Солнце в ресницах запуталось…

Автор: Night Sky (night-sky-infinity@yandex.ru)
Пейринг: Рен/Пилика.
Бета: Нет.
Рейтинг: G.
Жанр: Romance, немножечко Angst.
Саммари: Вы знаете, я люблю…
Статус: незакончен.
От Автора: Специально, по «заказу» от Ангела и Sophia_Forrester. Для вас, солнцы вы мои! Надеюсь, Ангел, ты уже выздоравливаешь.

Солнце в ресницах запуталось,
Трепетом мыслей откликнулось,
Мне почему-то не думалось,
Что ты будешь так искренен.
К снегу и льду прикоснулось
Теплой рукою изменчивой,
Мне почему-то не думалось,
Что буду такою доверчивой.
Все же еще слишком холодно,
Только капель с крыши падает,
Я почему-то уверенна...
Сегодня все меня радует... © Дождик.

Вы знаете, я люблю…

Чем можно продолжить эту фразу? Даже и не знаю.
Но, наверное, многим, только вот она уже не будет нести в себя того тайного смысла, который в эту фразу был вложен.

Вы знаете, я люблю сливочное мороженое. Да, причем, что бы именно в вафельном стаканчике. И в жаркий-жаркий день, потягиваясь в мягком кресле.

А еще я люблю сказки. И обязательно про любовь. И всенепременно со счастливым концом.  Конечно, в моем возрасте это до ужаса глупо, но…
И конечно же, читать их по ночам, спрятавшись под одеяло и светя фонариком на страницы.
В моем случае я лучше уйду от ответа…

Но у меня есть тайна. Маленькая, не больше лунного диска, сияющего на светлеющем небосклоне. Неважная, не важнее каждодневного восхода…

Вы знаете, я влюбилась…

Уж эту фразу никак не переиначишь и не вплетешь совершенно отличный от правды смысл.

Влюбилась по уши, влюбилась до самых корней волос, до самых глубин неизведанной души.

Все девчонки с самого детства мечтают о принцах, белых конях, прогулках под луною и бесконечном семейном счастье.
И я была такой же.
Хотелось встретить такого…
Такого, что б нежность в глазах, бесконечное взаимопонимание, стихи, стоя на одном колене и звезду с неба.

А Рен…
Он совершенно другой.
Он никогда просто так не подарит цветы и ответит грубостью, вместо ласковых слов; забудет про День Рожденье и взорвется из-за любой мелочи; доведя до слез, не попросит прощенья и прямо выскажет все, что думает, даже если случай требует того, чтобы промолчать.
И еще…
А еще Рен никогда не скажет «люблю»…

У него очень грубые пальцы – иссушенные солнцем и измотанные бесконечными тренировками. Каждое его прикосновение оставляет ощущение мурашек бегущих по спине.

А еще у него такие глаза…
Все говорят, что они цвета солнца.
Но это не так – ореховые нити вплетаются в золото его глаз, превращая их в неизведанную глубину. В них нельзя долго смотреть – можно утонуть. Или просто заблудится и пропасть без вести.
А я уже пропала…

Он никогда не примчится с букетом ярко-алых роз и не признается в вечной любви.
Он не любит поцелуи. И не потому, что для него это противно, не потому, что он считает, что это слишком быстро, а…
А просто потому, что Рен – другой.
Он осторожно поцелует меня в висок, сгребет в охапку и унесет на поле, освещенное лишь лунным светом. И обязательно, там будет полно ромашек.

Рен – не такой, он – не принц, и уж точно не в сверкающих доспехах.
Хотя конь все-таки есть, пусть он и не снежно-белый.

Рен – совершенно иной, казалось – в такого невозможно влюбиться.
А я люблю…
Люблю его за каждую мелочь.
Люблю за то, что он ненавидит встречать рассвет, сидя на крыльце – вместо этого он предпочитает бесконечные тренировки.
Люблю за непосредственность – он не любит излишней нежности, но таким его воспитали. Да и в любом случае, он бы стал таким.

Говорят, девушки любят опасных парей, а замуж выходят за надежных.

А Рен – именно такой, одновременно опасный и надежный. Дикий коктейль, который делает его таким…родным для меня.

