрямь было совсем наивное. Глаза, странного цвета, который маленькие дети, рисуя фломастерами, называют «болотным» смотрели вокруг просто и бесхитростно. Бледное личико, остренький, чуть вздернутый носик, легкий макияж в светло-коричневых и бежевых тонах. Нежную шею украшал казавшийся цельным тонкий золотой обруч. Светлые волосы, разделенные косым пробором, крупными кольцами падали на плечи, а длинная прямая челка была зачесана на левую сторону, приоткрывая лоб. Безупречный костюм кремового цвета: приталенный пиджачок с накладными кармашками и юбка до колен, спадающая небрежными складками. Легкие туфельки на высокой шпильке перетягивали ремешками тоненькие щиколотки.
Бомбеец задумался. В этот раз миссия им выпала довольно странная: требовалось устранить некую девушку, но кроме фотографии и названия кафе, где она обычно бывает вечерами, о ней ничего не сообщалось. Странно также было требование, чтобы в выполнении миссии участвовали непременно все четверо Вайсс. Это было тем более непонятно, потому что, по словам Персии, никакой охраны у неё не предполагалось.  Поразмыслив, решили, что, Ёджи и Оми проследят за жертвой в кафе и посмотрят, куда она направится после, а Ран и Кен подтянутся позже. Выполнять задание будет кто-то один, остальные же просто поприсутствуют, раз уж это необходимо.
Между тем, девушка достала из кармана небольшую записную книжку с белой птицей на угольно-черной обложке и сделала там несколько пометок карандашом.
- Надо же, мы еще и писать умеем! Уважаю, – пробормотал Ёджи в притворном удивлении. – Анекдот знаешь? Решила блАндинка покончить жизнь самоубийством. После этого в зеркале насчитала пять пулевых ранений. Так, доедай свое мороженое, она уходит.
На улице уже совсем стемнело. Выйдя из кафе, девушка долго задумчиво бродила по улицам города, и, наконец, направилась в один из захолустных районов. Оми связался с Раном и сообщил ему их местонахождение. Вскоре Фудзимия и Хидака к ним присоединились, и Кен отдал Оми его лук.
- Не нравится мне здесь, - сказал Ёджи. – Хватит её пасти. Давайте поскорее сделаем дело и свалим.
- Ну, сейчас, за поворот зайдет, там поймаем. Делов-то, да, Айя-кун? – сказал Оми.
Фудзимия равнодушно кивнул.
Они зашли за поворот вслед за ней, и оказались на перекрестке двух улиц. Трехэтажные обшарпанные дома смотрели со всех сторон пустыми глазницами темных окон. Корявые ветви деревьев противно скреблись в их стекла, качаясь на пронизывающем ледяном ветру. Похолодало неожиданно резко и хорошего настроения это не прибавляло. Кое-где горели одинокие подслеповатые фонари. Улицы были совершенно пусты.
Ёджи завертелся на месте.
- Она, что, в подъезд шмыгнула?
- Ты когда-нибудь здесь был? – спросил Кен Оми, содрогнувшись от холодного ветра.
Цукиено отрицательно качнул головой и плотнее запахнул куртку.
- Разделимся, – скомандовал Фудзимия. – Балинез, идешь в левую сторону, Сибиряк, ты – направо, я – прямо. Бомбеец, останешься здесь, на случай если мы с ней разминемся.

Делать нечего. Оставшись на перекрестке, Оми немного побродил туда-сюда, и вдруг услышал сзади легкие шаги. В неверном свете фонаря по направлению к нему шла та самая девушка. Заметив в его руках лук, она остановилась в испуге и сделала неуверенный шаг назад.
«Как же ты мимо меня проскочила?» - не долго думая, Оми выстрелил. Стрела вонзилась в область сердца. Девушка пошатнулась, но не упала и, не издав ни звука, стала…медленно вытаскивать руками стрелу. Немало удивленный Оми приготовился стрелять еще раз. Но в этот момент она вытащила стрелу до конца и удивленно воззрилась на свою рану, которая засветилась изнутри. И вдруг оттуда показались робкие язычки пламени. Девушка вскрикнула, в отчаянии заломила руки, вскинула к небу искаженное страданием лицо. Огонь охватил её за несколько секунд, в а еще через мгновенье от девушки не осталось ничего, кроме горстки золы на асфальте.
Не веря своим глазам, Оми убрал лук, робко приблизился к тому месту, где она только что стояла, присел на корточки, взял щепотку еще дымящейся золы и развеял по ветру. «Бррр… Не может быть!» - он крепко зажмурился и тряхнул головой. А когда открыл глаза, не обнаружил ни золы на земле, ни лука и стрел за спиной, ни дротиков во внутренних карманах…

Настороженно оглядываясь, Ёджи успел отойти от перекрестка довольно далеко, прежде чем заметил возле одного из домов светленькую фигурку. Она спокойно стояла в тени одного из подъездов, завидев его, вышла на середину улицы под свет фонаря. Её колючие зеленоватые глаза, надменно прищурившись, будто приглашали помериться силой: ну, давай, мол, покажи, что умеешь! Куда девалась вся наивность и рассеянность?
- Перевернутый крест? Очень интересно. – Произнесла она спокойным неожиданно низким голосом.
«Что?» - насторожился он, но разбираться было некогда. Одно  привычное резкое движение, взметнулась сверкающая стальная леска и рассекла шею девушки точно посередине. Все кончено. Сейчас её тело упадет на асфальт, дернется пару раз и затихнет.
Но вместо этого, она криво усмехнулась, повела плечами и начала медленно поднимать руки. Кудо почувствовал, как по спине его побежали противные, холодные мурашки. Она осторожно сняла свою голову с плеч (при этом из ран не выступило ни капли крови) и сделала шаг к нему. Волосы зашевелились на голове Ёджи, он попятился, насколько позволяли трясущиеся ноги.
Она молниеносно швырнула голову ему в лицо. Балинез хрипло вскрикнул и закрылся руками. Но удара почему-то не последовало. Через несколько секунд звенящей тишины он опасливо отвел руки от лица. Никого! По лицу градом катился холодный пот, и страшно жгло левое предплечье, где была татуировка – перевернутый крест.
Никого и ничего вокруг. Ни тела, ни головы… ни часов с леской на его руке.

«Жаль её все-таки, - думал Кен, прислушиваясь к каждому шороху на пустынной улице, - молоденькая, глупенькая. Наверное, оказалась не в нужное время не в нужном месте, вот теперь как свидетеля убирают».
Он поправил бангак на руке и тут же столкнулся со своей жертвой чуть ли не нос к носу. Она стояла в двух шагах от него и удивленно хлопала наивными глазами. Фонари на этой улице не горели, но почему-то Кен отчетливо видел каждую черточку её лица, каждую складочку на одежде. Казалось, это существо было соткано из множества нитей, излучавших свой собственный приглушенный свет.
Испуганный взгляд её остановился на поблескивающих лезвиях бангака. Девушку мелко затрясло, и она отступила на шаг.
Медлить было нельзя. «Не бойся, сейчас все закончится». Кен сделал молниеносный бросок, ей почти удалось увернуться. Удар получился скользящим, по её груди наискось пролег глубокий порез, из которого тут же полилась кровь. Негромко вскрикнув, она отбежала на несколько шагов назад. Кен уже хотел ударить еще раз, но тут она поднесла руку к груди, раздвинула края раны пальцами и запустила сложенную щепоткой ладонь внутрь собственной грудной клетки. От изумления Кен застыл на месте. Послышалось, как глухо стукнули друг о друга раздвигаемые ребра. Нащупав то, что искала, она медленно повернула руку. Раздался тихий треск разрываемой плоти. Кена передернуло от отвращения. Мысли его перепутались, в груди все сжалось в ледяной комочек. Он не мог оторвать полного ужаса взгляда от этой ужасной руки, жадно шарившей внутри собственного тела.
Девушка выдернула руку из груди – на ладони ритмично пульсировал кровавый сгусток. Она вытянула руку вперед и резко сжала в кулаке сердце. Струя горячей крови ударила Кену в лицо. Он зажмурился и поспешно вытер лицо рукавом. Но на рукаве не осталось ни капли крови. Кен затравлено огляделся – девушки нигде не было. Бангак тоже исчез.

«Не далеко ушла» - подумал Ран, заметив свою жертву. Держась за фонарный столб, девушка пыталась застегнуть ремешок на туфельке и была так поглощена этим занятием, что заметила Фудзимию лишь, когда между ними оставалось не более пяти шагов. При виде катаны в его руках она испуганно вскрикнула и бросилась бежать. Но далеко ли убежишь на таких шпильках? Ран в два прыжка настиг её и одним ударом рассек спину от левого бедра до правого плеча. Она без звука упала лицом вниз и осталась лежать неподвижно.
Ран хотел уже отрезать голову для верности, но вдруг тело её начало шевелиться. Фудзимия остановился напряженно присматриваясь. Это была вовсе не предсмертная агония – казалось, шевелится не само тело, а что-то живое внутри него. Вот спина её выгнулась дугой, края раны разошлись, и между ними показался перепачканный кровью острый зубчатый гребень. Затем появились небольшие перепончатые крылья, голова почти правильной треугольной формы, крепкие лапы и длинный хвост, усаженный острыми шипами. Наконец, мерзкая, покрытая слизью тварь выбраться на свободу, разметав в кровавые клочья прежнюю надоевшую оболочку.
Ран с трудом проглотил подступивший к горлу ком и ущипнул себя за руку. Нет, вроде не кажется. Но и быть такого не может! Существо, напоминавшее дракона из европейских сказок, злобно заворчало, так что из-под верхней губы показались два острых изогнутых белых клыка, и прыгнуло на него, расправляя крылья. Выставив перед собой катану, Ран машинально сделал шаг назад, поскользнулся на том, что еще недавно было девичьей кожей и упал навзничь, больно ударившись затылком.
Через секунду Фудзимия открыл глаза и осмотрелся. Улица была пуста. Ни чудища, ни растерзанных останков, ни капли крови на асфальте. Катаны тоже нигде не было.
Ран вызывал по рации остальных и запрашивал обстановку, но вразумительного ответа ни от кого не добился. Он велел собраться всем на перекрестке.

