Здорово) надеюсь, тебе лучше))

Ня, спасибо историю придумала сама, захотелось написать что-то подобное ~yesiam~ Интриги-интриги... я всегда их обожала, поэтому рада, что у мя получается)) ня

Как всегда мало сказал! Если уж говорил про критику, так критикуй!)

Ня, конечно можно , спасибо за отзыв)
Думаю, наши шаманчики, попав в разные условия, по разному будут жить, неважно, какая у них внешность но интрига у мя действительно припрятана
Здорово, что в этой проде не было ступоров, как в последней, поэтому текст хорошо связан между собой
Ня, когда только начинала писать, боялась, что Илона станет МС, но видимо она получается только в первый раз (видит бог, вам лучше этого не видеть, хорошо, что я быстро свернула свою первую писанину) и я рада, что у меня всё лучше получается писать женские неидеальные характеры
Хех, бедный Морти, вечно ему достаётся cray.gif
Няяяя, спасибо blush2.gif ми радуецца))

Ня!   Ну если понравилась первая часть, то наверняка понравится и вторая (по-моему она намного лучше) вах, пасиб))

Курихара Аири была в гневе. Со всех домов, кроме неё, было снято проклятие.
И снимала его именно та девчонка, на которую я накричала недавно. Более того, тот первый шаман утверждал, будто его я тоже оскорбила. Не помню. Возможно.
Аири направлялась домой, соседи проходя мимо, лишь самодовольно ухмылялись. Баба цыкнула.
В её доме продолжали твориться странные вещи, но она никого не выпускала на улицу из своей семьи.
-Извините – окликнула её девушка в широкой тростниковой шляпе.
Баба, прищурившись, на неё посмотрела.
Молодая и глупая.
Девочка подошла к ней и поклонилась.
-Простите, что вмешиваюсь…
-Уже вмешалась! – не дала договорить ей Аири.
Девочка проглотила комок в горле и продолжила.
-…но я слышала, что в вашем доме есть проклятье.
-Кто ты? – рявкнула Курихара – что тебе надо?
Незнакомка отступила на шаг назад, потом собралась с мыслями.
-Я… кхем, я знаю, что вам надо делать… точнее, у меня есть средство…
-Не мямли – раздражённо сказала Аири – говори или я ухожу!
Девочка моргнула и достала из-за пазухи зелёный цилиндр, украшенный драгоценностями.
-Если вы возьмёте его к себе домой и три дня не будете его открывать, проклятие уйдёт от вашей семьи.
Баба хмуро взяла в руки цилиндр и подозрительно посмотрела на девушку.
-Почему я должна тебе верить?
Девочка пожала плечами и стала отходить назад.
-Если не хотите, можете не брать.

Немного раньше.
-Слушай, а ты не слишком много хочешь? – раздражённо спросил Айрос – на тебя оборудования не напасёшься, так тебе нужна помощь ещё и наших хранителей! Мы вообще не должны вмешиваться!
-Мне не жалко – отозвалась девушка – только если ты сама уговоришь Колапара – последние слова прозвучали с ехидством.
-Эээээээ? Люди, будьте милосерднее! – воскликнула Сайжун.
-А магнитофон тебе зачем понадобился? – насупился парень.
-Ну, должен же Аска привлечь к себе внимание! А то внешность-то его довольно таки невыразительная – фыркнула девочка.
Айрос что-то недовольно пробурчал и стал стучать по клавишам тёмной клавиатуры. Сайжун поднялась с плоского камня и подошла к краю площадки. Солнце опалило глаза.
План постепенно вырисовывается, бу-га-га! Месть сладка!
Девочка маниакально расхохоталась.
Айрос покосился на Сайжун и перевёл взгляд на девочку.
-Ты до сих пор думаешь, что это была хорошая идея?