Он – другой, он не принц, и уж точно не в сверкающих доспехах, но он – мой…
Пусть и не настолько сильно, как я того хочу.

Мы – другие. Наша любовь – возможно и не такая крепкая и нужная, но у нас есть то, чему многие пары могли бы позавидовать.

Почему?
Просто потому, что любовь – это не только потребность быть рядом. Это еще и тепло. Не верите? Могу и вам подарить чуточку – вон сколько пушистого песка у меня в карманах. На каждого хватит.

Но я знаю – ему будет мало. Ему всегда мало – он слишком требователен, даже к себе. Но и это в какой-то мере хорошо, ведь это – только его черта, она делает его чуточку индивидуальнее, как и мое тепло в карманах.

Он часто далеко, но его образ живет в моем сердце, даря бесконечную надежду и рождая Счастье, и именно с большой буквы.
Ведь жизнь не так сложна, как нам кажется.
Все гораздо проще, надо лишь уметь это видеть.

А счастье – это легко и солнечно…
Счастье – это май, тюльпаны расцветают.
Почему именно эти цветы?
Не знаю, я сама их не очень-то люблю, но они такие…
Они – по крайней мере, для меня – символ весны, маленькие кувшинки счастья на зеленых стебельках. Маленькие дитя света.

А мое маленькое персональное счастье с орехово-золотистыми глазами.

Вчера я замечталась и разбила тарелку. Ну и что? Говорят посуда бьется к счастью.
А если…
А если оно уже есть, это счастье? Это значит, что его станет еще больше?
Еще больше пушистого песка по карманам? Еще больше тюльпанов?
Тогда я буду бить тарелки каждый день – пусть другим тоже перепадет по счастью.
Главное, что бы оно было не мое, а у каждого – свое, каждому – свой тюльпан и собственный май.

Я, щурясь от яркого света, смотрю в окно, а Рен уже тянет меня за руку.
Иногда мне хочется, чтобы это был сюрприз, но я их не люблю. И он тоже.
Поэтому мы просто лежим на траве, вдыхая запах ромашек.
По ясному небу плывут облака. Мы даже поспорили с ним – то большое облака на кого похоже?
Рен утверждает, что на панду. А я утверждаю, что на тюльпан и улыбаюсь.

Он непонимающе смотрит на меня.
Нет, он – конечно же самый чуткий, самый близкий и родной, но…
Только в сказках герои знают наперед все шаги и мысли возлюбленного.
Нет, не так – любимого.
Но тогда – не будет того мимолетного восторга от ощущения тайны, этой облачной тюльпановой тайны.

Похоже, я все-таки полюбила эти цветы.

Мы смотрим в небо и молчим ни о чем – такие моменты для нас – самое сокровенное из всех чудес. Нам больше не надо слов.

Зашуршали капли, сбегая по траве. Дождь сквозь солнце. Солнце сквозь дождь.
Интересно, что же так рассмешило небо, что оно заплакало?
Или это слезы счастья?
Счастья за нас, за них – сотни других влюбленных пар, счастья за всех?
И… вряд ли это кому-нибудь сейчас нужно.
Просто потому, что вот оно – рядом, и весь мир, такой большой и теплый, как на ладони.
Запах дождя – свежий и ласковый.

Слишком много солнца в глаза. Часто-часто моргаю, чтобы прогнать лучи, запутавшиеся в ресницах. Небесные капельки тоже.
Их слишком много, они лишь приумножают солнечный свет, запутывая его еще больше.

Да, солнце запуталось в ресницах – это тоже счастье. Только другое.
Сейчас оно слишком маленькое и совсем незаметное, потому, что Рен наклонился ко мне и едва слышно прошептал: «люблю»…

Отредактировано Night Sky (2007-09-18 13:25:21)

Над Бездной…

Автор: Night Sky (night-sky-infinity@yandex.ru)
Персонажи: Рен Тао, Джун Тао.
Бета: Нет.
Рейтинг: R.
Жанр: Angst, Drama, Ren’s POV, ну и небольшое AU и ООС персонажей.
Саммари: взгляд Рена на свою сестру.
Статус: закончен.