Когда Фудзимия вернулся к месту сбора, остальные были уже там. Ёджи курил, обратив в сторону отсутствующий взгляд и разминая левое предплечье. Кен, вздрагивая от каждого шороха, нервно пытался вытереть дрожащие руки о куртку. Оми примостился на бордюре. Вид у него был растерянный и жалкий.
- Где она?! – рыкнул Абиссинец.
- Не знаю, - начал оправдываться Кен. - Я ранил её…
- Я отсек ей голову… - глухо произнес Кудо, продолжая смотреть в одну точку.
Оми вскочил на ноги:
- Она сгорела! Сама собой, представляешь?! Вот так вспыхнула…
- Где оружие? – сквозь зубы процедил Ран.
Все замолчали, потупившись.
- А где твоя катана? – вскинулся Ёджи.
Ран бросил на него испепеляющий взгляд. Но тут Оми осенила догадка:
- Ребята, она – паронорм!
- Ооо! Мало нам Шульдиха с его мозговым штурмом, так теперь еще и эта беда! – простонал Кен.
- Обыскать здесь все, каждую щель, каждый закоулок! – прошипел Фудзимия.
Вайсс неохотно принялись за дело, однако поиски, продолжавшиеся до рассвета,  так ничего и не дали.

Сугиту нервно барабанил пальцами по столу. Перед ним угрюмо стояли четверо Вайсс.
- Последняя миссия показала, как отвратительно вы стали работать. Ну, что вы можете сказать в своё оправдание? Почему задание не выполнили, я спрашиваю?! – повысил голос Сугиту. Он вызывал их к себе только в крайних случаях, но сейчас ситуация и впрямь была из ряда вон выходящей.
- Мы…выполнили, – без особой уверенности в голосе сказал Оми и посмотрел на товарищей.
- И где же в таком случае тело? – издевательски ухмыльнулся Сугиту.
Ответить на это было нечего.
- Тело здесь, - раздался негромкий голос и из-за спинки повернутого к столу кресла, и глазам удивленных Вайсс предстала миловидная блондинка. Та самая. – А в их оправдание могу сказать, что они очень старались. Будь на моем месте кто-то другой, ему пришлось бы туго.
- Ты… - выдохнул Кен, все еще не веря своим глазам.
Словно связывая всех четверых воедино, она медленно обвела их взглядом. Ощущать на себе этот взгляд было более чем неприятно – перед глазами все еще стояли картины её трагической «гибели». Казалось, что на тебя смотрит бездушный оживший труп.
Немного полюбовавшись произведенным эффектом, Сугиту продолжил.
- Знакомьтесь: Арно Полина Григорьевна, наш новый психолог. Она будет устранять пробелы в вашей подготовке, составлять психологические портреты клиентов, ну и так далее…
- А зачем это нам?! – Ёджи возмущенно пожал плечами. Оми опасливо шикнул на него, но тот только отмахнулся,  - Подожди ты! Мы не психи, чтобы нас контролировать. А с нашими клиентами мы как-нибудь сами…
- Я вижу, как вы сами! – перебил Сугиту. - Вчетвером не справиться с одной женщиной, это… Извините, Полина-сан. Все, это не обсуждается! –  он твердо подвел итог, видя, что Кудо собирается еще что-то возразить, а остальные молча поддерживают Ёджи.
Повисло короткое молчание.
- Теперь нужно подобрать вам кодовое имя. – Сугиту, прищурившись, посмотрел на неё.- Ммм, даже не знаю…
- Демон… - неожиданно произнес Ёджи.
Полина резко обернулась к нему. Казалось, она была неприятно удивлена. Сугиту пожал плечами:
- А что, можно и так. Вы не против?
«Чувствуют. Никуда мне не деться от этого» - подумала Полли.
- Мне все равно, - грустно вздохнула она.
- Вот и прекрасно. Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы подобных провалов больше не случалось.
Она заметно приободрилась:
- Не беспокойтесь. Обещаю, что скоро вы просто не узнаете ваших «охотников». Благодарю вас,  - сказала она, и, пристально посмотрев ему в глаза, тихо добавила.  - Вы свободны.
Сугиту вздрогнул и часто заморгал, потирая лоб. Полина направилась к двери.
- Ну, мне пора. Всего хорошего. До встречи, - весело подмигнула она Вайсс.

1. К. Меладзе «Поцелуи»

4. Лучший

Мне ведь совсем незачем знать
Все, что с тобой было раньше.
Если меня ты научишь летать,
Значит не может быть фальши.

Пусть не ангел ты,
Но если мне темно, приносишь ты
Счастливую весть.
Пусть не ангел ты,
Мне это все равно… (1)

В коридорах старинного особняка было зябко и противно пахло сыростью. Ненастная ночь барабанила в окна холодным дождем. Кен обходил комнату за комнатой, но везде было одно и то же – нагромождение мебели, покрытой пыльными чехлами.
Вдруг, он заметил пробивающийся из двери лучик света. В небольшой библиотеке жарко горел камин. Кен приблизился, чтобы немного согреться и тут заметил между горящих поленьев тоненькую светлую фигурку. Это была она. Поджав ноги и сложив руки на коленях, она сидела, печально потупив взор, абсолютно нагая и ослепительно белая. Языки пламени шевелили вьющиеся волосы, лизали худенькие плечи, игриво касались миниатюрной снежно чистой груди, играли отблесками на золотых браслетах и обруче, сковавшем шею. Она устремила на него грустный взгляд и протянула руки, как бы умоляя о помощи.
Желая помочь, он тоже потянулся к ней, но едва приблизился, как она неожиданно вонзила длинные острые ногти в его запястья! Все его тело пронизала боль. Он взглянул на её руки, но это были уже не руки, а когтистые лапы, покрытые отвратительной морщинистой кожей. С необычайной силой она рванула его к себе! В огонь! Кен вскрикнул и…проснулся.
Нашарил на столе часы. Полпятого!
«Ооох! Приснится же такое!» Кен снова улегся, но сон бежал от него. Повертевшись с боку на бок, он сел на кровати и стал размышлять о таком необычном видении.
«Дошел до ручки, поздравляю! Хотя… Мне девятнадцать я здоров и силен, … и у меня нет девушки, вот и снится … такое. А тут перед глазами Ёджи с его бесконечными романами. Да, наверное, я ему завидую…»
Он встал, зажег свет, подошел к висящему на стене зеркалу и с минуту рассматривал свое отражение. Не увидев ничего чарующего, Кен махнул рукой: «Конечно! Кому такой нужен? Чем я могу заинтересовать девушку? Со спортом не вышло. Все Вайсс в чем-то меня опережают. Ёджи – красавчик, Айя мастерски дерется, Оми – стратег и смыслит в компьютере, – он вспомнил свой сон, каждую черточку, каждый изгиб её белого, нежного тела. По спине побежали мурашки. – И откуда она только взялась, эта русская? Интересно, она на самом деле такая? Скорее всего, я этого никогда не узнаю». Махнув рукой на свои невеселые мысли, он стал не спеша одеваться.
Полина явилась в магазин до полудня. Устроилась, как обычно, в неприметном углу с карандашом и блокнотом в руках. Кен изо всех сил старался не замечать её. Когда пора уже было закрываться на обеденный перерыв, он решил убрать из-под ног довольно большой горшок с землей, приготовленной для посадки. Проходя мимо Полли, Кен не смог удержаться и украдкой взглянул на её руки. Руки как руки, ничего необычного. Изящные белые пальчики с небольшими аккуратными ноготками. В них ловко пляшет синий карандашик, оставляя штрихи на листе блокнота.
В этот момент очень некстати под ноги Кену попалась большая кадка с розами. Он споткнулся, но все же удержал равновесие, однако горшок выскользнул из рук и разбился об пол. Полина охнула и отшатнулась от разлетевшейся земли. Оказавшийся рядом Ран устремил на коллегу холодный взгляд, молча вручил ему щетку и совок и удалился.
Полли встала со своего места, и сочувственно улыбнулась Кену: не расстраивайся, мол. Затем она пошла к выходу, но, остановившись в дверях, слегка кивнула ему головой, приглашая следовать за нею, и вышла на улицу. Кен немало удивленный таким вниманием с её стороны быстренько замел черепки и землю в угол, прикрыл их совком, и, отложив фартук, вышел из магазина.
Она ждала его на улице.
- Извини, - неловко начал он, - я тебя не испачкал?
- О, нет. Пройдемся? – просто предложила она. – Душно там у вас. Неуютно мне среди всех этих цветов.
«И им рядом с тобой неуютно» - подумал Кен, вспомнив, как вяли розы, стоявшие рядом с ней и кивнул в ответ.
- Серьезен ваш Фудзимия. Ну, как же – лидер команды, - Полина насмешливо скривила губы и вдруг неожиданно спросила, глядя ему прямо в глаза. - А никогда не возникало желания утереть ему нос?
Кен тут же вспомнил последнюю их с Раном тренировку, свое неловкое падение, постоянные немые упреки, приказы, требующие беспрекословного исполнения, наконец, свои утренние размышления. «Она, что, мысли читает?»
Не дожидаясь ответа, Полина продолжила:
- А, между прочим, это не так уж трудно сделать, – и заметив его недоверчивый взгляд, кивнула. - Да, да. Я наблюдала за вашими тренировками, и думаю, что причина твоих неудач – неуверенность.
Кен вынужден был согласиться.
- Да, наверное…
- Она живет в тебе. Вот здесь, – Демон остановилась и приложила руку к его груди. От её прикосновения по коже побежали мурашки. – Ты так и не смог до конца восстановиться психологически, после того, что с тобой случилось. У человека есть три основные реакции на стрессовую ситуацию: бей, беги или ступор. Пока у тебя преобладает ступор. Даже в общении с друзьями. А надо бить!
- Бить? Своих?
- У нас говорят: бей своих, чтоб чужие боялись, – усмехнулась она. – Это я образно выразилась. Ты же все умеешь не хуже Рана, просто мешает неуверенность в себе. С ней можно и нужно бороться.
- Да, я знаю. Нужно добиваться внутренней концентрации, постоянно работать над собой…
- Есть путь легче, - прервала она его. - Я могу тебе помочь.
- Как? – насторожился Кен.
Полли зашла ему за спину, тихонько взяла за плечи и зашептала почти в самое ухо,
- Ты хочешь стать сильнее и выносливее Рана, быстрее Ёджи, превзойти в меткости Оми, отбросить ненужные сомнения и робость, укрепить тело и дух, ставить цель и добиваться её? Победа достается чаще всего не сильнейшему, а тому, кто её больше хочет! Просто скажи себе: «Я хочу!» и не надо бояться своих желаний! Ты хочешь стать лучшим?!
Лучшим? Чтобы с гордой усмешкой ловить на себе удивленные и завистливые взгляды товарищей. Чтобы гордиться собой, … чтобы она им гордилась! Эта головокружительная перспектива действительно прельщала, но какая-то темная мысль, гвоздем засевшая в подсознании мешала ему ответить утвердительно.
На несколько секунд повисло молчание.
- Я не знаю, - наконец выдохнул он.
Она ласково улыбнулась.
- Ну вот, ты опять неуверен. Не хочешь же ты всю жизнь прожить так? – Она показала листок из блокнота, на котором Кен увидел свой портрет. Лицо на рисунке выражало растерянность и досаду, будто говоря: «Ну вот, опять я все сделал не правильно. Когда это кончится?!»
- А что я для этого должен делать?
- Ничего. Ты должен просто довериться мне. Ты все еще сомневаешься? Ну, что ж, подумай. Но имей в виду, долго ждать я не буду. Я приду завтра вечером, и ты скажешь мне, что решил, договорились? – он кивнул. - Тогда до завтра.