Аири, подметая сор с татами (плетёный половой настил), бросила взгляд на цилиндр, что так заманчиво блестел на столе. Она помотала головой.
Почему его нельзя открывать?
Курихара вытащила все циновки на порог, чтобы они проветрились, потом заглянула за сёдзе (раздвижная дверь) и посмотрела на матово-зелёный тубус с золотыми кистями.
Что же в нём находится? Раньше в доме предметы не стояли на месте. Они постоянно перемещались, то, мерцая, исчезали, то прямо перелетали с места на место. Но стоило ему появиться в доме, всё это прекратилось.
-Ода – рявкнула баба – иди сюда!
Паренёк тот час прибежал с кухни, где пытался приготовить из рыбы очередной несъедобный ужин. Баба злобно на него уставилась.
-Ужин должен быть уже давно готов! – рявкнула она – я даже прибралась, а ты чем там занимаешься, ахо (придурок)?
Ода опустил глаза и промолвил нечто невразумительное.
-Недомерок! Ты считаешь, что можешь мной помыкать? – свирепо брызгая слюной вскрикивала она.
Хоть никто не решался ей и слова против сказать, на неё иногда находили если уж и не приступы паранойи, то что-то подобное.
Ода затравленным взглядом скользнул по блестяще вымытой поверхности стола и замер на цилиндре с драгоценностями. Аири проследила, куда он смотрит.
-А! – всполошившись, вскричала она пронзительным голосом – ты вор, хочешь украсть его у меня?!
Тот ошарашено на бабу уставился. Потом на бедного Оду посыпалась такая ругань, которой он отродясь не слышал.
-Н-но… я… не… – попытался он вставить слово, но Курихара орала как бешенная, размахивая руками при этом.
Скрипнув, открылась сёдзе, и в комнату вошла Кида, распространяя вокруг терпкий запах свиней, способный сбить с ног, не хуже песенки Сайжун.
Аири выругалась и повернулась к вошедшей.
-Кида! Грязная ты свинья! Иди, вымойся! – рявкнула она.
Та резко повернулась и ткнула в неё пальцем.
-Сколько раз говорить, не смей мне указывать! – также злобно вскрикнула она.
Снова разгорелась ссора, которая казалось, приносила истинное удовольствие им обеим.
Ода сначала потерянно смотрел то на одну, то на другую, потом под шумок сбежал на кухню.

Немного раньше.
Ветер всколыхнул листву, которая сверху казалась сплошной зелёной губкой или мягким мхом. Листва дышла, словно была живой. Шептала, словно умела говорить. Если прислушаться, можно услышать дивные сказания, что без конца произносятся, и каждый раз разные…
Утро. Аска провёл палочкой по деревянной стенке пиалы.
Месть бывает сладкой. Она может принести облегчение. Может.
Илона взяла в руки чашу с чуть жидким рисом и передала её Кояме. Та взяла её и посмотрела на Ютс.
Однако…
Сайжун виновато выглянула из-за деревьев. Видимо, её совесть не молчала (да-да, читатель, не удивляйся, у неё тоже есть совесть).
Она подошла к костру. Все молча на неё посмотрели.
-Э, я… я хотел… в общем, простите меня, э-э, за вчерашнее… – слегка замявшись, выдавила она.
Кояма исподлобья посмотрела на неё и, постучав палочками по пиале, закинула в рот горстку риса.
Илона, не поднимая взгляда, хмуро помешивала рисовую похлёбку и лишь фыркнула.
Юсха почесал нос и, сузив глаза, недоверчиво посмотрел на девочку.
Ютс сначала опустила взгляд, потом подняла его.
У него… есть крылья. Может… он ангел?..
Аска оторвался от пиалы и усмехнулся.
Всё же, не стоит идти по такому пути, который только кажется лёгким. Труднее всего – простить.
-Хорошо, Сайжун – спокойно сказал паренёк – мы уже всё забыли.
И рассмеялся.