Посвящается моей подруге,
которая 19 сентября 2007
года шагнула в раскрытое
окно. А так же той, кому
хватило сил сделать шаг
назад. М., пойми, это не выход

Моя сестра ночью всегда смотрит на звезды. Каждый день. Каждые двадцать три часа. И каждый раз, распахнув окно, она с упорством по узкому парапету поднимается наверх. И я слышу каждый ее шаг. В такие моменты вся моя отвага куда-то пропадает, и я боюсь подойти к окну, боюсь посмотреть на нее, наблюдая за ее легкими шагами, почти не различимыми в ночной мгле – Джун похожа на призрака, летящего вверх. И каждую ночь мне снятся кошмары, что однажды она сорвется с этой узкой дорожки, обрывающейся в бездну, и там, внизу на смутно-темнеющих скалах она застынет безмолвным силуэтом, а ее изумрудные волосы рассыплются водопадом, закрыв мертвое лицо. И так – навсегда.

Моей сестре через два года исполнится семнадцать. И тогда она станет совсем взрослой. Джун пообещала мне, что тотчас сбежит из дома, где нет ни свободы, ни понимания. А потом обязательно вернется за мной.
Она и сейчас тайно бегает в город, где покупает всякие безделушки, вроде фарфоровых собачек. Их у нее целая коллекция, и она старательно прячет ее от отца. А когда Ена нет дома, Джун, схватив меня за руку, уводит в свою комнату, где с упоением показывает какую-нибудь новую статуэтку, говоря что-то вроде: «А это – кокер-спаниель, его зовут Ричард, ну знаешь, который, Львиное Сердце». А потом легонько стукнув его по животу, прислушается к звону и будет смеяться. Надо же, она уже совсем взрослая, а все еще зачитывается сказками и разговаривает с игрушками.   

Она ночью смотрит на звезды, поднимаясь на крышу. Ей, наверное, кажется, что так она ближе к небу, ближе к звездам, которые свободны – в отличие от нее.

Иногда, когда поднимается сильный ветер, я не выдерживаю и поднимаюсь наверх. Осторожно вылезаю из окна и крепко-накрепко вцепляюсь в выступы каменной стены. А потом еще бесконечных пять минут стою на месте, пытаясь привыкнуть к сбивающему с ног ветру и бездной под ногами. А парапет, винтовой лентой уходящий вверх, совсем узенький. Я не понимаю, как Джун так беспечно и легко поднимается на крышу. Иногда – с закрытыми глазами.

Осторожно спрыгивая на крышу, я всматриваюсь в темный силуэт. Она танцует с закрытыми глазами под только ей слышимую мелодию. Она такая болезненно-хрупкая, бледная и тоненькая. Джун облачена лишь в шелковую черную сорочку, которая нежным ветром путается в ногах. Ее волосы распущены и растрепанны – в такие моменты я не узнаю свою сестру – обычно такую собранную и…

Я безмолвным истуканом наблюдаю, как она кружится в очередном вальсе. А Джун, все еще стоя с закрытыми глазами, поворачивается ко мне лицом. Ветер оглушительным свистом бьет в уши, но я слышу, ее тихое и чуть насмешливое:
- Что, тоже не спится, Тао Рен?
Я не смотрю ей в глаза. Просто не могу.
- Мне часто снится, что ты летишь, летишь в бездну. И тогда я боюсь. Боюсь, что ты навсегда исчезнешь и больше не будешь смеяться. Никогда. – Это говорю я? Или ветер? Или мы оба боимся потерять ее?