Следующий день Кена состоял из одних неприятностей. Он все думал о вчерашнем разговоре с Полиной и может быть по этому, не мог ни на чем сосредоточиться. С утра все валилось из рук.
Настроение было отвратительное, а тут еще масла в огонь подлил Ёджи. Кудо решил, что хватит депрессировать по поводу неудачи с Полиной. А лучшее, по его мнению, средство от депрессии и неуверенности в себе – новые знакомства. И он занялся зашедшими в магазин девушками. Впрочем, непринужденной беседы как-то не получалось – видимо Демону удалось основательно выбить его из колеи.
Кен украдкой поглядывал на коллегу, подрастерявшего свои навыки обольщения женского пола, и даже злорадно усмехнулся про себя: «Ага, получил по мозгам?». Кудо это заметил.
- Что смотришь? Интересно? – сказал он, когда девушки ушли, и снисходительно добавил. – Если хочешь, я могу давать тебе уроки общения с девчонками.
- Спасибо. Обойдусь, - насупился Кен.
Ёджи сочувственно покачал головой.
- Ну и правильно. Сомневаюсь, что ты что-нибудь усвоишь. Играй лучше в мячик, Кен, это у тебя получается неплохо.
Кен вспыхнул и намеревался ответить обидчику, правда, еще не придумал, что.
- О, нет, не надо, лучше помалкивай, - оборвал его Ёджи. – Знаешь, ты, когда молчишь, умнее кажешься.
Наблюдавший за перепалкой Оми отвернулся к кассе, пряча улыбку, видимо он считал, что Ёджи в чем-то прав. Кен просто кипел от обиды: «Нет, так больше невозможно! Они меня за человека не считают! Надо что-то решать». Он еле дождался вечера, и когда в дверях появилась Полина, уверенно подошел к ней.
- Знаешь, Полли-сан, ты права. Я согласен. Когда начнем?
- Молодец! Вот это по-мужски! – в глазах её радостно заплясали искорки. – Начать можно хоть сейчас. Нужно такое место, чтоб нам никто не мешал. Как насчет твоей комнаты?
К этому Кен не был готов. В его комнате было, мягко выражаясь, не прибрано.
- Ммм… может лучше в подвале? – предложил он.
Полли пожала плечами:
- Что ж, можно и туда. Диванчик там есть.
«Диванчик?» Кен насторожился, но отступать было поздно.
Под недоуменными взглядами остальных Вайсс они спустились в подвал и, по совету Полины, Кен закрыл дверь изнутри.
- Присаживайся, – она указала ему на диван.
Кен неловко примостился на диване, не зная, чего ожидать. Между тем, Полли-сан неторопливо сняла свой бежевый пиджачок, оставшись в белом топе, подчеркивающем фигуру. Она повесила пиджак на спинку стоявшего рядом с диваном стула и деловито принялась завязывать волосы в хвост, украдкой наблюдая за реакцией Кена.
«Неужели она за этим меня сюда позвала?! Если уж Ёджи она так жестко раскритиковала, то что же я… Да, нет, не может быть! Размечтался тоже…»
«Даже не мечтай, дорогой! – усмехнулась про себя Полина, глядя на его лицо. – Работа, работа и еще раз работа!»
Она присела на стул рядом с ним и, не спеша начала объяснять:
- Итак. Я знаю, что в прошлом ты уже сталкивался с психологическим воздействием, и ничего хорошего в результате. Прошлых ошибок мы повторять не будем. Мой метод основан на выработке определенных сигналов, запускающих в подсознании соответствующие процессы, благодаря которым обостряется внимание, улучшается память, ускоряется реакция, проявляются скрытые возможности твоего тела (былую спортивную форму тебе надо непременно вернуть). А так же постепенно достигается внутренняя гармония, чтобы не отвлекаться на мелочи и не расстраиваться по пустякам, проще говоря. Всеми этими сигналами и процессами будешь управлять ты сам. Я только прослежу, чтобы не было сбоев. А чтобы их действительно не было, сперва нужно удалить остатки старых установок, разобраться с несколькими застарелыми комплексами, короче – выкинуть мусор. Этим мы сейчас и займемся. Ты не боишься уколов? – улыбаясь, она достала из сумочки жгут, маленький  шприц и ампулу.
- Эээ, нет, – протянул Кен, недоверчиво косясь на поблескивающую иглу. - Ты что, заранее знала, что я соглашусь?
«А куда ты денешься?» - подумала Полина, а вслух произнесла:
- Я предполагала, что ты – разумный человек и сделаешь правильный выбор.
- А что это за лекарство?
- Видишь ли, для работы с нервной системой надо сделать её более податливой, ослабить сопротивление. Легкое успокаивающее, чисто символически. Ложись, давай левую руку.
Кен нервно закатал рукав. Полина пригляделась, и, не обнаружив на локтевом сгибе никаких вен, тихонько засмеялась.
- Да не бойся ты так, котик, – ласково произнесла она, убирая его непослушную челку, которая лезла в глаза. При этом она наклонилась к нему поближе, и он явственно ощутил тот неповторимый, тяжелый и пьянящий аромат, который Ёджи называл «Черной магией». – Ну-ка, поработай лапкой.
Слегка покраснев, Кен несколько раз сжал и разжал кулак. Наконец, вены проступили. Полина ловко поддела одну из них иглой, по жилам заструилось что-то противно скользкое, холодное, чужое.
- Ну, вот. Теперь согни руку и держи так. Нужно немного подождать.
Она взглянула на часы, не спеша поднялась, отошла к двери и стала смотреть в маленькое окошко под потолком. Кен проследил за её взглядом – окно было забрано решеткой.
И тут его словно током ударила мысль: «Что ты делаешь?! Во что ты ввязался?! Мало тебе фокусов Сестры? Сам загоняешь себя в очередную клетку? Прекратить все это немедленно! Пока не поздно…» Обе руки пронизала резкая боль, напоминая о вчерашнем кошмарном сне, голову залило жаром от внезапного страха и отчаянья.
Кен с трудом поднялся и неловкими шагами направился к двери. Из ранки от укола по руке побежала струйка крови. Перед глазами все ходило ходуном – качались темные стены, парусом выгибался потолок, пол зыбился, сдвигая и раздвигая мебель. Все было ненадежно, жутко, и оконная решетка дрожала перед глазами, отделяя его от окружающего мира. Ноги его подкашивались.
- Ой, да ты что? – Полина успела подставить маленькое плечо, не давая упасть.
- Не надо…ничего не надо… я не хочу… пусть всё останется, как было, – шептал он точно в бреду, - я передумал…не надо…
- Как передумал? – она улыбнулась, пытаясь его успокоить. - Как это передумал? Мы же договорились. Договор надо выполнять. Пойдем-ка.
Несмотря на вялое сопротивление, она вернула его на прежнее место, отерла холодный пот с его лба, заговорила протяжно и ласково, точно с малым ребенком:
- Чего ты испугался? Все хорошо. Сейчас ты будешь спать и видеть разные сны. Погружаясь в сновидения, мы пробуждаемся к жизни1. Все будет хорошо. А когда проснешься, они уйдут, и ты забудешь обо всем, что обижает, давит сердце тяжелой черной тоской. Её больше не будет, я её прогоню. Вместе мы всё преодолеем. Я буду с тобой. И всё будет хорошо…
Наконец убаюканный её голосом Кен глубоко вздохнул и закрыл глаза. Немного подождав, Полина приподняла его тяжелую сильную руку и выпустила: та безжизненно, как плеть шлепнулась на диван. Проверила пульс – он был ровный и четкий, посмотрела зрачок. «Спит. Однако какая странная реакция на препарат, - думала она, вытирая кровь с его руки. - Спи, спи. Тебе потребуется много сил, чтобы выдержать то, что я тебе приготовила…»

Когда Кен проснулся, в узкое окошко подвала пробивались первые лучи восходящего солнца. Полина все так же сидела рядом, сосредоточенно листая блокнот. Она улыбнулась ему и взглянула на часы.
- Доброе утро. Как себя чувствуешь?
- Нормально, - пожал плечами Кен.
Полли щелкнула перед ним пальцами:
- Погляди сюда, – она осмотрела зрачок и, записав что-то в блокноте, продолжала, -  не, так не пойдет. Ты должен рассказать мне обо всем, что ты сейчас ощущаешь. Прислушайся к себе, к своим мыслям, своему настроению, ко всем ощущениям в теле. И не стесняйся, от меня ничего не нужно скрывать. Пора о себе заботиться.