Ночью всё меняет свою оболочку, что было одним днём, становится другим ночью. Может потому, что тьма скрадывает всё худшее, мы не боимся этого показывать? Ночью мало что можно увидеть, это заставляет бояться. Потому что человек всегда боится того, чего не знает. Его разбирает страх и любопытство и исход всего зависит только оттого, какое чувство победит… Решится ли он шагнуть во тьму и узнать.
Аири спала неспокойно. Даже раньше, когда в доме происходили странные вещи, она так не волновалась. Женщина просыпалась каждый час, как будто её что-то выдёргивало из кровати.
Курихара бросила взгляд на тускло блестевший в лунном луче цилиндр. Сейчас он потерял все свои яркие краски и казался серым, а драгоценности были лишь безобразными наростами, которые то и дело вспыхивали, стоило свету коснуться блестящей поверхности. Золотые кисти, раньше так ярко сверкавшие, сейчас казались самыми заурядными, словно припыленными пучками ниток.
Но, хоть цилиндр и потерял в темноте весь свой напускной блеск, он всё равно притягивал взгляд, манил, просил, чтобы его открыли.
Аири сглотнула, моргнула слезящимися глазами и легла обратно в постель, пытаясь заснуть.
Сон кружил в своём танце, его нельзя было поймать, углядеть. Едва сознание разбирало знакомые черты лиц мужа, что умер, детей, что её бросили, как сон снова закручивался. Он был беспорядочен, но красив, словно танец цыганки в шёлковых юбках. Яркие ткани мелькали с поразительной скоростью и изяществом, ослепляли и влекли за собой. Потом этот танец прерывался и Аири снова просыпалась.
Сначала она металась безумным взглядом по стенам, находясь на грани сна и яви, потом её глаза сфокусировались на цилиндре.
Пошатываясь, она встала и осторожна подошла к низкому столу, чья чистая поверхность блестела ярче самого тубуса. Всё ещё тяжело дыша после беспорядочного сна, Курихара наклонилась и взяла цилиндр в руки.
Он слабо блеснул и звякнул. Аири провела пальцем по гладкой поверхности, она была тёплой.
Зачем какой-то девчонке надо было отдавать его мне? Почему его нельзя открывать? Что случится?
В груди бешено стучало два противоречивых чувства: страх и любопытство.
Было страшно держать в руках то, что запрещено открывать, с другой стороны было безумно интересно, что находилось внутри.
Дрожащей рукой она взялась за край цилиндра и стала медленно откручивать круглую крышку. Кисти закачались и закружились в лунном свете, что лился сквозь узорчатые решётки на окнах.
Тихонько брякнув, по татами прокатилась тускло блестевшая крышка. Аири затаила дыхание и со страхом смотрела на открытый цилиндр.
Но… ничего не произошло. Курихара, пересилив себя заглянула вовнутрь. Он был пустой.
Только тут она позволила себе вздохнуть расслабленно, понимая, как глупо она вела. Испугалась какой-то вещицы! Чтоб её, девку эту! Запугала!
Внезапно цилиндр зашипел. Взвизгнув, Аири подбросила его и отпрянула на несколько шагов назад. Тот, всё ещё шипя, ударился о стенку и откатился чуть дальше.
Из открытого отверстия тонкой струйкой выполз тёмный дымок. Он был каким-то мокрым, вязким, на пол капали капли чёрной жидкости, которая соприкасаясь с поверхностью, начинала дымиться.
Курихара, зажав рот от ужаса, стала отходить назад.
Тем временем, дым поднимался выше и, замерев на полпути к потолку, стал набирать силу там. Он клубился и становился всё больше и больше, пока оттуда не вырвалась чёрная когтистая рука, вся в язвах и наростах.