Глупость какая. Совершенно не свойственная мне. А Джун – она просто боится. Боится, что больше не будет завтра, боится, что больше не будет меня. Боится, что больше не будет свободы, вальсируя на крыше, где до звезд рукой подать.
- Ну и что же, Рен? – В ее глазах отражаются звезды, а тонкие и длинные пальцы целует ветер. – Что мы получили в итоге?
Я молчу – на риторические вопросы нам не нужны ответы. Да и она их всегда знает. Джун всегда все знала. Она – единственная звезда в нашем царстве Тьмы. И я боюсь, что когда-нибудь она погаснет.
А она все кружится и кружится, подходя все ближе и ближе к краю покатой крыши. Я знаю – там скользко и до бездны рукой подать.
И я боюсь, что мой кошмар станет явью, боюсь, что она сделает шаг.
Но она молча вглядывается в небо, темное безлунное небо, а ветер, треплющий подол длинной сорочки зовет ее вниз.
Она оборачивается, протягивая руки к небу, и касается его пальцами.
- Рен, смотри, здесь до свободы совсем чуть-чуть. Теперь ты знаешь, как она выглядит? Держись за нее. – Джун стоит так близко к краю, что стоит ей чуть прогнуться назад и…
В такие моменты что-то ломается во мне, и я, как в беспамятстве, подбегаю к ней и хватаю за руки, стараясь более нежно увести ее от пропасти, раскинувшейся под нами. У нее удивительно теплые руки, в отличие от моих, которые холодны, как лед.
- Зачем ты здесь? – Спрашиваю, едва шепнув.
- Глупенький. – Она улыбается. – Ведь здесь – свобода, ведь здесь все, чего мы так желаем.
Джун прижимает меня к себе и целует в висок.
Я смеюсь, а она – поет ту ясную только ей мелодию…

* * *

Я сижу на подоконнике, вглядываясь в ночное небо. Ночное безлунное небо. И в такие моменты ко мне приходит страх – я больше не слышу звуков ее шагов.
Тогда я в одиночку поднимаюсь на крышу, печально спрашивая у ветра, что же случилось.
Моей сестре исполнилось семнадцать. А пол в ее комнате покрыт битым фарфором и, отец, так и не может понять, откуда же его так много.
Моя сестренка совсем уже взрослая стала. И сейчас она где-то там, танцует на очередной крыше, тихо напевая себе под нос – я так и не смог запомнить ту странную мелодию, кружившуюся в воздухе. Она смеется и смотрит на звезды, понимая, что она все еще не свободна.
И однажды, я все-таки боюсь, она сделает шаг вперед, чтобы стать хоть чуточку свободнее…

А я еще и вышивать могу...

Автор: Night Sky (night-sky-infinity@yandex.ru)
Персонажи: Йо Асакура, Анна Коуяма, Хао Асакура.
Бета: Нет.
Рейтинг: G.
Жанр: Юмор, вроде как. Ну и естественно AU и ООС.
Саммари: Йо в кой-то веки решился на маленькую просьбу…
Статус: закончен.
Задание от Оливии: Напиши такой фанфик, что бы в нем обязательно была фраза: «а я еще и вышивать могу, и на машинке тоже».

- Нет! И не проси! На фиг он нам сдался? – Анна сурово посмотрела на своего будущего супруга.
- Но не могу же я бросить его на произвол судьбы! Он же погибнет без меня! – Йо уже стоял на коленях. – Ну пожалуйста!
- Нет. Ни за что!
- Но он нам в хозяйстве будет помогать!
- Кто? Хао-то? Да он ничего делать, кроме как убивать и не умеет!
Хао Асакура, до этого мирно стоящий в уголочке, ожидая окончательного вердикта медиума, вдруг поднял голову.
- А я еще и вышивать могу. – Шаман скромно потупил глазки. – И на машинке тоже.
- Вот видишь! – Засиял Йо. – А говоришь, ничего не умеет.
- А у нас нет швейной машинки!
- А мы заведем!
Анна смерила сначала своего жениха, а потом и Хао презрительным взглядом.
- Ну если он тебе так дорог, то выбирай, или он или я.
- Нууу, своего брата я с НЕрождения знаю – вместе одной пуповиной дышали, но тебя я люблю…
- И? Каков же вывод?
- Анна!!! Ну пожалуйста!!!!
- Нет!! Нам не нужны ни швейная машинка, ни Хао.
- Но он же мой брат! Я не могу бросить его на произвол судьбы!!! Пожалуйста!!!! – Слезно взмолился Йо.
- Ну ладно уж. – Смягчилась девушка. – Пусть заходит, а потом мы посмотрим на что он способен. Живи, пока.

Без названия.

Автор: Night Sky (night-sky-infinity@yandex.ru)
Пейринг: Лаэм/Джейн (родители Лайсерга)
Бета: Нет.
Рейтинг: G.
Жанр: Romance, немного Angst, Drama.
Саммари: Они сидят на веранде, прижимаясь друг другу, как можно крепче и ближе – будто боятся потеряться – навсегда. Ромашковый чай давно уже остыл, и только фарфоровый чайник напоминает о том, что в нем еще есть пара прохладных глоточков. Ветер рвет листья – тяжелые вздохи ноября. А они сидят на веранде, смотря на заходящее солнце.
Статус: закончен.
От Автора: Всегда хотела написать про эту пару. Честно, я никогда не видела с подобным перингом.