Вайсс уже готовились открывать магазин, когда дверь, ведущая в подвал, наконец, щелкнула, и оттуда появилась Полина, бодрая и полная сил. У вышедшего следом Кена вид был слегка заспанный, но довольный.
- Доброе утро, – лукаво улыбнулась всем Демон и, поймав на себе взгляд Еджи, сладко потянулась.
Затем она отвела в сторонку Оми и тихонько, чтоб остальные не могли расслышать, сказала:
- Поскольку ты самый ответственный человек в команде, Кена я поручаю тебе.
- В каком смысле? – не понял Оми.
- Присматривай за ним, пока меня нет рядом. Как только заметишь какие-нибудь отклонения в его поведении: повышенную агрессию, возбудимость, или наоборот, заторможенность, апатию – сразу звони мне.
«А что-то подобное должно проявиться?» - хотел спросить Оми, но Демон всегда умела распределять интонацию во фразе так, что исключались все вопросы и уточнения. Под её взглядом Оми сделалось неуютно, мелькнула мысль, что лучше послушаться, так оно безопаснее. Он отвел глаза и сдержано кивнул.
Полина улыбнулась:
- Вот и хорошо. – Она обернулась к остальным, - Кен, о следующем занятии мы с тобой договорились, мне пора, до свиданья.
- Вот это да, – развел руками Ёджи как только Демон ушла, и тут же приступил к Кену с вопросами: – Ну, что у вас с ней было?  Что она такая довольная?
Кен смерил его насмешливым взглядом. Первая мысль была возмутиться, ведь между ним и Полиной ничего не было, а можно просто отмахнуться, уйти от ответа, но когда еще представится случай досадить Ёджи, отплатить ему за унижение той же монетой? И Кен спокойно ответил:
- Просто я, в отличие от некоторых, не позорю нацию.
После этого исчерпывающего ответа, он ушел на второй этаж. Оми сдавлено хихикнул, глядя на пристыженного коллегу.
- Что уставился?! – рявкнул на него Ёджи и в расстроенных чувствах убрался на улицу.
Как Оми не старался заметить за Кеном какие-то странности, поначалу все было напрасно. Но после третьего «занятия» с Полиной, Цукиено стал частенько видеть у него  в руках тоненькую колоду карт, похожих на игральные. В свободное от работы время Кен устраивался в каком-нибудь укромном уголке и начинал перебирать карты, подолгу глядя на каждую и что-то бормоча про себя.
Проснувшись однажды ночью, Оми услышал внизу в магазине спорящие голоса. Было уже очень поздно, все спали, только Полина и Кен как всегда заперлись в подвале, но видимо теперь вышли в магазин. Оми тихонько подошел к лестнице и глянул вниз. Полина стояла, скрестив руки на груди, и буравила Кена сердитым взглядом.
- У меня не получается! – вдруг выкрикнул Кен ей в лицо.
- Ты не стараешься, - ледяным тоном ответила она.
Резко развернувшись, он в ярости швырнул карты так, что они разлетелись по магазину, точно стая бабочек. В таком состоянии Оми приходилось видеть Кена довольно редко. Вдруг Полина улыбнулась.
- Ну вот видишь, а говоришь, не получается! «Гнев» уже есть, осталось четырнадцать карт, четырнадцать эмоций.

Как то раз, незадолго до очередной миссии, Полина подозвала Оми к себе.
- Взгляни сюда, - сказала она, протянув ему нечто похожее на маленький диктофон без кнопок. – В эту штуку нужно встроить часовой механизм, чтобы включалось в определенное время. Еще, нужно, чтобы она взорвалась, как только её попытаются открыть. Большого взрыва не надо, достаточно такого, чтобы уничтожить все, что внутри корпуса. Сможешь это сделать?
- Попробую, - пожал плечами Оми.
Он сделал все, как просила Полли и вернул диктофон ей.
После миссии прошло несколько дней. Однажды вечером Вайсс убирали магазин после закрытия, когда Оми позвал их на второй этаж:
- Ребята, идите скорее, гляньте, что по телеку.
В вечерних новостях было сообщение об аресте важного государственного чиновника, который, как Вайсс недавно узнали, пользовался большим авторитетом так же в криминальных кругах. Он признался в нескольких преступлениях и сам представил против себя доказательства полиции. Теперь ему предстояло пройти психолого-психиатрическую экспертизу, так как его душевное состояние оставляло желать лучшего.
- Это же тот, у кого мы на прошлой миссии в документах рылись, - нахмурился Ёджи.
Оми пожал плечами:
- Но ведь мы не нашли ничего компрометирующего. Чего он испугался настолько, что сдался сам? Ему же теперь светит пожизненное!
- Сработало, - тихонько сказал Кен.
- Что сработало? – насторожился Ёджи.
- Полина мне перед той миссией дала какой-то приборчик вроде диктофона. Говорит: «Следов своих махинаций этот человек скорее всего не оставил, на горячем его не поймаешь. Устроим ему сюрприз. Прибор оставь в его доме, в неприметном месте, чтобы не бросался в глаза. Если все сработает, преступник сам в полицию с повинной прибежит, в ногах валяться будет - каяться». Сработало. Полли – волшебница! Она все может! – засмеялся Хидака.
Некоторое время друзья ошеломленно молчали. Наконец Ёджи глухо произнес:
- Кен, ты больной, или притворяешься? Как можно настолько доверять ей? А если бы в этом диктофоне содержались сведения о нашей организации? Вот был бы сюрприз для нас, правда?
- Да ты что? Она – не предательница! – Кен отшатнулся от товарища, недоумевая, как тому могла прийти в голову подобная ересь, и продолжил уже более спокойно: - Если вам нужны доказательства её честности, вот они. У неё была возможность сдать нас, но она этого не сделала. И не сделает!
- Ну, вот что, - перебил его Ран, - впредь о каждом таком сюрпризе сообщать мне. Не смей проделывать подобное без моего ведома. Ясно?
Притихший Кен коротко кивнул в ответ.

Может благодаря «сюрпризам» Демона, а может и по другим причинам, в преступном мире наступило временное затишье. Команде Вайсс давно уже не поручали никаких миссий. «Как раз есть время для моей работы», - радовалась Полина. Их занятия становились чаще, и Ёджи только ехидно шипел в сторону Кена:
- Смотри не надорвись с непривычки.
- Не твое дело, - отвечал ему Кен.
Занятия эти явно шли ему на пользу: постепенно в его поведении, голосе и во всех  движениях стала проявляться спокойная уверенность в себе и ленивая неспешность, которая человека сведущего в боевых искусствах всегда пугает больше всего.
Изменилось и его отношение к Полли. Робость и нерешительность исчезли, уступив место немому восхищению. Ему хотелось бесконечно быть рядом с этой чудесной девушкой, говорить с ней обо всем, делиться самым лучшим, что есть в его жизни. Кен понимал, что, к сожалению, она – человек не его круга, их интересы и привычки во многом разнились. Её нельзя было просто посадить на мотоцикл и мчаться, пьянея от скорости по ночному городу, а потом долго смотреть вместе с нею на звезды, как ему бы хотелось. Такая девушка достойна проводить вечера в роскошных ресторанах, разъезжать на дорогих автомобилях, и Кен не понимал, почему она ходит пешком.
Он откровенно любовался ею, и гордился, что она занята именно им. Полина нарисовала множество его портретов, некоторые даже отдала ему на память, была приветлива и внимательна к нему. Чуть за порог: «Здравствуй, Кен. Как дела, как себя чувствуешь?». Она всегда охотно слушала, что он говорил (при этом частенько делая пометки в своем блокноте, но это Кена не смущало), и иногда даже снисходила до его интересов. Как-то раз, когда он, пересаживая очередной цветок, прислушивался к трансляции футбольного матча по радио, она задумчиво сказала:
- Никогда не могла понять, что значит «положение вне игры».
- Вне игры? – оживился Кен, радуясь возможности поговорить на любимую тему. – О, это просто, сейчас я тебе объясню.
Мгновенно забыв и о цветке и о трансляции, он наскоро вытер об себя руки, взял листок бумаги и карандаш и принялся увлеченно рассказывать, иллюстрируя свои объяснения довольно неуклюжим рисунком.
- Смотри, допустим, вот ворота. А это вратарская зона. Здесь защитники. А нападающие…
Проходивший мимо Ёджи сочувственно покачал головой. Полина слушала молча, изредка кивая, но смотрела не на рисунок, а на Кена, снисходительно улыбаясь, как смотрят на малое дитя, которое чем бы не тешилось, лишь бы не плакало.
Однажды утром, после завтрака Кен задержался на кухне, хотя очередь мыть посуду была Ёджи, за что тот и взялся с явной неохотой.
- Ну что вы тут копаетесь? В магазин пора, - заглянул в кухню Оми.
Кен достал какой-то пузырек с темной жидкостью, ни на кого не обращая внимания, отмерил точно двадцать капель, развел водой и залпом выпил. Цукиено и Кудо переглянулись. Кен с роду не пил никаких лекарств, а если даже и принимал что-то, то тщательно скрывал это от остальных, а тут…
- Эээ…Кен-кун, - начал Оми, стараясь говорить как можно тактичнее, - а что это такое? Если не секрет… - он кивнул на пузырек.
Вместо того, чтобы смутиться и уйти от ответа, Кен спокойно сказал:
- Не секрет. Я сам не знаю что это, - и, окинув взглядом ошарашенных друзей, добавил: – Ну, Полина сказала пить – я пью.
Мокрая тарелка выскользнула из рук Ёджи.
- Да ты с ума сошел! – закричал он. – Говоришь об этом, как будто, так и надо! Ты же видел, на что она способна!
- В самом деле, Ёджи прав. Доверяй, но проверяй, - покачал головой Оми. – Назначила лекарство и не сказала зачем? Аннотация к нему есть хотя бы?
- Нет. И ни в одной аптеке такого нет, – Кен гордо посмотрел через жидкость в пузырьке на свет. – Она сама это приготовила. Для меня.
- Она же играет тобой! Вертит, как хочет! – не унимался Ёджи. – Всего несколько так называемых «занятий» и ты уже подчиняешься ей, не задавая вопросов. Очнись! Посмотри на себя!
Кен насмешливо прищурился.
- Да ты просто завидуешь. Ага! Что замолчал?! Тебе досадно, что она тебя отвергла, а я…
- Ну, придурок, при чем тут это?!
- Послушай, Кен, - вмешался Оми, - а давай мы капельку этого препарата отправим на экспертизу. Просто определим состав, посмотрим, что это.
- Не дам! – вдруг закричал Кен так, что в буфете зазвенела посуда. – Ещё чего! Да пошли вы все …!
Он схватил флакон с лекарством и, оттолкнув Оми от двери, выбежал из кухни.
- Пропал парень, - печально вздохнул Ёджи и принялся собирать осколки разбитой тарелки.