Аири замерла и с суеверным страхом наблюдала, как что-то, отодвигая дым, словно две занавески, выбирается в полосу лунного света.
Чудовище.
Такое страшное и безобразное, что не может даже в страшном сне присниться. Оно было приземистым, не выше Курихары. Кожа покрытая чёрной чешуёй, которая сверкала металлическим блеском. Две лапы, замерли по бокам, наподобие человеческих рук, только они были гораздо длиннее их, так, что длинные серые когти процарапывали в полу бороздки. Сзади, от макушки, до длинного хвоста шёл блестящий чёрный гребень, полупрозрачный и весь в прожилках. На плечах и лопатках во все стороны торчала растрёпанная шерсть. На морде хищным блеском горели два синих глаза, а клыки, размером с палец, словно сахарные, торчали из-под верхней губы. Ото рта свисала длинная ниточка слюны.
Чудовище, прорычав что-то, шагнуло вперёд.
Тут Аири, словно очнувшись, закричала во всё горло.
Но… не услышала своего голоса, потому что чудовище, открыв свою пасть, издала невероятный по силе крик, который всё продолжался и продолжался. С треском лопнули стёкла, осыпавшись на татами через решётки. Аири, оглушённая, повалилась на пол, чувствуя, как со страшной силой ноют зубы.
Чудовище, с пугающим щелчком, который был не слышен, после атаки, захлопнуло пасть и удовлетворённо хмыкнуло.
Тишина. Ничего не слышно, как будто кто-то выключил весь звук.
Оно, довольно ловко для такого, на первый взгляд, неуклюжего существа, подошло к оглушённой женщине и, приблизив свою саблезубую пасть к её уху, лёгонько подуло. Аири, не смея даже вздохнуть от ужаса, что стальными лапами сжал горло, услышала, как внутри головы что-то щёлкнуло и слух стал медленно возвращаться.
Она услышала хрип монстра, какие-то отдалённые крики соседей, а главное слова, что шептало чудовище:
-Аири из дома Курихара, я твоё возмездие.
Она почувствовала, как буквально всё тело похолодело, несмотря на царящую жару и духоту в комнате, и стало липким от пота.
-К…кто ты?.. – с трудом выдавила она сквозь тиски страха, сжимавшего горло.
Аири готова была поклясться, что чудовище ухмыльнулось.
-Помнишь шамана, которого ты оскорбила? – медленно, словно оно пережёвывает каждое слово, как кусок мяса, произнесло оно – того, что недавно расколдовал все дома, кроме твоего?
Курихара сдавленно кивнула.
-Так вот, я – возмездие – шёпотом повторило чудовище.
Аири, зажмурившись на секунду, открыла глаза и попыталась отползти, но монстр рванулся телом вперёд и, схватив её за шею, пригвоздил женщину к полу. Та, задыхаясь, зашкрябала пальцами по чёрной чешуе на лапе чудовища.
-О… отойди от меня…! – через силу прохрипела она – ч-что т… тебе надо…?!
Чудовище оскалилось и ослабило хватку.
-Я возмездие, посланное богами, чтобы остановить тебя – вкрадчиво произнесло оно – твоя жизнь испорчена, но ты не можешь с этим смириться и портишь чужие жизни. Вся твоя семья живёт словно в клетке, они вынуждены вести этот образ жизни, чтобы было хорошо твоей прихоти.
В глазах потемнело, а в голове словно помутилось. Вспомнилась жизнь. Образы медленно всплывали, словно из мутной воды.
Красивая женщина сидит на поросшем травою холме, края её тёмно-бардового кимоно реяли на ветру, а по щекам бежали слёзы. В глазах до сих пор плясали искры пламени от погребального костра, а в ушах отдавался шум бубна и барабана.
Шёлковая лента расплелась, отпустив длинные чёрные волосы на волю ветра. Женщина громко вскричала и зарыдала в полный голос.
Зачем жить? Зачем?! Ведь тот, кого я так любила, умер!..