Они сидят на веранде, прижимаясь друг другу, как можно крепче и ближе – будто боятся потеряться – навсегда. Ромашковый чай давно уже остыл, и только фарфоровый чайник напоминает о том, что в нем еще есть пара прохладных глоточков. Ветер рвет листья – тяжелые вздохи ноября. А они сидят на веранде, смотря на заходящее солнце.
Зелень весенних трав в глазах юноши, каштановый цвет в волосах девушки.
Она слегка передергивает плечиками и нежно улыбается.
Им – легко и счастливо, завтра у них свадьба. Они строят грандиозные планы, стараясь сделать свою жизнь как можно более солнечнее – не смотря на дождливый Лондон.
- Джейн, почему ты грустишь?
- Я? Ну что ты. Просто… это так странно…
- Что?
- Я не верю, что могу быть настолько счастлива! Завтра – свадьба! Надо чтоб Элен обязательно поймала букет.
- И почему же?
- Лаэм! – Она шутливо хлопнула жениха по боку. – Они с Джоном помолвлены и давно уже планируют свадьбу! Зачем их разочаровывать?
- Главное, что мы будем счастливы! – Юноша улыбается.
- Да…
Пустые кружки с отломанными ручками сиротливо прижимаются друг к другу – слишком уж подвижная кошка завелась у них в доме. Марго мурлычет, прижимаясь к ногам девушки. Та рассеянно гладит ее по спине.
- А потом у нас будет малыш… - Джейн улыбается, поглаживая свой уже заметно выпуклый животик. Лаэм восхищенно смотрит на свою будущую жену и замирает. Похоже, будущая миссис Диттель и не понимает, как она сейчас прекрасна. Прекрасна не той, глянцево-пугающей красотой, а нежным светом материнства. Не по погоде легкий светло-зеленый сарафан бережно окутывает фигурку девушки.
- А как ты думаешь, кто будет – мальчик или девочка?
- Мальчик. – Светло улыбается Джейн. – Я это точно знаю.
- И откуда же?
- Он – сильный, бьется больно. Вот и сейчас, дай руку! – Диттель осторожно кладет руку на живот и всем своим существом прислушивается к легким толчкам. Невозможно описать счастье Лаэма – только тот, кто был отцом смог бы понять его.
- Это… Это так здорово! – Он уже и не сдерживает восторга. – Как это… Даже нет слов. И часто он так?
- Время от времени. Лайсерг, наверное, напоминает о себе.
- Ты все-таки решила оставить ему это имя?
- Да. Все-таки в честь моего отца. А он – был великим человеком.
- Знаю, уж мне-то приходилось с ним встречаться!
- А помнишь, помнишь, как ты моей руки добивался, а?
- Да, а твой отец еще два испытания придумал! Вот уж я намучался, пока мед у пчел отбирал! Потом еще две недели с волдырями ходил.
Улыбаются оба – уходящая осень несмело заглядывает им в глаза, боясь увидеть фальшь. Но она не знает – они – счастливы. И надеются, такими быть всегда.
Кленовые лепестки стелются по асфальту, раскашивая его в яркие цвета. На небе вспыхивают звезды.
- Потом надо будет к ним съездить. Мы уже два года не ходили к ним. Там, наверное, травы уже полно. Могилы не надо запускать. – Она вздрагивает, закрывая глаза руками. Он обнимает ее замерзшие плечи и целует в щеку.
Они молчат оба, ночь роняет тень по полусонный город.
- Это ничего, Джейн, ничего. Все образуется – мы поженимся, я стану знаменитым сыщиком, ты будешь писать добрые сказки, Марго все-таки разобьет ту старинную вазу, а наш сын будет расти добрым и сильным. И мы все будем счастливы. Веришь?
- Верю.
В парке напротив – листопад, золотой дождь в сумерках.
Они смотрят на вспыхивающие звезды, пьют остывший чай и строят планы на будущее, не зная, что счастливыми им не быть.