«Пора Кену опробовать полученные навыки на практике», - решила, наконец, Полина, и однажды вечером Кен обратился к Фудзимии:
- Миссий что-то давно не было. Не хочешь размяться? Мне как раз спарринг-партнер нужен.
Ран молча кивнул. Он был всегда не прочь потренироваться. Захватив оружие, спустились в подвал. Полина уже ждала их там.
- Я поприсутствую. Не обращайте на меня внимания, - улыбнулась она, достала зеркальце, шпильку и принялась поправлять прическу.
Вайсс стали друг против друга. Кен прикрыл глаза, сосредоточился и ударил первым. Тренировка началась, и все шло как обычно, как вдруг в ритмичный звон оружия вплелся еще какой-то звук, неприятный и резкий, будто быстро провели по стеклу иглой, или…металлической шпилькой. На мгновение Кен замер, по лицу его пробежала судорога, взгляд остекленел и остановился. Внезапно он обрушил на противника серию молниеносных ударов, от которых тот еле успевал уворачиваться. Сибиряк спокойно и молча делал свое дело, обнаруживая не свойственное ему доселе мастерство, при котором все идет вроде бы само. Раз за разом он ловил катану Фудзимии и со скрежетом отшвыривал прочь. И без большого напряжения заставлял соперника униженно пятиться, понемногу поворачивая его лицом против яркого солнца, пробивавшегося в окошко подвала. И когда тот заморгал, мучительно щурясь, вдруг непостижимо быстрым движением обезоружил его, сбил с ног, метя разорвать бангаком шею.
- Стоп! – внезапно раздался повелительный женский голос.
Лезвия бангака остановились в каком-то сантиметре от горла Рана. Кен вздрогнул всем телом и заморгал, будто просыпаясь. Взгляд его снова становился осмысленным.
- Айя? Айя… - растерянно забормотал он. – Извини, я не хотел… Правда… Поднимайся, давай, я тебе помогу.
Тяжело дыша и злобно глядя на него, Абиссинец встал, не приняв протянутой руки.
- Тренировка окончена, - буркнул он и, откинув с лица огненные волосы, вышел из подвала.
Через десять минут Кен сидел на кухне и, дрожа всем телом, прижимал руки к чашке дымящегося чая.
- Я же мог его зарезать, – глухо говорил он, не в силах поверить в случившееся.
«Подумаешь, зарезал бы, тоже мне трагедия!» - хмыкнула про себя Полина.
- Нееет, что ты, - сказала она, подливая заварки в его чашку. - Ты просто немного увлекся.
- Увлекся? – Кен в отчаянии схватился за голову. – Я не видел, не понимал, кто передо мной! Я ничего не соображал. Это был не я!
- Ну, ну, не преувеличивай. Ты уже добился заметных успехов. Ты сам вызываешь это состояние, очень хорошо и четко входишь в него, правда, пока затормозить не можешь, но мы и это отработаем.
- Нет, я не хочу больше ничего такого, - уперся Кен.
Полина решила не препятствовать.
- Можно пока оставить тренировки в этом направлении. Я хочу научить тебя еще кое-чему, на мой взгляд, очень полезному.

С очередной миссии Кен вернулся в полном восторге от своих возможностей. Остальные Вайсс выглядели усталыми, растерянными и раздосадованными. Хидака, напротив, был полон сил и находился в прекрасном настроении. Полина как всегда ждала их в магазине. Кену отчаянно хотелось схватить её в охапку, закружить по комнате, расцеловать в обе щеки, но прикоснуться к ней он не посмел. Вместо этого подошел, чеканя шаг, вытянулся в струнку и лихо вскинул руку «под козырек»:
- Задание выполнено! – отрапортовал он.
Полина даже порозовела от удовольствия.
- Вольно! – сказала она, гордо улыбаясь.
- Ты не представляешь! – засмеялся он, не зная, как описать ей свое состояние. – Все было… улетно!
- Представляю, - кивнула она.
- На Шварц наскочили, - продолжал Кен. – Шульдих, конечно, сразу давай бить по мозгам. Вот эти трое, - он указал в сторону товарищей, - застыли, как вкопанные, а мне хоть бы что! – с этими словами он вынул из кармана тонкую булавку, которую Полина дала ему перед миссией. – Надо же, работает!
- Ну, вот, а ты не верил. Просто и действенно, не правда ли?
- Да. Ты говорила, если это сработает, то ты поставишь мне какой-то блок.
- Блок против гипнотехники. Если он у тебя будет, тебе не придется при появлении Шульдиха каждый раз колоть себя булавкой. Все будет происходить само собой, и никто не сможет воздействовать на твой мозг при всем желании.
Кен вдруг отшатнулся.
- Никто? А ты? После этого ты не станешь работать со мной?
Полина положила руку ему на плечо.
- Ну почему, не стану… У нас с тобой впереди еще много чего. А теперь иди, отдыхай, установка блока дело сложное и тонкое. Набирайся сил, они тебе понадобятся.
Облегченно вздохнув, Кен отправился в свою комнату.
- Я не видел твоего договора о приеме на работу, но мне интересно, ты нанялась работать персонально с Кеном? – угрюмо спросил Ран.
- А что, здесь кто-то еще хочет со мной поработать? – не глядя на него, небрежно бросила Полина.
- Я, – твердо ответил он.
Ёджи уставился на него в немом изумлении, от Айи он не ожидал такого предательства. Оми корил себя за нерасторопность – надо было первым об этом заговорить, а теперь она займется Раном.
Полина приняла это, как само собой разумеющееся. «Ага! – внутренне торжествовала она. – Что, Фудзимия-сан, и вас пробрало? Зависть заела? Теперь вот вы где у меня все будете!» - она мысленно сжала кулак.
Договорившись с Фудзимией о первом занятии, Демон ушла. Через час Полли сидела в баре, намереваясь отметить свой успех. Перед ней стоял бокал красного вина. Она взглянула на бармена: «Составь мне компанию, а?». «Не могу, красавица, я на работе», - подумал он. «Ну, пожалуйста. У меня сегодня праздник, а одной пить противно. Я тебя угощаю», - в глазах девушки было столько тоски и одиночества, что бармен сдался, налил и себе.
- За что пьём? – спросил он.
Полина изящным жестом подняла сверкающий бокал.
-За мои драгоценные игрушки.

1. А Глызин «Ты не ангел»
2. С.Каплан-Уильямс

Отредактировано Лё-чан (2011-05-27 15:56:36)

6. Встреча выпускников

Пусть все могло быть иначе,
А вышло так, сгоряча.
Первый любимый мой мальчик,
Память все лишнее прячет,
Но нашу встречу я помню, как сейчас… (1)

«Урожайный сегодня был день!» - Полина довольно прищурилась на заходящее солнце.
День сегодня действительно выдался насыщенный: с утра забрала у Оми  медицинские карточки ведомых в обмен на несколько флакончиков с разными видами снотворного для его дротиков. К каждому флакончику прилагалась инструкция по медицинскому применению препарата с подробным описанием фармакологических свойств, и Цукиено с удовольствием углубился в их изучение. Потом набросала гороскоп каждого из Вайсс, привела в соответствие с их предварительными психологическими портретами и так далее.
Сейчас она была в прекрасном настроении (как и всегда, когда было много работы) и решила пройтись по городу – совместить приятное с полезным. Полина считала необходимым чередовать умственную работу с физической нагрузкой, а так как дома ничего делать не хотелось, прогулка по вечернему Токио была бы как раз кстати. И захватив с собой сумочку, она отправилась навстречу лучам устало гаснувшего солнца, свежему ветру и новым впечатлениям.
Окунувшись в нескончаемый людской поток, она присматривалась к наиболее интересным людям и пыталась сходу по выражению их лиц понять, о чем они сейчас думают, чем встревожены, озадачены, обрадованы. У неё не было способности читать мысли, но так было даже интереснее.
Проходя мимо одного из кафе, столики которого по случаю теплой погоды находились на улице, Полина внезапно остановилась и обернулась, еще толком не понимая, за что мог зацепиться её взгляд. Ах да, конечно – возле одного из столиков спиной к ней стоял высокий худощавый мужчина. Видимо он уже собирался уходить, и рассчитывался с миловидной официанткой. На нем был белый френч и такого же цвета брюки. До середины спины его спускались прямые рыжие волосы. Но вот он чуть повернул голову, и сердце Полины дрогнуло. Всю её холодность и гордость как рукой сняло, она быстрым шагом подошла к нему и, взяв за плечи, развернула к себе.
- Кристиан! – радостно воскликнула она. – Ты меня не узнаешь?
«Это еще кто? – подумал Шульдих. - Меня знает. Хм, наверное, когда-то встречались, но разве упомнишь их всех… А она ничего! Ишь, какая беленькая, ножки ровненькие, к тому же европейской наружности. Что ж, можно познакомиться заново, а то эти японки уже надоели».
По его равнодушно-насмешливому взгляду Полина поняла – не узнает. Все правильно. И не должен узнать. Таково было одно из условий её обучения: все, с кем она встречалась во время учебы в разных моментах прошлого и настоящего, тут же забывали о ней, когда учеба заканчивалась и Полина исчезала. Все следы её пребывания стирались. Она ничуть не дорожила обществом  людей, среди которых находилась, и путешествовала во времени и пространстве ни к кому не привязываясь.
Она и подумать не могла, что встреча с этим рыжим, который когда-то вместе с ней учился (если только подготовку в Розенкройце можно было назвать учебой) вызовет у неё такую реакцию. Должно быть это потому, что Розенкройц стал первым пунктом её обучения, а первое всегда запоминается лучше всего, и особенно дорого сердцу.
Глядя теперь в его пронзительные зеленые глаза, она взмолилась: «Гросс! Я совсем одна в этом мире. Ну, не будь ты таким зверем! Сделай исключение! Пусть хотя бы он меня вспомнит!» Но видно это не действовало – Шульдих смотрел на неё все так же.
- Не помнишь? – обиженно хмыкнула она и, отвернувшись чтобы уйти, бросила через плечо. - Неудивительно, ты всегда был туповат…
- Туповат? Да чьи ты конспекты переписывала! – машинально вырвалось у него.
Изумившись собственным неожиданным словам, Шульдих вновь взглянул на незнакомку, вдруг в мозгу что-то щелкнуло, и с глаз его будто сдернули тяжелую, непроницаемую пелену.
- Арно! Полинка! Стой! Это ты!?
Мысленно горячо поблагодарив Гросса, она остановилась и обернулась, укоризненно качая головой.
- Ну вот, другое дело! А то стоит, прикидывает, сколько я стою.
- Эээ, ты же вроде не умела читать мысли.
- И не нужно, у тебя на лице все написано.
- Вот так встреча! Ну, расскажи, как ты? Где ты сейчас? – но тут он спохватился: - Хотя, здесь не место для беседы. Я знаю один симпатичный русский ресторанчик тут недалеко. Пошли?
- С удовольствием. Приятно будет услышать родную речь.