Один образ сменялся другим.
Женщина, чьи волосы посерели, а черты лица постарели, бежала через всю деревню, не обращая внимания на то, что подол синего кимоно порвался, а на ноге была рассечена кожа. Взбежав на пригорок, у края селения, она закричала.
Вернитесь! Вернитесь!
Она звала, а из глаз текли мутные слёзы, прокладывая себе дорожки по скулам и щекам.
Трое людей: двое мужчин и одна девушка – идя по дороге, оглянулись. Один достал из-за пояса катану, сверкнувшую в луче осеннего солнца.
Уходи, иначе раню и вторую ногу!
Девушка посмотрела на рыдающую женщину и спрятала лицо в ладонях.
Другой мужчина потянул её за плечо и окликнул первого.
Пожилая женщина безвольно осела, смотря мутным взглядом в сторону уходящих.
Почему? Почему?!..
Её губы шептали, а руки тряслись.
Мужчина, что держал катану, оглянулся напоследок.
Прощай, матушка…
Женщину затрясло, на её плечо легла чья-то детская рука. Она оглянулась. Ребёнок, десяти лет, провожал грустным взглядом своих братьев и сестру. Женщина с болью посмотрела на него и прижала к себе.
Хосума, один ты у меня остался…
Миг и этот образ потонул во тьме.
Твоя жизнь испорчена.
Но я ведь так старалась…
Отпусти своё прошлое.
Но это всё, что у меня осталось…
Отпусти их. Пусть они живут.
Но они ушли от меня…
И ты можешь продолжать жить.
Но у меня ничего нет…
Так создай заново.
Я не смогу…
Сможешь. Просто прости их, ты же их так любишь.
А они ушли…
Значит была причина. Просто отпусти их и начни жить, ещё не поздно.
Не могу… я слаба…
Ты очень сильная. Ты сможешь. Отпусти их. И… отпусти Оду. Он не виноват в твоём горе.
Аири с трудом открыла глаза. Чудовища рядом не было.
Зато была видна в лунном свете чья-то расплывчатая фигура. Женщина моргнула и фигура чётко проступила.
Над ней стоял юноша: с карими глазами, с растрёпанными каштановыми волосами, с рыжим обручем на голове. Он стоял и улыбался.
-Отпусти Оду. Он не виноват в твоём горе – повторил Аска.
Женщина моргнула, потом подняла глаза к потолку.
-Пусть уходит…
Она снова впала в небытие и не видела, как чудовище подскочило к шаману и повисло у него на шее, рыча что-то вроде «Аска-тян! Я справилась? Я справилась?».
Не видела, как Сайжун вошла в комнату, бурча, что не надо было втягивать это земноводное.
Не видела, как Юсха и Ютс успокаивали разбуженных шумом соседей.
Не видела, как ворчала Илона, которую заставили собирать все камни из-под порогов домов, что бросал тогда Аска.
Не видела, как он спрашивал Кояму, в порядке ли она, после проникновения в сознание Аири.
И уж тем более не видела как на вершине горы девочка, наблюдая за событиями через монитор, спросила у Айроса:
-Так что всё-таки случилось?
Тот прокрутил изображение назад (ага-ага, всё записывается!).
-Смотри, Жизель была в цилиндре, она, как дух-лиса, может обращаться во всё, что угодно. Помнишь, что Сайжун попросила стать её этим чудовищем? – постепенно проматывая вперёд кадры, терпеливо объяснял парень.
Девушка улыбнулась, вспомнив, какое лицо было при этой просьбе у Жизель.
-Так вот, когда Аири упала в обморок, в её сознание проникла Кояма, чтобы узнать о её прошлом. Через неё, Аска и общался с Курихарой.
-А-а – понимая, протянула девочка, потом добавила – надеюсь Илона не потеряет наших хранителей, что были в камнях.
А внизу, где действие практически завершилось, Сайжун вышла из дома и подняла взгляд наверх, зная что наблюдатели ничего не пропустили.
Она ухмыльнулась.
-Ну вот, я и отомстила, мья-ха-ха!