Ресторанчик и впрямь оказался симпатичным. Имелась даже небольшая сцена, где играл русский ансамбль. Они выбрали столик в укромном уголке подальше от остальных посетителей.
- Гуляем за мой счет! – в порыве щедрости провозгласил Шульдих.
- Нет, нет, я угощаю, – запротестовала Полина.
- Не возражаю, – тут же согласился он. - Подумать только, четыре года! А кажется – вчера.
«Повзрослела, – вздохнул он про себя. – Голос изменился – низкий стал, глубокий. Прямо бархатный. А раньше, как птичка чирикала».
«Четыре года?! – брови Полины на мгновение болезненно изогнулись. - Для тебя прошло четыре года, а я после Розенкройца больше двадцати лет по свету мотаюсь вне времени. Не старею, как видишь. А мне ведь уже сорок пять. Странная штука – время. Совсем я в нем запуталась».
Шульдих поднял бокал вина:
- Давай выпьем за мастеров Розенкройца, которые когда-то так классно нас познакомили.
Знакомство их произошло действительно необычно. Мастера заметили двух учеников со схожими способностями. Только воздействие Шульдиха на человеческий разум было быстрым и кратковременным, Полина же тяготела к глубокому изучению личности человека и закреплению результата работы с ним.
Мастера решили устроить между ними соревнование, а для этого, как можно чаще ссорили ребят между собой, сталкивали их интересы везде и всюду. Это делалось в расчете на то, что в процессе борьбы ученики лучше разовьют свои способности, прочувствуют слабые стороны, как у соперника, так и у самих себя. Сумевший полностью психологически подавить противника в награду должен был получить… жизнь. Немного, но все-таки…
Не учли мастера одного – скоро ребятам надоело грызться между собой, в тайне от старших они заключили мир, а потом и вовсе сдружились. Договорились при посторонних демонстрировать все ту же враждебность друг к другу.
- А помнишь, когда нас за одну парту посадили, мы тайком на уроках в морской бой играли? Научила я тебя на свою голову, и ты все время выигрывал, - Полли надула губки в притворной обиде.
- О, давай за мои победы! – отозвался Кристиан. – Зато ты была генератором идей. Это ж ты предложила оттуда сбежать.
- Не понравился мне тамошний распорядок дня. Но ты тогда жестко с охранниками разобрался. Не знаю, что ты им такого внушил, но глаза у них были вот с это блюдце! – засмеялась она.
Побег был удачен. Выбравшись из леса, скрывавшего от посторонних глаз старинное поместие, в котором располагалась школа, беглецы оказались среди фермерских полей. Денег у них не было, а есть хотелось.
- Тогда давай уж пить и за поражения, - предложила Полли.
- Ты это про что? – насторожился Шульдих.
- Ну, как же, про твою стычку с фермером. Или ты забыл?
Кристиан злобно скрипнул зубами:
- Я его, гада, на всю жизнь запомнил.
- Будет тебе злиться, - подзадоривала Полина. - Это же ты залез к нему в огород, а не он к тебе.
- Подумаешь, два огурца сорвал! Из-за этого надо было в меня из ружья стрелять?!
- Стрелял он не патронами, а солью. И, он же все-таки защищал свое имущество.
- Но, он же все-таки попал! – возмутился Шульдих.
- Ну ладно, ладно, не будем о грустном, - еле сдерживая смех, Полли погладила его по плечу, пытаясь успокоить. - К тому же мы за тебя отомстили.
Месть они придумали необычную. Вспомнив кое-что из того, чему успели научиться в Розенкройц, и щедро прибавив собственной фантазии, разработали хитроумный план. И вот в доме фермера начали происходить загадочные и зловещие события.
Первым делом пропали домашние животные – кошки и собаки. Потом потерялся  ключ. Вокруг дома начали происходить странные вещи: семья обнаруживала таинственные записки, из холодильника пропадали продукты. В колодце дохлую кошку нашли.
Дальше началось совсем интересное. Ночью Шульдих залез в дом при помощи украденного ключа, ввел одного из спящих – старшего сына фермера в гипнотический транс и задал ему простейшую установку: «Если ты услышишь число «пятнадцать», то погрузишься в гипноз», после чего Кристиан не забыл совершить плановый рейд на кухню. Для проверки работы внушения Полина «случайно» встретила сына фермера на улице и поинтересовалась у него, который час. «Девять пятнадцать» - ответил он ей и…пережил небольшой провал в памяти. «Я куда-то шел, а потом… все в тумане, стою, не знаю, что мне дальше делать». Та же участь постигла и остальных членов семьи.
И вот наступил последний этап. Поздним вечером семья смотрела телевизор. Вдруг стук в дверь. Жена пошла открывать, вернулась и говорит: «А никого нет. Наверное, показалось» - и в это время впустила в квартиру возмутителей спокойствия. Но никто их не увидел, потому, что вся семья в гипнотическом трансе! Теперь Арно и Шульдих могли делать с ними все, что угодно. И полетела с полок посуда, на пол полилась неизвестно откуда взявшаяся краска. Подскочившая в воздух табуретка разбила экран телевизора. Затем Кристиан стал писать краской на стене, и люди видели, как неожиданно на обоях сами собой появляются буквы. Содержание этого послания Шульдих и Полли сочиняли долго – получилось очень выразительно. Сама же Полина зажгла свечу, стала подниматься с ней по лестнице на второй этаж, и все видели, летящую по воздуху свечу. Случай полтергейста был на лицо!
Правда, долго развлекаться безнаказанно им не пришлось. Они перетаскали из дома всех собак и кошек, но не заметили щенка – любимца маленьких дочек фермера. Когда Кристиан написал на обоях, все, что хотел и начал уже иллюстрировать свое послание рисунками, щенок неожиданно выскочил из-под дивана, стал визжать и дергать его за штанину. Семья очнулась и увидела у стены тощего рыжего парня с банкой краски и кисточкой в руках. Фермер тут же его узнал.
- Скажи мне, пожалуйста, за каким чертом тебя тогда понесло наверх? – горестно покачал головой телепат. – Когда этот гад опять схватился за ружье, я просто выпрыгнул через окно во двор, а вот тебя пришлось выручать.
- Да уж, выручил! – возмутилась в свою очередь Полина. – Стал под окном и орет: «Прыгай, я тебя поймаю!»
- Ну не мог же я тебя бросить, - Шульдих слегка покраснел от удовольствия, вспоминая этот благородный поступок.
- И было бы вообще здорово, если бы ты меня действительно поймал.
- Выпьем за то, чтобы ты, наконец, научилась прыгать в нужную сторону!
Рассмеявшись, они выпили еще по глотку.
Тут совсем некстати музыканты затянули какую-то грустную песню:

Которую неделю метут метели,
Не видно неба над землей.
И вот в такую вьюгу столкнулись мы друг с другом
В саду, где встретились весной.(2)

После разоблачения полтергейста ребята решили убраться подальше от этих мест, собрали все, что успели унести из дому, в том числе и пару бутылок вина, которые Шульдих прихватил во время предпоследней вылазки. Перебравшись небольшую рощу среди золотых полей, решили отметить свой побег из школы. Отметили на славу!
- Когда нас поймали, тебе, наверное, здорово влетело за побег? – сочувственно вздохнула Полина.
- Да, так, не особенно. Выдрали, конечно, мозги промыли, чтоб больше не бегал. Но я нисколько не жалею – оторвались здорово! – он понизил голос и слегка наклонился к ней. –  Тогда в роще… Надеюсь, я у тебя был первым?
Полли возвела к потолку невинный взгляд.
- Конечно, – и подумав, прибавила: –   Надейся.
- Да ладно! Первый, первый! Уж это я помню хорошо.
- А вот я у тебя точно была первой. Ты толком не знал, что и делать-то надо.
- Ну, я был пьяный в дребезги, - начал было оправдываться Кристиан, но тут спохватился и перешел в наступление: - Вспомни, что ты сама-то вытворяла!
- А я была не трезвее тебя!
Шульдих вдруг посерьезнел.
- Слушай, а куда ты делась после того, как нас розенкройцевские взяли?
- Дааа, знаешь… Давай не будем об этом, - слегка разомлевшая от вина Полли не нашлась, что ответить, и попыталась просто отвлечь его от этой темы. - Пойдем лучше танцевать.
Они присоединились к медленно танцующим парам. Музыка бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены, слегка щемила сердце, и негромкий мужской голос пел:

Наверно, мы напрасно в былой вернулись праздник,
Когда такие холода.
И как другим прохожим, нам холодно, но все же
Зачем-то мы пришли сюда…(2)

Вино кружило голову и окутывало все вокруг розовой дымкой. Кристиан медленно наклонился к Полине и поцеловал полуоткрытые губы. Она в ответ обвила его шею тонкими, белыми руками. Дружеский поцелуй несколько затянулся…

Полина выскользнула из-под одеяла и, не включая свет, устроилась в кресле, стоявшем напротив кровати. В её квартире на пятом этаже всегда было очень тепло, но этой ночью здесь было особенно жарко.
Уже начало светать. Кристиан еще спал, разметав по подушке свои длинные рыжие волосы. Полина смотрела на его спокойное лицо, лишенное теперь язвительной ухмылки, надменного изгиба бровей, и рука её сама собой потянулась к столу за блокнотом и карандашом. Создание портрета всегда было первым шагом в обработке ведомого. Согласно древним верованиям некоторых народов, когда рисуешь человека, крадешь у него душу. Полина верила – не верила, но на всякий случай рисовала.
Внезапно она очнулась и, разозлившись на себя, резко отдернула руку.
Словно почувствовав опасность, Кристиан глубоко вздохнул, повернул голову. Он сладко потянулся и открыл глаза, хотя просыпаться до смерти не хотелось. В предрассветном полумраке он различил Полину, сидящую в мягком кресле, закинув ногу на ногу. На ней были только шорты, больше напоминавшие трусики и вечные золотые украшения.
Шульдих усмехнулся и медленно обвел взглядом тесную спаленку с выцветшими обоями, пыльной люстрой и обширными полками вдоль стены со множеством книг.
«Интересно, о чем она сейчас думает? Может на этот раз получится?». Он сосредоточился и попытался проникнуть в её мысли. Увы! Ответом ему был лишь резкий, противный шум в ушах, похожий на звучание неисправного микрофона. За прошедшие годы Полли не стала более «открытой».
- Но-но! Не шали, – проговорила она и, улыбнувшись, погрозила ему пальцем.
- Ты все-таки не могла поселиться в более приличном месте? У тебя что, нет денег? – глядя на её дорогой костюм и изысканные украшения, в это слабо верилось.
- Просто мне здесь уютно. А так, я недавно устроилась на работу, платят там нормально. К тому же, богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает, – Полина придвинула кресло к большому письменному столу и стала искать что-то среди разбросанных там бумаг.
В ответ на её последние слова Шульдих презрительно хмыкнул, пожал плечами, но спорить не стал.
- Я тоже работаю, – произнес он.
- Да-а?! – Полли удивленно взглянула на него.
- Представь себе. Работа, в общем, не пыльная, платят неплохо, коллектив маленький. Вместе со мной будет четверо.
- Пятеро, - невзначай бросила Полина, продолжая возиться с бумагами.
- Ну да, пятеро, - машинально согласился телепат. - Не привык еще, все время забываю… - но тут он осекся, сел на кровати и уставился на неё, надеясь, что ослышался. -  Что?..
- О, нашла! – Полли повернулась к нему, держа в руках веером пять тонких папок. На обложке каждой было по фотографии каждого из Шварцев. Она бросила папки на одеяло и усмехнулась. - Ваши мордочки?
Шульдих протянул руку и взял папку со своей фотографией.
- Это мне выдали при приеме на работу, – продолжала Полли. - Краткое досье на каждого из вас.
Кристиан проглотил подступивший к горлу ком.
- Ты из полиции, что ли?
- Не совсем. Команду Вайсс знаешь?
Телепата осенила догадка! Недавно появившийся невидимый пятый Вайсс, с приходом которого все так резко изменилось, это же…
- Демон! – выдохнул Шульдих.
- Да, – она спокойно кивнула головой.
- Ммм… - простонал Кристиан, выронил папку, рухнул на подушку и накрылся одеялом с головой.
- Эй, да ты чего? – Полина прыгнула на постель и устроилась поверх одеяла рядом с ним.
- Ну, это только я мог так лопухнуться! – горько вздохнул он.
- Вылезай! – хихикнула Демон и схватила его за бока поверх одеяла.
Телепат коротко вскрикнул и съежился – щекотки он не любил. «А вдруг, - подумал он, - это засада?» Ему представилось, как Вайссы все то время, что он пробыл здесь, стояли за дверью и прислушивались, ехидно хихикая. Вот сейчас они не спеша войдут в спальню, а он тут мало того, что без оружия – даже без одежды. Хоть в окно выпрыгивай! Да и то несподручно – пятый этаж. Несмотря на страшную жару, при этих мыслях Шульдиха пробрала дрожь. Он замер и внимательно прислушался, но не уловил ничьих посторонних мыслей.
- Прекрати, - устало вздохнула Полина. – Что притаился? Никого здесь нет. Все чисто и честно.
«Да, похоже на то, - подумал Кристиан. – А может она мне просто лапшу на уши вешает?» Выглянув из-под одеяла, он недоверчиво прищурился.
- Ты – Демон? Тот самый особо засекреченный, особо опасный, которого боятся даже сами Вайссы? Это – ты?! Да ладно!
Рассмеявшись, Кристиан легонько щелкнул подругу по носу. Полина сердито шлепнула его по руке и состроила обиженную мину. Шульдих вмиг посерьезнел.
- Чем докажешь?
Она возмущенно пожала плечами, снова зашуршала бумагами на столе, и, наконец, показала Шульдиху вырванный из блокнота листок, на котором красовался карандашный портрет одного из Вайсс.
- Хидака. Ну и что? – равнодушно хмыкнул телепат.
- Смотри.
Полина начертила вокруг портрета какие-то символы, проколола листок в нескольких местах иголкой, затем, поместив его между сложенных ладоней, дотронулась пальцами до лба и что-то зашептала.
- Ну давай, давай, не упрямься… Делай, что говорю… - разобрал Шульдих.
И через некоторое время на столе зазвонил её мобильный!
- Ага! – она торжествующе указала Кристиану на телефон, и, выждав немного, притворно зевнула в трубку – Аллё… Кен? Ты что в такую рань? Что-то случилось?
- Эээ…да нет, Полли-сан… нет, ничего…
Шульдих прислушался – это действительно был голос Кена. Казалось, Хидака и сам не знал, зачем набрал номер Демона и теперь лихорадочно придумывал причину столь раннего звонка.
- Ммм… я просто… просто хотел спросить… сегодня выходной и, ты придешь на тренировку?
- Так, - Полли недовольно скривила губы, - тебе Оми мой номер дал? Я с ним поговорю на эту тему.
- Нет-нет! – спохватился Кен, не желая подводить товарища. – Это я сам…
- Сам? – перебила она ледяным тоном. – А ты не мог догадаться сам, что не следует тревожить меня по пустякам, да еще в такой час? Чтоб больше этого не было!
Она сердито захлопнула крышку телефона и самодовольно взглянула на ошеломленного приятеля. Тот восхищенно развел руками.
- Ну, ты даешь! В Розенкройц такому не учили!
- Я обучалась не только там.
Телепат на минуту задумался.
- Я вот только одного не пойму: зачем ты мне это рассказала?
Демон пожала плечами.
- Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Я знаю о твоей работе, а ты теперь – о моей. По-моему так честно. А вообще смешивать личную жизнь с работой все равно, что мешать водку с абсентом – последствия непредсказуемы, а наутро дикая головная боль. Может, не станем все усложнять, и будем просто… друзьями?
«Друзьями? – подумал Шульдих. – Общаться с Демоном, великим и ужасным, на свой страх и риск? Кто знает, какой фокус она может выкинуть со мной!» В раздумье он взглянул на неё. Перед ним была Полли, та же Полли, которая списывала у него контрольные, с которой они вместе доводили до помешательства охранников Розенкройца, с которой забирались в чужие огороды и пугали фермеров. С этой девочкой у него все было в первый раз – первый поцелуй, первая близость… первая пьянка, наконец! «Может для кого-то она и Демон, а для меня…» - он усмехнулся ей, не зло, скорее рассеянно.
- Давай так, остаемся друзьями. Но! При встречах ни слова о работе, чтобы не мешать друг другу и не выдавать своих… эээ… коллег.
- Давай! Чтоб все как раньше, – обрадовалась она.
Они пожали друг другу руки, скрепляя таким образом вновь установленный договор.
- Знаешь, я себе Демона совсем иначе представлял. Думал, это такой пожилой дядька, похожий на Фрейда, например. Жестко ты с Вайссами.
- С ними только так. Приходится подтягивать дисциплину. Они мне достались в ужасном состоянии, – сказала она, словно разговор шел о бракованных куклах. - Каждый на своей волне! Ну, так же невозможно – делом надо заниматься серьезно, или не заниматься им вообще. У наемных убийц должен быть особый психологический настрой. Я раньше смертников готовила, но это быстро надоело. Только разберешься, разложишь все по полочкам – пых! – и нет человека. Брэд вас тоже наверное строит?
- Пытается. С переменным успехом. Вот недавно новенького взяли, так он его сразу на меня повесил. «Введешь его в курс дела!» Ой! – вдруг спохватился Шульдих. – Что это мы все о работе?
Рассмеявшись, они погрозили друг другу пальцами и больше к этому не возвращались.
После завтрака Кристиан собрался уходить. Полина проводила его до дверей.
- Спасибо тебе. Ночь была замечательная, - он нежно поцеловал её в шею.
Полина опустила глаза.
- За все это время мне ни с кем не было так хорошо, как с тобою.
- Звони если что. Сейчас номер тебе дам, – Шульдих завозился в своем мобильном.
- Ты, что его на память не знаешь?!
- Да делать мне больше нечего! – весело отозвался телепат
- О, черт! Проходят столетия, а ты не меняешься! – засмеялась она и стукнула его кулачком по плечу.
- Ты тоже, - он продиктовал подруге свой номер. – Ну, пока!
Стоя у открытой двери, она долго прислушивалась к его шагам на лестнице. «Неужели мне снова шестнадцать?!»

1. Шмыгун А., Глотова Ю., Верхозина Е. «Школьная пора»
2. Осиашвили С. «Зимний сад»

Отредактировано Лё-чан (2011-05-27 15:59:40)

8. Не дождетесь!

...Очень трудно быть для всех божьим наказаньем,
Совершенно не щадя своего здоровья.

Отдышитесь хоть чуток, помолчите малость,
А иначе скоро с ног свалит вас усталость.

Поплывет в глазах туман и не хватит силы,
Чтоб сводить своих с ума, а чужих – в могилы. (1)

Проснулся Кен, ощутив прикосновение к своему плечу чьей-то маленькой ладошки. Еще находясь в полудреме, он машинально накрыл её своей рукой.
- Спят усталые игрушки? – шепнул ему знакомый голос.
Кен приоткрыл глаза и чуть не свалился со стула.
- Полли?!
Полина озорно улыбалась ему, выглянув из-за двери ровно настолько, чтобы была видна голова и нагая рука. Не веря своим глазам, он уставился на её руку. Из-под браслета выглядывало нечто вроде небольшой царапины, слегка сочившейся сукровицей, - и больше ничего.
Проходивший мимо Оми застыл с открытым ртом.
- Как? – ахнул он, но тут же взял себя в руки: – То есть, как вы себя чувствуете?
- Не дождетесь, - хмыкнула она и протянула им грязный, сверток. – Это надо в стирку. И не одолжите ли вы мне что-нибудь из одежды?
При мысли, что на ней сейчас нет ничего, Кен отвел глаза, мучительно краснея.
- Наверное, моё вам будет в пору. Рубашка, джинсы. Или шорты? – поспешно спросил Оми.
- Думаю, только рубашка. Кен, джинсы, если можно твои.
- А мои что? – насупился Цукиено.
- Оми, я немного шире тебя в бедрах. Я же все-таки женщина, - ласково вздохнула она, вогнав в краску и Оми.
Когда ребята разошлись, она незаметно проскользнула в ванную и долго плескалась там, приводя себя в порядок. Наконец наряженная в клетчатую рубашку и тертые джинсы она, чуть пошатываясь от накатывающей слабости, отправилась на кухню и долго, с наслаждением пила воду.
Остальные Вайсс тоже были немало удивлены таким волшебным выздоровлением. Ран, впрочем, не выразил по этому поводу особого восторга, сказав лишь: «Ну, хорошо», и коротко кивнув.
- Да ладно, - зевнул Ёджи. – Пойду, посмотрю, может это опять мираж, обман зрения?
Он выглядел невыспавшимся. Не то чтобы он особенно волновался за Демона, но сознание того, что в соседней комнате мучительно умирает человек, не располагало к приятным сновидениям.
Предоставив Фудзимии одному справляться с покупателями в магазине, он заглянул на кухню.
- Действительно, жива, - озадаченно покачал он головой, видя, что Полина в добром здравии, хотя все еще очень бледная.
- Как я выгляжу? – кокетливо спросила она, демонстрируя ему свой новый наряд.
- Подлецу все к лицу, - буркнул Ёджи, уходя.
- Оми, не возражаешь, если я оккупирую вашу кухню до обеда? – обратилась она к Цукиено.
Тот растерянно пожал плечами.
- Нет. Если что-нибудь понадобится, скажите.
- Ничего не нужно. Идите в магазин и спокойно работайте. Я скоро.
Она пересчитала деньги в своем кошельке, куда-то ушла и вернулась через час нагруженная двумя здоровенными пакетами. А еще через час с кухни в магазин понеслись соблазнительные, разжигавшие аппетит ароматы.
- Готовит что-то, -  принюхался Кен. – Ёджи, слышишь?
- Её фирменное блюдо – лапша на уши подчиненным, - проворчал Кудо, составляя очередной букет. – Хорошо хоть миссию успели выполнить, а то бы нам еще и от Персии влетело. И все из-за неё! Чего она с нами потащилась? Я не стану есть её стряпню. Кто знает, что она туда насовала. Подозреваю, что этот спектакль с ожогами разыгран специально для нас. Очередное наважденье, чтобы проверить нашу реакцию, наше отношение к ней.
- Да ну, нет. Она действительно пострадала!
- Не знаю, не знаю. Если помнишь, мы её уже один раз убили. Но если вам нравится быть дураками – будьте! Я не собираюсь. Пойду лучше в кафешке перекушу.
- Ну и вали, - обиделся Кен, - нам больше достанется.
Он улучил минутку и заглянул в щелку кухонной двери. На плите стояли кастрюли и сковородки, в них что-то варилось, жарилось, тушилось. Духовка раскалилась до красна. В клубах пара, словно хрупкая фея в пещере тысячи дымов, проворно сновала Полина, останавливаясь лишь на минутку передохнуть и отхлебнуть водички.
Кен прикрыл дверь и вернулся в магазин. Оми нетерпеливо поглядывал на часы.
- Не пора ещё на обед закрываться? – спросил он Фудзимию.
- Работай, - строго отрезал тот и отвернулся, косясь наверх и украдкой глотая слюнки.
Наконец время обеденного перерыва подошло, Ёджи убрался, демонстративно хлопнув дверью, а остальные взошли на второй этаж.
- Прошу в гостиную, - пригласила Полли с видом приветливой домохозяйки.
Опущенные тяжелые шторы создавали в гостиной приятную прохладу и полумрак. Идеально сервированный стол едва вмещал все приготовленные ею чудесные кушанья в основном русской и японской кухни. Посреди стола через всю тарелку, даже скорее блюдо нагло раскинулась, истекая соком, печеная рыбина с яблоками. Две горящие свечи отражались в её боках, и от их неверного мерцающего света казалось, будто рыба дышит.
- Ну, зачем? Не стоило так беспокоиться, - развел руками Цукиено, заворожено глядя на всё это великолепие.
- Это в связи с чем? – строго спросил Ран.
Полина улыбнулась.
- В честь моего выздоровления. А если честно, хочу отплатить вам добром за добро. Присаживайтесь. Устали, наверное, проголодались. Ну что же, первый тост? – сказала она, когда все заняли свои места. – Вино, саке, кому что, выбирайте. Оми, обойдешься без спиртного – тебе взвар. Итак, первый бокал хочу поднять за вас. Поблагодарить вас за доброту и понимание, проявленную чуткость. Не ожидала. Правда.
- Прекрасный тост, - сказал Оми и уткнулся в свой бокал с густым медовым напитком.