-Тарен-доно! Тарен-доно!
Юноша лениво оторвал взгляд от окна. На улицах, словно стая комаров, шумели прохожие. Было жарко. Пыль взметалась сотнями ног и поднималась наверх, к окну. Духота. Но всё же лучше это, чем вдыхать затхлый воздух подземелий.
-Да? – раздражённо спросил он.
В проёме дверей стоял самурай, не решаясь перешагнуть через порог, в руке он держал свиток. Значит у него какая-то информация.
Встретив твёрдый взгляд прозрачных янтарных глаз, самурай замер в нерешительности. Хоть начальник стражи и был гораздо младше него, он всё равно умел внушить ужас.
Тарен был молод, красив, строен. Всегда относился к окружающим с холодным пренебрежением, но молоденькие девушки (да и не только молоденькие) были от него в восторге. Они часто собирались вместе и хихикая, взахлёб о нём болтали, обычно заканчивалось это общим вздохом, что Тарен, к сожалению, невысок. То, что о нём постоянно говорили, крайне раздражало остальных (особенно тех, кто положил глаз на этих самых девушек).
Но Тарен отталкивал от себя любые попытки начать с ним общение. Смотрел на всех свысока, угрюмо и старался держаться в стороне от шумных компаний, которые часто устраивали самураи в его отрядах.
Самурай проглотил подступивший к горлу ком и протянул свиток с красной печатью.
-Вам приказ от Императора, что правит миром, будучи воплощением божества – как можно торжественней произнёс он.
Тарен хмуро на него посмотрел, но не двинулся с места. Самурай продолжал держать свиток в вытянутой руке. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но с виска сбежала капля пота.
Тарен хмыкнул.
-Так что за приказ?
Самурай благоразумно промолчал. О чём говориться в послании, ему знать не положено.
Тарен слегка наклонил голову, всматриваясь в печать.
-Это не печать Императора – его глаза медленно поднялись на лицо самурая – почему ты сказал, что это приказ от него? Тут стоит печать сёгуна (военначальник).
Его голос был тих, но в нём появились угрожающие ноты, так, что он стал похож на урчание кота.
Самурай нервно дёрнул глазами в сторону свитка. Похоже, он и сам об этом не знал.
-Кто его тебе передал? – выпрямившись, спросил парень.
Глаза самурая расширились, но он промолчал.
-Дай угадаю – усмехнулся Тарен – Кабаяси?
Самурай сглотнул. Новичок. Совсем не умеет контролировать свои эмоции.
Тарен нахмурился и вновь оглянулся на окно.
-Ладно. Положи приказ на стол и уходи – велел он.
Самурай широким шагом переступил порог и, бросая нерешительные взгляды на начальника, с шуршанием опустил свиток на блестящую позолотой столешницу и быстро ушёл из комнаты.
Тарен вздохнул и развернул плотную бумагу. Пропустив все формальные приписки и длинный цветастый отсчёт, когда произошло событие, он прочёл:
«…в уезде Кадоно близ Хэйан кё (древнее название Киото; прим. авт.: об этом я узнала недавно, поэтому, читатель, отныне я буду называть его так) была ограблена повозка госпожи Фукии Юмы, везущую в дар Императрице невольницу. Женщины смогли описать внешность лишь одного разбойника. Юноша. Высокий, смуглый, волосы каштановые, одет в кожаную одежду, на голове рыжий обруч с «ушками», владеет катаной, техника неизвестна. Приказ: арестовать и проводить в темницу.
Надеюсь, это не слишком мелкое задание для тебя, начальник стражи.»
Тарен усмехнулся. Сёгун никогда не скрывал к нему своего раздражения. Ну, ещё бы. Сын Императора, вряд ли он был бы доволен таким стремительным продвижением Тарена.
-Так и думал – вслух фыркнул он – хочет загнать меня подальше… что за бестолковый приказ… и что значит обруч с «ушками», мать твою?

Дя? Тада те главный приз, потому что я собственными глазами видела реакцию на это открытие...
*когда чудовище появляется и хватает Аири* о, Сайжун, да?
*когда Аири разговаривает во сне* эт чё, Аска?!
*на словах "Аска-тян! Я справилась?"* Жизель?!!!! *в шоке отезжает в коесле и начинает дико ржать* ой, как представлю, что они стоят и орут друг на друга!
воть так вот