Шульдих в очередной раз набрал номер Полины. «Вот черт, не отвечает! Что же произошло?»
- Шульдих! Хватит там копаться. Иди сюда, начнем, - донесся из гостиной голос Кроуфорда.
Телепат выключил телефон – дело предстоит ответственное, ничто не должно им мешать. Он вошел в гостиную.
У дверей, скрестив руки на груди, стоял Фарфарелло. Брэд устроился в кресле и раздраженно поглядывал на Ильвина, сидевшего на диване. Вейн сидел прямо, от волнения впиваясь ногтями в сиденье дивана по бокам от себя. Он беспомощно оглядывался в поисках защиты или возможности сбежать, и не находя ни того, ни другого.
- Пожалуйста, не надо, - в который раз испуганно начал он. – Я ведь вам уже все рассказал. Я никого не видел, кроме этого чудовища. Что еще вы от меня хотите?
- Так, я устал от этих отговорок, - сказал Брэд, поднимаясь со своего места и на ходу припоминая, куда положил снотворное, которое колол Фарфарелло во время особенно сильных приступов безумия.
Шульдих успел стать у него на пути.
- Тихо, Брэд, спокойно. Не перегибай палку. Ильвин, - сказал Шульдих, присев на диван рядом с ним. - Я тебе уже сто раз объяснял – ничего страшного в этом нет. Я просто загляну в твою память, попытаюсь выудить из неё еще что-нибудь. Ты же понимаешь, чудовища там быть просто не могло. Там был человек, заставивший тебя увидеть это чудовище. Возможно, что он и есть Демон. Мы увидим его, увидим твоими глазами.
- Да не видел я никого! Отстаньте от меня! – Ильв впервые повышал голос на товарищей по команде, отчаянье предало ему смелости. Никаких особенных секретов у него от них не было, но кому же понравится, когда твою память выворачивают на изнанку перед посторонними людьми.
- Видел, но не воспринял сознанием, – терпеливо продолжал Шульдих, припоминая, что говорила Полина о Наги. – Это бывает, и довольно часто. Вот, например Наги. Спроси его, за что он кокнул свою мамашу. Он тебе не скажет – он этого просто не помнит. Так бывает от сильного стресса. Чтобы не травмировать психику воспоминание загоняется глубоко в подсознание, это – защитная реакция организма. Человек ничего не забывает. Мы аккуратненько достанем твое воспоминание и все. Тебе даже больно не будет! Никаких уколов. Только гипноз, этот …ммм… регрессивный, о!
Шульдих даже прищелкнул пальцами, восхищенный собственными познаниями, и самодовольно взглянул на Бреда: «Слыхал?!». Но Бред не собирался восторгаться по этому поводу.
- Долго еще будет продолжаться эта лекция? - он посмотрел на часы. – Мне через два часа к Такатори с отчетом о задании.
- Все, Ильв, не дури, - сказал Шульдих. – Устраивайся поудобнее и ни о чем не думай.
- Нет! – вдруг выкрикнул Ильвин и кинулся к двери.
Там его перехватил Фарфарелло, и, не смотря на отчаянное сопротивление, не слишком любезно водворил на прежнее место.
- Тебе самому не надоело? Битый час с тобой возимся. Сам уже, наверное, устал отпираться. Устал? – Шульдих заглянул в лицо Ильвина и, положив руку ему на затылок, сочувственно добавил: - Устал, конечно.
Ильвин хотел сбросить его руку, но движение получилось каким-то вялым. Он вдруг почувствовал, что действительно устал. Столько переживаний на задании, потом ночь, проведенная в кошмарах, это тревожное утро. Как все надоело! Нет больше сил! Свернуться бы калачиком прямо тут на диване и спать, спать… Он поднял на Шульдиха слипающиеся глаза и укоризненно прошептал:
- Справился, да?
А в следующую секунду Ильвин снова оказался в старом, темном особняке. Все будто в замедленной съемке. Вот он поднимается по лестнице, а Шульдих курит на пороге. Вот приоткрылась дверь, что-то светлое в углу библиотеки. Девушка! Блондинка в белом. Она испуганно вскидывает правую руку, начинает что-то бормотать, рука извивается, дрожит, и обретает очертания головы и шеи чудовища! Ильвина охватывает страх, он швыряет в чудовище какой-то вазой. Оно исчезает, и девушка со стоном падает на пол.
Видя все это глазами Ильвина, Шульдих содрогнулся: «Эх, спалилась все-таки! Зачем ты вообще туда полезла?! Сидела бы дома, как всегда!». Сосредоточившись, он немедленно стер из памяти Вейна воспоминание о девушке, оставив лишь чудовище.
- Ну, что там? – донесся до него голос Кроуфорда.
- А? – Шульдих обернулся к нему, выпуская Ильвина из-под контроля. – Там? Там действительно чудовище. Гляди, - он «передал» Брэду образ скользкой твари.
- Дааа, - задумчиво протянул Брэд. – Искусен Демон, никаких следов не оставил. Ладно, мне пора.
Ильвин быстро пришел в себя и, через насколько минут уже стоял на балконе, угрюмо глядя вдаль. Вновь пережить весь этот страх, да еще не по своей воле. Его вновь сломали, просто использовали, как хранилище информации, бесцеремонно полезли шарить в его памяти, не спрашивая его мнения. Противно, мерзко на душе, хочется провалиться сквозь землю.
Рядом с ним возник Шульдих, неторопливо закурил.
- Обиделся? – сказал он, наконец. – Ну, извини, я же просил по-хорошему, объяснял…
Ильвину от всей души захотелось выкинуть его с балкона. С пятого этажа. А потом спрыгнуть самому.
- Ты что? – испугался Шульдих. - Даже не думай! На вот, закуривай. Легче станет.
Ильвин отвернулся.
- Не курю.
- Ну, так пора привыкать. Все, хватит дуться, бери.
Ильвин равнодушно взял сигарету, затянулся пару раз, кашлянул с непривычки. Легче ему не становилось.

Полина осторожно повернула голову. Да что ж за мученье?! Кто включил музыку?! Ах, нет, это телефон. Забыла отключить, вот дура!
Она хотела, было сесть, но дикая боль в затылке пригвоздила к подушке, позволив лишь чуть выглянуть из-под одеяла. Ломило все тело, перед глазами сновали юркие огоньки, хотелось выть по-звериному. Ей все же удалось приподняться на локте. Тошнота немедленно подхлынула к горлу, пришлось закрыть глаза и ждать, пока отпустит.
«Так мне и надо!» - думала Полина сквозь головную боль. Она понимала, что совершила позавчера непростительную глупость. А ненавистный телефон распевал во весь динамик:

Полина, возьми телефон!
Это он! Это он звонит!

Она нашарила его на тумбочке рядом с кроватью и, не открывая глаз, ответила осипшим голосом:
- Да.
- Полли! Ну, наконец-то! Где ты есть? Не звонишь, не пишешь, не отвечаешь! – возмущался Шульдих. – Что произошло?
- Ничего, Крис. Ничего. Я просто немного приболела.
- Что, опять с похмелья? – укоризненно протянул Кристиан.
- Если бы, - вздохнула она. – Не важно. Теперь мне лучше, только надо отдохнуть.
- Ну смотри. Если что, звони.
- Спасиб…ой, то есть это… благодарю, - поспешно поправилась она, почувствовав, что браслеты вновь начинают теплеть.
Полина отложила телефон и снова зарылась в одеяло. «Заботится. Не из страха, не для корысти, а просто заботится. Приятно…» - думала она, уже погружаясь в дремоту. И словно капля росы с листочка, с губ медленно стекала улыбка.

1. Г Остер «Вредные советы»

Отредактировано Лё-чан (2011-05-27 16:02:51)